Твитнуть
Когда-то в теме "Апостол-убийца???" (в разделе "Экзегетика") была проведена параллель между действиями Петра (в отношении к Анании и Сапфире) и действиями Елисея (по отношению к 42 детям). И вспомнилось мне, что кое-что о Елисее уже было написано. И я даже взял это из дома с собой. Покопался в пачке журналов. Нашел.
Это статья Олега Жиганкова, преподавателя Заокской духовной академии Адвентистов Седьмого дня. Опубликована она была в юбилейном номере - 3. 1994 г. - журнала "Адвентистский вестник". Называется точно так же "Елисей, медведицы и новое сердце". К сожалению, это лишь статья, а не официальная точка зрения нашей Церкви АСД. Но надеюсь на лучшее.
Привожу ее текст полностью. Несмотря на то, что в мелких деталях я с ним могу не соглашаться , тем не менее удержусь от каких-либо своих правок.
Как вы относитесь к трудным местам Библии? А к детям? Например, к своим детям. Хорошо? А теперь я бы предложил вам прочесть отрывок из четвертой книги Царств, второй главы, стихи 23-24:
«И пошел он (Елисей) оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогого, малые дети вышли из города, и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их, и. проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса, и растерзали из них сорок два ребенка».
Что вы думаете об этом отрывке? Я думаю, он мало кому понравится. И слава Богу, что это так. Но как же тогда относиться к этому тексту? Может быть, его не было в древних библейских оригиналах и попал он в Священное Писание позднее? А может, у нас неправильный перевод? Я слышал, как один христианин горячо доказывал своему более критично настроенному другу, что в еврейском оригинале медведицы лишь напугали, ну, самое большее - слегка поцарапали ребятишек. Этому человеку очень хотелось во что бы то ни стало развеять то мрачное впечатление, которое произвела библейская история на его друга. И я видел, что этот христианин и сам искренне верил в свою версию неточности перевода.
Увы, этот добрый человек не прав. В еврейском оригинале написано: «рас - тер - за - ли». Как мне удалось обнаружить, это слово использовалось и в другом случае: когда разделывали агнцев, их брали за ноги и особым движением разрывали па две равные половинки. Прошу читателей извинить за страшные подробности, но это так.
Давайте припомним, кого в первую очередь (или «вне очереди») исцеляли и воскрешали Иисус Христос, пророки и апостолы? Старых людей? Людей среднего возраста? Юношей? Подростков? Нет. Детей. Дети - это те, к кому все наиболее благоволят, и об этом говорит Библия. Давайте задумаемся: зачем Господь поместил страшную историю в Библию?
Обратимся к Писанию и попробуем тщательно исследовать не только описанный выше факт, но и всю жизнь Елисея.
Кем был Елисей до того, как получил от Господа силу? В 11 стихе третьей главы четвертой книги Царств читаем, что являлся слугой Илии. Естественно, он многому научился у своего господина, и когда Илия был вознесен на небо в огненной колеснице, то Елисей получил от Господа Дух сильнейший, который имел его бывший хозяин.
Во второй главе читаем о событиях, которые произошли в то время. Во-первых, узнаем, что Елисей испытал полученную от Бога силу ударом милотью по воде, и воды расступились, а он перешел реку посуху (4Цар.2:14). Это было его первым деянием. Вторым, о котором говорит Священное Писание, было то, что он высыпал соль в источник воды, и вода сделалась от этого здоровой (2:20-21). Таким образом, он снискал уважение и признание пророков и местных жителей.
И вот этот пророк Божий, наделенный от Господа великой силой, сталкивается с неуважением. Сталкивается с потрясающей грубостью и хамством, пусть даже и со стороны детей. Признаем, что, действительно, дети нередко бывают жестоки в своих играх, особенно в отношениях с животными, друг с другом и пожилыми людьми, то есть с теми, кто слабее их. И Елисей решает проблему просто: он проклинает детей, обрекая их на смерть.
Коснемся одного из аспектов проклятия. Подчеркнём, что накладывает его в данном случае не Господь, а человек. Это важно. Некоторые люди считают, что если медведицы вышли из леса и растерзали детей, то сделали они это по Божьему изволению и, следовательно, вся ответственность за это ложится на Господа. В газетах постоянно мелькают сообщения о садистских убийствах, совершенных маньяками, о войнах. Если Господь не отвратил дула автоматов от беззащитной толпы и не остановил механизм взрывного устройства, заложенного в школе, - это еще не значит, что Бог проклял тех людей, которые погибли от пуль или взрыва. Ответственность лежит на убийцах. Ответственность лежит на нас, людях, делающих свой выбор между добром и злом, светом и тьмой. Греховность человека передается из поколения в поколение, и дети от рождения имеют в себе то, что заложили в генах родители.
Но вернёмся к Елисею. Вспомним разговор, который состоялся между Елисеем и Илией перед вознесением последнего: «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне. И сказал он: трудного ты просишь...» (4Цар.2:9-10).
Почему Илия рассматривал просьбу Елисея как трудновыполнимую? Неужели он, так хорошо знающий Господа, сомневался в Его всемогуществе, - ведь мы знаем, что «Бог не мерою дает нам Духа»? В чем видел Илия главную трудность в осуществлении просьбы Елисея? В том, доверит ли Господь столь большие силы и громадные способности Елисею и сумеет ли он правильно распорядиться ими. Ведь и нам доверено Богом немалое, но мы далеко не лучшим образом распоряжаемся этими благами.
Так и случилось: опасения оправдались - Елисей направил свои необыкновенные способности на детей, изрекая проклятие, обрекающее их на смерть.
Как вы думаете, вспоминал ли Елисей в последующей своей жизни об этой ужасной истории? Не так уж много написано в Библии об этом человеке, но из имеющегося видно, что страшный эпизод оказал некое влияние на Елисея. Какое именно? Рассмотрим дальнейшую жизнь этого пророка Божьего.
Третья глава четвертой книги Царств практически ничего не говорит нам о его деятельности, если не считать того, что Елисей предсказывает исход войны. Сам он не вмешивается в военные действия, не становится на чью-то сторону. Он лишь передает царю то, что Господь открыл ему.
В начале четвертой главы описывается, как, умножив в сосуде елей для бедной вдовы, он спасает ее двоих детей от рабства (4Цар.4:1-7). Далее узнаем, как Елисей испрашивает у Господа ребёнка для одной бездетной семьи (4Цар.4:8-17).
Попробуем разглядеть, как Господь воспитывает Своего слугу, дает ему понять, в чем есть Его воля и каков характер Бога, какие опыты предлагает Елисею, как помогает утешиться и прийти в новые взаимоотношения с Ним.
В той же четвертой главе мы вновь сталкиваемся со смертью ребенка. Умирает мальчик, которого Елисей испросил у Господа для бездетной семьи (4Цар.4:18-20). Трагический и удручающий случай. Но мать ребёнка, сонамитянка, видимо, что-то знает о Елисее, потому, не сказав ни слова мужу о смерти сына, она отправляется к пророку. Она верит, что он может помочь: «И отправилась и прибыла к человеку Божию, к горе Кармил. И когда увидел человек Божий ее издали, то сказал слуге своему Гиезию: это та Сонамитянка. Побеги к ней на встречу и скажи ей: «здорова ли ты? здоров ли муж твой? здоров ли ребенок?» - Она сказала: здоровы. Когда же пришла к человеку Божию на гору, ухватилась за ноги его. И подошел Гиезий, чтобы отвести ее; но человек Божий сказал: оставь ее; душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне» (4Цар.4:25-27).
Во-первых, почему Господь допустил смерть этого ребёнка? Во-вторых, почему Бог скрыл от Своего раба, что произошло? Потому что Господь хочет чему-то научить пророка. Ему, Елисею, еще надо было столкнуться с реакцией матери па смерть ребёнка. Господь учит Елисея и делает это довольно суровым образом, тревожа былые раны пророка, связанные с гибелью детей от медведиц много-много лет назад.
Но неужели ради того, чтобы преподать такой урок Елисею, Бог допускает смерть невинного младенца? Неужели тем самым Он напоминает, что тень сорока двух убиенных будет преследовать пророка на протяжении всей его жизни? Почему бы не помочь Елисею забыть тот случай, навсегда изгладить из памяти? Многие люди стремятся сегодня именно к этому. Имеющие обостренную совесть часто спиваются, становятся наркоманами, пытаясь утопить в вине и наркотиках воспоминания о греховном прошлом. Они этим пытаются сделать себе некую анестезию от той боли, которая долго хранится в сердце.
Господь хочет от Своего слуги чего-то большего. Бог знает, что между Ним и Елисеем не может быть нормальных взаимоотношений до тех пор, пока Елисея гложут муки совести. Но выход из создавшегося положения Господь видит не в забвении, а в чем-то ином. Это «что-то» испытал в свое время апостол Павел. В одном из посланий он пишет: «Забывая заднее, простираюсь вперед» (Фил. 3:13). О каком забвении идет речь? Неужели из памяти Павла действительно исчезли все неприглядные события его прошлого? Конечно же, нет. Павел в своих посланиях постоянно вспоминает о том, что когда-то совершал гонения на Церковь, мучил христиан... Но в его словах уже нет боли. Господь освободил Павла от нее. Каким образом? Через понимание апостолом того, что Бог смертью Своей взял на Себя его грехи и грехи всего человечества, простив всех кающихся. Вновь и вновь подвергать себя терзаниям муками совести означало для Павла отрицать жертву Христа, отрицать то, что Иисус сделал для всех нас. Мог ли апостол, возвещавший всему миру о праведности не через дела, а через веру, поступать иначе?
Но вернёмся к Елисею, который жил за много лет до крестных страданий и смерти Господа. Согласитесь, что для него прийти к такому состоянию духа и разума, к которому пришел спустя сотни лет ап. Павел, было несказанно труднее. Да и для Господа гораздо труднее было установить правильные и тесные отношения с человеком, живущим до Креста. Поэтому Он и ставит Своих слуг в такие ситуации, которые помогли бы им не замкнуться на себе, но задуматься над смыслом происходящего, над характером Божьим, над собственным духовным состоянием. Так было с Авраамом, когда Господь повелел ему принести в жертву Исаака. Так стало и с Елисеем.
«И сказала она: просила ли я сына у господина моего? не говорила ли я: "не обманывай меня"?»
Она ничего не говорит о смерти своего сына, но Елисей сразу понимает, что случилось.
«И сказал он Гиезию: опояшь чресла твои, и возьми жезл мой в руку твою, и пойди. Если встретишь кого, не приветствуй его, и если кто будет тебя приветствовать, не отвечай ему. И положи посох мой на лице ребенка» (4Цар.4:28-29).
Елисей еще не хочет открытым лицом встретить тот вызов, который предлагает ему Господь. Он всеми возможными средствами пытается огородить себя от откровенного разговора с Богом и самоанализа.
«И сказала мать ребёнка: жив Господь и жива душа твоя! не отстану от тебя. Он встал и пошел за нею».
Несчастному Елисею ничего не оставалось делать, как только следовать за женщиной. Но у него еще оставалась надежда на то, что Гиезий возложением посоха воскресит ребенка, что самому ему не придется вплотную столкнуться с картиной смерти и вступать с Господом в неприятный разговор.
«Гиезий пошел впереди их, и положил жезл на лице ребенка. Но не было ни голоса, ни ответа. И вышел навстречу ему, и донес ему, и сказал: не пробуждается ребёнок».
Именно этого и боялся Елисей. Теперь ему самому придется идти и пытаться воскресить дитя. И самое главное - говорить с Богом о том, о чем ему так не хотелось говорить, - о жизни и смерти тех сорока двух детей. Без этого разговора не обойтись, потому что придется просить о воскресении умершего дитя и в искренности своей открыть самые потаенные уголки сердца, где спрятались боль и грех, где до сих пор «живут» 42 убиенных мальчика. Ох, как не хотел Елисей об этом вспоминать! Но очень хотел Бог. Все, чего добивался от Елисея Господь, состояло именно в раскаянии о содеянном, устранении недомолвок и недоговоренностей между Богом и человеком.
Ведь искренне и сво6одно о6щаться с Богом можно лишь в том случае, когда Он знает обо всем от самого человека, склонившего голову пред величием Всевышнего и признавшего все свои грехи. Только тогда Господь может вложить в сердце те истины, которые Он желает сказать, только тогда может исцелить раны и принести долгожданный мир и покой в душу.
«И вошел Елисей в дом, и вот, ребёнок умерший лежит па постели его (на той самой постели, на которой много раз спал Елисей, останавливаясь в этом доме). И вошел и запер дверь за собою, и помолился Господу».
О чем молился Божий человек, с какими словами, воздыханиями неизреченными обращался к Господу? Мы можем лишь догадываться об этом. Бог хранит втайне исповедь души человеческой, - «и встал, и запер дверь за собою».
«И поднялся и лег над ребенком, и приложил свои уста к устам его, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простерся на нем. И чихнул ребенок семь раз, и открыл ребенок глаза свои» (4 Цар. 4:34-35).
Да, воскресить одного-единственного ребёнка оказалось для него гораздо труднее, чем проклясть несколько десятков детей Божиих. Свои уста надо прикладывать к ледяным, мертвенным устам. Ладони - к побелевшим, окоченелым ладоням. Свои глаза направить на его незрячие очи и увидеть в них весь ужас смерти...
(окончание следует)
Это статья Олега Жиганкова, преподавателя Заокской духовной академии Адвентистов Седьмого дня. Опубликована она была в юбилейном номере - 3. 1994 г. - журнала "Адвентистский вестник". Называется точно так же "Елисей, медведицы и новое сердце". К сожалению, это лишь статья, а не официальная точка зрения нашей Церкви АСД. Но надеюсь на лучшее.
Привожу ее текст полностью. Несмотря на то, что в мелких деталях я с ним могу не соглашаться
, тем не менее удержусь от каких-либо своих правок. Как вы относитесь к трудным местам Библии? А к детям? Например, к своим детям. Хорошо? А теперь я бы предложил вам прочесть отрывок из четвертой книги Царств, второй главы, стихи 23-24:
«И пошел он (Елисей) оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогого, малые дети вышли из города, и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их, и. проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса, и растерзали из них сорок два ребенка».
Что вы думаете об этом отрывке? Я думаю, он мало кому понравится. И слава Богу, что это так. Но как же тогда относиться к этому тексту? Может быть, его не было в древних библейских оригиналах и попал он в Священное Писание позднее? А может, у нас неправильный перевод? Я слышал, как один христианин горячо доказывал своему более критично настроенному другу, что в еврейском оригинале медведицы лишь напугали, ну, самое большее - слегка поцарапали ребятишек. Этому человеку очень хотелось во что бы то ни стало развеять то мрачное впечатление, которое произвела библейская история на его друга. И я видел, что этот христианин и сам искренне верил в свою версию неточности перевода.
Увы, этот добрый человек не прав. В еврейском оригинале написано: «рас - тер - за - ли». Как мне удалось обнаружить, это слово использовалось и в другом случае: когда разделывали агнцев, их брали за ноги и особым движением разрывали па две равные половинки. Прошу читателей извинить за страшные подробности, но это так.
Давайте припомним, кого в первую очередь (или «вне очереди») исцеляли и воскрешали Иисус Христос, пророки и апостолы? Старых людей? Людей среднего возраста? Юношей? Подростков? Нет. Детей. Дети - это те, к кому все наиболее благоволят, и об этом говорит Библия. Давайте задумаемся: зачем Господь поместил страшную историю в Библию?
Обратимся к Писанию и попробуем тщательно исследовать не только описанный выше факт, но и всю жизнь Елисея.
Кем был Елисей до того, как получил от Господа силу? В 11 стихе третьей главы четвертой книги Царств читаем, что являлся слугой Илии. Естественно, он многому научился у своего господина, и когда Илия был вознесен на небо в огненной колеснице, то Елисей получил от Господа Дух сильнейший, который имел его бывший хозяин.
Во второй главе читаем о событиях, которые произошли в то время. Во-первых, узнаем, что Елисей испытал полученную от Бога силу ударом милотью по воде, и воды расступились, а он перешел реку посуху (4Цар.2:14). Это было его первым деянием. Вторым, о котором говорит Священное Писание, было то, что он высыпал соль в источник воды, и вода сделалась от этого здоровой (2:20-21). Таким образом, он снискал уважение и признание пророков и местных жителей.
И вот этот пророк Божий, наделенный от Господа великой силой, сталкивается с неуважением. Сталкивается с потрясающей грубостью и хамством, пусть даже и со стороны детей. Признаем, что, действительно, дети нередко бывают жестоки в своих играх, особенно в отношениях с животными, друг с другом и пожилыми людьми, то есть с теми, кто слабее их. И Елисей решает проблему просто: он проклинает детей, обрекая их на смерть.
Коснемся одного из аспектов проклятия. Подчеркнём, что накладывает его в данном случае не Господь, а человек. Это важно. Некоторые люди считают, что если медведицы вышли из леса и растерзали детей, то сделали они это по Божьему изволению и, следовательно, вся ответственность за это ложится на Господа. В газетах постоянно мелькают сообщения о садистских убийствах, совершенных маньяками, о войнах. Если Господь не отвратил дула автоматов от беззащитной толпы и не остановил механизм взрывного устройства, заложенного в школе, - это еще не значит, что Бог проклял тех людей, которые погибли от пуль или взрыва. Ответственность лежит на убийцах. Ответственность лежит на нас, людях, делающих свой выбор между добром и злом, светом и тьмой. Греховность человека передается из поколения в поколение, и дети от рождения имеют в себе то, что заложили в генах родители.
Но вернёмся к Елисею. Вспомним разговор, который состоялся между Елисеем и Илией перед вознесением последнего: «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне. И сказал он: трудного ты просишь...» (4Цар.2:9-10).
Почему Илия рассматривал просьбу Елисея как трудновыполнимую? Неужели он, так хорошо знающий Господа, сомневался в Его всемогуществе, - ведь мы знаем, что «Бог не мерою дает нам Духа»? В чем видел Илия главную трудность в осуществлении просьбы Елисея? В том, доверит ли Господь столь большие силы и громадные способности Елисею и сумеет ли он правильно распорядиться ими. Ведь и нам доверено Богом немалое, но мы далеко не лучшим образом распоряжаемся этими благами.
Так и случилось: опасения оправдались - Елисей направил свои необыкновенные способности на детей, изрекая проклятие, обрекающее их на смерть.
Как вы думаете, вспоминал ли Елисей в последующей своей жизни об этой ужасной истории? Не так уж много написано в Библии об этом человеке, но из имеющегося видно, что страшный эпизод оказал некое влияние на Елисея. Какое именно? Рассмотрим дальнейшую жизнь этого пророка Божьего.
Третья глава четвертой книги Царств практически ничего не говорит нам о его деятельности, если не считать того, что Елисей предсказывает исход войны. Сам он не вмешивается в военные действия, не становится на чью-то сторону. Он лишь передает царю то, что Господь открыл ему.
В начале четвертой главы описывается, как, умножив в сосуде елей для бедной вдовы, он спасает ее двоих детей от рабства (4Цар.4:1-7). Далее узнаем, как Елисей испрашивает у Господа ребёнка для одной бездетной семьи (4Цар.4:8-17).
Попробуем разглядеть, как Господь воспитывает Своего слугу, дает ему понять, в чем есть Его воля и каков характер Бога, какие опыты предлагает Елисею, как помогает утешиться и прийти в новые взаимоотношения с Ним.
В той же четвертой главе мы вновь сталкиваемся со смертью ребенка. Умирает мальчик, которого Елисей испросил у Господа для бездетной семьи (4Цар.4:18-20). Трагический и удручающий случай. Но мать ребёнка, сонамитянка, видимо, что-то знает о Елисее, потому, не сказав ни слова мужу о смерти сына, она отправляется к пророку. Она верит, что он может помочь: «И отправилась и прибыла к человеку Божию, к горе Кармил. И когда увидел человек Божий ее издали, то сказал слуге своему Гиезию: это та Сонамитянка. Побеги к ней на встречу и скажи ей: «здорова ли ты? здоров ли муж твой? здоров ли ребенок?» - Она сказала: здоровы. Когда же пришла к человеку Божию на гору, ухватилась за ноги его. И подошел Гиезий, чтобы отвести ее; но человек Божий сказал: оставь ее; душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне» (4Цар.4:25-27).
Во-первых, почему Господь допустил смерть этого ребёнка? Во-вторых, почему Бог скрыл от Своего раба, что произошло? Потому что Господь хочет чему-то научить пророка. Ему, Елисею, еще надо было столкнуться с реакцией матери па смерть ребёнка. Господь учит Елисея и делает это довольно суровым образом, тревожа былые раны пророка, связанные с гибелью детей от медведиц много-много лет назад.
Но неужели ради того, чтобы преподать такой урок Елисею, Бог допускает смерть невинного младенца? Неужели тем самым Он напоминает, что тень сорока двух убиенных будет преследовать пророка на протяжении всей его жизни? Почему бы не помочь Елисею забыть тот случай, навсегда изгладить из памяти? Многие люди стремятся сегодня именно к этому. Имеющие обостренную совесть часто спиваются, становятся наркоманами, пытаясь утопить в вине и наркотиках воспоминания о греховном прошлом. Они этим пытаются сделать себе некую анестезию от той боли, которая долго хранится в сердце.
Господь хочет от Своего слуги чего-то большего. Бог знает, что между Ним и Елисеем не может быть нормальных взаимоотношений до тех пор, пока Елисея гложут муки совести. Но выход из создавшегося положения Господь видит не в забвении, а в чем-то ином. Это «что-то» испытал в свое время апостол Павел. В одном из посланий он пишет: «Забывая заднее, простираюсь вперед» (Фил. 3:13). О каком забвении идет речь? Неужели из памяти Павла действительно исчезли все неприглядные события его прошлого? Конечно же, нет. Павел в своих посланиях постоянно вспоминает о том, что когда-то совершал гонения на Церковь, мучил христиан... Но в его словах уже нет боли. Господь освободил Павла от нее. Каким образом? Через понимание апостолом того, что Бог смертью Своей взял на Себя его грехи и грехи всего человечества, простив всех кающихся. Вновь и вновь подвергать себя терзаниям муками совести означало для Павла отрицать жертву Христа, отрицать то, что Иисус сделал для всех нас. Мог ли апостол, возвещавший всему миру о праведности не через дела, а через веру, поступать иначе?
Но вернёмся к Елисею, который жил за много лет до крестных страданий и смерти Господа. Согласитесь, что для него прийти к такому состоянию духа и разума, к которому пришел спустя сотни лет ап. Павел, было несказанно труднее. Да и для Господа гораздо труднее было установить правильные и тесные отношения с человеком, живущим до Креста. Поэтому Он и ставит Своих слуг в такие ситуации, которые помогли бы им не замкнуться на себе, но задуматься над смыслом происходящего, над характером Божьим, над собственным духовным состоянием. Так было с Авраамом, когда Господь повелел ему принести в жертву Исаака. Так стало и с Елисеем.
«И сказала она: просила ли я сына у господина моего? не говорила ли я: "не обманывай меня"?»
Она ничего не говорит о смерти своего сына, но Елисей сразу понимает, что случилось.
«И сказал он Гиезию: опояшь чресла твои, и возьми жезл мой в руку твою, и пойди. Если встретишь кого, не приветствуй его, и если кто будет тебя приветствовать, не отвечай ему. И положи посох мой на лице ребенка» (4Цар.4:28-29).
Елисей еще не хочет открытым лицом встретить тот вызов, который предлагает ему Господь. Он всеми возможными средствами пытается огородить себя от откровенного разговора с Богом и самоанализа.
«И сказала мать ребёнка: жив Господь и жива душа твоя! не отстану от тебя. Он встал и пошел за нею».
Несчастному Елисею ничего не оставалось делать, как только следовать за женщиной. Но у него еще оставалась надежда на то, что Гиезий возложением посоха воскресит ребенка, что самому ему не придется вплотную столкнуться с картиной смерти и вступать с Господом в неприятный разговор.
«Гиезий пошел впереди их, и положил жезл на лице ребенка. Но не было ни голоса, ни ответа. И вышел навстречу ему, и донес ему, и сказал: не пробуждается ребёнок».
Именно этого и боялся Елисей. Теперь ему самому придется идти и пытаться воскресить дитя. И самое главное - говорить с Богом о том, о чем ему так не хотелось говорить, - о жизни и смерти тех сорока двух детей. Без этого разговора не обойтись, потому что придется просить о воскресении умершего дитя и в искренности своей открыть самые потаенные уголки сердца, где спрятались боль и грех, где до сих пор «живут» 42 убиенных мальчика. Ох, как не хотел Елисей об этом вспоминать! Но очень хотел Бог. Все, чего добивался от Елисея Господь, состояло именно в раскаянии о содеянном, устранении недомолвок и недоговоренностей между Богом и человеком.
Ведь искренне и сво6одно о6щаться с Богом можно лишь в том случае, когда Он знает обо всем от самого человека, склонившего голову пред величием Всевышнего и признавшего все свои грехи. Только тогда Господь может вложить в сердце те истины, которые Он желает сказать, только тогда может исцелить раны и принести долгожданный мир и покой в душу.
«И вошел Елисей в дом, и вот, ребёнок умерший лежит па постели его (на той самой постели, на которой много раз спал Елисей, останавливаясь в этом доме). И вошел и запер дверь за собою, и помолился Господу».
О чем молился Божий человек, с какими словами, воздыханиями неизреченными обращался к Господу? Мы можем лишь догадываться об этом. Бог хранит втайне исповедь души человеческой, - «и встал, и запер дверь за собою».
«И поднялся и лег над ребенком, и приложил свои уста к устам его, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простерся на нем. И чихнул ребенок семь раз, и открыл ребенок глаза свои» (4 Цар. 4:34-35).
Да, воскресить одного-единственного ребёнка оказалось для него гораздо труднее, чем проклясть несколько десятков детей Божиих. Свои уста надо прикладывать к ледяным, мертвенным устам. Ладони - к побелевшим, окоченелым ладоням. Свои глаза направить на его незрячие очи и увидеть в них весь ужас смерти...
(окончание следует)
Это вообще грубое сравнение не соблюдающее никаких условий правдивости.
Комментарий