
14 декабря 2016
Инга Че
Журналист, маркетолог, блогер
Киев, Украина
Алеппо. Разве есть чужое горе?
Я старалась ничего не писать, не рассуждать об этом. Я ведь ничем, абсолютно ничем не могу помочь. Напротив, только стервенею, готовлюсь то ли к защите, то ли к нападению внутренне. Будто в жизни есть место чему-то другому, когда ты обычная мама в обычных наших постсоветских реалиях.
Но нельзя же молчать. Невозможно. Потому что какой-то мальчик пишет в 8 лет из Алеппо прощальные строки. А он не это в своем возрасте должен писать! Он должен ерунду свою детскую постить, раз уж в интернете. Он рисунки должен с солнышком и мамой-папой показывать. Машинки свои. Что там у него есть? Что там должно быть у ребенка в 8 лет?!

Я так хочу, чтобы мои дети выросли людьми, которые умеют строить. Свою жизнь, свою семью, самих себя. Которые не разрушают. Я так хочу, из кожи вон лезу, чтобы они выросли думающими, чувствующими жизнь. Во всех ее красках. Я не хочу прятать от них себя разную, потому что я для них сегодня - это вся жизнь. И я стараюсь быть счастливой, веселой и внимательной к их маленьким Вселенным.
Но вот все эти смерти... Наши украинские, их - сирийское... Господи, это все наши смерти. Наши. Разве есть чужое горе?
Иду по улице с Лерой, думаю об этом мальчике 8-летнем и останавливаюсь. Тяжело дышать. Сжимаю в руках маленькую ручку и слезы вырываются на свободу. Наспех вытираю, но дочь замечает. Не прячусь, сдаюсь сразу в своей Вселенной - её:
- Я плачу из-за мальчика маленького, Лера. Ему 8 лет и ему сейчас тяжело. У него в стране война, его город окружили военные злые и ему осталось жить несколько дней. Он написал об этом. Я не знаю, как ему помочь и понимаю, что нечем помочь.
- Мы не можем его забрать к себе, мама?
- Нет, увы...
- А мальчика может кто-то там обнять?
- Не знаю. Надеюсь... Я тебя расстроила, Лера?
- Нет. Подожди. Я сейчас молюсь про себя. Не перебивай. Пусть Бог его обнимет. Я Его попросила.
Алеппо. Разве есть чужое горе? - Инга Че
Комментарий