-
-
Комментарий
-
герой.
потому, что из немногих, кто говорил о том времени открыто, насколько мог .
и знал.
это исключает его героизм?Приспособленец...
ничуть.здесь скорее вопрос как приспособился и для чего?и кто здесь молчал и не открывал правду, а оказался за ...и заговорил обличая, тоже приспособленец...
Будённый с Шолоховым -приспособленцы и Солженицын - тоже ?
не стоит так диаметрально противопоставлять Солженицина-зека , выжившего и для этого приспособившегося ( по Вашей терминологии) в ГУЛаге именно для того что бы говорить и писать о ГУЛаге , Солженицыну-писателю , тем самым стараясь зарыть Солженицына -героя в одну помойку с его палачами.
давайте забудем.Потому тратить время на их речи и книги и заявления напрасный труд.
давайте?
- - - Добавлено - - -
кто - за что.
и многие ни за что.вселенский вопрос, ибо под каждой могильной плитой покоится вселенная.серьезный вопрос, серьезнейший
- - - Добавлено - - -
но источник страдай и идеологии коммунизма -один.
Безбожие.
- - - Добавлено - - -
обнародуя будни столь детально , не не покажете ли Вы ,тех кто эти будни
задумывал
проектировал
создавал
обеспечивал
охранял?
кто эти нелюди, кто работал и творил в недрах дикой сталинской машины тоталитарного уничтожения инакомыслия в СССРовом механизме реализации коммунистической идеи большевизма, Ольга?
- - - Добавлено - - -
не откажите - назовите/покажите хотя бы ретроспективно наркомов и нач. Лагов
- - - Добавлено - - -
Ваша страна не должна ли знать этих "героев"?"Сколько же можно сделать всего, если не делать того, что нужно."
......чьё?Комментарий
-
Советские сказки Чуковской
09.02.2017
Отец Корней Чуковский был всесоюзным любимцем, ее же имя было под запретом. В 1926 году она попала в ссылку, в 1938-м был расстрелян ее муж. Но она не сдавалась дружила с Бродским и Ахматовой, защищала Сахарова и Пастернака, писала книги о тюрьмах, ссылках и застенках НКВД. Вот только вышли собрания сочинений Лидии Чуковской лишь после развала СССР.
«Речь Вашу на ХХIII съезде партии, Михаил Александрович, воистину можно назвать исторической. За все многовековое существование русской культуры я не могу припомнить другого писателя, который, подобно Вам, публично выразил бы сожаление не о том, что вынесенный судьями приговор слишком суров, а о том, что он слишком мягок. Но огорчил Вас не один лишь приговор. Вам хотелось бы, чтобы судьи судили советских граждан, не стесняя себя кодексом, чтобы руководствовались они не законами, а революционным правосознанием Дело писателей не преследовать, а вступаться. Вот чему нас учит великая русская литература в лице лучших своих представителей. Вот какую традицию нарушили Вы, громко сожалея о том, будто приговор суда был недостаточно суров. Однако и я возражаю против приговора, вынесенного судом. Почему? Потому что сама отдача под уголовный суд Синявского и Даниэля была противозаконной Ваша позорная речь не будет забыта историей».
Это выдержки из открытого письма Лидии Корнеевны Чуковской к автору «Тихого Дона» Шолохову. Моментально отреагировав, Чуковская разослала свое письмо в Союз писателей, ведущие газеты страны и издания литераторов, открыто осудив не только Шолохова, но и сам факт суда над писателями Синявским и Даниэлем. Конечно, было затем и «письмо 62-х», ходатайствующих об освобождении литераторов, под которым также подписалась Чуковская. Но в отличие от него, открытое письмо Чуковской в Союзе так и не опубликовали, как не опубликовали и ее письма в защиту Сахарова, Солженицына, Гинзбурга, Джемилева и многих других. Зато эти письма Чуковской опубликовали на Западе вот почему ее долгие годы не издавали в СССР, исключили из Союза писателей и даже пытались вычеркнуть из дочерей Корнея Чуковского, предав полному забвению.
Чуковскую начали печатать только в годы перестройки, но и тогда она по-прежнему воспринималась многими лишь как дочь известного детского писателя. В связи с этим предельно точно после ее смерти 7 февраля 1996 года выразился писатель и публицист Юрий Карякин: «Самая главная боль даже не в том, что Лидия Корнеевна Чуковская умерла (не дожив до 90), а в том, что очень мало людей, которые знают и понимают, КТО умер».
Она родилась 24 марта 1907 года в Петербурге. Стоит ли говорить о роли творческой атмосферы родительского дома в ее воспитании? Гостями их дома были Блок, Горький, Гумилев, Шаляпин, Маяковский, Ходасевич, Репин и многие другие выдающиеся представители русской культуры и литературы. Какое-то время семья жила в финском Куоккала, после февральской революции 1917 года перебралась обратно в Петроград. Здесь Лидия отучилась в гимназии Таганцева и в Тенишевском коммерческом училище. Корней Чуковский писал, что дочь росла «врожденной гуманисткой», мечтала, «чтобы все люди собрались вместе и решили, что больше не будет бедных». К литературе у Лидии был явный талант уже в 15 лет она прекрасно редактировала переводы отца, а сразу после окончания училища поступила на литературоведческое отделение ленинградского Института искусств.
Тут-то жизнь и начала преподносить ей неприятные сюрпризы. В 19 лет Лидия Чуковская была арестована за составление антисоветской листовки. Вообще-то, Чуковская к листовке не имела никакого отношения авторство принадлежало ее подруге. Но вот печатала подруга эту листовку на машинке Чуковской. Этого оказалось достаточно, чтобы арестовать Лидию и отправить ее в ссылку в Саратов на три года. Здесь сотрудничать с НКВД она отказалась, держалась вместе с другими политическими заключенными, чем и положила начало своему долгому противостоянию системе. Правда, стараниями отца в Саратове она провела лишь 11 месяцев, после чего вернулась в Ленинград и закончила филологический факультет Ленинградского университета.
На работу ее взял Самуил Маршак Чуковская работала под его руководством в отделе детской литературы в Госиздате, редактировала чужие тексты, писала первые свои. Вскоре она уже опубликовала несколько детских книг под псевдонимом Алексей Углов: «Ленинград-Одесса» в 1928 году, «Повесть о Тарасе Шевченко» в 1930 году, «На Волге» в 1931 году. В 1929 году Лидия Корнеевна вышла замуж за литературоведа Цезаря Самойловича Вольпе. В браке родилась дочь Елена, но совместная жизнь супругов не сложилась и они развелись.
В 1933 году она вышла замуж во второй раз, за Матвея (Митю, как называла его Чуковская, а за ней и все окружавшие) Петровича Бронштейна. Годы с ним, по воспоминаниям их близких, были наполнены счастьем и любовью. Утверждают, что они были неразлучны целыми днями, и все равно им не хватало времени, чтобы насладиться общением друг с другом. Им его так и не хватило. Время Бронштейна, как и для многих, остановилось в 37-м вместе с арестом. Не смогли помочь ни отец, ни Маршак, ни именитые коллеги молодого ученого-физика С.И. Вавилов и А.Ф. Иоффе. Бронштейна расстреляли 18 февраля 1938 года, но об этом станет известно лишь к концу 40-го. И все эти два года Лидия Корнеевна только и делала, что писала, просила, часами выстаивала в очереди в справочное окошко в надежде получить хоть какие-то сведения о муже. Но всегда слышала лишь завуалированное: «10 лет без права переписки».
В этих очередях судьба свела ее с Анной Ахматовой, которая носила передачи своему сыну Льву Гумилеву. Несмотря на разницу в возрасте, между ними завязалась крепкая дружба, которую сама Чуковская считала подарком судьбы. Лидия Корнеевна начала вести дневник своих встреч с Ахматовой, записывая их разговоры и запоминая ее стихи. После ее смерти Лидия Чуковская обработала все дневниковые записи и подготовила их к печати. Записки были изданы в Париже в 70-х годах и только в 90-е годы в России. Тюремные очереди запечатлела Чуковская и в своей повести «Софья Петровна», о которой позже будет говорить так: «Это повесть о тридцать седьмом годе, написанная непосредственно после двухлетнего стояния в тюремных очередях. Не мне судить, какова ее художественная ценность, но ценность правдивого свидетельства неоспорима».
Героиней повести она выбрала «символ веры» мать, сына которой объявляют «врагом народа». Приученная верить официальным лицам, она не может не верить словам прокурора, что сын сознался в своих преступлениях. Но вместе с тем она верит и своему внутреннему убеждению в невиновности сына. Не выдержав такой двойственности в душе, она сходит с ума. Повесть впервые была опубликована в Париже в 1965 году, затем в США и только через 48 лет после написания в Советском Союзе.
Еще одну повесть, посвященную сталинским репрессиям в писательской среде, «Спуск на воду», она закончила в 1957 году, но опубликована она будет только в 72-м, и опять не на родине. Печатать ее перестали еще в начале 60-х, когда, надеясь на «оттепель», она отнесла в издание хранимую в тайне все эти годы «Софью Петровну». Затем были открытая поддержка Иосифа Бродского, дружба с Фридой Вигдоровой, порицание Шолохова и протест судейству над Синявским и Даниэлем. В итоге, когда в 1969 году умер ее отец, ее демонстративно не включили в комиссию по наследству и отказали в публикации книги «Памяти моего отца».
В январе 74-го Чуковскую и вовсе исключили из Союза писателей, запретив все ее публикации на последующие 15 лет здесь уже аукнулась ее статья «Гнев народа», написанная в 1973 году в защиту Сахарова и Солженицына. В статье она подробно объяснила, кто такие Пастернак, Cолженицын и Сахаров, и «что такое» был Сталин. После этого в газетах было запрещено даже само имя Лидии Чуковской. Например, как-то дочь Чуковской Елена вела экскурсию в доме-музее Корнея Ивановича в Переделкино. Дверь пришедшей на экскурсию журналистке открыла Лидия Чуковская, но в репортаже об этом потом было написано так: «Дверь открыла мать экскурсовода».
Но Чуковская продолжала писать, просто складируя все на антресолях. В 74-м она написала книгу «Процесс исключения», где описала преследования людей за инакомыслие. Тогда же готовила уже упомянутые «Записки об Анне Ахматовой», писала воспоминания «Памяти детства», в которых рассказала о многих выдающихся деятелях культуры и искусства, с которыми встречалась в родительском доме. В 1986 году она закончила повесть «Прочерк» об аресте и гибели мужа, которую начала перерабатывать, когда получила доступ к архивам КГБ уже в 90-х. Повесть претерпела порядка 10 редакций, но окончательно завершить ее Лидия Корнеевна так и не успела.
Алексей Викторов
Советские сказки ЧуковскойУстала от засилья атеизма на форуме...
Комментарий
-
дабл, плз
:
Сообщение от Ольга К. 
13.02.13 19:19Ужасы ГУЛАГа глазами бывшего надсмотрщика. ФОТОрепортаж
Заслуженный ветеран МВД СССР издал книгу рисунков, в которой на основании рассказов очевидцев представлены будни сталинских лагерей.
Знакомьтесь, автор книги Данциг Балдаев (1925 - 2005).
обнародуя будни столь детально , не не покажете ли Вы ,тех кто эти будни
задумывал
проектировал
создавал
обеспечивал
охранял?кто эти нелюди, кто работал и творил в недрах дикой сталинской машины тоталитарного уничтожения инакомыслия в СССРовом механизме реализации коммунистической идеи большевизма, Ольга?
- - - Добавлено - - -
не откажите - назовите/покажите хотя бы ретроспективно наркомов и нач. лагов
- - - Добавлено - - -
Ваша страна не должна ли знать этих "героев"?"Сколько же можно сделать всего, если не делать того, что нужно."
......чьё?Комментарий
-
Как мне жить в Сталинграде?
17 Июнь 2017
"Я, Нейфельд Эмилия Карловна, была выслана в 1941 году вместе с родителями: отец Нейфельд Карл Петрович и мать Нейфельд Мария Ивановна, как немецкой национальности. Отец и мать по дороге умерли от страха, холода и голода, и где я возьму свидетельство о смерти? Отца мы сами закопали в Астрахани, а мать на какой-то станции в кучу трупов положили и дальше повезли нас. Я даже точно не знаю, что это за станция была, но мне кажется, что Оренбург. Да, уже была зима, а нас везли в телячьих вагонах, мы друг на друга падали. Вот такой был семнадцатый год моей жизни".
Эту страничку из письма своей матери опубликовал в "Фейсбуке" волгоградский художник Михаил Нейфельд, прочитав статью о том, что депортация народов при Сталине проходила в комфортабельных условиях, по дороге почти никто не умирал, а все рассказы о страшных мучениях депортированных выдумки Солженицына и общества "Мемориал". "Какой-то скот написал эту статью. У меня на руках давнишнее письмо матери, где она пишет о том, как умер в пути ее отец, как мать положили на перроне какой-то станции в кучу трупов. Подонок, называющий это фантазиями!" не сдерживает гнева Михаил Нейфельд.
Эмилия Нейфельд, 1940
"Это письмо мать написала в 90-е годы, в Караганде, рассказывает Михаил. Она описала то, о чем почти никогда не говорила. А когда я спрашивал, особенно о трудармии, она начинала плакать. Я, конечно, тогда еще не читал про "Колымский трамвай", не знал о существовании таких вещей, но сейчас уверен, что там многих насиловали".
Михаил Нейфельд родился в 1949 году в Ухте, где поневоле оказалась его мать. Его отцом тоже был заключенный. Там же, в Ухте, его мать нашла своего брата, арестованного еще в 1937 году."Карл Карлович Нейфельд, 1918 года рождения. Мать рассказывала, что в 1937 году из НКВД пришли за их отцом, а он был после больницы в коляске. Им не хотелось таскать его, они просто спросили: "У вас есть кто-нибудь помоложе?" Маме тогда было 13 лет, а брату 18. Он был в соседнем украинском селе на танцах. Мать всё поняла, побежала за ним, стала плакать. Он говорит: "Ну что ты, успокойся, что тут сделаешь". И его арестовали вместо отца по 58-й статье. Она его встретила уже в Ухте. Он был на спецпоселении, работал на тракторе. В марте река Ухта еще скована льдом, он на тракторе ехал по льду через реку, трактор провалился, он выплыл, но замерз и умер".
До войны большая семья Нейфельдов жила в Донецкой области, село Терновка, колхоз имени Фридриха Энгельса. Эмилия была младшей. В 1941 году всех немцев депортировали в Казахстан. Михаил Нейфельд никогда не был в Терновке, но хранит доставшуюся ему от матери справку: опись имущества переселяемых.
"Я ее в целлофан заложил: если на нее дунуть, то она может рассыпаться. Там перечислены размеры дома, мебель какая была, но вычеркнута швейная машинка. Я у матери спрашивал, почему. Это, говорит, когда нас выселяли, украинцы-соседи подошли, попросили отдать: "Все равно вам ничего не вернут", мы и отдали им швейную машинку".Михаил Нейфельд по крупицам собирает информацию о судьбе своих родных. "Я спрашивал мать, но она не рассказывала, говорила, что с них брали до 1974 года подписку о неразглашении того, что происходило в ссылке, в трудармии. Когда мать приехала в 1990 году ко мне в Волгоград, она стала озираться по сторонам. Я говорю: "Ты чего озираешься?" "А я же немка". Когда их ссылали, они Сталинград проезжали. В Астрахани они закопали отца, а в другом городе их мать умерла, ее просто бросили на перроне в кучу трупов. Вся семья Нейфельдов оказалась в Казахстане. В 1943 году секретарь карагандинского обкома получил запрос послать 600 немок на лесоповал в Ухту, в тайгу. Одну партию из Караганды отправили, в нее попала моя мать, а вторую партию секретарь обкома не дал, потому что ему были нужны работницы на шахтах. Тогда женский труд в шахтах использовали. Мать была на третьем лагпункте. Некоторые товарищи говорят: "Трудармия это не зона". Нет, это была самая настоящая зона. Немки демобилизовались из трудармии в 1947 году, но до 1956 года они еще были на спецучете, то есть то же самое фактически. Как раз в это время освобождались мужчины, которые отсидели лет по 10, уголовники, блатные. Скорее всего, чтобы сменить фамилию, хотя бы по фамилии не быть изгоем, немки выходили замуж. Не думаю, что по любви".
Михаил Нейфельд около барака в поселке Пионер-гора (1959)
Недолгим был и брак матери Михаила с его отцом, сидевшим по неполитической статье. В 1954 году она отыскала родственников в Караганде, а в 1959 году перебралась в Казахстан навсегда, определилась в шахтостроительное управление штукатуром-маляром.
Автопортрет Михаила Нейфельда
"В начале 90-х годов, когда Гельмут Коль сказал, что он всех немцев примет, и еще не было тестирования на язык, все ее родственники уехали, а ее с собой не взяли, так как она была после обширного инфаркта. А в 2000 году она умерла".
Михаил тоже хотел уехать в Германию, но так и остался в Волгограде. "Наверное, из-за лени". У него есть мечта: выпустить две медали, которые он подготовил в память о депортированных по приказу Сталина немцах. Пока эскизы существуют только в гипсе.
"Я изобразил забор с колючей проволокой, две вышки по бокам и вереницу людей. Реверс просто шрифт, там написано 1427232 немцев жили в СССР на 18 января 1939 года. Менее 600 тысяч из них вместе с рожденными в депортации выжили в середине 50-х годов. А на второй медали забор, и там внизу перечислены Устьлаг, Севлаг, Ухтпечлаг, десяток лагерей".
На то, чтобы отлить медали в бронзе, нет средств. Зато в Волгограде, где живет Михаил Нейфельд, процветает открытый в 2006 году музей Сталина."Я страшусь одного, что нашему городу вернут имя Сталинград. Я даже как-то позвонил на "Эхо Москвы", когда там обсуждалась эта тема, и говорю: "Ребята, а как же я буду жить в Сталинграде? Мне деваться больше некуда, у меня нет денег, чтобы куда-то переселиться. В музее Сталина я не был, конечно, но мне достаточно, что в каждом киоске его портреты. Что поделать? Сталинизм возвращается. Понимаю, что Путин инициировал все это. Ведь даже при Брежневе и тем более при Хрущеве никто памятников Сталину не ставил. Единственное, что я видел при Брежневе, отрывной календарь, где в декабре день рождения Сталина. И никому в голову не приходило кричать: верните нам Сталина. А сейчас инициатива прошла именно по воле власти, по-другому не может быть, потому что у нас народ какой: что хочет власть, то большинство и делает".
"Демонизация личности Иосифа Сталина способ атаки на Россию", объясняет Владимир Путин Оливеру Стоуну, и добавляет, что считает Сталина "сложной фигурой".
А Михаилу Нейфельду остается только одно: рассказывать о трагедии, которая произошла с его семьей. В Открытый список жертв политических репрессий он внес имя своей матери, Эмилии Карловны Нейфельд. Есть там и имя ее брата, 18-летнего юноши, которого арестовали вместо больного отца, и имена их родителей, умерших по дороге в ссылку, всего 431 человек с фамилией Нейфельд.
Дмитрий Волчек
Устала от засилья атеизма на форуме...
Комментарий
-
Колымский трамвай
Александр Анайкин
Выражение «колымский трамвай» не имеет ничего общего к общественному транспорту. Данное словосочетание отражает одну из сторон советского изуверского кошмара. «Колымский трамвай» есть не что иное, как изуверское групповое изнасилование женщин до тех пор, пока та не скончается под толпой уголовников. Такие изнасилования имели широкое распространение в лагерях СССР.
Особенно часто групповые изнасилования женщин происходили во время этапирования. Да, по инструкции мужчин и женщин обязаны везти раздельно, но на практике конвоиров легко можно было подкупить. И вот тогда начинался ад. Вот как об этом повествует Энн Эпплбаум в своём фундаментальном труде, за который ей присвоили Пулитцеровскую премию.
- Толпа уголовников врывалась в женский отсек и начинался «колымский трамвай». Далее автор приводит выдержки из мемуаров Елены Глинки.
- Насиловали под команду трамвайного «вагоновожатого». По команде «Кончай базар» - отваливались, нехотя уступая место следующему, стоящему в полной половой готовности. Мёртвых женщин оттаскивали за ноги к двери и складывали штабелем у порога; остальных приводили в чувство отливали водой, - и очередь выстраивалась опять. В мае 1951 года на океанском теплоходе «Минск» (то был знаменитый, прогремевший на всю Колыму «Большой трамвай») труппы женщин сбрасывали за борт. Охрана даже не переписывала мёртвых по фамилиям.
Никто, за эти массовые изнасилования наказания не понёс.
А вот рассказ другого свидетеля, Януша Бардах, которого везли на Колыму морем в 1ё942 году. Группа уголовников проделала отверстие в переборке трюма между женским и мужским отсеками и втащили женщин к себе.
- С каждой тут же срывали одежду, и немедленно на неё набрасывалось несколько мужчин. Я видел белые извивающиеся тела жертв, их лягающиеся ноги, видел, как они царапали лица насильников. Женщины кусались, вопили, стонали. Насильники били их. Женщин не хватило на всех, и несколько плотных мужчин пошли к нарам и стали вытаскивать юношей. Их присовокупили к оргии. Они лежали на животе, и на пол текли их слёзы и кровь.
- Сотни мужчин, свешиваясь с нар, смотрели на происходящее, но ни один не вмешался.
- Всё кончилось только тогда, когда охранники с палубы окатили трюм водой. Затем они вытащили несколько женских трупов и унесли искалеченных женщин. Наказания не понёс никто.
- Всякий, кто увидел бы Дантов ад, сказал бы, что он ничто по сравнению с этим кораблём.
Кошмарная сцена. Но разве менее кошмарная сцена купли охраной у насильников женской одежды после окончания групповой оргии?
Кстати, охрана тоже зачастую насиловала женщин, как и уголовники. Это в основном происходило в очень удалённых от цивилизации, а стало быть, и начальства местах.
К тому же не надо забывать, что вплоть до начала войны лагерями командовали, охраняли заключённых те же уголовники.
Более того, когда победила социалистическая революция на Кубе, то многие лагеря так же находились под началом уголовников, которых советская система повсеместно считает социально близкими элементами и использует их как орудие воздействия на политических, как свою ударную силу. Так было не только на Кубе. Кстати, ведь в других социалистических странах обучали организации концлагерей именно товарищи палачи из СССР. Но вернёмся к порядкам в лагерях СССР.
Хотя не надо думать, что такие изуверские порядки существовали лишь в лагерях, не надо думать, что этот оголтелый вандализм существовал только в советских лагерях. Ведь люди, которые участвовали в таком варварском садизме, выходили на свободу. А те, кто пережил этот несусветный кошмар, который наверняка отразился на психике, они ведь тоже не пожизненно в лагерях находились, кто не умер, тот вышел. Как это всё отразилось на советском обществе, которое мы высокопарно назвали «особая общность советский народ»? Наверняка как-то отразилось и, притом, не лучшим образом. Да, взять хотя бы советскую армию. Ведь бойцы нашей освободительной армии насиловали освобождённых женщин не хуже того, как это происходило в советских лагерях. И не только в Германии, и не только немок насиловали советские воины освободители.
Вот, например, что происходило в Венгрии, при её «освобождении от фашистского ига». Об этом, в своём фундаментальном труде «Вторая мировая война», повествует блистательный военный историк Энтони Бивор.
- Советские солдаты абсолютно не жалели венгерских женщин, безжалостно насилуя их.
- Женщины прячутся везде. Медсестёр в импровизированных госпиталях насиловали, а потом убивали. Студентки университета были первыми среди жертв.
- Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек пятнадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10-15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же.
- Даже Матиас Ракоши, генеральный секретарь Венгерской коммунистической партии, обращался к советским властям, но безрезультатно.
Ещё более ужасные вещи творили советские солдаты в Восточной Пруссии. Вот как об этом повествует Энтони Бивор.
- В Берлине было меньше насилия, чем во время ужасной мести в Восточной Пруссии. Советские солдаты не торопясь выбирали жертв, освещая сначала лица в погребах и убежищах. Матери пытались прятать дочерей на чердаках , невзирая на риск обстрела, но соседи иногда выдавали их убежища, чтобы отвлечь внимание от себя или собственных дочерей. Даже еврейки не были в безопасности. Солдаты Красной Армии понятия не имели о расовых преследованиях нацистов, так как это замалчивалось советской пропагандой. Их реакция была простой: «баба она есть баба».
Еврейки, которые всё ещё оставались в пересылочном лагере Шульштрассе в Веддинге, были изнасилованы советскими солдатами, после того, как удрала охрана СС.
Замечу, что никто евреек из эсесовцев не насиловал. Их изнасиловали потом советские солдаты. Более того, советские солдаты насиловали и своих соотечественниц, тех советских женщин и девушек, которые были вывезены немцами на работы в Германию. Причём среди украинских работниц более девяноста процентов вывезенных на работы в Германию были девственницами. Об этом говорит официальная статистика. Всех прибывших на работы в Германию освидетельствовали немецкие врачи. Так что сомневаться не приходиться. И эти девушки оставались в своей основе девственницами до того момента, покуда не являлись советские воины освободители.
Женщин советские солдаты порой не просто насиловали, но и убивали с изуверской жестокостью. Например, в этой же Восточной Пруссии тела некоторых женщин-жертв были распяты на воротах амбаров.
А ведь эти солдаты освободители и по совместительству насильники возвращались домой к своим жёнам, матерям, сёстрам, обнимали их со слезами на глазах.
А теперь зададимся другим вопросом. Как эти массовые изнасилования отразились на восприятии советскими людьми советской литературы, фильмов, книг, стихов. Взять хотя бы известную песню на стихи Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату». Вдумаемся в слова песни.
- Сказал солдат: "Встречай, Прасковья,
Героя-мужа своего.
А оканчивается песня словами:
- И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
Трогательно. Но вспомним вновь этот освобождённый от немецких оккупантов Будапешт, где:
- Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек пятнадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10-15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же.
А ведь именно так эту песню воспринимали миллионы советских солдат, которые победили фашизм. Не поэтому ли в СССР и не праздновали двадцать лет день Победы?
Пожалуй, стоит добавить ещё одну существенную деталь, так сказать, обобщить. Такое явление, как «колымский трамвай», присуще только свободолюбивому СССР. Нигде, ни в одной стране мири, ни при каком политическом режиме, ни в какую эпоху не было нигде ничего подобного. Подобное, конечно, было, во все эпохи женщин насиловали, но такого оголтелого садизма массового порядка, не было больше нигде, кроме СССР. А ведь мы ещё, кроме того, что устраивали оргии на уровне массового садизма с массовым убийством женщин, кроме всего прочего, праздновали день Восьмого марта. Вот такое лицемерие. Да, конечно, оргии вроде «колымского трамвая», можно сказать с уверенностью, устраивали государственные структуры. Ведь охрана, которая не вмешивается в событие и, более того, скупает вещи растерзанных женщин, принадлежит к государственным управляющим структурам.
© Copyright: Александр Анайкин, 2016
Колымский трамвай (Александр Анайкин) / Проза.руУстала от засилья атеизма на форуме...
Комментарий
-
Пришлось читать несколько воспоминаний на этом форуме, что вернувшиеся родственники с войны ничего о ней не рассказывали...Комментарий
-
У сотрудницы свекор отсидел 8 лет только за слова, что не видел соломенных крыш там...
Хотя вот смотрю английские деревни и там есть напоминающие соломенные...только очень уж мастерски сделанные...
но он и в Англии не был...
просто пример.
А о не разглашении чему был свидетелем в армии все дают подписи до сих пор, так думаю...
Мамин дядя что то им рассказывал уже после 60...помню что за 4 года войны ни разу не ночевал в избе или доме...только землянки...Комментарий
-
и худжественных фильмов про ту войну - не могли смотреть.
- - - Добавлено - - -
потому , что тот ужас ни вспомнить ни передать человеческим языком не возможно.
- - - Добавлено - - -
и это :
....Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую................................из 1942-го года от Гудзенко в сравнении с реальностью той войны - пастэльная идилия..."Сколько же можно сделать всего, если не делать того, что нужно."
......чьё?Комментарий
-
Все, не поклонившиеся зверю и обличившие его духом истины(правды) - есть мученики антихриста, которые воскресают первым воскресением и становятся жителями Небесного Иерусалима: "
(Откр.20:4).И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. Комментарий
-
если бы не эти "приспособленцы", как (откуда?) узнали бы правду???
Для суда "издалека" ничего не надо: открывай рот да умничай "как надо"...Молитва - постоянное (в течении жизни) рассказывание Отцу "что с тобой было там, где ты Его не видел". Рассказывание не обязательно вслух = постоянное "смотрение в зеркало" произошедшего, исправление своих "черт" (Иак.1:22-26)Комментарий
Твитнуть
Комментарий