Твитнуть
Жизнь современного человека, как известно, до краев наполнена суетой. Мы суетимся ежечасно, ежесекундно по пустякам и не очень. И получается, что суета эта незримо, но оттого не менее ощутимо, проникает внутрь нас, разлагая и без того расслабленную душу. Да и сама наша духовно-религиозная жизнь, если таковая имеется в наличии, также нередко сводится все к той же суете, только более благообразной с виду, псевдо духовной, и от этого, возможно, более опасной нежели «суета мирская, обыкновенная».
Душа христианина то и дело находится в плену у суеты и мирских желаний. И поскольку это все-таки душа-христианка, она, так или иначе, страдает от этого, хотя бы и неосознанно, и временами порывается вырваться на волю. Потому как в противном случае она и вовсе рискует перестать быть не только христианкой, но и душою. Тем не менее, все наши робкие потуги высвободиться из пут греха и суеты (а суета сама по себе страшнее любого греха), как правило, заканчиваются полным фиаско. Пока мы пытаемся залатать дыры в нашем духовном организме с одной стороны, впору ставить заплатки в другом месте. И мы день за днем, год за годом (то есть всю жизнь!) ходим по одному и тому же порочному замкнутому кругу живя в плену у собственного эго и тщетно пытаясь вырваться на волю, погружаясь, по мере бесплодности наших усилий, либо в уныние и отчаяние, либо в беспечность и духовную дрему.
В большинстве случаев мы осведомлены о нашей проблеме, наблюдаем ее в нашей духовной повседневности (а точнее, не столько реальную проблему-причину, сколько ее следствие), и пытаемся преодолеть этот «запинающий нас грех» посредством личного усилия. Основная наша ошибка состоит, на мой взгляд, в том, что мы боремся не столько с корнем греха, с самой болезнью, сколько с ее симптомами. А, как известно, симптомы штука как раз необходимая для диагностики недуга, и в случаях, когда заболевание проходит бессимптомно, оно порой заканчивается внезапно и летально. Так что бороться исключительно с симптомами означает рубить сук. Зреть же в корень мы очень часто попросту не научены. И оттого недоумеваем, почему при приложении стольких усилий с нашей стороны «воз и ныне там»? Но все дело в том, что пойди Господь у нас на поводу и убери эти симптомы-грехи, мы неминуемо впадем в беспечность и гордость, и духовно погибнем. Поэтому Он и оставляет нас, неразумных, барахтаться в луже собственного бессилия, не давая ни утонуть, ни выплыть. Точнее, Он не дает нам утонуть выплыть не можем мы сами.
Столкнувшись в собственной жизни с этой печальной закономерностью, и после многих тщетных попыток что-либо изменить, я пришел к тому выводу, что действую, так сказать не с того конца. Что усилия нужно направлять не столько непосредственно на борьбу с греховными немощами и пороками, сколько на Христа. Иными словами, бороться не ПРОТИВ грехов и засилья зла в нас, а ЗА Христа и Его воцарение в нашей жизни. Вообще, по моему мнению, христианство это всегда «за» и никогда не «против». Когда христианство становится «против» (против плоти, против мира), оно перестает быть христианством и из жизнеутверждающей силы превращается в некое постыдное жизнеотрицание. Человек в порыве самоправедности может достичь значительных вершин духа, оставить все и отдать самого себя на сожжение и растерзание. Единственное, от чего он в таком случае никогда не сможет отречься (т.к. тут нужен Христос) это его самоправедное «я», то самое от которого единственно и призван отречься христианин!
Но если не бескорыстная любовь ко Христу движет человеком, то хотя бы он и лишился всего добровольно, все-таки будет ему один вред, а не польза. Поскольку то будет Каинова жертва Богу, а не Авелева жертва гордости, а не любви. И, по понятным причинам, такая жертва всегда неугодна Богу, что в свою очередь приводит к тому, что тот, чей подвиг (подвиг ради себя, а не Христа) оказывается отвергнут, начинает мстить подлинно святым.
Насчет же того, как победить грех, то побеждается он исключительно Христом, Его пришествием и воцарением в нашем сердце, и никак иначе. Другими словами, не стоит зацикливаться на собственном несовершенстве и тем самым творить кумиров из своих же грехов. В центре жизни христианина всегда должен быть Христос, и никогда сам христианин. Это, на мой взгляд, есть ключевой залог нашей победы, равно как и объяснение нашего поражения.
Что требуется от человека в таком случае? Исключительно вера и, по сути, ничего больше. Неслучайно именно и только в маловерии упрекал Христос своих учеников, и только за веру хвалил остальных. Только за неверие будет судим мир, и только веру будет искать Христос, придя вторично, да и теперь даже ищет. Но что есть вера? Во-первых, вера есть неутолимая жажда живого Бога, тоска по Нему. Желание во что бы то ни стало услышать глас Божий и следовать Ему. Душа человека должна настолько истосковаться по Богу, что в конечном итоге ничего не желать, кроме Него. Только такой, совершенно обнищавшей душе дается счастье слышания Его Слова. Счастье, которое не отнимется у нее.
Здесь мне хотелось бы заметить вот что. Когда мы говорим о вере и о любви, как бы подразумевая под этим несколько отличные понятия, необходимо понимать, что вера и любовь не есть нечто разное, но одно и то же. Потому апостол и писал о вере, действующей любовью, что вера-любовь две нераздельные половинки одного целокупного отношения христианина ко Христу. Их невозможно разделить, и уж подавно нельзя противопоставлять, мол, что важнее «вера» или «любовь». Ни веры без любви не существует, ни подлинной любви без веры. Поэтому когда мы говорим «верим», подразумеваем «любим», и наоборот. «Вера» без любви есть вера сатанинская, а «любовь» без веры есть духовный разврат.
Но продолжим. Сколько бы человек ни пытался буквально или образно оставить все ради Христа, все-таки он не способен к тому, если только Сам Христос прежде не наполнит его Своим Присутствием. Наш внутренний человек дух, душа и даже тело должны быть настолько пронизаны Христом, а разум и устремления поглощены Им одним, чтобы весь остальной мир с его притягательными соблазнами и кричащей рекламой, показался нашему взору не более чем прахом, возметаемым ветром. Но для этого человеку нужно возлюбить Христа в той мере, в какой он способен. Тогда только кто-нибудь действительно может по праву назваться христианином, когда в нем самом сбудутся слова апостола Павла «для меня жизнь Христос, и смерть приобретение» и «уже не я живу, но живет во мне Христос». До тех же пор, пока мы допускаем в наших душах сожительство двух я нашего неосвященного эгоистичного и Христова, мы «все еще плотские». А раз плотские, стало быть, состояние наше неугодно Богу, любящему нас и отдавшему Себя Самого ради нашего освящения и спасения из рабства похоти, ради нашей свободы и радости в Духе Святом.
При этом очень важно, на мой взгляд, миновать «соблазн закона» или законничества, сводимый к тому, что заповеди Христовы начинают восприниматься христианином как тот же самый Моисеев закон, возведенный в ранг абсолюта и доведенный до совершенства. В таком случае следование Христу представляется нами как исполнение, причем буквальное, закона совершенства. Но если народ Израилев оказался не в состоянии буквально исполнить закон Моисеев, то тем менее мы можем, понимая буквально, исполнить закон Христов, Закон Божественной Любви. И это притом, что мы несомненно призваны исполнить его. Просто исполняется он иначе, нежели может подуматься на первый взгляд через наше врастание во Христа и прорастание Его в нас, посредством пребывания на Лозе. Когда ветка не тужится из последних сил, дабы принести долгожданный плод, но верою пребывает в Нем, и живительный сок Древа в свое время сам производит плод. «Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк.4, 26-28). Вот что означает духовный рост. От человека «всего-навсего» требуется получить свыше семя-слово, взрыхлить твердую почву сердца, полить ее обильно слезами покаяния и любви, и ждать с верою, что милосердый Господь произведет в нас Жизнь.
Таким образом, выходит, что путь у нас один, общий для всех, и обозначен еще в ветхозаветные времена прилепляться к Богу всем существом, так чтобы стать с Ним одним целым. Те же симптомы-немощи, которые мы регулярно наблюдаем в собственной жизни, являются своего рода индикатором нашего духовного преуспевания, напоминают нам о нашем несовершенстве, и, по идее, подстегивают к дальнейшей борьбе. Основные же усилия должны быть направлены на то, чтобы искать Христа, жаждать услышать Его живое Слово Откровение Бога о Себе Самом, возрадоваться, услышав, и донести это Слово, растворенное верою в наших сердцах, до других страждущих и алчущих небесного Хлеба.
Хлеб же этот, то есть Слово Божие, чудесного свойства: чем активнее мы Его раздаем, тем скорее он умножается в нас самих, так что и один человек способен в итоге накормить целый мир, и еще останется. И то, что мы все разом зачастую не в состоянии накормить и одного голодного немой упрек нашей вере. «Хлеба нет у них», - жалуемся мы Христу. «Вы накормите их», - отвечает Он нам. И дает нам в пищу вместо хлеба Плоть свою, отданную за жизнь мира ту самую, которая есть Слово Божие воплощенное.
14.05.2009
Душа христианина то и дело находится в плену у суеты и мирских желаний. И поскольку это все-таки душа-христианка, она, так или иначе, страдает от этого, хотя бы и неосознанно, и временами порывается вырваться на волю. Потому как в противном случае она и вовсе рискует перестать быть не только христианкой, но и душою. Тем не менее, все наши робкие потуги высвободиться из пут греха и суеты (а суета сама по себе страшнее любого греха), как правило, заканчиваются полным фиаско. Пока мы пытаемся залатать дыры в нашем духовном организме с одной стороны, впору ставить заплатки в другом месте. И мы день за днем, год за годом (то есть всю жизнь!) ходим по одному и тому же порочному замкнутому кругу живя в плену у собственного эго и тщетно пытаясь вырваться на волю, погружаясь, по мере бесплодности наших усилий, либо в уныние и отчаяние, либо в беспечность и духовную дрему.
В большинстве случаев мы осведомлены о нашей проблеме, наблюдаем ее в нашей духовной повседневности (а точнее, не столько реальную проблему-причину, сколько ее следствие), и пытаемся преодолеть этот «запинающий нас грех» посредством личного усилия. Основная наша ошибка состоит, на мой взгляд, в том, что мы боремся не столько с корнем греха, с самой болезнью, сколько с ее симптомами. А, как известно, симптомы штука как раз необходимая для диагностики недуга, и в случаях, когда заболевание проходит бессимптомно, оно порой заканчивается внезапно и летально. Так что бороться исключительно с симптомами означает рубить сук. Зреть же в корень мы очень часто попросту не научены. И оттого недоумеваем, почему при приложении стольких усилий с нашей стороны «воз и ныне там»? Но все дело в том, что пойди Господь у нас на поводу и убери эти симптомы-грехи, мы неминуемо впадем в беспечность и гордость, и духовно погибнем. Поэтому Он и оставляет нас, неразумных, барахтаться в луже собственного бессилия, не давая ни утонуть, ни выплыть. Точнее, Он не дает нам утонуть выплыть не можем мы сами.
Столкнувшись в собственной жизни с этой печальной закономерностью, и после многих тщетных попыток что-либо изменить, я пришел к тому выводу, что действую, так сказать не с того конца. Что усилия нужно направлять не столько непосредственно на борьбу с греховными немощами и пороками, сколько на Христа. Иными словами, бороться не ПРОТИВ грехов и засилья зла в нас, а ЗА Христа и Его воцарение в нашей жизни. Вообще, по моему мнению, христианство это всегда «за» и никогда не «против». Когда христианство становится «против» (против плоти, против мира), оно перестает быть христианством и из жизнеутверждающей силы превращается в некое постыдное жизнеотрицание. Человек в порыве самоправедности может достичь значительных вершин духа, оставить все и отдать самого себя на сожжение и растерзание. Единственное, от чего он в таком случае никогда не сможет отречься (т.к. тут нужен Христос) это его самоправедное «я», то самое от которого единственно и призван отречься христианин!
Но если не бескорыстная любовь ко Христу движет человеком, то хотя бы он и лишился всего добровольно, все-таки будет ему один вред, а не польза. Поскольку то будет Каинова жертва Богу, а не Авелева жертва гордости, а не любви. И, по понятным причинам, такая жертва всегда неугодна Богу, что в свою очередь приводит к тому, что тот, чей подвиг (подвиг ради себя, а не Христа) оказывается отвергнут, начинает мстить подлинно святым.
Насчет же того, как победить грех, то побеждается он исключительно Христом, Его пришествием и воцарением в нашем сердце, и никак иначе. Другими словами, не стоит зацикливаться на собственном несовершенстве и тем самым творить кумиров из своих же грехов. В центре жизни христианина всегда должен быть Христос, и никогда сам христианин. Это, на мой взгляд, есть ключевой залог нашей победы, равно как и объяснение нашего поражения.
Что требуется от человека в таком случае? Исключительно вера и, по сути, ничего больше. Неслучайно именно и только в маловерии упрекал Христос своих учеников, и только за веру хвалил остальных. Только за неверие будет судим мир, и только веру будет искать Христос, придя вторично, да и теперь даже ищет. Но что есть вера? Во-первых, вера есть неутолимая жажда живого Бога, тоска по Нему. Желание во что бы то ни стало услышать глас Божий и следовать Ему. Душа человека должна настолько истосковаться по Богу, что в конечном итоге ничего не желать, кроме Него. Только такой, совершенно обнищавшей душе дается счастье слышания Его Слова. Счастье, которое не отнимется у нее.
Здесь мне хотелось бы заметить вот что. Когда мы говорим о вере и о любви, как бы подразумевая под этим несколько отличные понятия, необходимо понимать, что вера и любовь не есть нечто разное, но одно и то же. Потому апостол и писал о вере, действующей любовью, что вера-любовь две нераздельные половинки одного целокупного отношения христианина ко Христу. Их невозможно разделить, и уж подавно нельзя противопоставлять, мол, что важнее «вера» или «любовь». Ни веры без любви не существует, ни подлинной любви без веры. Поэтому когда мы говорим «верим», подразумеваем «любим», и наоборот. «Вера» без любви есть вера сатанинская, а «любовь» без веры есть духовный разврат.
Но продолжим. Сколько бы человек ни пытался буквально или образно оставить все ради Христа, все-таки он не способен к тому, если только Сам Христос прежде не наполнит его Своим Присутствием. Наш внутренний человек дух, душа и даже тело должны быть настолько пронизаны Христом, а разум и устремления поглощены Им одним, чтобы весь остальной мир с его притягательными соблазнами и кричащей рекламой, показался нашему взору не более чем прахом, возметаемым ветром. Но для этого человеку нужно возлюбить Христа в той мере, в какой он способен. Тогда только кто-нибудь действительно может по праву назваться христианином, когда в нем самом сбудутся слова апостола Павла «для меня жизнь Христос, и смерть приобретение» и «уже не я живу, но живет во мне Христос». До тех же пор, пока мы допускаем в наших душах сожительство двух я нашего неосвященного эгоистичного и Христова, мы «все еще плотские». А раз плотские, стало быть, состояние наше неугодно Богу, любящему нас и отдавшему Себя Самого ради нашего освящения и спасения из рабства похоти, ради нашей свободы и радости в Духе Святом.
При этом очень важно, на мой взгляд, миновать «соблазн закона» или законничества, сводимый к тому, что заповеди Христовы начинают восприниматься христианином как тот же самый Моисеев закон, возведенный в ранг абсолюта и доведенный до совершенства. В таком случае следование Христу представляется нами как исполнение, причем буквальное, закона совершенства. Но если народ Израилев оказался не в состоянии буквально исполнить закон Моисеев, то тем менее мы можем, понимая буквально, исполнить закон Христов, Закон Божественной Любви. И это притом, что мы несомненно призваны исполнить его. Просто исполняется он иначе, нежели может подуматься на первый взгляд через наше врастание во Христа и прорастание Его в нас, посредством пребывания на Лозе. Когда ветка не тужится из последних сил, дабы принести долгожданный плод, но верою пребывает в Нем, и живительный сок Древа в свое время сам производит плод. «Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк.4, 26-28). Вот что означает духовный рост. От человека «всего-навсего» требуется получить свыше семя-слово, взрыхлить твердую почву сердца, полить ее обильно слезами покаяния и любви, и ждать с верою, что милосердый Господь произведет в нас Жизнь.
Таким образом, выходит, что путь у нас один, общий для всех, и обозначен еще в ветхозаветные времена прилепляться к Богу всем существом, так чтобы стать с Ним одним целым. Те же симптомы-немощи, которые мы регулярно наблюдаем в собственной жизни, являются своего рода индикатором нашего духовного преуспевания, напоминают нам о нашем несовершенстве, и, по идее, подстегивают к дальнейшей борьбе. Основные же усилия должны быть направлены на то, чтобы искать Христа, жаждать услышать Его живое Слово Откровение Бога о Себе Самом, возрадоваться, услышав, и донести это Слово, растворенное верою в наших сердцах, до других страждущих и алчущих небесного Хлеба.
Хлеб же этот, то есть Слово Божие, чудесного свойства: чем активнее мы Его раздаем, тем скорее он умножается в нас самих, так что и один человек способен в итоге накормить целый мир, и еще останется. И то, что мы все разом зачастую не в состоянии накормить и одного голодного немой упрек нашей вере. «Хлеба нет у них», - жалуемся мы Христу. «Вы накормите их», - отвечает Он нам. И дает нам в пищу вместо хлеба Плоть свою, отданную за жизнь мира ту самую, которая есть Слово Божие воплощенное.
14.05.2009
Комментарий