Когда я обнаружил, что наш мир обдуманно сотворён, то пошёл в Православную церковь. У меня было множество вопросов, а там всё поют и поют, и всё на не нашем языке.
Те обоснования, которые я слышал и о которых читал, не убеждали. Например, говорили, что для каких-то понятий на Ц.-С. языке богатый словарный запас. А что мне до прелестей языка того народа, которого давно уже нет? Мне советовали: «Учи язык». А я думал: «Нужно ли тратить время? Не лучше ли почитать Библию?» (У меня были знакомые, которые в течение ряда лет ходили в церковь, знали наизусть много молитв, а сколько в Библии Евангелий, не знали).
И оказался я у протестантов. У них и молитвы, и изучение Библии совмещены. Но смущало, что не только в России в храме используется не родной язык. Для многих мусульман не родным является арабский, некоторые молятся на латинском и др. Интуиция подсказывала: в этом что-то есть!
Шли годы, и вот со мной произошло то, о чем писал А. Кураев. Поучившись у протестантов, я теперь всё чаще захожу в православную церковь. Я по-прежнему не знаю церковно-славянского языка, но теперь и не чувствую в этом необходимости! Иконы, свечи, пенье всё это создаёт молитвенный настрой, а знакомые слова, которые мелькают в пении, удерживают от размышлений на посторонние темы. На этом фоне хочется спокойно молиться и думать о Боге. И если в протестантском храме у меня происходило «насыщение ума», то в православной церкви насыщается сердце.
А может, есть что-то ещё, что говорит о НЕецелесообразности перехода на родной язык?
Те обоснования, которые я слышал и о которых читал, не убеждали. Например, говорили, что для каких-то понятий на Ц.-С. языке богатый словарный запас. А что мне до прелестей языка того народа, которого давно уже нет? Мне советовали: «Учи язык». А я думал: «Нужно ли тратить время? Не лучше ли почитать Библию?» (У меня были знакомые, которые в течение ряда лет ходили в церковь, знали наизусть много молитв, а сколько в Библии Евангелий, не знали).
И оказался я у протестантов. У них и молитвы, и изучение Библии совмещены. Но смущало, что не только в России в храме используется не родной язык. Для многих мусульман не родным является арабский, некоторые молятся на латинском и др. Интуиция подсказывала: в этом что-то есть!
Шли годы, и вот со мной произошло то, о чем писал А. Кураев. Поучившись у протестантов, я теперь всё чаще захожу в православную церковь. Я по-прежнему не знаю церковно-славянского языка, но теперь и не чувствую в этом необходимости! Иконы, свечи, пенье всё это создаёт молитвенный настрой, а знакомые слова, которые мелькают в пении, удерживают от размышлений на посторонние темы. На этом фоне хочется спокойно молиться и думать о Боге. И если в протестантском храме у меня происходило «насыщение ума», то в православной церкви насыщается сердце.
А может, есть что-то ещё, что говорит о НЕецелесообразности перехода на родной язык?
Комментарий