Твитнуть
Мне иногда кажется, что если уж называть что-то грехом, так это неблагодарность. Говорят (вот у МА3471 не раз эта мысль являлась), самый страшный грех это гордость, точнее, гордыня. Похоже, что неблагодарность корнями в нее же и уходит. Но почему с чужой гордостью мы как-то миримся и способны даже в чем-то ее понять, но именно неблагодарность так нас задевает, почему так трудно это понять и простить?
Этот рассказ вышел из-под пера одного моего друга, который уже много лет работает в Склифе, в отделении реанимации.
***
В то дежурство я был ответственным фельдшером. Это означает отвечаешь за сейф, спирт, и и вообще ОТВЕЧАЕШЬ.
Если в бригаду с тобой попадает новенький, то его понемногу всему учишь, ну и ночью не спишь, разумеется.
Больные все у нас лежали «старенькие», но тяжелые, и возни с ними было много. Все дела переделали ближе к ночи и только хотели передохнуть, как случилось у нас очень странное поступление.
Я был в изоляторе, когда ко мне с огромными от удивления глазами прибежала новенькая девочка Оля и попросила срочно новую трахеостомическую трубку №7. На вопрос "зачем", она ответила , что там ПОСТУПЛЕНИЕ.
Я решил сам посмотреть на это «поступление», и прихватив с собой трубку, пошел в шоковый зал.
В зале был наш дежурный врач и толпа хирургов. То, что я увидел на кровати не поддавалось никакому описанию.
На краю кровати сидело тело, больше похожее на подростка. Тело явно было восточных кровей и смотрело на всех плавающим взглядом огромных черных глаз. На этом его сходство с нормальным человеком заканчивалось. Шеи (в нормальном смысле этого слова) у него не было! Голова держалась на позвоночнике и задних мышцах шеи. По бокам пульсировали артерии. Непосредственно под подбородком начинался провал до самых ключиц. Возле ключиц виднелось отверстие трахеи и пищевода. Увидев такую картину, я невольно ахнул и, переведя взгляд на Петровича, прошептал:
«Что ЭТО?»
- Осколочное ранение - пробурчал Петрович, - Готовь интубацию.
- Ладно.
Это как же надо было ухитриться так вмазаться? Конечно, если бы задело артерии он бы погиб сразу.
- Удивительный случай!
- Будем оперировать!
- На подготовку даю вам неделю, потом пластика, а пока подкормите его!
И началось!
Интубация, зонд, центральная вена, кормежка в вену и в желудок, круглосуточный пост.
Ежедневные осмотры, перевязки. Фельдшера от него не отходили. Все пластические хирурги и студенты побывали у нас.
Аслан ( именно так его звали) оказался вздорным и капризным, но все терпели намучился ведь уже человек.
Операцию ему сделали просто отлично. Новую трахею , пищевод, пластику шеи. За то время пока он у нас лежал, мало что прояснилось из его биографии. Нам было известно, что он воевал в Чечне на стороне боевиков, а когда был ранен, как то оказался в нашем госпитале.
Когда настало время переводить его в отделение, собралась вся бригада. Старшая сестра, улыбаясь, поправила ему подушку.
- Выздоравливай, Аслан, удачи тебе! Теперь все будет хорошо! Вот к тебе и брат приезжал. Теперь можно и институт закончить. Чем теперь думаешь заниматься?
Аслан окинул всех присутствующих равнодушным взглядом своих черных глаз, и, остановив взгляд на старшей сестре, сквозь зубы произнес:
- Стрелять вас, уродов буду, и таких как ты, сучек, иметь!
В коридоре повисла гробовая тишина.
Санитар повез Аслана в отделение, а в сестринской слышались сдаваленные рыдания старшей сестры...
Этот рассказ вышел из-под пера одного моего друга, который уже много лет работает в Склифе, в отделении реанимации.
***
В то дежурство я был ответственным фельдшером. Это означает отвечаешь за сейф, спирт, и и вообще ОТВЕЧАЕШЬ.
Если в бригаду с тобой попадает новенький, то его понемногу всему учишь, ну и ночью не спишь, разумеется.
Больные все у нас лежали «старенькие», но тяжелые, и возни с ними было много. Все дела переделали ближе к ночи и только хотели передохнуть, как случилось у нас очень странное поступление.
Я был в изоляторе, когда ко мне с огромными от удивления глазами прибежала новенькая девочка Оля и попросила срочно новую трахеостомическую трубку №7. На вопрос "зачем", она ответила , что там ПОСТУПЛЕНИЕ.
Я решил сам посмотреть на это «поступление», и прихватив с собой трубку, пошел в шоковый зал.
В зале был наш дежурный врач и толпа хирургов. То, что я увидел на кровати не поддавалось никакому описанию.
На краю кровати сидело тело, больше похожее на подростка. Тело явно было восточных кровей и смотрело на всех плавающим взглядом огромных черных глаз. На этом его сходство с нормальным человеком заканчивалось. Шеи (в нормальном смысле этого слова) у него не было! Голова держалась на позвоночнике и задних мышцах шеи. По бокам пульсировали артерии. Непосредственно под подбородком начинался провал до самых ключиц. Возле ключиц виднелось отверстие трахеи и пищевода. Увидев такую картину, я невольно ахнул и, переведя взгляд на Петровича, прошептал:
«Что ЭТО?»
- Осколочное ранение - пробурчал Петрович, - Готовь интубацию.
- Ладно.
Это как же надо было ухитриться так вмазаться? Конечно, если бы задело артерии он бы погиб сразу.
- Удивительный случай!
- Будем оперировать!
- На подготовку даю вам неделю, потом пластика, а пока подкормите его!
И началось!
Интубация, зонд, центральная вена, кормежка в вену и в желудок, круглосуточный пост.
Ежедневные осмотры, перевязки. Фельдшера от него не отходили. Все пластические хирурги и студенты побывали у нас.
Аслан ( именно так его звали) оказался вздорным и капризным, но все терпели намучился ведь уже человек.
Операцию ему сделали просто отлично. Новую трахею , пищевод, пластику шеи. За то время пока он у нас лежал, мало что прояснилось из его биографии. Нам было известно, что он воевал в Чечне на стороне боевиков, а когда был ранен, как то оказался в нашем госпитале.
Когда настало время переводить его в отделение, собралась вся бригада. Старшая сестра, улыбаясь, поправила ему подушку.
- Выздоравливай, Аслан, удачи тебе! Теперь все будет хорошо! Вот к тебе и брат приезжал. Теперь можно и институт закончить. Чем теперь думаешь заниматься?
Аслан окинул всех присутствующих равнодушным взглядом своих черных глаз, и, остановив взгляд на старшей сестре, сквозь зубы произнес:
- Стрелять вас, уродов буду, и таких как ты, сучек, иметь!
В коридоре повисла гробовая тишина.
Санитар повез Аслана в отделение, а в сестринской слышались сдаваленные рыдания старшей сестры...
) Что же Его так огорчает? Отчего же "божий народ" до сих пор терпит за эту свою врожденную неблагодарность? Отчего Он сам не поступает так, как учит нас, смертных? Любить врагов своих, молиться за них и прощать им?
Комментарий