Твитнуть
КОМНАТА
У 17-летнего Брайана Мура было мало времени, чтобы написать кое-что для класса. Предмет назывался «На что похожи Небеса». «Я сделал это»,- сказал он позже своему отцу Брюсу. «Это убийца. Это бомба. Это лучшая вещь, которую я когда-либо писал». Это оказалось так же и последним, что он написал.
Родители Брайана забыли об эссе, когда кузен нашел его, вычищая шкафчик подростка в его школе. Брайан был мертв вот уже несколько часов, но родители отчаянно хотели собрать для себя каждую часть его жизни от воспоминаний одноклассников и преподавателей, до его домашней работы.
Только за два месяца до гибели он написал от руки эссе о столкновении с Иисусом в комнате с файлами, полной карточек, где детально был запечатлен каждый момент жизни подростка. Но только после смерти Брайана Бет и Брюс Мур поняли, что их сын описал его взгляд на Небеса. «Это эссе оказывает такое влияние, что люди хотят разделить это с другими. И вы чувствуете, что Вы там», - сказал Брюс Мур.
Брайан Мур умер 27 мая 1997 года. Он ехал домой от дома друга, когда его автомобиль съехал с дороги в кювет. Он остался цел после аварии, но, выходя из машины, он наступил на оборванный электрический провод и погиб.
Родители сделали копию эссе Брайана и повесили ее среди семейных фотографий в гостиной. Она и ее муж хотят разделить видение их сына жизни после смерти. «Я счастлив за Брайана. Я знаю, что он находится на Небесах. Я знаю, что увижу его».
ЭССЕ БРАЙАНА - "КОМНАТА".
В каком-то месте между бессонницей и мечтами я оказался в комнате. Не было никаких особенностей в этой комнате, за исключением одной стены, покрытой маленькими файлами с данными. Они были похожи на те, которые бывают в библиотеках и перечисляют названия по авторам или в алфавитном порядке. Но эти файлы, которые простирались от пола до потолка и, казались бесконечными, имели совсем другие заголовки. Я подошел к стене с файлами и первым, который привлек мое внимание, оказался файл с названием «Девочки, которых я любил». Я открыл его и начал просматривать карточки. Я быстро закрыл его, потрясенный тем, что прочитал в названиях, написанных на каждой карточке. И уже не надо было говорить, я знал точно, где я был.
Эта безжизненная комната с ее маленькими файлами была просто системным каталогом всей моей жизни. Здесь были написаны действия в каждый момент моей жизни, в деталях, которым не могла соответствовать даже моя память. Ощущения любопытства и вместе с тем ужаса смешались во мне, потому - что я начал беспорядочно брать файлы и исследовать их содержание. Немного преисполненный радости и сладких воспоминаний, я в тоже время ощутил чувство позора и сожаления, настолько сильного, что я обернулся, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто-нибудь за мной.
Файл с названием «Друзья» был рядом с файлом «Друзья, которых я предал». Названия были бесконечны. «Книги, которые я прочитал», «Ложь, которую я сказал», «Комфорт, который я доставил», «Шутки, над которым я смеялся». Некоторые названия были радостны для меня, над другими я не мог смеяться: «Вещи, которые я сделал в Моем Гневе», «Вещи, которые я говорил на своих родителей». Я не прекращал удивляться содержанию.
Часто в файле было больше карт, чем я ожидал, иногда меньше, чем надеялся увидеть. Я был поражен явным объемом жизни, которую я прожил. Неужели у меня было столько времени, что бы заполнить каждую из этих тысячи или даже миллиона карт? Но каждая карта подтверждала, что это было так. Каждая была написана моим собственным подчерком и подписана мною.
Я выдвинул на себя ящик, отмеченный как «Телешоу, которые я смотрел». Файл рос, что бы уместить его содержимое. Карточки были плотно упакованы, и все же после двух или трех ярдов я не нашел конца файла. Я закрыл это, пристыженный, не так качеством, как количеством времени, которое занял представленный файл.
Когда я подошел к файлу «Похотливые Мысли», я почувствовал, как холод побежал по моему телу. Я вывел файл только на дюйм, не желая проверять его размер, и вытянул карточку. Я дрожал перед ее детальным содержанием.
Мне стало плохо, чтобы думать, что такой момент был зарегистрирован. Почти животный гнев проснулся во мне. Одна единственная мысль была в моей голове. Никто не должен когда-либо видеть эти карты! Никто не должен когда-нибудь видеть эту комнату! Я должен разрушить их! Я как обезумевший дергал файл. Теперь его размер не имел значения. Я должен был освободить его и сжечь карты. Я начал освобождать его содержимое, но не мог сместить ни единственной карты. Когда я захотел его порвать, он был такой же крепкий как сталь.
Побежденный и совершенно беспомощный, я возвратил файл на место. Я оперся своей головой на стену и издал длинный саможалостливый вздох.
И затем я увидел это: «Люди, с которым я разделил Евангелие». Ручка у файла была более яркая, чем у тех, которые были вокруг, более новая, почти не использованная. Я взялся за нее, потянул, и маленькая коробка не больше, чем три дюйма длиной, упала в мои руки. Я мог пересчитать карточки, которые там были, по пальцам одной руки.
И затем подступили слезы и я начал плакать. Рыдания были настолько глубоки, что они начинались в моем животе и проходили сквозь всего меня. Я упал на мои колени и кричал. Я кричал из-за позора, от подавляющего позора всего этого. Ряды полок файлов мелькали в моих заполненных слезами глазах. Никто не должен когда-либо узнать об этой комнате. Я должен запереть ее и спрятать ключ. Но когда я отер слезы, я увидел Его.
Нет, пожалуйста, только не Его. Не здесь. О, любой, но Иисус. Я наблюдал беспомощно, поскольку Он начал открывать файлы и читать карты. Я не мог перенести того, что бы наблюдать Его ответ. И в тот момент я не мог вынести себя, чтобы смотреть на Его лицо. Я видел горе глубже, чем мое собственное. Он, казалось, интуитивно шел к худшим файлам. Почему Он должен был прочитать каждый? Наконец Он повернулся и смотрел на меня со всех концов комнаты. Он смотрел на меня с жалостью в Его глазах. Но это было жалостью, которая не возмущала меня. Я опустил мою голову, закрыл лицо руками и начал кричать снова. Он подошел и поместил Его руку вокруг меня. Он, возможно, сказал очень много вещей. Но он не говорил слово.
Он только кричал со мной.
Потом Он встал и пошел назад к стене файлов. Начиная в одном конце комнаты, он вынул файл и, один за другим, начал подписывать Его названия на каждой моей карте. «Нет!», - я кричал ему. Все что я мог сказать, было: «Нет, нет!» и я тянул карту от него. Его название не должно быть на этих картах. Но это было написано в красном цвете настолько насыщенно, настолько темно и настолько глубоко. Названия Иисуса покрывали мои. Это было написано его кровью. Он мягко забрал карту, улыбнулся грустной улыбкой и начал подписывать карты. Я не думаю, что пойму когда-либо, как Он сделал это так быстро, но в следующий момент я услышал, что Он закрыл последний файл и шел к моей стороне.
Он поместил свою руку на мое плечо и сказал: «Это закончено». Я встал, и Он вывел меня из комнаты. Двери не разъединяли комнаты, и там все еще были карты, которые будут написаны.
Комментарий