Твитнуть
В общем котле под названием «Государство Израиль» «варится» много различных наций и народностей . Ведь израильтяне, как известно, бывают разные. И очень израильские и не очень.
Очень израильские это те, кто родился в Израиле. Их называют сабрами.
Есть еще арабы. Остальные приезжие, среди которых выделяются две большие группы: русские и выходцы из Африки. Остальных выходцев из Европы, Америки и прочих мировых окрестностей - меньше, но тоже много.
И в этом смысле Израиль напоминает Америку времен колонизации, когда в нее съезжались люди со всего света.
Интересно наблюдать такие пестрые различия народов и особенно интересны их взаимоотношения друг с другом. К примеру, русские израильтяне для сабров это просто русские. И неважно откуда ты приехал из Молдавии, Украины, России или Узбекистана, как по большому счету даже не важно: мама у тебя еврейка или папа. Ты русский, если ты приехал из бывшего СССР,
И в этом отношении, думаю, нет пренебрежения. А если и есть, то по крайней мере не столь много, как об этом иногда говорят. Мы просто другие, чем они, и различие между нами такое большое, что различие между украинцем и узбеком воспринимается сущим пустяком.
Они (сабры) узнают нас сразу, еще за пятьдесят метров на улице. Потому что они прекрасно знают: они это не мы. Спустя пять лет жизни в Израиле и я уже стал почти безошибочно отличать их от нас. И скажу вам по секрету, что они нравяться мне куда больше, чем мы. И я не скажу, что их отношение к нам плохое. Скорее наоборот. Они к нам относятся лучше, чем мы друг ко другу. Но мы для них все равно иные, не такие, как они. И это правильно. И с этим, наверное, ничего нельзя сделать.
Мы вместе живем в одном котле, но мы не смешиваемся, как бы сильно это ни хотелось. Нам или им. Вот такие пироги.
А почему не смешиваемся?
В принципе, конечно, все люди сделаны из одного теста. Но выпечка у них разная. Разные условия и обстоятельства жизни сделали нас такими непохожими друг на друга. И дело даже не в цвете кожи, а,скорее, - в строении души. Мы по разному относимся к жизни, и у нас, как сейчас модно говорить, различный менталитет.
И теория большого котла, о которой рассказывал мне еще мой папа, приехавший в Израиль на восемь лет раньше меня и успевший уже здесь отойти в мир иной, Царство ему Небесное, так вот, эта теория просто трещит по швам, не выдерживая испытания реальностью.
Политика Израиля по отношению к репатриантам, - говорил он, - состоит в том, чтобы всех рапатриантов погрузить в один общий котел, как овощи в суп, и дать им всем там хорошенько провариться. Что в переводе на менее образный и более прозаический язык означает выучить иврит, принять все местные нормы жизни и успешно стать таким же как они, то есть, местные жители. Со временем я убедился, что это действительно так. «Большой котел» варит. Но должных результатов не видно. Почему?
Потому что бублик никогда не станет пироженным, а картофель морковкой. Сколько ты его не вари. Картофелем нужно родиться, а не пытаться стать им, родившись морковкой. И сколько бы лет здесь ни жил выходец из бывшего СССР, как бы хорошо он ни знал иврит, сколь бы успешно ни построил свою карьеру, и сколь бы удачно ни сложилась его абсорбция (вливание в местную жизнь), он все равно останется русским, как по своей внутренней сути, так и по отношению к нему израильтян. Потому что первоначальный узор, оставляемый на тесте при обработке его в печи, не стирается в принципе.
Поэтому теория большого котла, да простят меня ее авторы и создатели, это светлая утопия, по своему авантюризму и наивности сравнимая с теорией коммунизма. Не согласны? А зря!
Другое дело дети репатриантов. Постепенно они выродяться как русские, родившись, как израильтяне. И станут полноценными сабрами.
Но речь собственно, сейчас не о детях. А о нас.
Ведь так не хочется списывать себя со счетов и чувствовать себя, если и не совсем чужими, то не своими. Да и нужно ли?
Неужели нет выхода из этой ситуации?
В том и дело, что выход есть и найден он не нами. Достаточно, к примеру ознакомиться с трудами Чандраса Кукатаса ТеоСРµСРёСеские РѕСЃРЅРѕРІС РјСР»ССРёРєСР»ССССализма | InLiberty.ru по теории либерального мультикультурализма. Мультикультурализм в отличии от асиимиляции, которую нам сулит «общий котел», как раз и предлагает не избавляться от культурных и прочих отличий, но наоборот, развивать их и укреплять. Вот, что в частности пишет Кукатас
«Одна из характеристик мягкой мультикультуралистской политики заключается в том, что в ее рамках возможна ассимиляция людей не столько потому, что они сами этого хотят, сколько потому, что у них нет особого выбора. В результате представители культурных меньшинств в обществе либо неспособны поддерживать свою особую идентичность потому, что это связано с чрезмерными издержками, либо не могут полностью участвовать в жизни общества из-за своих культурных представлений и традиций. Жесткий мультикультуралистский подход заключается в том, что общество должно принимать активные меры для обеспечения таким людям не только полноценного участия в жизни общества, но и максимальных возможностей для сохранения особой идентичности и традиций. Согласно этой точке зрения к разнообразию следует не просто относиться толерантно его нужно укреплять, поощрять и поддерживать, как финансовыми средствами (при необходимости), так и путем предоставления культурным меньшинствам особых прав».
И хотя сам Кукутас является сторонником мягкой формы мультикультурализма, но нельзя не отметить и резоны жеского по мнению Кукутаса - подхода.
Ведь, в конечном итоге, вопрос создания мультикультуралистического общества, в котором всем культурным и национальным образованиям жилось бы одинаково хорошо, - это вопрос демократии и уважения прав человека.
Философия «общего котла» или ассимиляции говорит: человек может быть успешным в обществе лишь в том случае, если усвоит его традиции, язык, нравы и порядки. Что, как мы выяснили, в полной мере репатрианту достичь невозможно.
Философия мультикультурализма говорит: можно и нужно построить единое общество, в котором разные культурно и национальные образования будут успешны именно в своем культурной и национальной идентичности и многообразии.
И практически последнее означает, что русскоязычному врачу не нужно будет учить иврит, чтобы получить работу по специальности, и ему не нужно будет на ломанном иврите объяснять такому же, как он, русскому пациенту, с трудом понимающему государственный язык, какие лекарства он ему прописал.
Как не нужно будет это делать русскоязычному, актеру, журналисту, политику, бухгалтеру и продавцу. А значит, актер, который не смог по каким либо причинам выучить иврит, не пойдет работать на уборку, а будет заниматься своим любимым делом и приносить пользу обществу в своем качестве.
Практически создать такое общество не так уж и сложно, потому как жизнь сама диктует такую необходимость. Надо только этому движению немного помочь и не мешать. А вот для того, чтобы не мешать, нужно быть человеком. В смысле, существом, способным понимать и сострадать своему ближнему.
Очень израильские это те, кто родился в Израиле. Их называют сабрами.
Есть еще арабы. Остальные приезжие, среди которых выделяются две большие группы: русские и выходцы из Африки. Остальных выходцев из Европы, Америки и прочих мировых окрестностей - меньше, но тоже много.
И в этом смысле Израиль напоминает Америку времен колонизации, когда в нее съезжались люди со всего света.
Интересно наблюдать такие пестрые различия народов и особенно интересны их взаимоотношения друг с другом. К примеру, русские израильтяне для сабров это просто русские. И неважно откуда ты приехал из Молдавии, Украины, России или Узбекистана, как по большому счету даже не важно: мама у тебя еврейка или папа. Ты русский, если ты приехал из бывшего СССР,
И в этом отношении, думаю, нет пренебрежения. А если и есть, то по крайней мере не столь много, как об этом иногда говорят. Мы просто другие, чем они, и различие между нами такое большое, что различие между украинцем и узбеком воспринимается сущим пустяком.
Они (сабры) узнают нас сразу, еще за пятьдесят метров на улице. Потому что они прекрасно знают: они это не мы. Спустя пять лет жизни в Израиле и я уже стал почти безошибочно отличать их от нас. И скажу вам по секрету, что они нравяться мне куда больше, чем мы. И я не скажу, что их отношение к нам плохое. Скорее наоборот. Они к нам относятся лучше, чем мы друг ко другу. Но мы для них все равно иные, не такие, как они. И это правильно. И с этим, наверное, ничего нельзя сделать.
Мы вместе живем в одном котле, но мы не смешиваемся, как бы сильно это ни хотелось. Нам или им. Вот такие пироги.
А почему не смешиваемся?
В принципе, конечно, все люди сделаны из одного теста. Но выпечка у них разная. Разные условия и обстоятельства жизни сделали нас такими непохожими друг на друга. И дело даже не в цвете кожи, а,скорее, - в строении души. Мы по разному относимся к жизни, и у нас, как сейчас модно говорить, различный менталитет.
И теория большого котла, о которой рассказывал мне еще мой папа, приехавший в Израиль на восемь лет раньше меня и успевший уже здесь отойти в мир иной, Царство ему Небесное, так вот, эта теория просто трещит по швам, не выдерживая испытания реальностью.
Политика Израиля по отношению к репатриантам, - говорил он, - состоит в том, чтобы всех рапатриантов погрузить в один общий котел, как овощи в суп, и дать им всем там хорошенько провариться. Что в переводе на менее образный и более прозаический язык означает выучить иврит, принять все местные нормы жизни и успешно стать таким же как они, то есть, местные жители. Со временем я убедился, что это действительно так. «Большой котел» варит. Но должных результатов не видно. Почему?
Потому что бублик никогда не станет пироженным, а картофель морковкой. Сколько ты его не вари. Картофелем нужно родиться, а не пытаться стать им, родившись морковкой. И сколько бы лет здесь ни жил выходец из бывшего СССР, как бы хорошо он ни знал иврит, сколь бы успешно ни построил свою карьеру, и сколь бы удачно ни сложилась его абсорбция (вливание в местную жизнь), он все равно останется русским, как по своей внутренней сути, так и по отношению к нему израильтян. Потому что первоначальный узор, оставляемый на тесте при обработке его в печи, не стирается в принципе.
Поэтому теория большого котла, да простят меня ее авторы и создатели, это светлая утопия, по своему авантюризму и наивности сравнимая с теорией коммунизма. Не согласны? А зря!
Другое дело дети репатриантов. Постепенно они выродяться как русские, родившись, как израильтяне. И станут полноценными сабрами.
Но речь собственно, сейчас не о детях. А о нас.
Ведь так не хочется списывать себя со счетов и чувствовать себя, если и не совсем чужими, то не своими. Да и нужно ли?
Неужели нет выхода из этой ситуации?
В том и дело, что выход есть и найден он не нами. Достаточно, к примеру ознакомиться с трудами Чандраса Кукатаса ТеоСРµСРёСеские РѕСЃРЅРѕРІС РјСР»ССРёРєСР»ССССализма | InLiberty.ru по теории либерального мультикультурализма. Мультикультурализм в отличии от асиимиляции, которую нам сулит «общий котел», как раз и предлагает не избавляться от культурных и прочих отличий, но наоборот, развивать их и укреплять. Вот, что в частности пишет Кукатас
«Одна из характеристик мягкой мультикультуралистской политики заключается в том, что в ее рамках возможна ассимиляция людей не столько потому, что они сами этого хотят, сколько потому, что у них нет особого выбора. В результате представители культурных меньшинств в обществе либо неспособны поддерживать свою особую идентичность потому, что это связано с чрезмерными издержками, либо не могут полностью участвовать в жизни общества из-за своих культурных представлений и традиций. Жесткий мультикультуралистский подход заключается в том, что общество должно принимать активные меры для обеспечения таким людям не только полноценного участия в жизни общества, но и максимальных возможностей для сохранения особой идентичности и традиций. Согласно этой точке зрения к разнообразию следует не просто относиться толерантно его нужно укреплять, поощрять и поддерживать, как финансовыми средствами (при необходимости), так и путем предоставления культурным меньшинствам особых прав».
И хотя сам Кукутас является сторонником мягкой формы мультикультурализма, но нельзя не отметить и резоны жеского по мнению Кукутаса - подхода.
Ведь, в конечном итоге, вопрос создания мультикультуралистического общества, в котором всем культурным и национальным образованиям жилось бы одинаково хорошо, - это вопрос демократии и уважения прав человека.
Философия «общего котла» или ассимиляции говорит: человек может быть успешным в обществе лишь в том случае, если усвоит его традиции, язык, нравы и порядки. Что, как мы выяснили, в полной мере репатрианту достичь невозможно.
Философия мультикультурализма говорит: можно и нужно построить единое общество, в котором разные культурно и национальные образования будут успешны именно в своем культурной и национальной идентичности и многообразии.
И практически последнее означает, что русскоязычному врачу не нужно будет учить иврит, чтобы получить работу по специальности, и ему не нужно будет на ломанном иврите объяснять такому же, как он, русскому пациенту, с трудом понимающему государственный язык, какие лекарства он ему прописал.
Как не нужно будет это делать русскоязычному, актеру, журналисту, политику, бухгалтеру и продавцу. А значит, актер, который не смог по каким либо причинам выучить иврит, не пойдет работать на уборку, а будет заниматься своим любимым делом и приносить пользу обществу в своем качестве.
Практически создать такое общество не так уж и сложно, потому как жизнь сама диктует такую необходимость. Надо только этому движению немного помочь и не мешать. А вот для того, чтобы не мешать, нужно быть человеком. В смысле, существом, способным понимать и сострадать своему ближнему.
Александр Грайцер
Почему? Потому что жизнь верующих продолжается и они под испытаниями на верность истине. Какие испытания? Самые настоящие! Со всеми атрибутами!
Комментарий