Твитнуть
ПАСТЫРСКАЯ ПОМОЩЬ ДУШЕВНОБОЛЬНЫМ
Игумен Евмений Перистый
Книги: Пастырская помощь душевнобольным. 1999; Духовность и ответственность, 2000. Трилогия против наркомании: Луч надежды в наркотическом мире. Батюшка, я - наркоман! 2002.
Cтатьи: Психотерапия в пастырском душепопечении, 2000.
В 1998 назначен настоятелем новооткрытого Макариев-Решемского мужского монастыря в поселке Решма Кинешемского района Ивановской области. Организовал Просветительский центр "Свет Православия".
Психоболезнь и одержимость
Необходимо отдельно рассмотреть такое психопатологическое явление как одержимость. С одержимостью приходится иметь дело как священникам, так и психотерапевтам. Поскольку благодаря огромному литургическому и аскетическому наследию Православной Церкви пастырям известны некоторые способы и методы работы с бесноватыми людьми, хочется обратиться и к врачам-психотерапевтам. Попытаемся осветить проблему не только с точки зрения пастырской практики, но и с позиций психиатров, работавших с проблемами одержимости.
Как упоминание бесноватости как психопатологического явления, так и скептически-снисходительное отношение к этой проблеме известно издревле. Архиепископ Иоанн Шаховской так комментирует Евангельский отрывок, повествующий об исцелении Христом Гадаринских бесноватых:
«Если бесы, после своего изгнания из человека, совсем ушли бы с земли в свою бездну, люди имели бы случай подумать, что бесноватого мучили не бесы, а какая-нибудь простая физическая болезнь. Например, «нервы», на которые в наш век очень легко ссылаться ученым и неученым людям. Никто, конечно, не знает в мире, каким образом физические ниточки в теле человека могут порождать чисто нравственные явления добра и зла: например, заставлять людей благословлять Имя Божие или страшными словами хулить это благословенное Имя. Но слово «нервы» объясняет для некоторых людей все. Им делается сразу ясной вся тайна жизни.
Благодушный и очень современный «позитивизм» этот имеет ныне многих сторонников, несмотря на все события в мире и на быстрое приближение мира к последнему Дню Господню.
Гадаринские жители тоже, может быть, как-нибудь по-житейски, по-своему объяснили бы исцеление бесноватого, если бы не пострадали бы от бесов.
Зная это неверие человеческое, Господь все делал, чтобы научить людей веровать в невидимый мир». [1]
Если врач не знаком с Евангельским учением о возможности существования в человеке скрывающихся под той или иной симптоматикой психоболезни демонических сил, он рискует залечить средствами фармацевтической медицины больного, который поврежден духовно, нуждается в исключительно религиозном подходе к лечению своего заболевания.
Один западный исследователь считает, что
«беснование нельзя смешивать с психической болезнью; это особое состояние души. Расстройство, замечаемое в особенностях поведения бесноватого, происходит не от болезненного состояния мозга или других органов, но от насильственного и разрушительного воздействия какой-то посторонней воли. Поэтому исцеление бесноватого не зависит от врачебной науки и может совершиться только нравственным воздействием духа на дух. Правда, беснование сопровождается иногда настоящими болезнями: некоторые чувства становились бездейственными, бесноватый или ничего не видел и не говорил, или подвергался корчам и припадкам. Но это расстройство органической жизни бесноватого находилось в зависимости от насильственного действия духа, который обладал им. Единство, связующее душу и тело таково, что расстройство душевное влечет за собою и расстройство органическое». [2]
Теперь будет уместным привести описание явления одержимости демоническими силами с позиции авторитетного православного пастыря:
«Явления беснования характеризуются тем, что на святое для христиан, произносят ругательства, хуления, выкрикивают непристойные слова, корчатся и впадают в различного рода судорожные состояния. Иногда при этом они проявляют большую физическую силу, сопротивляясь тем, кто, например, хочет их приблизить к какому-нибудь священному предмету.
Эти больные говорят иногда не от своего имени, а в минуты просветления сознают себя во власти враждебных сил и очень страдают. Лица их, особенно во время припадков, выражают крайнее мучение и производят, в то же время, отталкивающее впечатление». [3]
Современная психиатрия выделяет признаки, отличающие одержимого демоническими силами человека от душевнобольного. Профессор Эстеррейх так характеризует одержимость:
«Внешний образ состояния одержимости отличается полнейшим изменением личности. Создается впечатление, что одержимый оказался под господством совершенно чуждой индивидуальности. Характерные признаки периода от первичной и вторичной личности таковы:
быстрое изменение выражений лица от дружественной к отвратительной гримасе;
стремительный поворот настроения:
период от высокого женского сопрано к глубокому басу;
принятие новой индивидуальности с новым содержанием сознания.
Это четыре психические метаморфозы сопровождаются обычно могучими моторными явлениями. Одержимый испытывает приступы ярости, дикого движения в членах, судороги, приступы гнева, пытается совершить насилие над окружающими. Часто бывает, что слабые женщины способны усиленно сопротивляться трем-четырем сильным мужчинам. Одержимые часто извергают хулу и проклятие на Троицу и заявляют о своем отвращении к Слову Божию.
В отношении субъективного состояния одержимого различают сомнабулическую и люцидную формы одержимости. Сомнабулическая форма характеризуется потерей первичного сознания в состоянии одержимости. Из сознания в момент пароксизма говорит какое-то второе «я». Переход от первого ко второму сознанию совершается внезапно и непосредственно. Первое сознание угасает. Угасает способность воспоминания. В среде верующих это второе «я» считается бесом; рационалисты прошлого века этим вторым «я» считали душу какого-то злочастного мертвеца.
Люцидная форма одержимости характерна тем, что одержимый не теряет в своем заболевании своего нормального состояния и сознания. Даже в моменты пароксизма атакуемый наблюдает за своим собственным состоянием и пытается господствовать над ним, хотя оно и воспринимается им, как чуждое. Даже и во время жестоких моторных принудительных явлений сознание порою остается совершенно ясным и неомраченным». [4]
Далее он пишет, что
«в истории Христианской Церкви, прежде всего в средние века, наблюдалось чрезвычайно огромное число случаев одержимости. Важно отметить и то, что одержимые, как правило, противятся Богу, Слову Божию, Христу, Духу Святому и всякому христианскому содержанию веры. В разные времена Церкви главным признаком одержимости является хула на Троицу». [5]
В своей книге он приводит клинический пример одержимости. У двадцатичетырехлетней девушки в момент приступа одержимости
«какой-то глубокий мужской голос говорил из нее и с горькой насмешкой нападал на все, что относилось к религии. А в нормальном состоянии эта девушка благочестиво молилась. Такие состояния деперсонализации хорошо известны в современной психологии и психиатрии, как особые болезненные симптомы при шизофрении, меланхолии (эндогенной депрессии) и психастении. Заметим, что характерным признаком одержимости является тот факт, что все болезненные симптомы упомянутых болезней не соответствуют образу одержимости. Явление одержимости нельзя подвести под эти классические образы болезней. Сопротивление при одержимости вполне отличается от религиозных бредовых идей психотиков. Только богохульство, ненависть против Христа постоянные явления, сопровождающие одержимость». [6]
Некоторые проявления одержимости не могут быть объяснимы современной психиатрией как симптомы душевных заболеваний. Профессор Эстеррейх пишет, что
«одержимые в состоянии пароксизма начинали говорить на чужих языках или проявляли пророческое ясновидение и телепатические способности. И объяснить это с рациональной точки зрения невозможно, а с библейской все ясно: это говорят бесы, они знают многие языки и могут их подделывать». [7]
Другой психиатр Лехлер, выделяет семь признаков одержимости, это:
« двойной голос,
ясновидение,
пароксизмы,
огромная телесная сила,
сопротивление всему, что от Бога,
освобождение при приступах,
полные исцеления после изгнания злого духа». [8]
Доктор Курт Е. Кох добавляет, что
«характерным моментом в религиозном явлении распадения у одержимых является факт, что одержимые с одной стороны жаждут спасения, а с другой стороны противятся всему, идущему от Бога или относящемуся к Нему». [9]
На основании этих психических характеристик может с определенной степенью достоверности отделить одержимость от душевной болезни. Это тем более необходимо, что методы лечения первого и второго совершенно различны. Например, для лечения душевных болезней необходим длительный срок и даже после этого могут оставаться те или иные симптомы этих болезней. Одержимый же человек после особых молитв, читаемых священником, может излечиться сразу и целиком.
Однако хочется предостеречь тех из наших читателей, кто, возможно, уже совершил ошибку: душевнобольного (но не одержимого) человека отправил на «отчитку». [10] Вероятнее всего, это принесло ему больше вреда, чем пользы. Попытаемся аргументировать такое утверждение.
Митрополит Антоний Сурожский, ссылаясь на писания праведного Иоанна Кронштадтского, говорит о том, что среди людей
«есть души настолько хрупкие, что они разбились бы о грубость и жестокость окружающего мира, и Господь допускает, чтобы между ними и миром опустилась бы пелена психической болезни для того, чтобы они были отделены от того, что могло бы окончательно разбить их цельность».
Нетрудно представить ситуацию: душевнобольной, но не одержимый, а душевно хрупкий и незащищенный человек приходит в храм, где совершается массовая «отчитка». Как будет реагировать его надломленная психика, видя огромное количество кричащих, визжащих, прыгающих бесноватых людей? Какой след, какой отпечаток может остаться на его больной душе?
Только опытный духовник, глубоко и внимательно пообщавшись с человеком, может благословить его на отчитку, которая, если совершается «по чину», то не в массовом порядке, непременно за закрытыми дверями храма, дабы не смутить посторонних людей, не имеющих к совершаемому отношения. В этом процессе, как и во всех других случаях пастырского душепопечения, важнейшее значение имеет личное (а не массовое) взаимодействие пастыря с конкретным больным (одержимым) человеком.
Именно по этому признаку можно отличить благодатное воздействие священника по прочтению заклинательных молитв на изгнание нечистых духов и других священнодействий, совершаемых над одержимым человеком от профанации.
Шизофрения
Шизофрения. Всем знакомо название этой болезни. Каждый сотый человек болен ею. Лишь немногие специалисты имеют исчерпывающее представление о характере этого психического заболевания, самого удивительного из всех психозов. Еще меньше среди них тех, кто может помочь другому справиться с болезнью. Распространенность этого заболевания и ряд практических столкновений с нею в пастырском душепопечении вызвали необходимость описания этого страшного, разрушительного не только для шизофреника и его ближайшего окружения, но и для окормляющего его пастыря явления.
Шизофрения загадочное заболевание, называемое психиатрами «дельфийским оракулом» психиатрии, ибо в ней концентрируются важнейшие проблемы человеческой психики. Этот психоз, в связи с богатством переживаний больных, называют также королевской болезнью. Речь при этом идет не только о том, что она часто поражает умы выдающиеся и тонкие, но также и о ее невероятном богатстве симптомов, позволяющем увидеть в ней в катастрофических масштабах все черты человеческой природы. Потому описание шизофренических симптомов оказывается неизмеримо трудным и наиболее рискованным критерием психической проницательности.
Антон Кемпинский (19181972) выдающийся польский психиатр, психотерапевт и философ с мировой известностью пишет, что
«уже в древней литературе можно найти меткие описания шизофрении. Например, в Священном Писании выделяются два основных симптома шизофрении аутизм и расщепление: «...встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни... И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много». (Марк, 5, 310).
Если эпилепсия и депрессия (меланхолия) уже в древности трактовались как отдельные заболевания, то шизофрения дольше всего сохраняла печать одержимости тайными силами». [11]
Упоминание и описание шизофренического психоза (с бредом перевоплощения) можно встретить в книгах Ветхого Завета. Вавилонский царь Навуходоносор
«отлучен был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него как у птицы» (Дан., 4, 30).
Несомненно, что это был род безумия, в припадках которого Навуходоносор считал себя волом. Через семь лет,
«по окончании дней тех, я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне, и благословил я Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущего, Которого владычество владычество вечное и Которого Царство в роды и роды» (Дан., 4, 31).
Из всех основных психических заболеваний труднее всего определить и описать шизофрению в виду того, что в различных направлениях психиатрии существуют совершенно различные концепции этого заболевания.
Термин «шизофрения», предложенный для определения этого заболевания швейцарским психиатром Эвгеном Блейером, происходит от греческих слов sсhizo «расщепляю, раскалываю, разделяю», phrenоs «сосредоточие чувств, душевных свойств, ума человека».
Шизофрения болезнь молодых. Чаще всего этой болезнью заболевают между периодом созревания и зрелым возрастом, т.е. приблизительно между 15 и 30 годами жизни. Факт, что именно в этом возрастном периоде существуют наибольшие шансы дезинтеграции личности, по-видимому, имеет немаловажное значение. При всем блеске молодость это очень трудный период жизни, нередко трагичный в силу столкновения между мечтой и действительностью, ломки юношеских идеалов.
Правда, большинство психиатров считает, что шизофренией можно заболеть как в раннем, так и в более позднем периоде жизни, однако правильнее было бы проявлять осторожность, ставя диагноз шизофрении за рамками периода молодости и ранней зрелости.
>>>>>>>
Игумен Евмений Перистый
Книги: Пастырская помощь душевнобольным. 1999; Духовность и ответственность, 2000. Трилогия против наркомании: Луч надежды в наркотическом мире. Батюшка, я - наркоман! 2002.
Cтатьи: Психотерапия в пастырском душепопечении, 2000.
В 1998 назначен настоятелем новооткрытого Макариев-Решемского мужского монастыря в поселке Решма Кинешемского района Ивановской области. Организовал Просветительский центр "Свет Православия".
Психоболезнь и одержимость
Необходимо отдельно рассмотреть такое психопатологическое явление как одержимость. С одержимостью приходится иметь дело как священникам, так и психотерапевтам. Поскольку благодаря огромному литургическому и аскетическому наследию Православной Церкви пастырям известны некоторые способы и методы работы с бесноватыми людьми, хочется обратиться и к врачам-психотерапевтам. Попытаемся осветить проблему не только с точки зрения пастырской практики, но и с позиций психиатров, работавших с проблемами одержимости.
Как упоминание бесноватости как психопатологического явления, так и скептически-снисходительное отношение к этой проблеме известно издревле. Архиепископ Иоанн Шаховской так комментирует Евангельский отрывок, повествующий об исцелении Христом Гадаринских бесноватых:
«Если бесы, после своего изгнания из человека, совсем ушли бы с земли в свою бездну, люди имели бы случай подумать, что бесноватого мучили не бесы, а какая-нибудь простая физическая болезнь. Например, «нервы», на которые в наш век очень легко ссылаться ученым и неученым людям. Никто, конечно, не знает в мире, каким образом физические ниточки в теле человека могут порождать чисто нравственные явления добра и зла: например, заставлять людей благословлять Имя Божие или страшными словами хулить это благословенное Имя. Но слово «нервы» объясняет для некоторых людей все. Им делается сразу ясной вся тайна жизни.
Благодушный и очень современный «позитивизм» этот имеет ныне многих сторонников, несмотря на все события в мире и на быстрое приближение мира к последнему Дню Господню.
Гадаринские жители тоже, может быть, как-нибудь по-житейски, по-своему объяснили бы исцеление бесноватого, если бы не пострадали бы от бесов.
Зная это неверие человеческое, Господь все делал, чтобы научить людей веровать в невидимый мир». [1]
Если врач не знаком с Евангельским учением о возможности существования в человеке скрывающихся под той или иной симптоматикой психоболезни демонических сил, он рискует залечить средствами фармацевтической медицины больного, который поврежден духовно, нуждается в исключительно религиозном подходе к лечению своего заболевания.
Один западный исследователь считает, что
«беснование нельзя смешивать с психической болезнью; это особое состояние души. Расстройство, замечаемое в особенностях поведения бесноватого, происходит не от болезненного состояния мозга или других органов, но от насильственного и разрушительного воздействия какой-то посторонней воли. Поэтому исцеление бесноватого не зависит от врачебной науки и может совершиться только нравственным воздействием духа на дух. Правда, беснование сопровождается иногда настоящими болезнями: некоторые чувства становились бездейственными, бесноватый или ничего не видел и не говорил, или подвергался корчам и припадкам. Но это расстройство органической жизни бесноватого находилось в зависимости от насильственного действия духа, который обладал им. Единство, связующее душу и тело таково, что расстройство душевное влечет за собою и расстройство органическое». [2]
Теперь будет уместным привести описание явления одержимости демоническими силами с позиции авторитетного православного пастыря:
«Явления беснования характеризуются тем, что на святое для христиан, произносят ругательства, хуления, выкрикивают непристойные слова, корчатся и впадают в различного рода судорожные состояния. Иногда при этом они проявляют большую физическую силу, сопротивляясь тем, кто, например, хочет их приблизить к какому-нибудь священному предмету.
Эти больные говорят иногда не от своего имени, а в минуты просветления сознают себя во власти враждебных сил и очень страдают. Лица их, особенно во время припадков, выражают крайнее мучение и производят, в то же время, отталкивающее впечатление». [3]
Современная психиатрия выделяет признаки, отличающие одержимого демоническими силами человека от душевнобольного. Профессор Эстеррейх так характеризует одержимость:
«Внешний образ состояния одержимости отличается полнейшим изменением личности. Создается впечатление, что одержимый оказался под господством совершенно чуждой индивидуальности. Характерные признаки периода от первичной и вторичной личности таковы:
быстрое изменение выражений лица от дружественной к отвратительной гримасе;
стремительный поворот настроения:
период от высокого женского сопрано к глубокому басу;
принятие новой индивидуальности с новым содержанием сознания.
Это четыре психические метаморфозы сопровождаются обычно могучими моторными явлениями. Одержимый испытывает приступы ярости, дикого движения в членах, судороги, приступы гнева, пытается совершить насилие над окружающими. Часто бывает, что слабые женщины способны усиленно сопротивляться трем-четырем сильным мужчинам. Одержимые часто извергают хулу и проклятие на Троицу и заявляют о своем отвращении к Слову Божию.
В отношении субъективного состояния одержимого различают сомнабулическую и люцидную формы одержимости. Сомнабулическая форма характеризуется потерей первичного сознания в состоянии одержимости. Из сознания в момент пароксизма говорит какое-то второе «я». Переход от первого ко второму сознанию совершается внезапно и непосредственно. Первое сознание угасает. Угасает способность воспоминания. В среде верующих это второе «я» считается бесом; рационалисты прошлого века этим вторым «я» считали душу какого-то злочастного мертвеца.
Люцидная форма одержимости характерна тем, что одержимый не теряет в своем заболевании своего нормального состояния и сознания. Даже в моменты пароксизма атакуемый наблюдает за своим собственным состоянием и пытается господствовать над ним, хотя оно и воспринимается им, как чуждое. Даже и во время жестоких моторных принудительных явлений сознание порою остается совершенно ясным и неомраченным». [4]
Далее он пишет, что
«в истории Христианской Церкви, прежде всего в средние века, наблюдалось чрезвычайно огромное число случаев одержимости. Важно отметить и то, что одержимые, как правило, противятся Богу, Слову Божию, Христу, Духу Святому и всякому христианскому содержанию веры. В разные времена Церкви главным признаком одержимости является хула на Троицу». [5]
В своей книге он приводит клинический пример одержимости. У двадцатичетырехлетней девушки в момент приступа одержимости
«какой-то глубокий мужской голос говорил из нее и с горькой насмешкой нападал на все, что относилось к религии. А в нормальном состоянии эта девушка благочестиво молилась. Такие состояния деперсонализации хорошо известны в современной психологии и психиатрии, как особые болезненные симптомы при шизофрении, меланхолии (эндогенной депрессии) и психастении. Заметим, что характерным признаком одержимости является тот факт, что все болезненные симптомы упомянутых болезней не соответствуют образу одержимости. Явление одержимости нельзя подвести под эти классические образы болезней. Сопротивление при одержимости вполне отличается от религиозных бредовых идей психотиков. Только богохульство, ненависть против Христа постоянные явления, сопровождающие одержимость». [6]
Некоторые проявления одержимости не могут быть объяснимы современной психиатрией как симптомы душевных заболеваний. Профессор Эстеррейх пишет, что
«одержимые в состоянии пароксизма начинали говорить на чужих языках или проявляли пророческое ясновидение и телепатические способности. И объяснить это с рациональной точки зрения невозможно, а с библейской все ясно: это говорят бесы, они знают многие языки и могут их подделывать». [7]
Другой психиатр Лехлер, выделяет семь признаков одержимости, это:
« двойной голос,
ясновидение,
пароксизмы,
огромная телесная сила,
сопротивление всему, что от Бога,
освобождение при приступах,
полные исцеления после изгнания злого духа». [8]
Доктор Курт Е. Кох добавляет, что
«характерным моментом в религиозном явлении распадения у одержимых является факт, что одержимые с одной стороны жаждут спасения, а с другой стороны противятся всему, идущему от Бога или относящемуся к Нему». [9]
На основании этих психических характеристик может с определенной степенью достоверности отделить одержимость от душевной болезни. Это тем более необходимо, что методы лечения первого и второго совершенно различны. Например, для лечения душевных болезней необходим длительный срок и даже после этого могут оставаться те или иные симптомы этих болезней. Одержимый же человек после особых молитв, читаемых священником, может излечиться сразу и целиком.
Однако хочется предостеречь тех из наших читателей, кто, возможно, уже совершил ошибку: душевнобольного (но не одержимого) человека отправил на «отчитку». [10] Вероятнее всего, это принесло ему больше вреда, чем пользы. Попытаемся аргументировать такое утверждение.
Митрополит Антоний Сурожский, ссылаясь на писания праведного Иоанна Кронштадтского, говорит о том, что среди людей
«есть души настолько хрупкие, что они разбились бы о грубость и жестокость окружающего мира, и Господь допускает, чтобы между ними и миром опустилась бы пелена психической болезни для того, чтобы они были отделены от того, что могло бы окончательно разбить их цельность».
Нетрудно представить ситуацию: душевнобольной, но не одержимый, а душевно хрупкий и незащищенный человек приходит в храм, где совершается массовая «отчитка». Как будет реагировать его надломленная психика, видя огромное количество кричащих, визжащих, прыгающих бесноватых людей? Какой след, какой отпечаток может остаться на его больной душе?
Только опытный духовник, глубоко и внимательно пообщавшись с человеком, может благословить его на отчитку, которая, если совершается «по чину», то не в массовом порядке, непременно за закрытыми дверями храма, дабы не смутить посторонних людей, не имеющих к совершаемому отношения. В этом процессе, как и во всех других случаях пастырского душепопечения, важнейшее значение имеет личное (а не массовое) взаимодействие пастыря с конкретным больным (одержимым) человеком.
Именно по этому признаку можно отличить благодатное воздействие священника по прочтению заклинательных молитв на изгнание нечистых духов и других священнодействий, совершаемых над одержимым человеком от профанации.
Шизофрения
Шизофрения. Всем знакомо название этой болезни. Каждый сотый человек болен ею. Лишь немногие специалисты имеют исчерпывающее представление о характере этого психического заболевания, самого удивительного из всех психозов. Еще меньше среди них тех, кто может помочь другому справиться с болезнью. Распространенность этого заболевания и ряд практических столкновений с нею в пастырском душепопечении вызвали необходимость описания этого страшного, разрушительного не только для шизофреника и его ближайшего окружения, но и для окормляющего его пастыря явления.
Шизофрения загадочное заболевание, называемое психиатрами «дельфийским оракулом» психиатрии, ибо в ней концентрируются важнейшие проблемы человеческой психики. Этот психоз, в связи с богатством переживаний больных, называют также королевской болезнью. Речь при этом идет не только о том, что она часто поражает умы выдающиеся и тонкие, но также и о ее невероятном богатстве симптомов, позволяющем увидеть в ней в катастрофических масштабах все черты человеческой природы. Потому описание шизофренических симптомов оказывается неизмеримо трудным и наиболее рискованным критерием психической проницательности.
Антон Кемпинский (19181972) выдающийся польский психиатр, психотерапевт и философ с мировой известностью пишет, что
«уже в древней литературе можно найти меткие описания шизофрении. Например, в Священном Писании выделяются два основных симптома шизофрении аутизм и расщепление: «...встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни... И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много». (Марк, 5, 310).
Если эпилепсия и депрессия (меланхолия) уже в древности трактовались как отдельные заболевания, то шизофрения дольше всего сохраняла печать одержимости тайными силами». [11]
Упоминание и описание шизофренического психоза (с бредом перевоплощения) можно встретить в книгах Ветхого Завета. Вавилонский царь Навуходоносор
«отлучен был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него как у птицы» (Дан., 4, 30).
Несомненно, что это был род безумия, в припадках которого Навуходоносор считал себя волом. Через семь лет,
«по окончании дней тех, я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне, и благословил я Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущего, Которого владычество владычество вечное и Которого Царство в роды и роды» (Дан., 4, 31).
Из всех основных психических заболеваний труднее всего определить и описать шизофрению в виду того, что в различных направлениях психиатрии существуют совершенно различные концепции этого заболевания.
Термин «шизофрения», предложенный для определения этого заболевания швейцарским психиатром Эвгеном Блейером, происходит от греческих слов sсhizo «расщепляю, раскалываю, разделяю», phrenоs «сосредоточие чувств, душевных свойств, ума человека».
Шизофрения болезнь молодых. Чаще всего этой болезнью заболевают между периодом созревания и зрелым возрастом, т.е. приблизительно между 15 и 30 годами жизни. Факт, что именно в этом возрастном периоде существуют наибольшие шансы дезинтеграции личности, по-видимому, имеет немаловажное значение. При всем блеске молодость это очень трудный период жизни, нередко трагичный в силу столкновения между мечтой и действительностью, ломки юношеских идеалов.
Правда, большинство психиатров считает, что шизофренией можно заболеть как в раннем, так и в более позднем периоде жизни, однако правильнее было бы проявлять осторожность, ставя диагноз шизофрении за рамками периода молодости и ранней зрелости.
>>>>>>>
?
Комментарий