Твитнуть
О чем говорит Заповедь «не убий»? Всякое ли убийство есть согрешение против этой заповеди?
Пацифист категорично утверждают, что да, любое убийство греховно. Но какой смысл вкладывал Господь в эту Заповедь, когда посредством Моисея говорил к людям?
Когда Давид согрешил, пав в блуд с чужой женой, а потом еще и отправил мужа Вирсавии специально на войну, чтобы там того убили, то Бог послал к царю пророка. И тот обличил Давида во грехе. И Давид был наказан от Господа за свое преступление перед Богом. Но когда Давид поразил насмерть Голиафа, то этот поступок Бог вовсе не расценил как грех. Но напротив, именно за эту ревность по Господу, Бог прославил Давида
Пророк Илия заколол множество лжепророков мечом. И это было благословлено от Бога. При этом, поступок Божьего человека вовсе не вступал в противоречие с Заповедью Моисея. Ибо Бог нелицеприятен. И Сам Себе противоречить не может. «Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (Лук.16:17). И Моисей был наикротчайший из всех людей на земле, говорит о нем Писание. Но и от его руки умирали нечестивые. И нигде Господь ему того не вменял в грех. И многие другие святые, которые к себе самим были предельно строги и внимательны, имели дерзновение являть священный гнев.
А теперь исследуем любимый текст всех пацифистов - «взявшие меч, мечом погибнут».
Матфей пишет:
«И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мат.26:51-54)
У Марка так написано:
«Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо». (Мар.14:47)
У Луки так:
«Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч; ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу. Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно». (Лук.22:36-38)
У Иоанна:
«Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Иоанн.18:10-11)
Из приведенных текстов четко видно, что Господь адресует слова «взявшие меч, мечом погибнут» не Петру, а тем, кто пришли взять Христа, иудеям, которые пришли с мечами. Впоследствии Иерусалим и был уничтожен огнем и мечом, за то, что не узнал своего Царя. Более того, Господь Сам сказал ученикам, чтобы они продали одежду и купили меч, чтобы исполнилось предвозвещенное пророками. Не мог же Иисус толкнуть на грех их, приобрести меч, чтобы потом этим мечом они смогли кого-то убить!
Пацифисты, которые трактуют «все, взявшие меч, мечом погибнут» как общее пророчество для всякого, взявшего в руки меч, представляют Христа лживым. Ведь если они говорят правду, то тогда ни один воин, что воевал, не должен был вернуться живым с войны, но непременно погибнуть. Но это не так. Очень многие возвращались с войны и мирно умирали. Тот же святой Александр Невский. Уж сколько супостатов он умертвил мечом! Но он мирно преставился Господу в схиме монаха (став Алексием). А раз так, то пацифисты искажают истину, вкладывая в слова Христа тот смысл, которого Господь вовсе не подразумевал
Писание говорит, что Моисей отличался кротостью, что он был «наикротчайший человек на земле» (Числ. 12, 3). Но некоторые из еретиков, осуждая его поведение и сказанные слова, говорят: «Что говоришь ты? Ужели был кротким тот, кто восстал на египтянина и убил его, кто пролил столько крови Иудеев и произвел между ними столько войн, кто позволил родственникам убивать родственников, кто молитвою разверз землю, низвел огонь свыше и одних потопил, других сжег? Если такой человек был кроток, то кто же гневлив и жесток?» - Перестань, не говори пустого. Я утверждаю и не перестану утверждать, что он был кроток и даже самый кроткий из всех людей, и, если хотите, то не другим чем-нибудь, а тем самым, что сказано против него, постараюсь доказать его кротость. При этом можно было бы сказать о том, что говорил он пред Богом о своей сестре, о молитве, какую вознес за народ, о всех этих апостольских и достойных неба изречениях, о снисходительности, с какою он беседовал с народом. Можно было бы и об этом сказать и перечислить многое другое; но, если хотите, оставив это, мы из самых тех слов, которые выше сказаны врагами, докажем, что он был самый кроткий человек, - из того самого, на основании чего некоторые называют его тяжелым, жестоким и гневливым.
Каким же образом мы докажем это? Если наперед различим и определим, что такое кротость и что жестокость. Поражать еще не значит быть суровым, и щадить не значит быть кротким; кроток тот, кто может переносить нанесенные ему самому оскорбления, но защищает несправедливо обижаемых и сильно восстает против обижающих; напротив, кто не таков, тот беспечен, сонлив, нисколько не лучше мертвого, а не кроток, не скромен. Не обращать внимания на обижаемых, не соболезновать несправедливо страждущим, не гневаться на обижающих это не добродетель, а порок, не кротость, а беспечность.
Таким образом-то и доказывает кротость его, что он был так горяч, что тотчас устремлялся, когда видел других обижаемыми, не могши удержать негодования в защиту справедливости; а когда сам терпел зло, то не мстил, не нападал, но всегда оставался любомудрым. Если бы он был жесток и гневлив, то, воспламеняясь и разгорячаясь так за других, он не оставался бы спокойным за себя самого, но тогда гораздо более предавался бы гневу. Вы знаете, что нам гораздо тягостнее касающееся нас самих, нежели других. А он, когда другие терпели зло, отражал обиду не менее самих страждущих; оскорбления же, наносимые ему самому, переносил с великим трепетом, быв высок в том и другом случае, выражая в первом свою ненависть ко злу, а во втором свое долготерпение.
И что, скажи мне, ему следовало делать? Пренебречь наносимую обиду и зло, причиняемое народу? Но это свойственно было бы не вождю народа, не великодушному и незлобивому, а недеятельному и беспечному. Ты не осуждаешь врача, который посредством отсечения останавливает гниение, проникающее во все тело, почему же называешь жесточайшим человеком того, кто решился сильным ударом прекратить болезнь, гораздо опаснейшую гниения, распространявшуюся по всему народу? Это свойственно неразумному судье. Начальнику такого множества людей, вождю народа столь жестокого, грубого и необузданного, следовало в самом начале остановить и пред дверью удержать зло, чтобы оно не простиралось далее. Но, скажешь, он сделал, что земля поглотила Дафана и Ивирона? Что говоришь ты! Ужели нужно было оставить без внимания попрание священства, нарушение законов Божиих, разрушение того, чем держится все, т. е. священного сана, сделать недоступное доступным для всех, и чрез слабость к этим людям дозволить всем желающим попирать священную ограду и ниспровергнуть все? Но было бы делом вовсе не кротости, а бесчеловечия и жестокости, оставить без внимания распространения такого зла, и пощадив двести человек, погубить столько тысяч. Также, скажи мне, когда он повелел убивать родственников, что надлежало ему делать, когда Бог гневался, нечестие возрастало, и никого не было, кто мог бы избавить их от гнева? Допустить ли, чтобы удар небесный нисшел на все колена и предал совершенной погибели весь род, оставив без внимания вместе с наказанием и грех, который делался неизлечимым; или наказанием и убиением немногих людей уничтожить грех, удержать гнев и преклонить Бога на милость к преступникам?
Если таким образом исследовать дела праведника, то отсюда особенно и увидишь, что он был весьма кроток.
Пацифист категорично утверждают, что да, любое убийство греховно. Но какой смысл вкладывал Господь в эту Заповедь, когда посредством Моисея говорил к людям?
Когда Давид согрешил, пав в блуд с чужой женой, а потом еще и отправил мужа Вирсавии специально на войну, чтобы там того убили, то Бог послал к царю пророка. И тот обличил Давида во грехе. И Давид был наказан от Господа за свое преступление перед Богом. Но когда Давид поразил насмерть Голиафа, то этот поступок Бог вовсе не расценил как грех. Но напротив, именно за эту ревность по Господу, Бог прославил Давида
Пророк Илия заколол множество лжепророков мечом. И это было благословлено от Бога. При этом, поступок Божьего человека вовсе не вступал в противоречие с Заповедью Моисея. Ибо Бог нелицеприятен. И Сам Себе противоречить не может. «Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (Лук.16:17). И Моисей был наикротчайший из всех людей на земле, говорит о нем Писание. Но и от его руки умирали нечестивые. И нигде Господь ему того не вменял в грех. И многие другие святые, которые к себе самим были предельно строги и внимательны, имели дерзновение являть священный гнев.
А теперь исследуем любимый текст всех пацифистов - «взявшие меч, мечом погибнут».
Матфей пишет:
«И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мат.26:51-54)
У Марка так написано:
«Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо». (Мар.14:47)
У Луки так:
«Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч; ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу. Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно». (Лук.22:36-38)
У Иоанна:
«Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Иоанн.18:10-11)
Из приведенных текстов четко видно, что Господь адресует слова «взявшие меч, мечом погибнут» не Петру, а тем, кто пришли взять Христа, иудеям, которые пришли с мечами. Впоследствии Иерусалим и был уничтожен огнем и мечом, за то, что не узнал своего Царя. Более того, Господь Сам сказал ученикам, чтобы они продали одежду и купили меч, чтобы исполнилось предвозвещенное пророками. Не мог же Иисус толкнуть на грех их, приобрести меч, чтобы потом этим мечом они смогли кого-то убить!
Пацифисты, которые трактуют «все, взявшие меч, мечом погибнут» как общее пророчество для всякого, взявшего в руки меч, представляют Христа лживым. Ведь если они говорят правду, то тогда ни один воин, что воевал, не должен был вернуться живым с войны, но непременно погибнуть. Но это не так. Очень многие возвращались с войны и мирно умирали. Тот же святой Александр Невский. Уж сколько супостатов он умертвил мечом! Но он мирно преставился Господу в схиме монаха (став Алексием). А раз так, то пацифисты искажают истину, вкладывая в слова Христа тот смысл, которого Господь вовсе не подразумевал
Иоанн Златоуст. Беседа на 131 псалом
Почему поступающий жестоко называется кротким
Почему поступающий жестоко называется кротким
Писание говорит, что Моисей отличался кротостью, что он был «наикротчайший человек на земле» (Числ. 12, 3). Но некоторые из еретиков, осуждая его поведение и сказанные слова, говорят: «Что говоришь ты? Ужели был кротким тот, кто восстал на египтянина и убил его, кто пролил столько крови Иудеев и произвел между ними столько войн, кто позволил родственникам убивать родственников, кто молитвою разверз землю, низвел огонь свыше и одних потопил, других сжег? Если такой человек был кроток, то кто же гневлив и жесток?» - Перестань, не говори пустого. Я утверждаю и не перестану утверждать, что он был кроток и даже самый кроткий из всех людей, и, если хотите, то не другим чем-нибудь, а тем самым, что сказано против него, постараюсь доказать его кротость. При этом можно было бы сказать о том, что говорил он пред Богом о своей сестре, о молитве, какую вознес за народ, о всех этих апостольских и достойных неба изречениях, о снисходительности, с какою он беседовал с народом. Можно было бы и об этом сказать и перечислить многое другое; но, если хотите, оставив это, мы из самых тех слов, которые выше сказаны врагами, докажем, что он был самый кроткий человек, - из того самого, на основании чего некоторые называют его тяжелым, жестоким и гневливым.
Каким же образом мы докажем это? Если наперед различим и определим, что такое кротость и что жестокость. Поражать еще не значит быть суровым, и щадить не значит быть кротким; кроток тот, кто может переносить нанесенные ему самому оскорбления, но защищает несправедливо обижаемых и сильно восстает против обижающих; напротив, кто не таков, тот беспечен, сонлив, нисколько не лучше мертвого, а не кроток, не скромен. Не обращать внимания на обижаемых, не соболезновать несправедливо страждущим, не гневаться на обижающих это не добродетель, а порок, не кротость, а беспечность.
Таким образом-то и доказывает кротость его, что он был так горяч, что тотчас устремлялся, когда видел других обижаемыми, не могши удержать негодования в защиту справедливости; а когда сам терпел зло, то не мстил, не нападал, но всегда оставался любомудрым. Если бы он был жесток и гневлив, то, воспламеняясь и разгорячаясь так за других, он не оставался бы спокойным за себя самого, но тогда гораздо более предавался бы гневу. Вы знаете, что нам гораздо тягостнее касающееся нас самих, нежели других. А он, когда другие терпели зло, отражал обиду не менее самих страждущих; оскорбления же, наносимые ему самому, переносил с великим трепетом, быв высок в том и другом случае, выражая в первом свою ненависть ко злу, а во втором свое долготерпение.
И что, скажи мне, ему следовало делать? Пренебречь наносимую обиду и зло, причиняемое народу? Но это свойственно было бы не вождю народа, не великодушному и незлобивому, а недеятельному и беспечному. Ты не осуждаешь врача, который посредством отсечения останавливает гниение, проникающее во все тело, почему же называешь жесточайшим человеком того, кто решился сильным ударом прекратить болезнь, гораздо опаснейшую гниения, распространявшуюся по всему народу? Это свойственно неразумному судье. Начальнику такого множества людей, вождю народа столь жестокого, грубого и необузданного, следовало в самом начале остановить и пред дверью удержать зло, чтобы оно не простиралось далее. Но, скажешь, он сделал, что земля поглотила Дафана и Ивирона? Что говоришь ты! Ужели нужно было оставить без внимания попрание священства, нарушение законов Божиих, разрушение того, чем держится все, т. е. священного сана, сделать недоступное доступным для всех, и чрез слабость к этим людям дозволить всем желающим попирать священную ограду и ниспровергнуть все? Но было бы делом вовсе не кротости, а бесчеловечия и жестокости, оставить без внимания распространения такого зла, и пощадив двести человек, погубить столько тысяч. Также, скажи мне, когда он повелел убивать родственников, что надлежало ему делать, когда Бог гневался, нечестие возрастало, и никого не было, кто мог бы избавить их от гнева? Допустить ли, чтобы удар небесный нисшел на все колена и предал совершенной погибели весь род, оставив без внимания вместе с наказанием и грех, который делался неизлечимым; или наказанием и убиением немногих людей уничтожить грех, удержать гнев и преклонить Бога на милость к преступникам?
Если таким образом исследовать дела праведника, то отсюда особенно и увидишь, что он был весьма кроток.