Твитнуть
Человеку свойственно бросаться в крайности. Хула на Истину являет себя то в отчаянии, то в излишней самонадеянности.
Отчаявшийся не доверяет Божьей благодати. Таковой считает свои грехи превосходящими заслуги искупительной жертвы Иисуса Христа. Подобного рода неверие есть смертный грех. От чего смертный? От того, что, пребывая в неверии, человек пребывает в смерти. Оставаясь в своём заблуждении, душа сама себя лишает спасения, закрывая собственной рукой дверь лечебницы души перед собою, обрекает себя на вечное пребывание в гробу своей неисцелённой и не воскресшей природы. И терзают её греховные страсти, как мертвеца земные черви.
Страсть отчаяния не приходит к человеку сама по себе. Прежде, чем в душе загорится этот геенский огонь, приводящий к полной апатии к жизни, жертва сама в себя вносит множество хвороста, легко воспламеняемого другими страстями. Так Господь говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире; Ибо всё, что в мире: похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Иоан. 2:15-16). То, что в мире, принадлежит князю бесовскому; он раздаёт свои «дары» всякому, кто возжаждет этих «даров», всякому, пресмыкающемуся перед ним, как перед своим богом.
Кто уловляется в эти пагубные сети? Тот, кто от мира, кто полагает смысл жизни во вседневной роскоши и всевозможных плотских удовольствиях, кто ищет комфортабельного благополучия и всякого земного достатка, кто жаждет построить в этом временном падшем мире этакое уютное гнёздышко, «тысячелетний рай на земле», коммунизм. Таковые так прилепляются к миру низшему, что мир высший, горний, их совсем уже не интересует. Когда же Господь начинает испытывать человека, низводя с неба огонь на это соломенное гнёздышко, когда откормленное ими свинячье стадо низвергается в пропасть и погибает (Мат. 8:30-34), когда обнаруживается, что все сердечные ценности человека, на которые он так надеялся, рушатся, тогда хворост вспыхивает, страсти, как змеиное логово, начинают приходить в движение, и побуждают своих носителей, окрашенных гробов, носящих в себе это зловоние трупное, побуждают их к ропоту против Того, Кто посягнул на их идолов, Кто отнял у них объект пристрастия.
Идолопоклонник не может смотреть равнодушно на то, как объект его почитания и поклонения гибнет в огне. Сребролюбец не может снести благодушно воровства своего имения. Самолюб не может стерпеть неуважительного отношения к собственной персоне. Пристрастный к противоположному полу не может не печалиться тогда, когда на его пристрастную любовь никто не отвечает взаимностью. Возомнивший себя учителем, всезнающим и всё разумеющим, томится, если кто не чтит его за того, за кого он сам себя мнит.
Идол питается страстями. Отними у него пищу и ты увидишь, как он тут же начнёт хулить Бога, за то что Тот оставил его голодным, лишив его сладострастного пристрастия.
Хочешь узнать своего идола? Обрати внимание на то, как ты реагируешь на посещение дома твоей души Господом. Лишь в скорбях, потерях близких тебе людей или имущества, познаётся подлинная суть нутра человеческого. Когда же в жизни всё течёт гладко, мирно и благополучно, тогда нечестие благодушествует в сердце и эту ехидину можно даже и не заметить. Но войди в огонь испытаний и ты увидишь, как это змеиное отродье начнёт уязвлять твою плоть.
Страсть отчаянья нередко доводит свои жертвы даже до самоубийства. Иуда лучший тому пример. Кто впускает ящериц в своё сердце и позволяет откладывать там им свои яйца, из которых очень скоро вылупляются всевозможные змеёныши и гадёныши, тот непременно ощутит на себе эту муку. Эта мука так тягостна своими внутренними терзаниями, что не удивительно, если одержимому ею невольно приходит на сердце желание поскорее закончить свой жизненный путь. Но, увы! Физическая смерть не спасает таковых от этих геенских истязаний. Напротив, неочищенное при жизни от ехидин сердце забирает и в загробный мир с собой это отродье, как некое наследство, которое тщательно собирала «трудолюбивая» душа для вечности. И чем больше пороков и растления впитало в себя безбожное сердце, чем больше греховных пристрастий развила в своей греховной плоти душа, тем ужасней смерть нечестивого. Ибо в аду степень мучений отнюдь не одинакова для всякого грешника. Но, что посеял человек, то и пожинает.
Также обстоит и с другой крайностью отчаянья излишней самонадеянностью. Немало есть таких несчастных и неблагоразумных душ, которые, перед тем, как согрешить, или после множества уже совершённых грехов, говорят: Бог милостив! Он всё простит!
Первые, т.е. отчаявшиеся, обвиняют Бога в жестокосердии и немилосердии. Вторые лукаво вторят: Бог есть любовь! При этом, они совершенно не заботятся о должном покаянии, надеясь, что прощение придёт к ним само по себе. Устами они обычно славят Бога, любят петь всевозможные прославляющие гимны Господу. Сердце же их, при этом, весьма далеко отстоит от Него. Не желая каяться и оставлять греховный образ жизни ветхого человека, они уповают на некую «индульгенцию», которую уплатил за них Иисус Христос. Они обожают говорить о всепрощающей любви Божией и совсем не вспоминают о том, что в судный день у Бога не будет лицеприятия, но каждому Он воздаст по делам его. Они, прежде времени, сами «посадили себя на небеса», не оторвавшись прежде от всего земного. В своём спасении они ищут не святости, не освобождения от греховной зависимости, а безнаказанности. Сам же грех их не особенно смущает. Святость же им тягостна и несносна. Они даже не удосуживают себя вопросом: Что мы будем делать там, где нельзя будет грешить? Если здесь, на земле, душа не возненавидела всего того, что не от Отца, что есть похоть плоти и похоть очей, и гордость житейская, то неужели Бог насильно насадит в таковом сердце всё то, что не от мира сего, Своё Божественное бесстрастие, без которого немыслимо подлинное блаженство?
Самоуверенные в своём спасении не признают покаянного плача, считая его излишним и неуместным. И зачем он им, этот покаянный плач, коль Иисус Христос даровал им спасение совершенно даром, без всякого соучастия с Ним в деле своего личного спасения? Зато слово «радуйтесь!» не сходит с ихних уст. Даже внешне их можно узнать по той слащавой улыбке, которая не сходит с их лиц. Всем своим видом они как бы пытаются сказать: Посмотрите на нас! Видите, какие мы счастливые? Такими счастливыми сделала нас наша вера! Хотите также улыбаться, как и мы? Идите к нам! Наш бог осчастливит и вас! И все те, кто имеет ещё плотской разум, покупаются на эту сатанинскую уловку, на эту дешёвую обольстительную рекламу. Не имея опытного познания о духовной радости, той радости, которая не покидала праведного Иова и на гноище, как и вдохновляла она сердце мученика Лазаря, когда псы лизали его струпья (Лук. 16:21), не имея о ней и малейшего представления, - ибо плотскому человеку недоступны духовные блага, - они, по суетности ума своего, заменили истину ложью. Оттого слово «радуйтесь!» приобрело у них тот смысл, которого никогда не имело в устах Божьих.
«Как хорошо слово вовремя!» сказал премудрый Соломон (Прит. 15:23). Да, Апостол Павел призывает радоваться в Господе (Фил. 3:1). Но, кому адресует он эти слова? Призывал ли он Коринфян, утопающих среди множества греха, радоваться? Или Галатам, уклонившимся в ересь, предлагает ли Апостол устроить праздник Господу? А как быть с Иминеем и Александром (1Тим. 1:20), которых Павел предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать? Как быть с Диотрефом (3Иоан. 9), противящемуся Апостолам Христовым? Как быть с Николаитами (Отк. 2:6), дела которых ненавидел Господь? Как быть с Иезавелью (Отк. 2:20), учащей и вводящей в заблуждение рабов Божьих? Как быть с Лаодикийской церковью (Отк. 3:14), которая была ни холодна, ни горяча? Как быть с Сардийскою церковью (Отк. 3:1), в большинстве своём мёртвой? Почему им Господь не посылал столь радостных и поощрительных обращений, как Филиппийцам?.. Да потому, что радоваться должны только те, кто распял плоть свою со страстями, кто «вечеряет» с Господом.
«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мат. 5:1-12) и т. д. Господь ободряет тех, кто с Ним злостраждет, кто оплакивает свои грехи, кто несправедливо гоним за Истину вот кому справедливо и нужно говорить «радуйтесь!». Вот и Павел ободряет Филиппийцев, потому что они были его «венцом» (Фил. 4:1), украшением, примером подражания для других. Они не только назывались «христианами», но ими и были. Для тех же, кто ещё не сораспялся Христу, кто ещё живёт по плоти, кто услаждает себя мерзостью нечистоты, кто без страха Божия утучняет себя всевозможными яствами, кого бог чрево, кто сердцем своим ещё в мире дольнем, а не горнем, кто поощряет всевозможные раскольнические течения, кто сам себя отделяет от единства веры, для таковых может звучать только один призыв «Покайтесь! Ибо приблизилось Царство Небесное» (Мат. 3:2). Царство Небесное уже здесь, но, чтобы унаследовать его, необходимо прежде выйти из царства Антихриста. Только бежав от рода сего, растленного, можно водвориться в Небесных обителях.
Ато, представьте себе, Господь поверг на одро болезни духовную блудницу Иезавель, чтобы та покаялась от своего нечестия, а тут приходит некий «любвеобильный» проповедник и начинает её утешать: Радуйся, сестра, Господь любит тебя! Ранами Его ты исцелилась! Потому говорю тебе: ты только поверь в своё исцеление и Господь тебя исцелит! Горе душе впасть в объятия такой «любви». Такая «любовь», с высоты небесного полёта, есть не любовь, а ненависть к душе. Из-за своей духовной близорукости, таковые «любвеобильные» проповедники и «утешители», сами того не ведая, льют воду на мельницу сатаны. Они его полководцы в несметных полчищах, что атакуют воинство Христово. Так как слава их в сраме, в земном благополучии, то и другим они насаждают свои ценности. Они даже не представляют себе радости в Господе вне уюта и комфорта для плоти. Прислушайтесь к их нуждам и прошениям к Богу. О чём они молятся? Чего просят? Здоровья для смертного тела, материального блага, чтобы удобнее было идти в «царствие Небесное» широкими вратами и удаления от них источников раздражения. Не терпения просят, чтобы с его помощью осуществлять своё спасение, но без него хотят достигнуть блаженства.
«Терпением вашим спасайте души ваши», - говорит Тот, Кто призывает всех следовать за Ним (Лук. 21:19). Ибо «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Небесное», - поучали и те, кто перенял истинное Предание о святой вере от Самого Господа (Деян. 14:22). Потому, как только «претерпевший до конца спасётся» (Мат. 10:22). Ибо без терпения невозможно восхитить Царствие Небесное, Которое только силою берётся. А раз так, то всем, ищущим спасения душ своих, крайне необходимо и искать этого драгоценнейшего плода, а не бежать от него. Тот же, кто уже осознал тот факт, что без этой добродетели ему не водвориться в небесных селениях, тот совсем иными глазами, отныне, станет смотреть на все земные искушения, которые ему надлежит пройти. Таковой, вместе со всеми святыми Отцами, скажет: не будь искушений, никто б не спасся; ибо надобно прийти искушениям. Как говорят святые Отцы, кто бежит от искушений, тот убегает от собственного спасения. Ибо как иначе может увенчаться благодатными дарами душа, если не только как чрез испытание. Потому: тот, кто просит у Бога терпения, тот пусть знает, что он просит у Бога, чтобы Он допустил к нему того, кто и испытает в нёт это, самое, терпение, тот просит у Бога пощёчин. Ибо, каким иным способом можно искоренить из сердца нетерпение и насадить на его месте Божий дар?
У одного из великих Отцов Церкви был ученик, которого постигло сильное искушение, так что тому крайне тяжело стало проходить своё земное поприще. Тогда старец обратился к своему духовному сыну: Чадо, хочешь ли, я умолю Господа, чтобы Он отвёл от тебя это искушение? На что тот ответил: Нет, отче, не надо. Лучше помолись о мне Господу, чтобы Он дал мне сил перенести это искушение. Изумившись такому ответу, старец сказал: Вижу, чадо, что ты уже превзошёл в мудрости и меня.
Для тех же, кто ищет в христианстве спокойной жизни, Авва Маркелл («Луг духовный», глава 152-я) рассказывает, как бы о другом скитском старце (а это был он сам): «Однажды ночью он встал для совершения правила. Начал правило и слышит звук трубы, как бы на войне. Смущённый этим, старец размышлял: Откуда этот звук? Воинов здесь нет, время мирное. Среди этих размышлений, он видит близ себя демона, который сказал ему: Нет, теперь война! Если же не желаешь воевать и подвергаться нападениям, ступай ложись и спи, и не потерпишь нападения.»
Ложная вера есть призрак истинной веры. Приняв ложь за Истину, душа становится капищем идола. Идол потакая прихотям саморазвращённой природы, льстиво создаёт ей внутри некий псевдодуховный Эдем, изобилующий лжеблагословениями, лжеманной, которую душа, по неопытности своей, принимает за небесную. По сути же своей эта псевдоманна есть, ни что иное, как обыкновенная свинная рогожа, чечевичная похлёбка, подножный корм пища плоти. Обманутая этими призраками душа становится непримиримой по отношению ко всякому, кто осмелится посягнуть на её идола.
Без подлинного покаяния никогда не взойдёт в сердце утренняя заря неземного рассвета, который и есть Царствие Небесное. Самоуверенность, как и отчаяние детище ночи. Самоуверенность забвение, выдающее себя за начало нового дня, ложная вера, самовнушение. Потому : да бодрствует над собою всякая душа. Да благословит нас Господь не только именоваться Его детьми, но и быть ими на самом деле. Да сохранит нас милосердие Его от хульного отчаяния и от кичливой самоуверенности, чтобы нам иметь дерзновение в последний день...
Отчаявшийся не доверяет Божьей благодати. Таковой считает свои грехи превосходящими заслуги искупительной жертвы Иисуса Христа. Подобного рода неверие есть смертный грех. От чего смертный? От того, что, пребывая в неверии, человек пребывает в смерти. Оставаясь в своём заблуждении, душа сама себя лишает спасения, закрывая собственной рукой дверь лечебницы души перед собою, обрекает себя на вечное пребывание в гробу своей неисцелённой и не воскресшей природы. И терзают её греховные страсти, как мертвеца земные черви.
Страсть отчаяния не приходит к человеку сама по себе. Прежде, чем в душе загорится этот геенский огонь, приводящий к полной апатии к жизни, жертва сама в себя вносит множество хвороста, легко воспламеняемого другими страстями. Так Господь говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире; Ибо всё, что в мире: похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Иоан. 2:15-16). То, что в мире, принадлежит князю бесовскому; он раздаёт свои «дары» всякому, кто возжаждет этих «даров», всякому, пресмыкающемуся перед ним, как перед своим богом.
Кто уловляется в эти пагубные сети? Тот, кто от мира, кто полагает смысл жизни во вседневной роскоши и всевозможных плотских удовольствиях, кто ищет комфортабельного благополучия и всякого земного достатка, кто жаждет построить в этом временном падшем мире этакое уютное гнёздышко, «тысячелетний рай на земле», коммунизм. Таковые так прилепляются к миру низшему, что мир высший, горний, их совсем уже не интересует. Когда же Господь начинает испытывать человека, низводя с неба огонь на это соломенное гнёздышко, когда откормленное ими свинячье стадо низвергается в пропасть и погибает (Мат. 8:30-34), когда обнаруживается, что все сердечные ценности человека, на которые он так надеялся, рушатся, тогда хворост вспыхивает, страсти, как змеиное логово, начинают приходить в движение, и побуждают своих носителей, окрашенных гробов, носящих в себе это зловоние трупное, побуждают их к ропоту против Того, Кто посягнул на их идолов, Кто отнял у них объект пристрастия.
Идолопоклонник не может смотреть равнодушно на то, как объект его почитания и поклонения гибнет в огне. Сребролюбец не может снести благодушно воровства своего имения. Самолюб не может стерпеть неуважительного отношения к собственной персоне. Пристрастный к противоположному полу не может не печалиться тогда, когда на его пристрастную любовь никто не отвечает взаимностью. Возомнивший себя учителем, всезнающим и всё разумеющим, томится, если кто не чтит его за того, за кого он сам себя мнит.
Идол питается страстями. Отними у него пищу и ты увидишь, как он тут же начнёт хулить Бога, за то что Тот оставил его голодным, лишив его сладострастного пристрастия.
Хочешь узнать своего идола? Обрати внимание на то, как ты реагируешь на посещение дома твоей души Господом. Лишь в скорбях, потерях близких тебе людей или имущества, познаётся подлинная суть нутра человеческого. Когда же в жизни всё течёт гладко, мирно и благополучно, тогда нечестие благодушествует в сердце и эту ехидину можно даже и не заметить. Но войди в огонь испытаний и ты увидишь, как это змеиное отродье начнёт уязвлять твою плоть.
Страсть отчаянья нередко доводит свои жертвы даже до самоубийства. Иуда лучший тому пример. Кто впускает ящериц в своё сердце и позволяет откладывать там им свои яйца, из которых очень скоро вылупляются всевозможные змеёныши и гадёныши, тот непременно ощутит на себе эту муку. Эта мука так тягостна своими внутренними терзаниями, что не удивительно, если одержимому ею невольно приходит на сердце желание поскорее закончить свой жизненный путь. Но, увы! Физическая смерть не спасает таковых от этих геенских истязаний. Напротив, неочищенное при жизни от ехидин сердце забирает и в загробный мир с собой это отродье, как некое наследство, которое тщательно собирала «трудолюбивая» душа для вечности. И чем больше пороков и растления впитало в себя безбожное сердце, чем больше греховных пристрастий развила в своей греховной плоти душа, тем ужасней смерть нечестивого. Ибо в аду степень мучений отнюдь не одинакова для всякого грешника. Но, что посеял человек, то и пожинает.
Также обстоит и с другой крайностью отчаянья излишней самонадеянностью. Немало есть таких несчастных и неблагоразумных душ, которые, перед тем, как согрешить, или после множества уже совершённых грехов, говорят: Бог милостив! Он всё простит!
Первые, т.е. отчаявшиеся, обвиняют Бога в жестокосердии и немилосердии. Вторые лукаво вторят: Бог есть любовь! При этом, они совершенно не заботятся о должном покаянии, надеясь, что прощение придёт к ним само по себе. Устами они обычно славят Бога, любят петь всевозможные прославляющие гимны Господу. Сердце же их, при этом, весьма далеко отстоит от Него. Не желая каяться и оставлять греховный образ жизни ветхого человека, они уповают на некую «индульгенцию», которую уплатил за них Иисус Христос. Они обожают говорить о всепрощающей любви Божией и совсем не вспоминают о том, что в судный день у Бога не будет лицеприятия, но каждому Он воздаст по делам его. Они, прежде времени, сами «посадили себя на небеса», не оторвавшись прежде от всего земного. В своём спасении они ищут не святости, не освобождения от греховной зависимости, а безнаказанности. Сам же грех их не особенно смущает. Святость же им тягостна и несносна. Они даже не удосуживают себя вопросом: Что мы будем делать там, где нельзя будет грешить? Если здесь, на земле, душа не возненавидела всего того, что не от Отца, что есть похоть плоти и похоть очей, и гордость житейская, то неужели Бог насильно насадит в таковом сердце всё то, что не от мира сего, Своё Божественное бесстрастие, без которого немыслимо подлинное блаженство?
Самоуверенные в своём спасении не признают покаянного плача, считая его излишним и неуместным. И зачем он им, этот покаянный плач, коль Иисус Христос даровал им спасение совершенно даром, без всякого соучастия с Ним в деле своего личного спасения? Зато слово «радуйтесь!» не сходит с ихних уст. Даже внешне их можно узнать по той слащавой улыбке, которая не сходит с их лиц. Всем своим видом они как бы пытаются сказать: Посмотрите на нас! Видите, какие мы счастливые? Такими счастливыми сделала нас наша вера! Хотите также улыбаться, как и мы? Идите к нам! Наш бог осчастливит и вас! И все те, кто имеет ещё плотской разум, покупаются на эту сатанинскую уловку, на эту дешёвую обольстительную рекламу. Не имея опытного познания о духовной радости, той радости, которая не покидала праведного Иова и на гноище, как и вдохновляла она сердце мученика Лазаря, когда псы лизали его струпья (Лук. 16:21), не имея о ней и малейшего представления, - ибо плотскому человеку недоступны духовные блага, - они, по суетности ума своего, заменили истину ложью. Оттого слово «радуйтесь!» приобрело у них тот смысл, которого никогда не имело в устах Божьих.
«Как хорошо слово вовремя!» сказал премудрый Соломон (Прит. 15:23). Да, Апостол Павел призывает радоваться в Господе (Фил. 3:1). Но, кому адресует он эти слова? Призывал ли он Коринфян, утопающих среди множества греха, радоваться? Или Галатам, уклонившимся в ересь, предлагает ли Апостол устроить праздник Господу? А как быть с Иминеем и Александром (1Тим. 1:20), которых Павел предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать? Как быть с Диотрефом (3Иоан. 9), противящемуся Апостолам Христовым? Как быть с Николаитами (Отк. 2:6), дела которых ненавидел Господь? Как быть с Иезавелью (Отк. 2:20), учащей и вводящей в заблуждение рабов Божьих? Как быть с Лаодикийской церковью (Отк. 3:14), которая была ни холодна, ни горяча? Как быть с Сардийскою церковью (Отк. 3:1), в большинстве своём мёртвой? Почему им Господь не посылал столь радостных и поощрительных обращений, как Филиппийцам?.. Да потому, что радоваться должны только те, кто распял плоть свою со страстями, кто «вечеряет» с Господом.
«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мат. 5:1-12) и т. д. Господь ободряет тех, кто с Ним злостраждет, кто оплакивает свои грехи, кто несправедливо гоним за Истину вот кому справедливо и нужно говорить «радуйтесь!». Вот и Павел ободряет Филиппийцев, потому что они были его «венцом» (Фил. 4:1), украшением, примером подражания для других. Они не только назывались «христианами», но ими и были. Для тех же, кто ещё не сораспялся Христу, кто ещё живёт по плоти, кто услаждает себя мерзостью нечистоты, кто без страха Божия утучняет себя всевозможными яствами, кого бог чрево, кто сердцем своим ещё в мире дольнем, а не горнем, кто поощряет всевозможные раскольнические течения, кто сам себя отделяет от единства веры, для таковых может звучать только один призыв «Покайтесь! Ибо приблизилось Царство Небесное» (Мат. 3:2). Царство Небесное уже здесь, но, чтобы унаследовать его, необходимо прежде выйти из царства Антихриста. Только бежав от рода сего, растленного, можно водвориться в Небесных обителях.
Ато, представьте себе, Господь поверг на одро болезни духовную блудницу Иезавель, чтобы та покаялась от своего нечестия, а тут приходит некий «любвеобильный» проповедник и начинает её утешать: Радуйся, сестра, Господь любит тебя! Ранами Его ты исцелилась! Потому говорю тебе: ты только поверь в своё исцеление и Господь тебя исцелит! Горе душе впасть в объятия такой «любви». Такая «любовь», с высоты небесного полёта, есть не любовь, а ненависть к душе. Из-за своей духовной близорукости, таковые «любвеобильные» проповедники и «утешители», сами того не ведая, льют воду на мельницу сатаны. Они его полководцы в несметных полчищах, что атакуют воинство Христово. Так как слава их в сраме, в земном благополучии, то и другим они насаждают свои ценности. Они даже не представляют себе радости в Господе вне уюта и комфорта для плоти. Прислушайтесь к их нуждам и прошениям к Богу. О чём они молятся? Чего просят? Здоровья для смертного тела, материального блага, чтобы удобнее было идти в «царствие Небесное» широкими вратами и удаления от них источников раздражения. Не терпения просят, чтобы с его помощью осуществлять своё спасение, но без него хотят достигнуть блаженства.
«Терпением вашим спасайте души ваши», - говорит Тот, Кто призывает всех следовать за Ним (Лук. 21:19). Ибо «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Небесное», - поучали и те, кто перенял истинное Предание о святой вере от Самого Господа (Деян. 14:22). Потому, как только «претерпевший до конца спасётся» (Мат. 10:22). Ибо без терпения невозможно восхитить Царствие Небесное, Которое только силою берётся. А раз так, то всем, ищущим спасения душ своих, крайне необходимо и искать этого драгоценнейшего плода, а не бежать от него. Тот же, кто уже осознал тот факт, что без этой добродетели ему не водвориться в небесных селениях, тот совсем иными глазами, отныне, станет смотреть на все земные искушения, которые ему надлежит пройти. Таковой, вместе со всеми святыми Отцами, скажет: не будь искушений, никто б не спасся; ибо надобно прийти искушениям. Как говорят святые Отцы, кто бежит от искушений, тот убегает от собственного спасения. Ибо как иначе может увенчаться благодатными дарами душа, если не только как чрез испытание. Потому: тот, кто просит у Бога терпения, тот пусть знает, что он просит у Бога, чтобы Он допустил к нему того, кто и испытает в нёт это, самое, терпение, тот просит у Бога пощёчин. Ибо, каким иным способом можно искоренить из сердца нетерпение и насадить на его месте Божий дар?
У одного из великих Отцов Церкви был ученик, которого постигло сильное искушение, так что тому крайне тяжело стало проходить своё земное поприще. Тогда старец обратился к своему духовному сыну: Чадо, хочешь ли, я умолю Господа, чтобы Он отвёл от тебя это искушение? На что тот ответил: Нет, отче, не надо. Лучше помолись о мне Господу, чтобы Он дал мне сил перенести это искушение. Изумившись такому ответу, старец сказал: Вижу, чадо, что ты уже превзошёл в мудрости и меня.
Для тех же, кто ищет в христианстве спокойной жизни, Авва Маркелл («Луг духовный», глава 152-я) рассказывает, как бы о другом скитском старце (а это был он сам): «Однажды ночью он встал для совершения правила. Начал правило и слышит звук трубы, как бы на войне. Смущённый этим, старец размышлял: Откуда этот звук? Воинов здесь нет, время мирное. Среди этих размышлений, он видит близ себя демона, который сказал ему: Нет, теперь война! Если же не желаешь воевать и подвергаться нападениям, ступай ложись и спи, и не потерпишь нападения.»
Ложная вера есть призрак истинной веры. Приняв ложь за Истину, душа становится капищем идола. Идол потакая прихотям саморазвращённой природы, льстиво создаёт ей внутри некий псевдодуховный Эдем, изобилующий лжеблагословениями, лжеманной, которую душа, по неопытности своей, принимает за небесную. По сути же своей эта псевдоманна есть, ни что иное, как обыкновенная свинная рогожа, чечевичная похлёбка, подножный корм пища плоти. Обманутая этими призраками душа становится непримиримой по отношению ко всякому, кто осмелится посягнуть на её идола.
Без подлинного покаяния никогда не взойдёт в сердце утренняя заря неземного рассвета, который и есть Царствие Небесное. Самоуверенность, как и отчаяние детище ночи. Самоуверенность забвение, выдающее себя за начало нового дня, ложная вера, самовнушение. Потому : да бодрствует над собою всякая душа. Да благословит нас Господь не только именоваться Его детьми, но и быть ими на самом деле. Да сохранит нас милосердие Его от хульного отчаяния и от кичливой самоуверенности, чтобы нам иметь дерзновение в последний день...