Твитнуть
"С позиции силы"
«Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» - предупреждает апостол Павел своего ученика Тимофея насчет людей последнего времени. Со временами вроде бы все понятно, благо последними они назывались еще при жизни апостолов, а теперь и подавно: «Как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время». С людьми посложнее. В самом деле, о ком это говорит апостол о неверующих, старающихся жить добропорядочно, или хотя бы производить впечатление таковых, или же все-таки о христианах, по какой-то причине изменивших своему призванию?
Что касается Павла, создается впечатление, будто он дает общую характеристику большинства людей последнего времени, одинаковую как для неверующих, так и для неверных верующих. Но это «что касается Павла». Теперь давайте рассмотрим его же слова в более широком контексте, так сказать, в отрыве от их непосредственного автора и его личного понимания, поскольку Слово Божие гораздо глубже и шире смысла, вкладываемого в него пусть и святым, но человеком, хотя и соавтором Духа Святого, его подлинного вдохновителя.
Во-первых, сам термин «благочестие» в библейско-иудейском понимании не просто относится к любому порядочному человеку, в том числе язычнику, но неразрывно связан с почитанием Единого Бога, верностью Ему. Таким образом, современный атеист априори не может иметь «вид благочестия», не говоря уж о самом благочестии, т.к. понятие это подразумевает веру в Бога-Творца и исполнение Его Закона. Во-вторых, даже если какому-нибудь неверующему удается зачем-то сымитировать внешнее благочестие, выдавая себя за человека праведно-правильного, маловероятно при этом, чтобы он мог действительно «отречься от силы благочестия», так или иначе сокрытой от него по причине собственно его неверия. Нет, отречься от силы благочестия, от силы Христовой, евангельской, может только призванный к этой силе, знающий о ее существовании, так или иначе вкусивший ее, и сознательно отвергший, предпочетший ей жизнь по стихиям мира сего, а не по Христу.
В связи с вышеизложенным, автор убежден, что слова эти, адресованные пастырю Церкви и ее членам, относятся не к каким-то абстрактным «людям» последних времен, как принято считать зачастую, но обращены непосредственно к христианам, и характеризуют именно наше состояние, а не чье-то еще, как бы нам того ни хотелось.
Вряд ли можно всерьез оспаривать тот факт, что состояние современного христианства расслабленно тепло-хладное, а свидетельство о Христе, при всей кажущейся словесной распространенности, на удивление замутненное, слабосильное, неэффективное. Мы подобны Лаодикийской Церкви, о явлении которой пророчествуется в Откровении: «Ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг». Современное христианство, и мы, его представители, сделались настолько самодостаточны и самодовольны, что даже не чувствуем собственной духовной наготы. Предположу, что все наше христианство с бесчисленными церквами, миссионерскими и гуманитарными программами, христианскими телеканалами и прочими «достижениями» все оно вместе взятое не стоит одного апостола Павла, не говоря о Христе.
Вероятно, это звучит чересчур голословно и обвинительно, но, честно говоря, не очень хочется доказывать очевидное. Как показывает опыт, в большинстве случаев это лишь бесполезная трата времени и вдобавок крайне неблагодарное дело, по причине априорной недоказуемости. Поэтому пусть данное утверждение и впредь остается безосновательным и не подкрепленным фактами и примерами. В конце концов, Сам Господь в Откровении Иоанна не приводит конкретных фактов отступничества Церкви, а лишь констатирует его. Как говорится, «имеющий глаза да увидит». Да и какие могут быть факты, когда отступление от Христа всегда совершается в духе, и на поверхности запросто может выражаться внешним благочестием и даже религиозным азартом? И если бы Христос судил фарисеев исключительно по наружности, Он был бы вынужден признать их праведниками. А мы себя зачастую судим именно так.
Так когда же и неужели наша соль потеряла силу? Боюсь, она в принципе никогда не была соленой, а всегда только пресной, безвкусной. Мы отреклись от силы жить по-евангельски, еще толком не получив ее, ибо невозможно получить, отрекшись, и трудно отречься, получив. Возможно, мы вкусили ее, обоняли ее благоухающий аромат на определенном этапе, но не более того. Заменили Христа идолами многочисленными истуканами, произведениями рук человеческих. Понастроили кумиров из священных писаний, ритуалов, понапридумывали заповеди и законы, которые бессильны довести человека до совершенства. Совершаем каждение каждый своему истукану и покушаемся на чужие; боремся за чистоту веры, сами не имея ни веры, ни чистоты, вместо того, чтобы «просто» следовать за Воскресшим Христом.
В этой статье, как уже было замечено, я не только не утруждаю себя примерами и доказательствами, но и не предлагаю конкретного выхода. Отчасти потому, что он мне неведом, отчасти по причине собственного несоответствия не только евангельскому идеалу (это было бы полбеды), но и самому себе во Христе. Выход каждый должен найти сам, когда и если ему опротивеет его духовная омертвелость никто не принесет нам правильное решение «на блюдечке с голубой каемочкой», и уж подавно не прилетит «вдруг волшебник в голубом вертолете». Каждый призван сам добыть и приготовить собственную духовную пищу. Невелика ценность нашей веры, если кто-то сделает это за нас.
Сегодня христианство пресмыкается перед миром сим, устав же пресмыкаться и заискивать, пытается навязать ему силой кесаря свои принципы и волю. И никогда, за редким исключением, мы не говорим с этим миром с позиции нашей силы, силы евангельской, которая только и есть подлинно сила «Царствие Божие не в слове, а в силе», «в явлении духа и силы». Невидно, хоть убей, этого явления духа и силы может быть где-то и прорываются отдельные робкие огоньки чьей-то веры и святости, но на фоне многомиллионного христианства это, согласитесь, ничто. Невольно складывается ощущение, будто количество верующих обратно пропорционально качеству их веры и, как видно из истории, это предположение отнюдь не лишено смысла.
Всякий искренне верующий во Христа имеет «начаток духа», но далеко не всякий стяжает его в полноте. Одни развивают в себе данный при крещении дар, другие зарывают в землю или теряют. «Не мерою дает Господь Духа» Павлу все, а Васе ничего. Каждому дается столько, сколько он может и хочет взять, и сколько в силах понести. Можешь взять много и уподобиться апостолу Павлу? Божья сила не оскудела, и Сам Он не изменился. Можно с уверенностью утверждать, что каждый, кто будет упорно и неотступно, подобно вдове из притчи, просить у Бога милости и дара Духа Святого, рано или поздно получит его. «Господь ли не защитит избранных своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре». Но разве мы «вопием день и ночь», прося силы Духа Святого и освобождения от греха? И еще: «Не получаете, потому что не просите. Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений». И этим, по-моему, все сказано.
Недавно я услышал фразу, которая мне запомнилась «апостол Павел был верен силе, данной ему». Другими словами, сила Христова дается всем, но не каждый остается ей верен и приумножает ее. А не приумножая, рано или поздно теряет и полученное вначале. В этом смысле, эффективность нашей христианской жизни и служения зависит не столько от Бога, итак «дающего нам все потребное для жизни и благочестия», но единственно от нашего собственного усердия и верности Ему.
07.07.2009
Что касается Павла, создается впечатление, будто он дает общую характеристику большинства людей последнего времени, одинаковую как для неверующих, так и для неверных верующих. Но это «что касается Павла». Теперь давайте рассмотрим его же слова в более широком контексте, так сказать, в отрыве от их непосредственного автора и его личного понимания, поскольку Слово Божие гораздо глубже и шире смысла, вкладываемого в него пусть и святым, но человеком, хотя и соавтором Духа Святого, его подлинного вдохновителя.
Во-первых, сам термин «благочестие» в библейско-иудейском понимании не просто относится к любому порядочному человеку, в том числе язычнику, но неразрывно связан с почитанием Единого Бога, верностью Ему. Таким образом, современный атеист априори не может иметь «вид благочестия», не говоря уж о самом благочестии, т.к. понятие это подразумевает веру в Бога-Творца и исполнение Его Закона. Во-вторых, даже если какому-нибудь неверующему удается зачем-то сымитировать внешнее благочестие, выдавая себя за человека праведно-правильного, маловероятно при этом, чтобы он мог действительно «отречься от силы благочестия», так или иначе сокрытой от него по причине собственно его неверия. Нет, отречься от силы благочестия, от силы Христовой, евангельской, может только призванный к этой силе, знающий о ее существовании, так или иначе вкусивший ее, и сознательно отвергший, предпочетший ей жизнь по стихиям мира сего, а не по Христу.
В связи с вышеизложенным, автор убежден, что слова эти, адресованные пастырю Церкви и ее членам, относятся не к каким-то абстрактным «людям» последних времен, как принято считать зачастую, но обращены непосредственно к христианам, и характеризуют именно наше состояние, а не чье-то еще, как бы нам того ни хотелось.
Вряд ли можно всерьез оспаривать тот факт, что состояние современного христианства расслабленно тепло-хладное, а свидетельство о Христе, при всей кажущейся словесной распространенности, на удивление замутненное, слабосильное, неэффективное. Мы подобны Лаодикийской Церкви, о явлении которой пророчествуется в Откровении: «Ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг». Современное христианство, и мы, его представители, сделались настолько самодостаточны и самодовольны, что даже не чувствуем собственной духовной наготы. Предположу, что все наше христианство с бесчисленными церквами, миссионерскими и гуманитарными программами, христианскими телеканалами и прочими «достижениями» все оно вместе взятое не стоит одного апостола Павла, не говоря о Христе.
Вероятно, это звучит чересчур голословно и обвинительно, но, честно говоря, не очень хочется доказывать очевидное. Как показывает опыт, в большинстве случаев это лишь бесполезная трата времени и вдобавок крайне неблагодарное дело, по причине априорной недоказуемости. Поэтому пусть данное утверждение и впредь остается безосновательным и не подкрепленным фактами и примерами. В конце концов, Сам Господь в Откровении Иоанна не приводит конкретных фактов отступничества Церкви, а лишь констатирует его. Как говорится, «имеющий глаза да увидит». Да и какие могут быть факты, когда отступление от Христа всегда совершается в духе, и на поверхности запросто может выражаться внешним благочестием и даже религиозным азартом? И если бы Христос судил фарисеев исключительно по наружности, Он был бы вынужден признать их праведниками. А мы себя зачастую судим именно так.
Так когда же и неужели наша соль потеряла силу? Боюсь, она в принципе никогда не была соленой, а всегда только пресной, безвкусной. Мы отреклись от силы жить по-евангельски, еще толком не получив ее, ибо невозможно получить, отрекшись, и трудно отречься, получив. Возможно, мы вкусили ее, обоняли ее благоухающий аромат на определенном этапе, но не более того. Заменили Христа идолами многочисленными истуканами, произведениями рук человеческих. Понастроили кумиров из священных писаний, ритуалов, понапридумывали заповеди и законы, которые бессильны довести человека до совершенства. Совершаем каждение каждый своему истукану и покушаемся на чужие; боремся за чистоту веры, сами не имея ни веры, ни чистоты, вместо того, чтобы «просто» следовать за Воскресшим Христом.
В этой статье, как уже было замечено, я не только не утруждаю себя примерами и доказательствами, но и не предлагаю конкретного выхода. Отчасти потому, что он мне неведом, отчасти по причине собственного несоответствия не только евангельскому идеалу (это было бы полбеды), но и самому себе во Христе. Выход каждый должен найти сам, когда и если ему опротивеет его духовная омертвелость никто не принесет нам правильное решение «на блюдечке с голубой каемочкой», и уж подавно не прилетит «вдруг волшебник в голубом вертолете». Каждый призван сам добыть и приготовить собственную духовную пищу. Невелика ценность нашей веры, если кто-то сделает это за нас.
Сегодня христианство пресмыкается перед миром сим, устав же пресмыкаться и заискивать, пытается навязать ему силой кесаря свои принципы и волю. И никогда, за редким исключением, мы не говорим с этим миром с позиции нашей силы, силы евангельской, которая только и есть подлинно сила «Царствие Божие не в слове, а в силе», «в явлении духа и силы». Невидно, хоть убей, этого явления духа и силы может быть где-то и прорываются отдельные робкие огоньки чьей-то веры и святости, но на фоне многомиллионного христианства это, согласитесь, ничто. Невольно складывается ощущение, будто количество верующих обратно пропорционально качеству их веры и, как видно из истории, это предположение отнюдь не лишено смысла.
Всякий искренне верующий во Христа имеет «начаток духа», но далеко не всякий стяжает его в полноте. Одни развивают в себе данный при крещении дар, другие зарывают в землю или теряют. «Не мерою дает Господь Духа» Павлу все, а Васе ничего. Каждому дается столько, сколько он может и хочет взять, и сколько в силах понести. Можешь взять много и уподобиться апостолу Павлу? Божья сила не оскудела, и Сам Он не изменился. Можно с уверенностью утверждать, что каждый, кто будет упорно и неотступно, подобно вдове из притчи, просить у Бога милости и дара Духа Святого, рано или поздно получит его. «Господь ли не защитит избранных своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре». Но разве мы «вопием день и ночь», прося силы Духа Святого и освобождения от греха? И еще: «Не получаете, потому что не просите. Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений». И этим, по-моему, все сказано.
Недавно я услышал фразу, которая мне запомнилась «апостол Павел был верен силе, данной ему». Другими словами, сила Христова дается всем, но не каждый остается ей верен и приумножает ее. А не приумножая, рано или поздно теряет и полученное вначале. В этом смысле, эффективность нашей христианской жизни и служения зависит не столько от Бога, итак «дающего нам все потребное для жизни и благочестия», но единственно от нашего собственного усердия и верности Ему.
07.07.2009