Твитнуть
Отрывок из моей книги:)
Как уже многие начали составлять повествования о совершенно неизвестных между нами событиях (привет Wlodek), разрешите и мне привести небольшой отрывок из своей книги
-----------------------------------------------
Эпиграф.
Один старый монах, всю жизнь проживший в монастыре и постигший суть вышел в мир. Он видел солнце и траву, стада овец и гроздья винограда. Он не знал этих вещей, но понимал их. Монах прошел много земель и нигде не встретил чего-то непонятного для себя. И вот однажды в серой пыльной степи он увидел двух змей, сцепившихся между собой, безжалостно жалящих друг друга.
"Что вы делаете? "-Изумленно спросил монах.
- Мы танцуем. Это танец ярости - отвечали змеи.
Танец? - удивился монах и решил, что понял суть этого понятия.
Проходя дальше он увидел тигра догоняющего и рвущего зубами молодую лань.
- Что это? - вновь спросил монах.
- Это танец. Танец плоти, - отвечал тигр.
- Танец? - монах переосмыслил это понятие.
Старик свернул к скалистым горам, нависшим над ущельем, и увидел покачивающегося орла, замершего на вершине утеса.
- Что ты делаешь? - спросил монах.
-Я танцую. Это танец мудрости. Ответил гордый орел.
Монах покраснел от стыда. Дожив до седин он настолько уверовал в свое совершенство, что теперь был совершенно опрокинут буйным разнообразием жизни, подбрасывающей ему одну загадку за другой. Танец
Думать не было сил, и он пошел по направлению к деревне, расположившейся за ущельем.
Приблизившись, он увидел большое скопление народа. Часть из них плакала над только что насыпанным холмиком земли. Одни обняли друг дуга за плечи и содрогались в каком-то меланхолически-заводящем ритме. Другие, чуть поодаль, радостно плясали и водили хороводы вокруг деревянной статуи своего Божества.
- Что они делают? - спросил монах у старика, сидящего поодаль от обеих групп.
- Танцуют,- ответил старик. - Те, что возле свежей могилы, исполняют танец смерти. Те, что танцуют вокруг статуи нашего Бога, исполняют танец жизни, они радуются, что этот Бог даровал им еще один день наслаждения и веселья.
"Старик"-, заплакал просветленный монах,- я постиг все, даже саму Жизнь, но не могу постичь танец.
- Монах, тот, кто постиг Жизнь, едва ли сможет постичь Танец, и никогда не сможет танцевать над жизнью".
- Учитель, вскричал монах, научи меня Танцевать над жизнью!
-Прости, монах, я мог бы научить тебя многому, но здесь тебе нужно учиться у другого. Старик прищурил глаза, помедлил немного. - Впрочем, я укажу тебе его.
- Да, укажи мне его, - в восторге кричал монах, где мне найти этого Великого просветленного.
- На пасеке, -ответил старик, усмехнувшись.
Монах добежал до пасеки, и увидел в центре тучу пчел, кружившую вокруг какого -то предмета. Преодолевая боль от укусов, монах приблизился к неведомому. Ни одна пчела не подлетала к предмету ближе, чем на метр.
"Где же этот великий учитель, ТАНЦУЮЩИЙ НАД ЖИЗНЬЮ?"-подумал монах и склонился над ЭТИМ.
В небольшой деревянной колыбели безмятежно спал младенец, на губах которого играла легкая, такая призрачная, и в то же время такая вечная, чистая детская улыбка.
Глава 4
......- Берегись, чтобы город не победил тебя, - сказал дед на прощание, и Никита запомнил это предостережение.
Он шел по пыльной грунтовой дороге, которую машины тревожат пару раз в году, и думал о своей жизни.
«Странно. Соседняя деревня всегда была для меня большой и пугающей, почему так тянет меня в большой город, к незнакомым людям и странным вещам»?
Он обошел стороной деревню, где его считали колдуном, и через несколько часов добрался до маленькой грязной станции, где на пару минут останавливался скорый поезд.
Людей не было, а в кабинке с надписью «билетная касса» дремала уставшая толстая женщина.
Никита вежливо кашлянул, стараясь разбудить даму. Она зашевелилась во сне, что-то невнятно сказала и открыла глаза.
Немного повращав ими в разные стороны, женщина уставилась на юношу.
- Чего тебе? Голос ее напоминал кудахтанье старой курицы, которая с ужасом отсчитывает дни, оставшиеся ей для последнего спектакля на хозяйском столе.
- Мне нужен билет до большого города, - тихо сказал Никита, протягивая деньги. Он понимал, что есть еще возможность отказаться от неизвестного и вернуться на свой хутор, где Пелагея Дмитриевна печет вкусные пироги, а Галя мило улыбается ему при встрече.
Кассирша дала ему билет и сдачу. Она даже не знала, как невольно влияет на судьбу незнакомого юноши, помогая окончательно сжечь все мосты.
- Поезд через два часа. Стоянка всего три минуты, так что не пропусти.
- Хорошо.
Он робко сел на грязную скамейку неподалеку, а кассирша стала досматривать прерванный сон.
«Жизнь это подарок Бога лично тебе», - прочитал он надпись, выцарапанную ножом на спинке скамейки.
- Интересно, кто написал эти слова? Может быть такой же крестьянин, как я, который отважился на поездку в большой город, имея лишь крепкое здоровье и зов сердца?
- Мир прекрасен, и весь он принадлежит тебе, - отвечали ему облака. - Все, что есть в жизни, создано тобой и для тебя. Это твой дар, пользуйся им в радости.
Юношу не удивляло, что облака говорили с ним. Он наоборот долго не мог поверить, что другие люди не говорят с лесом и ручьем, что животные для них всего лишь корм.
В поезде Никита получил место в общем вагоне. Напротив него сидело два молодых парня, которые внимательно изучали книги черного цвета в твердом переплете и делали в них карандашом какие-то пометки.
Никита хотел познакомиться с новыми людьми, которые с увлечением читают незнакомые книги, и, может быть, тоже в первый раз едут в большой город.
- Что вы читаете? - спросил он, улыбаясь незнакомцам.
Они подняли глаза. Один полный черноволосый, второй, высокий и худой блондин.
- Это Библия, Евангелие, слово Бога живого. Ответил черноволосый, надув щеки.
Никита удивился. Он, конечно, слышал о Евангелии, и даже видел, как его выносил во время службы в церкви отец Викентий. Но та книга была в серебряной обложке, украшенной сверкающими камнями. И написана она была на непонятном языке. Дед говорил, что это древний язык, старославянский, язык русских святых.
Черноволосый, тем временем, пересел на сиденье рядом с Никитой и показал ему книгу.
- Интересуешься? При этом он пытливо заглянул в глаза юноши, но ничего в них не прочел. Кроме неестественной глубины, в которой терялись заученные цитаты и камнем уходили на дно ненужные переживания.
-А где вы ее взяли, в церкви?
Высокий недоуменно посмотрел на попутчика. - Ну да, нам подарил ее пастор нашей церкви.
- Пастор, - Никита смутился от незнакомого слова, - никогда не слышал о пасторах.
- Ну, это тот человек, который ведет проповедь. Ты что, деревенский?
- Я с хутора, - с гордостью произнес Никита. И тут же вернулся к прерванному разговору. А что вы пишите в этой книге?
- Мы разбираем Слово Божье, стараемся проникнуть в полноту Евангелия, чтобы жить в истине. И делаем пометки в непонятных местах, чтобы пастор разъяснил нам их в последствии.
Теперь Никита удивился еще сильнее.
- А разве книга может научить истине?
- Просто книга не может, - разошелся черноволосый, - но в этой книге - сам Бог.
- Как же может Бог уместиться в книге, даже в такой толстой?
Теперь оба озадаченно смотрели на этого простоватого юношу. Однако вопрос заставил их задуматься.
- Бог пришел на землю в виде человека, проповедовал это слово, и получился Новый Завет, вторая часть Библии. А до этого все было пронизано пророчествами о грядущем явлении мессии, сына Бога. Понимаешь? - Черноволосый с интересом заглядывал в глаза глупому собеседнику, а блондин молчал.
- Мой Бог жив, - неожиданно твердо ответил Никита. -Только он не живет в книгах и говорит с людьми через все, что их окружает. Через поле, реку, лес и даже через гуся Матвея. Просто не каждый человек умеет и хочет слушать его. Обычно люди слушают только себя, даже если им кажется, что это не так. Никита улыбнулся и посмотрел в окно. Поезд проезжал мимо бескрайних полей, в которых так хорошо лежать на спине и смотреть в небо, не думая ни о чем, просто внимая шепоту небес.
Теперь оба парня обалдело смотрели на него.
- Кто тебя научил так думать? То, что ты говоришь, это Богохульство, все, что сказал Бог, записано в этой книге, а остальное от Лукавого. Сейчас покажу тебе цитату. Он зашелестел страницами, углубляясь в поиски.
Никите стало скучно. Он не любил книжной премудрости, и закончив девять классов с легким сердцем оставил школу. С тех пор его учителем была жизнь.
- Не утруждайся, не ищи. Ведь в книге записаны буквы и слова. А вы говорите, что Бог живой. Разве может живой Бог вместится в типографскую краску?
Он рассмеялся, считая ответ очевидным, и стал снова смотреть в окно. Неужели все люди в большом городе считают, что Бог сидит на зачитанных до дыр страницах, которые постоянно поправляют карандашом в надежде отыскать истину?
Никита улыбнулся этой мысли и пожалел жителей большого города. Столько наивности скрывается в них.
Парни, поняв, что юноша перестал обращать внимания на их пламенные речи, в негодовании отсели от него, а Никита задремал, и увидел сон.
-----------------------------------------------
Эпиграф.
Один старый монах, всю жизнь проживший в монастыре и постигший суть вышел в мир. Он видел солнце и траву, стада овец и гроздья винограда. Он не знал этих вещей, но понимал их. Монах прошел много земель и нигде не встретил чего-то непонятного для себя. И вот однажды в серой пыльной степи он увидел двух змей, сцепившихся между собой, безжалостно жалящих друг друга.
"Что вы делаете? "-Изумленно спросил монах.
- Мы танцуем. Это танец ярости - отвечали змеи.
Танец? - удивился монах и решил, что понял суть этого понятия.
Проходя дальше он увидел тигра догоняющего и рвущего зубами молодую лань.
- Что это? - вновь спросил монах.
- Это танец. Танец плоти, - отвечал тигр.
- Танец? - монах переосмыслил это понятие.
Старик свернул к скалистым горам, нависшим над ущельем, и увидел покачивающегося орла, замершего на вершине утеса.
- Что ты делаешь? - спросил монах.
-Я танцую. Это танец мудрости. Ответил гордый орел.
Монах покраснел от стыда. Дожив до седин он настолько уверовал в свое совершенство, что теперь был совершенно опрокинут буйным разнообразием жизни, подбрасывающей ему одну загадку за другой. Танец
Думать не было сил, и он пошел по направлению к деревне, расположившейся за ущельем.
Приблизившись, он увидел большое скопление народа. Часть из них плакала над только что насыпанным холмиком земли. Одни обняли друг дуга за плечи и содрогались в каком-то меланхолически-заводящем ритме. Другие, чуть поодаль, радостно плясали и водили хороводы вокруг деревянной статуи своего Божества.
- Что они делают? - спросил монах у старика, сидящего поодаль от обеих групп.
- Танцуют,- ответил старик. - Те, что возле свежей могилы, исполняют танец смерти. Те, что танцуют вокруг статуи нашего Бога, исполняют танец жизни, они радуются, что этот Бог даровал им еще один день наслаждения и веселья.
"Старик"-, заплакал просветленный монах,- я постиг все, даже саму Жизнь, но не могу постичь танец.
- Монах, тот, кто постиг Жизнь, едва ли сможет постичь Танец, и никогда не сможет танцевать над жизнью".
- Учитель, вскричал монах, научи меня Танцевать над жизнью!
-Прости, монах, я мог бы научить тебя многому, но здесь тебе нужно учиться у другого. Старик прищурил глаза, помедлил немного. - Впрочем, я укажу тебе его.
- Да, укажи мне его, - в восторге кричал монах, где мне найти этого Великого просветленного.
- На пасеке, -ответил старик, усмехнувшись.
Монах добежал до пасеки, и увидел в центре тучу пчел, кружившую вокруг какого -то предмета. Преодолевая боль от укусов, монах приблизился к неведомому. Ни одна пчела не подлетала к предмету ближе, чем на метр.
"Где же этот великий учитель, ТАНЦУЮЩИЙ НАД ЖИЗНЬЮ?"-подумал монах и склонился над ЭТИМ.
В небольшой деревянной колыбели безмятежно спал младенец, на губах которого играла легкая, такая призрачная, и в то же время такая вечная, чистая детская улыбка.
Глава 4
......- Берегись, чтобы город не победил тебя, - сказал дед на прощание, и Никита запомнил это предостережение.
Он шел по пыльной грунтовой дороге, которую машины тревожат пару раз в году, и думал о своей жизни.
«Странно. Соседняя деревня всегда была для меня большой и пугающей, почему так тянет меня в большой город, к незнакомым людям и странным вещам»?
Он обошел стороной деревню, где его считали колдуном, и через несколько часов добрался до маленькой грязной станции, где на пару минут останавливался скорый поезд.
Людей не было, а в кабинке с надписью «билетная касса» дремала уставшая толстая женщина.
Никита вежливо кашлянул, стараясь разбудить даму. Она зашевелилась во сне, что-то невнятно сказала и открыла глаза.
Немного повращав ими в разные стороны, женщина уставилась на юношу.
- Чего тебе? Голос ее напоминал кудахтанье старой курицы, которая с ужасом отсчитывает дни, оставшиеся ей для последнего спектакля на хозяйском столе.
- Мне нужен билет до большого города, - тихо сказал Никита, протягивая деньги. Он понимал, что есть еще возможность отказаться от неизвестного и вернуться на свой хутор, где Пелагея Дмитриевна печет вкусные пироги, а Галя мило улыбается ему при встрече.
Кассирша дала ему билет и сдачу. Она даже не знала, как невольно влияет на судьбу незнакомого юноши, помогая окончательно сжечь все мосты.
- Поезд через два часа. Стоянка всего три минуты, так что не пропусти.
- Хорошо.
Он робко сел на грязную скамейку неподалеку, а кассирша стала досматривать прерванный сон.
«Жизнь это подарок Бога лично тебе», - прочитал он надпись, выцарапанную ножом на спинке скамейки.
- Интересно, кто написал эти слова? Может быть такой же крестьянин, как я, который отважился на поездку в большой город, имея лишь крепкое здоровье и зов сердца?
- Мир прекрасен, и весь он принадлежит тебе, - отвечали ему облака. - Все, что есть в жизни, создано тобой и для тебя. Это твой дар, пользуйся им в радости.
Юношу не удивляло, что облака говорили с ним. Он наоборот долго не мог поверить, что другие люди не говорят с лесом и ручьем, что животные для них всего лишь корм.
В поезде Никита получил место в общем вагоне. Напротив него сидело два молодых парня, которые внимательно изучали книги черного цвета в твердом переплете и делали в них карандашом какие-то пометки.
Никита хотел познакомиться с новыми людьми, которые с увлечением читают незнакомые книги, и, может быть, тоже в первый раз едут в большой город.
- Что вы читаете? - спросил он, улыбаясь незнакомцам.
Они подняли глаза. Один полный черноволосый, второй, высокий и худой блондин.
- Это Библия, Евангелие, слово Бога живого. Ответил черноволосый, надув щеки.
Никита удивился. Он, конечно, слышал о Евангелии, и даже видел, как его выносил во время службы в церкви отец Викентий. Но та книга была в серебряной обложке, украшенной сверкающими камнями. И написана она была на непонятном языке. Дед говорил, что это древний язык, старославянский, язык русских святых.
Черноволосый, тем временем, пересел на сиденье рядом с Никитой и показал ему книгу.
- Интересуешься? При этом он пытливо заглянул в глаза юноши, но ничего в них не прочел. Кроме неестественной глубины, в которой терялись заученные цитаты и камнем уходили на дно ненужные переживания.
-А где вы ее взяли, в церкви?
Высокий недоуменно посмотрел на попутчика. - Ну да, нам подарил ее пастор нашей церкви.
- Пастор, - Никита смутился от незнакомого слова, - никогда не слышал о пасторах.
- Ну, это тот человек, который ведет проповедь. Ты что, деревенский?
- Я с хутора, - с гордостью произнес Никита. И тут же вернулся к прерванному разговору. А что вы пишите в этой книге?
- Мы разбираем Слово Божье, стараемся проникнуть в полноту Евангелия, чтобы жить в истине. И делаем пометки в непонятных местах, чтобы пастор разъяснил нам их в последствии.
Теперь Никита удивился еще сильнее.
- А разве книга может научить истине?
- Просто книга не может, - разошелся черноволосый, - но в этой книге - сам Бог.
- Как же может Бог уместиться в книге, даже в такой толстой?
Теперь оба озадаченно смотрели на этого простоватого юношу. Однако вопрос заставил их задуматься.
- Бог пришел на землю в виде человека, проповедовал это слово, и получился Новый Завет, вторая часть Библии. А до этого все было пронизано пророчествами о грядущем явлении мессии, сына Бога. Понимаешь? - Черноволосый с интересом заглядывал в глаза глупому собеседнику, а блондин молчал.
- Мой Бог жив, - неожиданно твердо ответил Никита. -Только он не живет в книгах и говорит с людьми через все, что их окружает. Через поле, реку, лес и даже через гуся Матвея. Просто не каждый человек умеет и хочет слушать его. Обычно люди слушают только себя, даже если им кажется, что это не так. Никита улыбнулся и посмотрел в окно. Поезд проезжал мимо бескрайних полей, в которых так хорошо лежать на спине и смотреть в небо, не думая ни о чем, просто внимая шепоту небес.
Теперь оба парня обалдело смотрели на него.
- Кто тебя научил так думать? То, что ты говоришь, это Богохульство, все, что сказал Бог, записано в этой книге, а остальное от Лукавого. Сейчас покажу тебе цитату. Он зашелестел страницами, углубляясь в поиски.
Никите стало скучно. Он не любил книжной премудрости, и закончив девять классов с легким сердцем оставил школу. С тех пор его учителем была жизнь.
- Не утруждайся, не ищи. Ведь в книге записаны буквы и слова. А вы говорите, что Бог живой. Разве может живой Бог вместится в типографскую краску?
Он рассмеялся, считая ответ очевидным, и стал снова смотреть в окно. Неужели все люди в большом городе считают, что Бог сидит на зачитанных до дыр страницах, которые постоянно поправляют карандашом в надежде отыскать истину?
Никита улыбнулся этой мысли и пожалел жителей большого города. Столько наивности скрывается в них.
Парни, поняв, что юноша перестал обращать внимания на их пламенные речи, в негодовании отсели от него, а Никита задремал, и увидел сон.
Комментарий