Твитнуть
Немного о Петре и чуть больше об Иуде
День добрый!
Я еще не надоел?
Просто хочется поделиться прочитанным
Задумываемся ли мы над таким, казалось бы, простым вопросом как раскаяние в каком-либо проступке? Как все уверены в том, что такое раскаяние в содеянном плохом, совершенно не понимая, что если Господь не откроет всю низость твоего проступка, то ты никогда и не узнаешь о нем, не узнаешь, как низко ты пал.
И Господь открывает, но не всем и не все сразу. Обратимся к Писанию. «В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны так, что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и от чего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был Пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его» (Лк 24, 13-20).
«А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. 24, 21).
И сколько бы мы не перечитывали эти драгоценные строки, мы не найдем в них и тени раскаяния, мы не почувствуем в них, не ощутим и тени сожаления, что Тот, Который взял на Себя все наши грехи и немощи, Который за преступников сделался Ходатаем (Ис. 53, 1-12), не увидел в день Своего ареста, в день, в который была поражена Его плоть (Зах. 13, 7; Мф. 26, 31; Мк. 14, 27), не увидел никого (кроме святого Апостола Петра (Ин. 18, 10)), готовых положить свои души за Него, за Того, в Котором мы избраны еще до создания мира (Еф. 1, 4). Что же мы видим в этом? Мы видим черствость, эгоизм, себялюбие; мы видим огромную силу ветхого человека, и свою немощь.
Да, мы не найдем даже в сердцах тех, которые столько времени вкушали Плоть Христа Слово Божие, не найдем раскаяния за то, что они оставили любимого Учителя, и все рассеялись, боясь за свою жизнь (Мк. 14, 50), потому что вкушая Плоть Христа (Крови Его они еще не коснулись они не имели стремления исполнить Его заповеди), они ничего не понимали из сказанного Им, да и вкушаемое ими еще не производило на них нужного воздействия, сердца еще были окаменены.
Но рассмотрим далее эти великие события.
«Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине Она пошла и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим; но они, услышав, что Он жив и она видела Его, не поверили» (Мк. 16, 9-11).
Нет, не было раскаяния в их сердцах, что бросили Учителя, было чувство сожаления, страха за свою жизнь перед Иудеями, было чувство потерянности, было чувство обманутости, был страх за будущее. Но раскаяния не было.
Это же чувство обманутости заставило чернь (чернь это не социальный уровень, а духовный, чернь это те, которые в темноте, не освещены Светом), несколько дней назад, при входе Господнем в Иерусалим, кричавшую: «осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во Имя Господне! осанна в вышних!» (Мф, 21, 9), после ареста Его, видя, что Он не собирается воцаряться, в дикой ненависти и злобе кричать: «распни, распни Его!» (Лк. 23, 21), «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25).
Как им хотелось скорее восстать над всем миром, как им хотелось покорить тот языческий мир, и чтобы все эти псы, все эти нечестивые служили им. Но плоть в очередной раз сама себя обманула. И эта дикая толпа, осознав, что Этот Человек не собирается воцаряться, не собирается покорять Израилю все народы, воспылала к Нему такой лютой ненавистью, такой лютой злобой, что мгновенно лишилась разума.
И все побеждающая ненависть ветхого человека ослепила этих людей и было произнесено это страшное заклятие: «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25).
Да, до сих пор Кровь Его на них и на их детях. Но все равно, мир больше ненавидит Истинных (Христиан), чем Евреев, к тому же Верных ненавидят и Иудеи, те, которые так и остались в Ветхозаветном времени, те, про которых Господь сказал, что они сборище сатанинское (Откр. 2, 9; 3, 9), те, для которых Христиане ученики того обманщика (Мф. 27, 63).
Будучи во плоти, человеку очень трудно победить ее, заставить ветхого человека подчиняться духу, и без Божией помощи, это невозможно: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5), конечно доброго: злое оно как-то само собой получается.
После ареста Господь оставил их, и они все рассеялись, все бежали, оставив Его. Только Петр кинулся защищать Иисуса, но это был душевный порыв. Потом и Петр отрекся трижды, духовность еще только зарождалась. Избранные еще только готовились принять Дух Божий. А перед этим они клялись Ему, что, хотя бы и надлежит им умереть, не отрекутся от Него (Мк. 14, 31), но это тоже была душевность. Духовный труд сначала очень тяжелый, и сам по себе человек его не поднимет. Только со Христом Иисусом Господом нашим мы побеждаем все.
Но были люди из двенадцати, которые раскаялись в содеянном. И один из них Петр. Трижды отрекшись от Господа, Петр вдруг вспомнил «слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26, 75).
Как молния, пронзила Петра осознание содеянного, но он еще не понял до конца всего, что сотворил, и не потому что он был таким жестокосердным, а потому что Господь растянул во времени осознание его падения, чтобы Петр не натворил еще какое-нибудь страшное деяние.
И конечно, Петр раскаялся в своей слабости, в своем отречении от Того, Который был открыт ему Отцом, самим Богом (Мф. 16, 16-17). «И выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26, 75).
Нам трудно представить, что творилось в сердце Петра, нам трудно осознать весь ужас, который сжал его сердце. Но и это было необходимо ему. Это было жало в его, Петрову, плоть, которое жалило его всю жизнь, не давало ему совершить тех падений, которые он мог бы совершить после того, как родился от Духа, потому что все, что происходит с нами, любящими Бога, все содействует ко благу (Рим. 8, 28).
Да, Петр раскаялся еще до казни Иисуса: раскаялись, конечно, и остальные Апостолы. Но это было потом, когда Дух Святый сошел на них, показав им, что такое хорошо, а что такое плохо.
А кто же еще раскаялся в совершенном, раскаялся до распятия Иисуса?
Иуда, да, Иуда раскаялся в том, что совершил. И как бы этого не хотелось большинству из тех, которые считают себя Христианами, Иуда раскаялся, и так раскаялся, что наложил на себя руки.
«Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27, 3-5).
Предавая Христа Иисуса в руки Его врагов, Иуда был уверен, что Иисус, обладая такой властью, конечно проявит Свою силу и воцарится над всем миром. Как видно из Писания, предательство, совершенное Иудой, было не из-за денег, но если бы он не взял денег, то это вызвало бы подозрение и его план мог бы сорваться.
И вот Иуда вдруг увидел всю глубину своего падения, увидел, что, желая поскорее воссесть со Христом над всем миром, желая как можно скорее получить в этой жизни все мирские блага, быв полностью побежденным ветхим человеком, он увидел, что, желая всего этого, он предал Кровь невинную, он увидел, что Иисус делает так, как и говорил, как учил. Иуда увидел, что Христос не собирается никого уничтожать, что Царство Божие к этому падшему миру не имеет никакого отношения.
Да, Иуда, будучи образом всех тех, которые веруя, стремятся и в этой жизни получить все блага земные, стремятся веру употребить для ублажения похотей ветхого человека, который ненасытен, они знают, Кто Источник всех богатств в мире и материальных и духовных, и служат Ему ради благ мирских, и, осознав, что ради своего благополучия он предал Кровь Невинную на страшную смерть, Иуда раскаялся, пошел и удавился.
И что же, будет ли прощен Иуда? Примет ли Господь его раскаяние?
«Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф. 26, 20-24).
Иуда, будучи с Господом от начала, конечно знал, что все, что он задумал, не является для Иисуса секретом, что Ему все известно. Мирским умом Иуда был умнее всех остальных, потому он и был назначен казначеем. Но он также видел, что неоднократные попытки схватить Иисуса и убить всегда заканчивались неудачей, и что Господь никого не наказал за это, никому не отмстил, хотя, как он видел, Христос обладает огромной властью. И когда Иуда стал свидетелем того, как женщина возлила на Иисуса драгоценное миро, то сделал вывод такой, что Господу не чуждо и чисто человеческое тщеславие. Иуда совершенно не понимал (да и никто не понимал из Апостолов (Мф. 26, 7-9)), что это миро через Иисуса Христа было преподнесено Богу, а не человеку, но это утвердило его в уверенности в том, что если над Ним будут издеваться враги, угрожать Ему смертью, Он проявит свою власть и будет вынужден воцариться, ну и дальше должно пойти, как говорило человеческое предание покорение Израилю всех и вся, и, как говорил Иисус, что двенадцать воссядут на престолах судить все колена Израиля.
И отсюда Иуда стал ждать удобного момента, как бы предать (передать) Его властям.
Но не один Иуда хотел заставить Иисуса поскорее стать Царем видя чудеса, которые совершал Иисус, многие говорили, что Это Тот, Которому должно прийти в мир, и народ хотел взять Его и поставить на царствование. Но у них ничего не вышло. Иуда это тоже понимал (Ин. 6, 14-15). Тем более Его уже почти приняли за Бога (Лк. 7, 16-17), за Того, в Ком Его Имя (Втор. 18, 19).
Вот почему у Иуды созрел другой план, как заставить Иисуса поскорее воцариться. Конечно, этот план был нашептан ему сатаной, но Иуда был готов это сделать.
Тем более, что по всей Иудее распространилось мнение, что именно на эту Пасху должно произойти воцарение Мессии. Потому с таким душевным порывом и встречал народ вход Господень в Иерусалим. В самом воздухе носилось ощущение наступления каких-то великих событий. И все думали, что вот Царь Израилев (Лк. 19, 11). Конечно, это и было воцарение Господа нашего Иисуса Христа, но не в том плотском, земном понимании, а в том настоящем, вечном, духовном (Ин. 18, 36). Победив, Господь воссел одесную Отца (Мк. 16, 19).
Фарисеи и первосвященники также чувствовали это, поэтому и решились арестовать Иисуса в преддверии великого праздника (Лк. 19, 14).
В чем же грех Иуды? Конечно, в предательстве. Но мало ли людей, которые, уверовав во Христа, вдруг отступили от Него, предали Его? Все Апостолы бежали это что, не предательство разве? Петр трижды отрекся. Иуда от Христа не отрекался.
Кто-то скажет, что он отрекся своим предательством. Нет, это не отречение. Иуда этим хотел заставить Господа поскорее взять власть в свои руки, чтобы Он поскорее воссел на царствование и они вместе с Ним.
Страшный грех Иуды в том, что он задумал перехитрить Бога, если можно так сказать, заставить Бога сделать то, что угодно ему. Иуда из своей веры решил извлечь материальную выгоду: дух Иуды полностью подчинился ветхому человеку, плоти.
Вспомним, как Анания с женой решили солгать Духу Святому, и чем это закончилось (Деян. 5, 1-10).
Но посмотри вокруг сколько таких верующих, образом которых является Иуда. А церкви, которые связаны с миром, не потомки ли они Иуды? Или дружба с миром не является враждой против Бога (Иак. 4, 4)? Или можно служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24)? Или у них другой перевод Слова Божия?
Да нет, за то, что они, будучи обольщенные ложью, в зависти к мирским успехам, к мирской славе и наслаждениям погибающих, не захотели принять любви истины для своего спасения, за это послал им Бог действие заблуждения, и они стали верить лжи (2 Фес. 2, 10-11). И та ненависть к Иуде, показная, а может быть и не показная не насколько не приблизит их к Истине.
Так будет ли прощен тот Иуда, послуживший прообразом многих верующих, мы знаем, что и бесы веруют? (Иак. 2, 19).
Конечно, Иуда будет прощен. Он узнал Праведника, он узнал Христа, потому и не перенес своего падения. Но если Петр был прощен еще при земной жизни (Ин. 21, 15-19), то Иуда скорее всего предстанет пред Судом, потому что хотя он и раскаялся (Мф. 27, 3-5), но затем совершил тяжкое злодеяние убил себя, совершил страшное зло, и времени на покаяние уже не было, тем более что он взял на себя роль судьи и вынес приговор.
Да, «лучше было бы тому человеку не родиться» (Мк. 14, 21). Он не только зря прожил эту жизнь, но совершил дела страшные. Но, если опомнившись, призовет Имя Господне, то, конечно, спасен будет (Иоиль 2, 32; Рим. 10, 13). Ты скажешь: где опомнится? где призовет? Возможно, в темнице, как и тот допотопный народ, который Христос вывел после своего распятия (1 Пет. 3, 18-20). Возможно, в другой жизни, которую Бог может дать ему для искупления, исправления, возрастания в духе. Да, человек, если он не плевелы, живет не один раз. В Писании об этом сказано, но это другой разговор.
Аминь.
Я еще не надоел?
Просто хочется поделиться прочитаннымЗадумываемся ли мы над таким, казалось бы, простым вопросом как раскаяние в каком-либо проступке? Как все уверены в том, что такое раскаяние в содеянном плохом, совершенно не понимая, что если Господь не откроет всю низость твоего проступка, то ты никогда и не узнаешь о нем, не узнаешь, как низко ты пал.
И Господь открывает, но не всем и не все сразу. Обратимся к Писанию. «В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны так, что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и от чего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был Пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его» (Лк 24, 13-20).
«А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. 24, 21).
И сколько бы мы не перечитывали эти драгоценные строки, мы не найдем в них и тени раскаяния, мы не почувствуем в них, не ощутим и тени сожаления, что Тот, Который взял на Себя все наши грехи и немощи, Который за преступников сделался Ходатаем (Ис. 53, 1-12), не увидел в день Своего ареста, в день, в который была поражена Его плоть (Зах. 13, 7; Мф. 26, 31; Мк. 14, 27), не увидел никого (кроме святого Апостола Петра (Ин. 18, 10)), готовых положить свои души за Него, за Того, в Котором мы избраны еще до создания мира (Еф. 1, 4). Что же мы видим в этом? Мы видим черствость, эгоизм, себялюбие; мы видим огромную силу ветхого человека, и свою немощь.
Да, мы не найдем даже в сердцах тех, которые столько времени вкушали Плоть Христа Слово Божие, не найдем раскаяния за то, что они оставили любимого Учителя, и все рассеялись, боясь за свою жизнь (Мк. 14, 50), потому что вкушая Плоть Христа (Крови Его они еще не коснулись они не имели стремления исполнить Его заповеди), они ничего не понимали из сказанного Им, да и вкушаемое ими еще не производило на них нужного воздействия, сердца еще были окаменены.
Но рассмотрим далее эти великие события.
«Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине Она пошла и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим; но они, услышав, что Он жив и она видела Его, не поверили» (Мк. 16, 9-11).
Нет, не было раскаяния в их сердцах, что бросили Учителя, было чувство сожаления, страха за свою жизнь перед Иудеями, было чувство потерянности, было чувство обманутости, был страх за будущее. Но раскаяния не было.
Это же чувство обманутости заставило чернь (чернь это не социальный уровень, а духовный, чернь это те, которые в темноте, не освещены Светом), несколько дней назад, при входе Господнем в Иерусалим, кричавшую: «осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во Имя Господне! осанна в вышних!» (Мф, 21, 9), после ареста Его, видя, что Он не собирается воцаряться, в дикой ненависти и злобе кричать: «распни, распни Его!» (Лк. 23, 21), «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25).
Как им хотелось скорее восстать над всем миром, как им хотелось покорить тот языческий мир, и чтобы все эти псы, все эти нечестивые служили им. Но плоть в очередной раз сама себя обманула. И эта дикая толпа, осознав, что Этот Человек не собирается воцаряться, не собирается покорять Израилю все народы, воспылала к Нему такой лютой ненавистью, такой лютой злобой, что мгновенно лишилась разума.
И все побеждающая ненависть ветхого человека ослепила этих людей и было произнесено это страшное заклятие: «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25).
Да, до сих пор Кровь Его на них и на их детях. Но все равно, мир больше ненавидит Истинных (Христиан), чем Евреев, к тому же Верных ненавидят и Иудеи, те, которые так и остались в Ветхозаветном времени, те, про которых Господь сказал, что они сборище сатанинское (Откр. 2, 9; 3, 9), те, для которых Христиане ученики того обманщика (Мф. 27, 63).
Будучи во плоти, человеку очень трудно победить ее, заставить ветхого человека подчиняться духу, и без Божией помощи, это невозможно: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5), конечно доброго: злое оно как-то само собой получается.
После ареста Господь оставил их, и они все рассеялись, все бежали, оставив Его. Только Петр кинулся защищать Иисуса, но это был душевный порыв. Потом и Петр отрекся трижды, духовность еще только зарождалась. Избранные еще только готовились принять Дух Божий. А перед этим они клялись Ему, что, хотя бы и надлежит им умереть, не отрекутся от Него (Мк. 14, 31), но это тоже была душевность. Духовный труд сначала очень тяжелый, и сам по себе человек его не поднимет. Только со Христом Иисусом Господом нашим мы побеждаем все.
Но были люди из двенадцати, которые раскаялись в содеянном. И один из них Петр. Трижды отрекшись от Господа, Петр вдруг вспомнил «слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26, 75).
Как молния, пронзила Петра осознание содеянного, но он еще не понял до конца всего, что сотворил, и не потому что он был таким жестокосердным, а потому что Господь растянул во времени осознание его падения, чтобы Петр не натворил еще какое-нибудь страшное деяние.
И конечно, Петр раскаялся в своей слабости, в своем отречении от Того, Который был открыт ему Отцом, самим Богом (Мф. 16, 16-17). «И выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26, 75).
Нам трудно представить, что творилось в сердце Петра, нам трудно осознать весь ужас, который сжал его сердце. Но и это было необходимо ему. Это было жало в его, Петрову, плоть, которое жалило его всю жизнь, не давало ему совершить тех падений, которые он мог бы совершить после того, как родился от Духа, потому что все, что происходит с нами, любящими Бога, все содействует ко благу (Рим. 8, 28).
Да, Петр раскаялся еще до казни Иисуса: раскаялись, конечно, и остальные Апостолы. Но это было потом, когда Дух Святый сошел на них, показав им, что такое хорошо, а что такое плохо.
А кто же еще раскаялся в совершенном, раскаялся до распятия Иисуса?
Иуда, да, Иуда раскаялся в том, что совершил. И как бы этого не хотелось большинству из тех, которые считают себя Христианами, Иуда раскаялся, и так раскаялся, что наложил на себя руки.
«Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27, 3-5).
Предавая Христа Иисуса в руки Его врагов, Иуда был уверен, что Иисус, обладая такой властью, конечно проявит Свою силу и воцарится над всем миром. Как видно из Писания, предательство, совершенное Иудой, было не из-за денег, но если бы он не взял денег, то это вызвало бы подозрение и его план мог бы сорваться.
И вот Иуда вдруг увидел всю глубину своего падения, увидел, что, желая поскорее воссесть со Христом над всем миром, желая как можно скорее получить в этой жизни все мирские блага, быв полностью побежденным ветхим человеком, он увидел, что, желая всего этого, он предал Кровь невинную, он увидел, что Иисус делает так, как и говорил, как учил. Иуда увидел, что Христос не собирается никого уничтожать, что Царство Божие к этому падшему миру не имеет никакого отношения.
Да, Иуда, будучи образом всех тех, которые веруя, стремятся и в этой жизни получить все блага земные, стремятся веру употребить для ублажения похотей ветхого человека, который ненасытен, они знают, Кто Источник всех богатств в мире и материальных и духовных, и служат Ему ради благ мирских, и, осознав, что ради своего благополучия он предал Кровь Невинную на страшную смерть, Иуда раскаялся, пошел и удавился.
И что же, будет ли прощен Иуда? Примет ли Господь его раскаяние?
«Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф. 26, 20-24).
Иуда, будучи с Господом от начала, конечно знал, что все, что он задумал, не является для Иисуса секретом, что Ему все известно. Мирским умом Иуда был умнее всех остальных, потому он и был назначен казначеем. Но он также видел, что неоднократные попытки схватить Иисуса и убить всегда заканчивались неудачей, и что Господь никого не наказал за это, никому не отмстил, хотя, как он видел, Христос обладает огромной властью. И когда Иуда стал свидетелем того, как женщина возлила на Иисуса драгоценное миро, то сделал вывод такой, что Господу не чуждо и чисто человеческое тщеславие. Иуда совершенно не понимал (да и никто не понимал из Апостолов (Мф. 26, 7-9)), что это миро через Иисуса Христа было преподнесено Богу, а не человеку, но это утвердило его в уверенности в том, что если над Ним будут издеваться враги, угрожать Ему смертью, Он проявит свою власть и будет вынужден воцариться, ну и дальше должно пойти, как говорило человеческое предание покорение Израилю всех и вся, и, как говорил Иисус, что двенадцать воссядут на престолах судить все колена Израиля.
И отсюда Иуда стал ждать удобного момента, как бы предать (передать) Его властям.
Но не один Иуда хотел заставить Иисуса поскорее стать Царем видя чудеса, которые совершал Иисус, многие говорили, что Это Тот, Которому должно прийти в мир, и народ хотел взять Его и поставить на царствование. Но у них ничего не вышло. Иуда это тоже понимал (Ин. 6, 14-15). Тем более Его уже почти приняли за Бога (Лк. 7, 16-17), за Того, в Ком Его Имя (Втор. 18, 19).
Вот почему у Иуды созрел другой план, как заставить Иисуса поскорее воцариться. Конечно, этот план был нашептан ему сатаной, но Иуда был готов это сделать.
Тем более, что по всей Иудее распространилось мнение, что именно на эту Пасху должно произойти воцарение Мессии. Потому с таким душевным порывом и встречал народ вход Господень в Иерусалим. В самом воздухе носилось ощущение наступления каких-то великих событий. И все думали, что вот Царь Израилев (Лк. 19, 11). Конечно, это и было воцарение Господа нашего Иисуса Христа, но не в том плотском, земном понимании, а в том настоящем, вечном, духовном (Ин. 18, 36). Победив, Господь воссел одесную Отца (Мк. 16, 19).
Фарисеи и первосвященники также чувствовали это, поэтому и решились арестовать Иисуса в преддверии великого праздника (Лк. 19, 14).
В чем же грех Иуды? Конечно, в предательстве. Но мало ли людей, которые, уверовав во Христа, вдруг отступили от Него, предали Его? Все Апостолы бежали это что, не предательство разве? Петр трижды отрекся. Иуда от Христа не отрекался.
Кто-то скажет, что он отрекся своим предательством. Нет, это не отречение. Иуда этим хотел заставить Господа поскорее взять власть в свои руки, чтобы Он поскорее воссел на царствование и они вместе с Ним.
Страшный грех Иуды в том, что он задумал перехитрить Бога, если можно так сказать, заставить Бога сделать то, что угодно ему. Иуда из своей веры решил извлечь материальную выгоду: дух Иуды полностью подчинился ветхому человеку, плоти.
Вспомним, как Анания с женой решили солгать Духу Святому, и чем это закончилось (Деян. 5, 1-10).
Но посмотри вокруг сколько таких верующих, образом которых является Иуда. А церкви, которые связаны с миром, не потомки ли они Иуды? Или дружба с миром не является враждой против Бога (Иак. 4, 4)? Или можно служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24)? Или у них другой перевод Слова Божия?
Да нет, за то, что они, будучи обольщенные ложью, в зависти к мирским успехам, к мирской славе и наслаждениям погибающих, не захотели принять любви истины для своего спасения, за это послал им Бог действие заблуждения, и они стали верить лжи (2 Фес. 2, 10-11). И та ненависть к Иуде, показная, а может быть и не показная не насколько не приблизит их к Истине.
Так будет ли прощен тот Иуда, послуживший прообразом многих верующих, мы знаем, что и бесы веруют? (Иак. 2, 19).
Конечно, Иуда будет прощен. Он узнал Праведника, он узнал Христа, потому и не перенес своего падения. Но если Петр был прощен еще при земной жизни (Ин. 21, 15-19), то Иуда скорее всего предстанет пред Судом, потому что хотя он и раскаялся (Мф. 27, 3-5), но затем совершил тяжкое злодеяние убил себя, совершил страшное зло, и времени на покаяние уже не было, тем более что он взял на себя роль судьи и вынес приговор.
Да, «лучше было бы тому человеку не родиться» (Мк. 14, 21). Он не только зря прожил эту жизнь, но совершил дела страшные. Но, если опомнившись, призовет Имя Господне, то, конечно, спасен будет (Иоиль 2, 32; Рим. 10, 13). Ты скажешь: где опомнится? где призовет? Возможно, в темнице, как и тот допотопный народ, который Христос вывел после своего распятия (1 Пет. 3, 18-20). Возможно, в другой жизни, которую Бог может дать ему для искупления, исправления, возрастания в духе. Да, человек, если он не плевелы, живет не один раз. В Писании об этом сказано, но это другой разговор.
Аминь.
Комментарий