Твитнуть
Никто не умеет со мной поговорить (о Библии и любви)
«Никто не умеет со мной поговорить». Так недавно сказала одна моя подруга. И произнесла это она с такой наполненностью... (горем, болью, одиночеством и любовью).
Поясню ситуацию. Она умница и редкая красавица; мужчины вьются вокруг нее буквально роями, а работа ее связана с постоянным общением с людьми, как принято говорить, состоявшимися и реализовавшимися. Отнюдь не монашка; но секс, как всем известно, любви не замена. В чем же дело? А дело в том, что мужчины часто не понимают, что к женщине, даже полной любви и желания, нужен подход.
(В фильме «Игры разума»/«A Beautiful Mind»/ герой-математик так обратился к понравившейся ему женщине: «Мы оба хотим одного и того же. Так перейдем же прямо к делу.» И получил пощечину. В чем же дело? Известный ходок Гете понял. Он заметил: «Женщина пренадлежит тому, кто прочтет ее мысли».)
Услышав ее слова, я вдруг поняла, почему в последнее время на форумах мне свойственно все больше отмалчиваться. Публикация всех этих выписок, помимо всего прочего, это создание контекста для содержательной беседы. Ткание смыслового поля.
Иначе, как с болью отвечал герой романа ФМД «Идиот» атеисту, «вы все говорите правильно, но не о том».
Поле смысла. Взять, к примеру, все ту же любовь. «Объективный» взгляд на любимого вами человека не имеет смысла. Выясняется, что он, по большому счету, существо довольно жалкое. («Коль судить по справедливости, кто из нас избежал бы пощечины» /Гамлет/) Правда тут уничтожает истину/ФМД/. Церковное предание повествует, что отпадение Люцифера случилось именно поэтому. Он сказал Богу, что наделенный такими возможностями и свободой воли человек испортит все мироздание. Бог смотрел на человека с любовью, а Люцифер объективно. Объективно, роза больше пригодна для производства розового масла, чем для вдохновенных стихов.
I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!
Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!
А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...
II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же это - нет?..
Нас в этом мире бесконечно много,
Но если - насквозь, если - напросвет...
Но если в грудь волной неодолимой
Навзрыд и навзничь...если суждено
До дна себя...О, только бы не мимо,
А в глубину, в которой мы - одно.
/Миркина/
То же относится и к религиозным представлениям. Верующий извлекает из них смысл, который иные не видят.
Иаков. Находится в Библии в уникальном положении. Бог (обретающий речь в словах псалмопевца) настойчиво называет Себя Богом не Авраама и Исаака, а именно Иакова. И в то же время для воспитания души Своего любимца и истинного патриарха еврейского народа Он ведет его через череду поступков, претящих нравственному юноше из приличной семьи. Послушный воле матери (знающей, что по воле Божией первородство суждено ему еще до рождения) он для подтверждения своего права должен прибегнуть к обману. Точно так же и? не может он без обмана получить давно заслуженное у тестя своего Лаваана... Подлинная праведность приобретается через разотождествление с самой своей праведностью. (То же повторяется и при исходе из Египта: Бог почему-то велит хитростью взять у египтян давно заслуженную годами рабства плату в виде бесполезного в пустыне золота, нужного лишь для создания культовых объектов Скинии прообраза будущего Храма.)
Авраам. Исходя из Библии, каббала понимает его как воплощение всецелой любви (сефира хесед, рахамим). И Бог велит ему совершенно немыслимое. Зарезать своими руками средоточие его любви, все основание его веры и заключенного с Богом завета: «многочисленные, как звезды на небе и песок морской» носители истинного богопознания могут произойти только от Исаака
(суть «библейского проекта» - передача откровения не уже сложившимся взрослым ученикам, а впитывание его с молоком матери и на коленях отца).
В момент занесения ножа над сыном Авраам должен был выйти за пределы не только всякой нравственности, но и всей своей личности, всей своей веры, всего своего существа.
Если преображение для нечестивца обращение его к добру, для праведника это полное трансцендирование в Боге всего себя.
Конечно же, для стороннего взгляда хитрый Иаков отец хитрого народа, а Авраам слепо готов исполнить варвараский приказ варварского Бога.
Для него такое прочтение Библии невозможно, как невозможно для жующей розу коровы увидеть ее глазами поэта, или кадровику увидеть сотрудника глазами влюбленной девушки.
А вот какой взгдяд более истинен ...
Ослеплен ли Маленький Принц любовью, отказываясь в целом саду роз найти малейшее сходство со своей Розой?
Прав ли Бог, доверивший Адаму судьбу Творения, веривший в него до самого грехопадения и продолжающий верить в него даже после него?
Или правы последователи Люцифера, считающие человека уродующим Землю инородным, подобным вирусу, образованием в жестокости к себе подобным превосходящим всех тварей?
Привычно называя любовью нечто более распространенное
(Как общелягушечью эту икру/Зовут, обрядив ее, паюсной /Пастернак/),
часто не понимают, что любовь невозможно убить. Ей можно только сделать больно.
Хромоножка («Бесы») продолжает любить Ставрогина; Бог продолжает любить павшего человека. Любовь невозможно убить грехом, преступлением, изменой, временем. Проходящая любовь нечто другое.
Поле смысла. Тиллих определяет Бога просто как Смысл. Иначе «бог» - это просто слово из трех букв. И тогда религиозную составляющую человека можно «анализировать». То есть сводить ее к объяснениям иного порядка. «Лотос растет из грязи» Поэтому лотос можно рассматривать как сублимированну грязь, а бабочку как летающую гусеницу.
Поэтому критика религии относится к тому, на что князь Мышкин откликнулся бы «ах, не о том, не о том вы говорите».
Под этим взглядом Иисус (верующие закройте уши) может предстать талантливым шизоидом, сублимировавшим травму своего незаконного рождения в страстное утверждение, что его папой является сам Бог. Дар исцелений, паранойяльный склад личности, личная харизма и пассионарность сплотили вокруг него создавших христианство последователей, сублимировавших травму неудавшегося мессианского движения и трагическую смерть их вождя в миф о его воскресении.
Будда (список можно продолжить) будет выглядить в таких рассмотрениях немногим лучше.
Неудовлетворенные профанным существованием и перспективой неизбежной смерти люди ищут смысл (Франкл: «Человек в поисках смысла») и часто находят его в религии. Дальнейший поиск смысла тогда происходит в рамках свойственных данной религии парадигм и представлений. Окрыленные этим смыслом, они могут превратиться, как из гусенницы в бабочку, из маленького мальчика с маленькой планеты своего маленького мирка в летающего Принца (пусть пока и Маленького; но в заглавной букве скрыт большой потенциал).
Другим «метафизически озабоченным» (как обозначала духовные искания психиатрия советских времен), для кого в силу атеистического воспитания или прискорбного проявления религиозности в современном мире такой исход в сложившуюся религиозную идеологию невозможен, предстоит более тернистый путь.
Но в любом случае, результат уже предрешен. Как бы велики ни были препятствия, как ни очевидна была бы невозможность достижения поставленной сверхчеловеческой цели, они ее достигнут. И дело не в их ограниченных силах. Дело в том, что смысл их существования уже переместился, стал иным. Евреи напрасно устрашились гигантов, препятствующим вступлению в Землю Обетованную. Она уже их. Не потому, что им по силам ее завоевать. А потому, что Бог (который и есть Смысл) уже сделал ее их предназначением. Иначе говоря, ощутив неведомую Землю Обетованную своим предназначением, они уже в значительной степени обесценили профанные цели человеческой жизни (такие как деньги и докторская степнь). Я называю это «миллион». Я не откажусь от миллиона; но миллион уже не может стать целью моего земного существования.
Так что каждый «ищущий да обрящет». Евреи получили Землю Обетованную не по значительности своих усилий. А потому, что стремление к ней стало, при всех уклонениях, смыслом их жизни, а привычные «мясные горшки Египта» стали восприниматься как рабство. Стучащему да отворят не потому, что он сильно стучит, а оттого, что ему, видно понадобилось нечто за этой дверью: что-то или кто-то.
Или, как со смехом отвечал Рамана Махарши сомневающимся в своих силах искателям:
«Вы уже вложили голову в пасть льва. Не стоит торопить его, что она побыстрей захлопнулась. Наслаждайтесь мгновением.»
Не так уж важно, войдети ли вы в свою Землю Обетованную сейчас или через 40 лет блужданий. Она уже ваша, поскольку туда переместился ваш смысл. И по мере того, как ослабевает ваша заинтересованность в «мясных горшках Египта», слабеют и преграды-великаны, препятствующие вашей цели.
Однако, общаясь с не разделяющими их «метафизическую озабоченность» окружающими такие люди часто вместе с моей знакомой готовы воскликнуть: «Никто не умеет со мной поговорить» (Гете: Единственный настоящий ключ к женщине это понять, о чем она думает.). Разговоры «не о том», включая профанную религиозность, становятся все менее привлекательными.
«Никто не умеет со мной поговорить». Так недавно сказала одна моя подруга. И произнесла это она с такой наполненностью... (горем, болью, одиночеством и любовью).
Поясню ситуацию. Она умница и редкая красавица; мужчины вьются вокруг нее буквально роями, а работа ее связана с постоянным общением с людьми, как принято говорить, состоявшимися и реализовавшимися. Отнюдь не монашка; но секс, как всем известно, любви не замена. В чем же дело? А дело в том, что мужчины часто не понимают, что к женщине, даже полной любви и желания, нужен подход.
(В фильме «Игры разума»/«A Beautiful Mind»/ герой-математик так обратился к понравившейся ему женщине: «Мы оба хотим одного и того же. Так перейдем же прямо к делу.» И получил пощечину. В чем же дело? Известный ходок Гете понял. Он заметил: «Женщина пренадлежит тому, кто прочтет ее мысли».)
Услышав ее слова, я вдруг поняла, почему в последнее время на форумах мне свойственно все больше отмалчиваться. Публикация всех этих выписок, помимо всего прочего, это создание контекста для содержательной беседы. Ткание смыслового поля.
Иначе, как с болью отвечал герой романа ФМД «Идиот» атеисту, «вы все говорите правильно, но не о том».
Поле смысла. Взять, к примеру, все ту же любовь. «Объективный» взгляд на любимого вами человека не имеет смысла. Выясняется, что он, по большому счету, существо довольно жалкое. («Коль судить по справедливости, кто из нас избежал бы пощечины» /Гамлет/) Правда тут уничтожает истину/ФМД/. Церковное предание повествует, что отпадение Люцифера случилось именно поэтому. Он сказал Богу, что наделенный такими возможностями и свободой воли человек испортит все мироздание. Бог смотрел на человека с любовью, а Люцифер объективно. Объективно, роза больше пригодна для производства розового масла, чем для вдохновенных стихов.
I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!
Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!
А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...
II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же это - нет?..
Нас в этом мире бесконечно много,
Но если - насквозь, если - напросвет...
Но если в грудь волной неодолимой
Навзрыд и навзничь...если суждено
До дна себя...О, только бы не мимо,
А в глубину, в которой мы - одно.
/Миркина/
То же относится и к религиозным представлениям. Верующий извлекает из них смысл, который иные не видят.
Иаков. Находится в Библии в уникальном положении. Бог (обретающий речь в словах псалмопевца) настойчиво называет Себя Богом не Авраама и Исаака, а именно Иакова. И в то же время для воспитания души Своего любимца и истинного патриарха еврейского народа Он ведет его через череду поступков, претящих нравственному юноше из приличной семьи. Послушный воле матери (знающей, что по воле Божией первородство суждено ему еще до рождения) он для подтверждения своего права должен прибегнуть к обману. Точно так же и? не может он без обмана получить давно заслуженное у тестя своего Лаваана... Подлинная праведность приобретается через разотождествление с самой своей праведностью. (То же повторяется и при исходе из Египта: Бог почему-то велит хитростью взять у египтян давно заслуженную годами рабства плату в виде бесполезного в пустыне золота, нужного лишь для создания культовых объектов Скинии прообраза будущего Храма.)
Авраам. Исходя из Библии, каббала понимает его как воплощение всецелой любви (сефира хесед, рахамим). И Бог велит ему совершенно немыслимое. Зарезать своими руками средоточие его любви, все основание его веры и заключенного с Богом завета: «многочисленные, как звезды на небе и песок морской» носители истинного богопознания могут произойти только от Исаака
(суть «библейского проекта» - передача откровения не уже сложившимся взрослым ученикам, а впитывание его с молоком матери и на коленях отца).
В момент занесения ножа над сыном Авраам должен был выйти за пределы не только всякой нравственности, но и всей своей личности, всей своей веры, всего своего существа.
Если преображение для нечестивца обращение его к добру, для праведника это полное трансцендирование в Боге всего себя.
Конечно же, для стороннего взгляда хитрый Иаков отец хитрого народа, а Авраам слепо готов исполнить варвараский приказ варварского Бога.
Для него такое прочтение Библии невозможно, как невозможно для жующей розу коровы увидеть ее глазами поэта, или кадровику увидеть сотрудника глазами влюбленной девушки.
А вот какой взгдяд более истинен ...
Ослеплен ли Маленький Принц любовью, отказываясь в целом саду роз найти малейшее сходство со своей Розой?
Прав ли Бог, доверивший Адаму судьбу Творения, веривший в него до самого грехопадения и продолжающий верить в него даже после него?
Или правы последователи Люцифера, считающие человека уродующим Землю инородным, подобным вирусу, образованием в жестокости к себе подобным превосходящим всех тварей?
Привычно называя любовью нечто более распространенное
(Как общелягушечью эту икру/Зовут, обрядив ее, паюсной /Пастернак/),
часто не понимают, что любовь невозможно убить. Ей можно только сделать больно.
Хромоножка («Бесы») продолжает любить Ставрогина; Бог продолжает любить павшего человека. Любовь невозможно убить грехом, преступлением, изменой, временем. Проходящая любовь нечто другое.
Поле смысла. Тиллих определяет Бога просто как Смысл. Иначе «бог» - это просто слово из трех букв. И тогда религиозную составляющую человека можно «анализировать». То есть сводить ее к объяснениям иного порядка. «Лотос растет из грязи» Поэтому лотос можно рассматривать как сублимированну грязь, а бабочку как летающую гусеницу.
Поэтому критика религии относится к тому, на что князь Мышкин откликнулся бы «ах, не о том, не о том вы говорите».
Под этим взглядом Иисус (верующие закройте уши) может предстать талантливым шизоидом, сублимировавшим травму своего незаконного рождения в страстное утверждение, что его папой является сам Бог. Дар исцелений, паранойяльный склад личности, личная харизма и пассионарность сплотили вокруг него создавших христианство последователей, сублимировавших травму неудавшегося мессианского движения и трагическую смерть их вождя в миф о его воскресении.
Будда (список можно продолжить) будет выглядить в таких рассмотрениях немногим лучше.
Неудовлетворенные профанным существованием и перспективой неизбежной смерти люди ищут смысл (Франкл: «Человек в поисках смысла») и часто находят его в религии. Дальнейший поиск смысла тогда происходит в рамках свойственных данной религии парадигм и представлений. Окрыленные этим смыслом, они могут превратиться, как из гусенницы в бабочку, из маленького мальчика с маленькой планеты своего маленького мирка в летающего Принца (пусть пока и Маленького; но в заглавной букве скрыт большой потенциал).
Другим «метафизически озабоченным» (как обозначала духовные искания психиатрия советских времен), для кого в силу атеистического воспитания или прискорбного проявления религиозности в современном мире такой исход в сложившуюся религиозную идеологию невозможен, предстоит более тернистый путь.
Но в любом случае, результат уже предрешен. Как бы велики ни были препятствия, как ни очевидна была бы невозможность достижения поставленной сверхчеловеческой цели, они ее достигнут. И дело не в их ограниченных силах. Дело в том, что смысл их существования уже переместился, стал иным. Евреи напрасно устрашились гигантов, препятствующим вступлению в Землю Обетованную. Она уже их. Не потому, что им по силам ее завоевать. А потому, что Бог (который и есть Смысл) уже сделал ее их предназначением. Иначе говоря, ощутив неведомую Землю Обетованную своим предназначением, они уже в значительной степени обесценили профанные цели человеческой жизни (такие как деньги и докторская степнь). Я называю это «миллион». Я не откажусь от миллиона; но миллион уже не может стать целью моего земного существования.
Так что каждый «ищущий да обрящет». Евреи получили Землю Обетованную не по значительности своих усилий. А потому, что стремление к ней стало, при всех уклонениях, смыслом их жизни, а привычные «мясные горшки Египта» стали восприниматься как рабство. Стучащему да отворят не потому, что он сильно стучит, а оттого, что ему, видно понадобилось нечто за этой дверью: что-то или кто-то.
Или, как со смехом отвечал Рамана Махарши сомневающимся в своих силах искателям:
«Вы уже вложили голову в пасть льва. Не стоит торопить его, что она побыстрей захлопнулась. Наслаждайтесь мгновением.»
Не так уж важно, войдети ли вы в свою Землю Обетованную сейчас или через 40 лет блужданий. Она уже ваша, поскольку туда переместился ваш смысл. И по мере того, как ослабевает ваша заинтересованность в «мясных горшках Египта», слабеют и преграды-великаны, препятствующие вашей цели.
Однако, общаясь с не разделяющими их «метафизическую озабоченность» окружающими такие люди часто вместе с моей знакомой готовы воскликнуть: «Никто не умеет со мной поговорить» (Гете: Единственный настоящий ключ к женщине это понять, о чем она думает.). Разговоры «не о том», включая профанную религиозность, становятся все менее привлекательными.
Комментарий