Твитнуть
Татьяна Задорожная
Слон в коридоре,
или тайны семейного двора
Первые 15 лет своей жизни Анна прожила в твёрдом убеждении, что её родители верные супруги и добрые христиане. Анна была младшей из шести детей. Она помнит мать сдержанной в проявлении чувств и неразговорчивой, вечно занятой по хозяйству. Анна вспоминает, что близкие друзья называли её мать «молитвенницей», и что мать старалась не пропускать ни одного служения. «Во время пения или особенно церковной молитвы, лицо моей матери менялось, оно словно начинало светиться говорит Анна. Но дома она снова становилась замкнутой, сосредоточенной на домашних делах». Детские воспоминания об отце у Анны почти не сохранились. «Я всегда думала, что мои родители живут в согласии. У нас дома не ругались, не дрались. Родители, как я помню, никогда не ссорились. Правда, ни мама, ни особенно отец не уделяли нам, детям, много внимания, но тогда время такое было, наверное. Им нужно было нас прокормить, одеть, воспитать правильно...»
Когда Анне было около 16, её мать умерла. На пышных похоронах, кроме Анны, присутствовали её отец, братья, сёстры, многочисленные родственники, а также члены их церкви. Было сказано много красивых слов в адрес почившей, спето много прекрасных песен. После поминок, когда гости разошлись и в доме остались только самые близкие, старшая сестра Анны подошла к сидящему одиноко отцу, и с искажённым от гнева лицом бросила страшные слова: «Это ты угробил маму. Это ты... это ты испортил жизнь ей и всем нам. Это из-за тебя...» Резко повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Потрясённая увиденным, Анна посмотрела на остальных братьев и сестёр, которые также были свидетелями этой сцены. Но их лица не выражали ни удивления, ни возмущения. Напротив, они старались сделать вид, что ничего особенного не произошло.
Через несколько дней Анна позвонила своей старшей сестре и спросила, что это на неё нашло тогда, после похорон. Сестра сказала ей: «Знаешь, ты уже не маленькая, тебе можно узнать правду. Мы жалели тебя, потому что ты младшая, и поэтому ничего тебе не рассказывали. Наш отец... очень жестокий человек. Всю свою жизнь с мамой он издевался над ней, он даже закрывал её в спальне и бил. Никто об этом не знал, потому что наши родители всё скрывали. Мама никому не жаловалась на отца. Ведь это стыдно и перед мирскими людьми, и перед членами нашей церкви. Мама была очень несчастна.
Потом у неё появился друг, наш сосед дядя Слава. Он был добрый и весёлый. Он часто приходил к нам в гости и дарил нам подарки. Потом дядя Слава неожиданно уехал, и больше мы его не видели. А потом родилась ты. Отец стал обвинять маму, что она родила своего последнего ребёнка не от него. Он, конечно, не мог этого доказать, но постоянно укорял и унижал маму, а она совсем замкнулась в себе, и решила нести свой крест до конца, молча. Поэтому она и умерла так рано. Это он виноват».
Почти в каждой семье есть свои секреты, порождённые различными семейными проблемами. И чем значительнее секрет, тем тщательнее он скрываем от посторонних глаз. Иногда происходящее в семье является тайной даже для некоторых членов семьи, например, детей или родителей мужа или жены. Вокруг семейных секретов всегда существует заговор молчания: об этом знают, но предпочитают не упоминать. Как сказал один из семейных психологов: «Обычно, во всех неблагополучных семьях существует правило умолчания о семейных проблемах, которое должно неукоснительно соблюдаться. Члены такой семьи сообща создают «приемлемый в обществе имидж», оставляя в стороне болезненные и унизительные стороны своей жизни. Дети в такой семье усваивают правило двуличного поведения, как основной принцип выживания данной семьи».
Почти в каждой неблагополучной семье есть неписаные законы, которыми нужно руководствоваться при разговорах с другими людьми, интересующимися жизнью этой семьи. И чем более семья неблагополучна, тем красивее звучит заранее заготовленный и хорошо отработанный для посторонних ответ. Часто такая семья даже не ставит своей целью сознательно обмануть кого-то, в ней просто выдают желаемое за действительное: «Наша семья крепкая. В нашей семье все любят друг друга. Наша семья духовная» и т.д.
Семейные секреты подобны слону, живущему в вашем коридоре. С самого раннего возраста вас учат, что никогда нельзя спрашивать о том, почему у вас дома в коридоре живёт слон. Так надо. Так принято. Об этом не говорят. И чем огромнее становится этот слон, тем тщательнее вся семья окружает молчанием его присутствие. На слона можно повесить лампу, или украсить его вьющимися растениями. Можно убедить себя и всех членов своей семьи, что слон в вашем коридоре необходим, как часть мебели. Можно просто не обращать на слона внимания, как будто его не существует. Но никогда нельзя спрашивать о том, зачем или почему появился у вас это слон. А если ваши знакомые, случайно заглянувшие к вам в дом, вдруг поинтересуются: «Что это у вас за слон в коридоре?», то любой из членов вашей семьи обязан ответить: «Какой слон?» И больше к этому разговору не возвращаться.
Каждая семья вырабатывает определённые правила поведения внутри своего дома и за его стенами. Правила эти могут быть как гласными, т.е. чётко оговоренными между всеми членами семьи, так и негласными; однако они постоянно регулируют поведение всех членов семьи. Даже без слов наша семья учит нас, о чём можно и о чём нельзя говорить, как реагировать на определённые обстоятельства и как вести себя в различных ситуациях.
Дети, которые растут в неблагополучных семьях, быстро учатся неписаным и негласным семейным правилам: нам запрещено сердиться (особенно на родителей); нам не полагается просить о помощи (это признак слабости); нам не следует замечать того, что происходит в нашей семье (мы обманываем самих себя и окружающих); мы не должны открываться (ни самим себе, ни другим людям); мы обязаны хранить свои семейные тайны (потому что нам всё равно не поверят); нам следует стыдиться (мы сами виноваты в своих проблемах).
В неблагополучных семьях, из поколения в поколение, от старших к младшим передаётся конкретное послание: «Не раскачивайте лодку, в которой вы сидите». «Не раскачивайте лодку» - становится правилом из правил, которое связывает всех членов семьи единым узлом, исключая даже малейшую надежду на возможность улучшения семейной ситуации. Дети, выросшие в таких семьях, в мельчайших деталях начинают применять полученный опыт уже в собственных домах, втягивая в порочный круг другие невинные жертвы своих супругов, сыновей и дочерей.
Опыт неблагополучных семей переносится на общество. И тогда возникает «заговор общественного молчания». Посмотрите только, как наша русскоговорящая община успешно проецирует «правило из правил» в новых жизненных условиях. «Молодёжь нашей церкви это настоящая христианская молодёжь». И это в то время, когда родители стонут от наркомании, сексуальной распущенности и антисоциального поведения, захлестнувших наших подростков, словно эпидемия. «В нашей церкви семьи крепкие, христианские. У нас нет и не может быть аморальности и разводов, как в американских семьях». И это при том, что многие «моральные» супруги, члены таких церквей, увлекаются просмотром порнографических фильмов, «заливают» своё одиночество алкоголем, «снимают» проституток.
Но нашу маленькую славянско-христианскую лодку нельзя раскачивать «что подумают о нас американцы»! Мы не можем просить помощи это же стыдно признаться, что у нас есть общечеловеческие проблемы, с которыми мы сами не знаем, как справиться! Как мы можем сознаться даже самим себе, что, будучи христианами, мы всё же остаёмся обычными людьми, из костей и плоти, подверженными падениям, болезням, семейным неурядицам? Это всё так трудно и болезненно. Лучше будем делать вид, что слона в нашем коридоре нет. Нет его и в наших церковных помещениях. Нет его на Пасторских советах. Нет его в молодёжных группах. А если какой-либо любопытствующий американец сунет нос не в своё дело: «Чего это у вас здесь? Слон, что ли?» Мы на его удочку не поймаемся: «Нет, это наша «культура». Наши традиции. Особенности нашей славянской души».
Сколько труда мы тратим на то, чтобы приукрасить и скрыть от посторонних глаз этого уродливого и дурно пахнущего слона, удобно устроившегося в наших домах и церковных общинах. Не проще ли, наконец-то, прозреть: «Это что у нас за слон в коридоре? Какое безобразие! А ну, пошёл отсюда!» Тогда и мы сами, и наши дети почувствуем себя намного лучше. Если мы назовём свои проблемы по имени, если мы всей семьёй разрушим заговор молчания и начнём сообща искать пути новых взаимоотношений, не стесняясь просить помощи у тех, кто знает как можно помочь, то никогда и нигде нам больше не нужно будет притворяться, лицемерить и выдавать желаемое за действительное.
Слон в коридоре,
или тайны семейного двора
Первые 15 лет своей жизни Анна прожила в твёрдом убеждении, что её родители верные супруги и добрые христиане. Анна была младшей из шести детей. Она помнит мать сдержанной в проявлении чувств и неразговорчивой, вечно занятой по хозяйству. Анна вспоминает, что близкие друзья называли её мать «молитвенницей», и что мать старалась не пропускать ни одного служения. «Во время пения или особенно церковной молитвы, лицо моей матери менялось, оно словно начинало светиться говорит Анна. Но дома она снова становилась замкнутой, сосредоточенной на домашних делах». Детские воспоминания об отце у Анны почти не сохранились. «Я всегда думала, что мои родители живут в согласии. У нас дома не ругались, не дрались. Родители, как я помню, никогда не ссорились. Правда, ни мама, ни особенно отец не уделяли нам, детям, много внимания, но тогда время такое было, наверное. Им нужно было нас прокормить, одеть, воспитать правильно...»
Когда Анне было около 16, её мать умерла. На пышных похоронах, кроме Анны, присутствовали её отец, братья, сёстры, многочисленные родственники, а также члены их церкви. Было сказано много красивых слов в адрес почившей, спето много прекрасных песен. После поминок, когда гости разошлись и в доме остались только самые близкие, старшая сестра Анны подошла к сидящему одиноко отцу, и с искажённым от гнева лицом бросила страшные слова: «Это ты угробил маму. Это ты... это ты испортил жизнь ей и всем нам. Это из-за тебя...» Резко повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Потрясённая увиденным, Анна посмотрела на остальных братьев и сестёр, которые также были свидетелями этой сцены. Но их лица не выражали ни удивления, ни возмущения. Напротив, они старались сделать вид, что ничего особенного не произошло.
Через несколько дней Анна позвонила своей старшей сестре и спросила, что это на неё нашло тогда, после похорон. Сестра сказала ей: «Знаешь, ты уже не маленькая, тебе можно узнать правду. Мы жалели тебя, потому что ты младшая, и поэтому ничего тебе не рассказывали. Наш отец... очень жестокий человек. Всю свою жизнь с мамой он издевался над ней, он даже закрывал её в спальне и бил. Никто об этом не знал, потому что наши родители всё скрывали. Мама никому не жаловалась на отца. Ведь это стыдно и перед мирскими людьми, и перед членами нашей церкви. Мама была очень несчастна.
Потом у неё появился друг, наш сосед дядя Слава. Он был добрый и весёлый. Он часто приходил к нам в гости и дарил нам подарки. Потом дядя Слава неожиданно уехал, и больше мы его не видели. А потом родилась ты. Отец стал обвинять маму, что она родила своего последнего ребёнка не от него. Он, конечно, не мог этого доказать, но постоянно укорял и унижал маму, а она совсем замкнулась в себе, и решила нести свой крест до конца, молча. Поэтому она и умерла так рано. Это он виноват».
Почти в каждой семье есть свои секреты, порождённые различными семейными проблемами. И чем значительнее секрет, тем тщательнее он скрываем от посторонних глаз. Иногда происходящее в семье является тайной даже для некоторых членов семьи, например, детей или родителей мужа или жены. Вокруг семейных секретов всегда существует заговор молчания: об этом знают, но предпочитают не упоминать. Как сказал один из семейных психологов: «Обычно, во всех неблагополучных семьях существует правило умолчания о семейных проблемах, которое должно неукоснительно соблюдаться. Члены такой семьи сообща создают «приемлемый в обществе имидж», оставляя в стороне болезненные и унизительные стороны своей жизни. Дети в такой семье усваивают правило двуличного поведения, как основной принцип выживания данной семьи».
Почти в каждой неблагополучной семье есть неписаные законы, которыми нужно руководствоваться при разговорах с другими людьми, интересующимися жизнью этой семьи. И чем более семья неблагополучна, тем красивее звучит заранее заготовленный и хорошо отработанный для посторонних ответ. Часто такая семья даже не ставит своей целью сознательно обмануть кого-то, в ней просто выдают желаемое за действительное: «Наша семья крепкая. В нашей семье все любят друг друга. Наша семья духовная» и т.д.
Семейные секреты подобны слону, живущему в вашем коридоре. С самого раннего возраста вас учат, что никогда нельзя спрашивать о том, почему у вас дома в коридоре живёт слон. Так надо. Так принято. Об этом не говорят. И чем огромнее становится этот слон, тем тщательнее вся семья окружает молчанием его присутствие. На слона можно повесить лампу, или украсить его вьющимися растениями. Можно убедить себя и всех членов своей семьи, что слон в вашем коридоре необходим, как часть мебели. Можно просто не обращать на слона внимания, как будто его не существует. Но никогда нельзя спрашивать о том, зачем или почему появился у вас это слон. А если ваши знакомые, случайно заглянувшие к вам в дом, вдруг поинтересуются: «Что это у вас за слон в коридоре?», то любой из членов вашей семьи обязан ответить: «Какой слон?» И больше к этому разговору не возвращаться.
Каждая семья вырабатывает определённые правила поведения внутри своего дома и за его стенами. Правила эти могут быть как гласными, т.е. чётко оговоренными между всеми членами семьи, так и негласными; однако они постоянно регулируют поведение всех членов семьи. Даже без слов наша семья учит нас, о чём можно и о чём нельзя говорить, как реагировать на определённые обстоятельства и как вести себя в различных ситуациях.
Дети, которые растут в неблагополучных семьях, быстро учатся неписаным и негласным семейным правилам: нам запрещено сердиться (особенно на родителей); нам не полагается просить о помощи (это признак слабости); нам не следует замечать того, что происходит в нашей семье (мы обманываем самих себя и окружающих); мы не должны открываться (ни самим себе, ни другим людям); мы обязаны хранить свои семейные тайны (потому что нам всё равно не поверят); нам следует стыдиться (мы сами виноваты в своих проблемах).
В неблагополучных семьях, из поколения в поколение, от старших к младшим передаётся конкретное послание: «Не раскачивайте лодку, в которой вы сидите». «Не раскачивайте лодку» - становится правилом из правил, которое связывает всех членов семьи единым узлом, исключая даже малейшую надежду на возможность улучшения семейной ситуации. Дети, выросшие в таких семьях, в мельчайших деталях начинают применять полученный опыт уже в собственных домах, втягивая в порочный круг другие невинные жертвы своих супругов, сыновей и дочерей.
Опыт неблагополучных семей переносится на общество. И тогда возникает «заговор общественного молчания». Посмотрите только, как наша русскоговорящая община успешно проецирует «правило из правил» в новых жизненных условиях. «Молодёжь нашей церкви это настоящая христианская молодёжь». И это в то время, когда родители стонут от наркомании, сексуальной распущенности и антисоциального поведения, захлестнувших наших подростков, словно эпидемия. «В нашей церкви семьи крепкие, христианские. У нас нет и не может быть аморальности и разводов, как в американских семьях». И это при том, что многие «моральные» супруги, члены таких церквей, увлекаются просмотром порнографических фильмов, «заливают» своё одиночество алкоголем, «снимают» проституток.
Но нашу маленькую славянско-христианскую лодку нельзя раскачивать «что подумают о нас американцы»! Мы не можем просить помощи это же стыдно признаться, что у нас есть общечеловеческие проблемы, с которыми мы сами не знаем, как справиться! Как мы можем сознаться даже самим себе, что, будучи христианами, мы всё же остаёмся обычными людьми, из костей и плоти, подверженными падениям, болезням, семейным неурядицам? Это всё так трудно и болезненно. Лучше будем делать вид, что слона в нашем коридоре нет. Нет его и в наших церковных помещениях. Нет его на Пасторских советах. Нет его в молодёжных группах. А если какой-либо любопытствующий американец сунет нос не в своё дело: «Чего это у вас здесь? Слон, что ли?» Мы на его удочку не поймаемся: «Нет, это наша «культура». Наши традиции. Особенности нашей славянской души».
Сколько труда мы тратим на то, чтобы приукрасить и скрыть от посторонних глаз этого уродливого и дурно пахнущего слона, удобно устроившегося в наших домах и церковных общинах. Не проще ли, наконец-то, прозреть: «Это что у нас за слон в коридоре? Какое безобразие! А ну, пошёл отсюда!» Тогда и мы сами, и наши дети почувствуем себя намного лучше. Если мы назовём свои проблемы по имени, если мы всей семьёй разрушим заговор молчания и начнём сообща искать пути новых взаимоотношений, не стесняясь просить помощи у тех, кто знает как можно помочь, то никогда и нигде нам больше не нужно будет притворяться, лицемерить и выдавать желаемое за действительное.
, рано или поздно от тебя всё равно уйдёт. И не важно кто виноват, меня итересуют только вопросы выживания моих детей. Мои дети будит задолго знать, что их эта яма уже ожидает и принесут с собой лестницу, а небудут себя хоронить оправдываясь неблагополучием или неправельным мужем.
Комментарий