Твитнуть
Предлагаю Вашему вниманию краткий экскурс в историю русской церкви священника Сергия Савельева. Мне кажется, на форуме в последнее время созрела необходимость в публикации подобных статей - слишком много появилось сторонников религиозного принуждения, в частности среди православных.
Архим. Сергий (Савельев)
МЫ СТРЕМИЛИСЬ ОСМЫСЛИТЬ НАШУ ЦЕРКОВНУЮ ИСТОРИЮ (12.03.75)
Дорогие братья и сестры! В последнее время мы с вами стремились осмыслить нашу церковную историю, осмыслить путь нашей церковной жизни, начиная с IV века. Само собой разумеется, об этом надо было говорить не те небольшие проповеди, которые я говорил, об этом нужно было бы говорить очень много, но возможностей для этого не было: у нас было только краткое время. Но у меня была определенная цель, к которой я стремился, и цель эта заключалась в том, чтобы подойти к настоящему времени и ответить на чрезвычайной важности вопрос: каково же место христианина в современной жизни? Когда я вспоминаю то, что я говорил, то мне становится грустно, грустно потому, что я о многом не мог сказать, многое сказал не так, как мне хотелось бы сказать, многое я сказал, по немощи своей и по греховности своей, не так ясно, не так чисто и светло, как подобало бы сказать. Но что делать...
Сегодня, как я вам уже сказал в последний раз, мы должны соборно, сообща в нашей молитве попытаться найти подлинный ответ на этот вопрос, который нас, верующих, глубочайшим образом беспокоит.
Напомню кратко то, что было сказано. Я не буду уже говорить о том времени, о IV веке, не буду говорить о времени равноапостольного Владимира, когда крещение русского народа происходило местами огнем и мечем, остановимся с вами хотя бы на последних веках. Можно сказать так, что вся церковная история России, весь наш церковный путь можно разделить на четыре части. Первая часть это время преподобных Антония и Феодосия, Печерских чудотворцев. Мы, к сожалению, о них не могли беседовать, а там есть что сказать, ибо они принесли нам на Русь великое знание духовной жизни. Второй период был связан с именем преподобного Сергия. Третий период связан с именем преподобного Нила Сорского. И четвертый период связан с именем преподобного Серафима Саровского. Должен вам сказать, что это до некоторой степени мое личное понимание церковной истории, церковной жизни. Я никому его не навязываю, я никого не побуждаю разделять его, но я стою на своем месте и обязан говорить то, что мне внушает моя совесть.
Итак, есть четыре периода, и каждый из них имеет свое глубочайшее значение. Время прп. Сергия это было время, когда Русь поднималась на борьбу против татарского ига. Прп. Сергий был орган, который звучал полнотою, такой, которой теперь мы можем только удивляться. Я вспоминаю то старое время: в семьях иногда кто-нибудь уходил в монастырь, и эта семья, если она была верующая, радовалась, что кто-то от семьи находится в монастыре. Этот ребенок, девушка или юноша, они были как бы цвет семьи. И вот, прп. Сергий был такой благоуханный цвет семьи всей семьи русского народа! Он оставил все и ушел в дремучий лес, на пустынное жительство. И хотя потом его старались поднять и возвеличить в народе и значение его все больше расширялось, но он как был пустынником, как был подвижником так и остался, как был бедным, нищим таким и остался. При нем Русь была едина. В то время господствующие слои населения особенно не гордились. Они знали, что смертельная угроза висит над Русью, и эта угроза нависла не случайно, а от греховной жизни русских людей, и прежде всего, русских князей и тех, кто был в управлении страной. Но есть народы, которые в такой ситуации ломятся и исчезают с лица земли, и есть народы, которые это испытание переносят мужественно и выходят из испытания отрекшимися от своей греховной жизни.
И вот, во время прп. Сергия на Руси было все едино и все были едины, и князья были связаны с церковью не так, как потом были связаны, а пришел великий князь Дмитрий Донской и коленопреклоненно перед худым, сиротным, несчетным Сергием пал и просил благословения. Сергий его благословил и сказал ему, что он победит. Ибо Сергий видел, что здесь, на этой стороне уже сила Божия, а там гордыня...
Как вы знаете, прп. Сергий был действенный человек. Он был не только молитвенник, не только печальник о земле русской, но он был и деятель. И тогда можно было это действо осуществить в жизни: светская власть, княжеская власть она прислушивалась, она поддержки искала в церкви. Прп. Сергий был и строителем, его можно представить себе с топором в руках, как плотника... Он был кем хотите и печальником, и молитвенником, и утешителем, и примирителем враждующих, и он везде был Сергий.
Но вот иго татарское свергнуто, и опасаться стало некого. И то нас гнуло к земле, а то мы стали уже и сами над другими людьми господствовать. И мало-помалу княжеская, а потом царская власть она все больше и больше обретала силу и все больше и больше слепла она не понимала того, что сила русского народа заключалась не в том, чтобы обширные территории захватывать, не в том, чтобы внешнее могущество создавать, а прежде всего эта сила внутренняя, духовная, нравственная. Власти же чем дальше, тем меньше об этом думали, и тем больше гордыня их поднималась, и тем тише был голос святой Христовой Церкви.
Стали воздыматься и у нас в церкви иерархи под стать этим сановникам, этим князьям и царям такие же важные, такие же бездушные, как и те, кто управлял государством. И вот, этот разрыв между светской жизнью и жизнью духовной становился все больше и больше, и светская власть все больше гнула духовную, и все тише становился голос Христа в эти дни. И вот тут прошло всего каких-нибудь 120 лет, как вдруг блеснуло имя преподобного Нила Сорского. Большинство же из вас и не знает этого имени Нил Сорский... Но в это время уже был Иосиф Волоцкий сторонник самодержавия, сторонник того, чтобы светская власть опекунствовала над церковной жизнью, сторонник того, чтобы бороться насилием с теми, кто не был согласен с церковью и кто был неугоден светской власти.
Иосиф Волоцкий и Нил Сорский: вот вам потрясающая картина! Нил Сорский о чем он говорит? Он говорит: прежде всего духовное, внутреннее строение, внутреннее созидание жизни. И этому было все подчинено. Он всему учил, он учил и посту. Поститься надо, но он предупреждал, что лучше есть и пить вдоволь, чем поститься, если у тебя нет любви, если у тебя нет благодатного духовного состояния. Больший вред будет от тех, кто постится и злится. Прп. Нил Сорский говорил: да будут отдельно гражданская и церковная власть, они должны быть взаимно независимы. А Иосиф Волоцкий он сам чуть ли не меч в руках держал, он требовал казни еретиков, он требовал пожизненного заключения даже для тех из них, кто раскаялся! Вы об этом уже слышали в прошлую среду, но я вам напоминаю сейчас, потому что это имеет серьезнейшее значение для того, что я хочу сказать.
Прп. Нил Сорский всех инакомыслящих, как теперь говорят, старался убеждением и молитвою привести в Церковь, а Иосиф Волоцкий насилием. Прп. Нил Сорский говорил, что свобода в духовной и внутренней жизни дороже всего. Он не обязывал своих иноков ни к каким особым уставам: келейную жизнь они могли править, как хотели, молиться сколько их душа находит необходимым. Дело не в том, чтобы тысячи поклонов класть, а дело заключается в том, чтобы Дух Святый жил в сердце. А ради этого надо молиться, надо поститься, вести подвижническую жизнь. Говорят что Иосиф Волоцкий принимал к себе заволжских старцев для того, чтобы поучиться духовной жизни, и будто бы Нил Сорский к себе принимал монахов из Волоцкого монастыря, от Иосифа. Да, говорят, что это было так, но заволжским старцам нечему было учиться у Иосифа Волоцкого, потому что там не было самого главного, там не было любви, не было христианского отношения к жизни!
Вот тогда-то уже действия, полного духовного руководства Церкви, действия Церкви в мире становилось все меньше и меньше. А прп. Нил Сорский уже устраивал скиты. Не монастырь он уже и не думал о монастыре, потому что он был против вотчинного владения, он был против золота и серебра, против богатства церкви. Он говорил, что нужно, чтобы монахи сами себя кормили, своим собственным трудом. А Иосиф Волоцкий говорил: чем богаче, чем шире, чем больше блеску, тем лучше. Опять же, под стать тому самодержавному строю, который тогда был. А прп. Нил Сорский монастыри не устраивал, но скиты скиты, где собирались 510, много 15 человек. Когда умер прп. Нил Сорский, в его скиту было всего 12 человек. Вот это он делал, и все. Значит, действия его были уже очень сжаты, он весь уже ушел в созерцательную, внутреннюю, духовную жизнь. А что стало расцветать? А расцветать от этого стала церковь внешняя, такая, которая распускалась по мере того, как распускалась и наша светская власть. И чем дальше, тем больше. Но пришло время, когда церковь совсем перестала быть нужной для гражданской власти, и гражданская власть стала ее давить.
Я вам рассказывал ужасные подробности, которые были связаны, скажем, с Арсением Мациевичем, я уж не буду их теперь повторять, это все было законно, все это было так, как должно было быть, потому что церковная пышность была основана на насилии сверху. Пока было насилие и церковь была такая грандиозная, а насилие уходило и церковь бледнела и падала. Я говорю, что с Иосифом Волоцким связан целый период, когда церковная жизнь уже перестала духовно объединять всю Русь: при Сергии была она, можно сказать, полной, она всю землю нашу охватывала, в молитве прп. Сергий всех как бы поддерживал, а здесь гражданская власть, царская власть как бы стала жить по своим собственным законам и преследовать собственные интересы и интересы тех господ, которых она собой представляла.
Архим. Сергий (Савельев)
МЫ СТРЕМИЛИСЬ ОСМЫСЛИТЬ НАШУ ЦЕРКОВНУЮ ИСТОРИЮ (12.03.75)
Дорогие братья и сестры! В последнее время мы с вами стремились осмыслить нашу церковную историю, осмыслить путь нашей церковной жизни, начиная с IV века. Само собой разумеется, об этом надо было говорить не те небольшие проповеди, которые я говорил, об этом нужно было бы говорить очень много, но возможностей для этого не было: у нас было только краткое время. Но у меня была определенная цель, к которой я стремился, и цель эта заключалась в том, чтобы подойти к настоящему времени и ответить на чрезвычайной важности вопрос: каково же место христианина в современной жизни? Когда я вспоминаю то, что я говорил, то мне становится грустно, грустно потому, что я о многом не мог сказать, многое сказал не так, как мне хотелось бы сказать, многое я сказал, по немощи своей и по греховности своей, не так ясно, не так чисто и светло, как подобало бы сказать. Но что делать...
Сегодня, как я вам уже сказал в последний раз, мы должны соборно, сообща в нашей молитве попытаться найти подлинный ответ на этот вопрос, который нас, верующих, глубочайшим образом беспокоит.
Напомню кратко то, что было сказано. Я не буду уже говорить о том времени, о IV веке, не буду говорить о времени равноапостольного Владимира, когда крещение русского народа происходило местами огнем и мечем, остановимся с вами хотя бы на последних веках. Можно сказать так, что вся церковная история России, весь наш церковный путь можно разделить на четыре части. Первая часть это время преподобных Антония и Феодосия, Печерских чудотворцев. Мы, к сожалению, о них не могли беседовать, а там есть что сказать, ибо они принесли нам на Русь великое знание духовной жизни. Второй период был связан с именем преподобного Сергия. Третий период связан с именем преподобного Нила Сорского. И четвертый период связан с именем преподобного Серафима Саровского. Должен вам сказать, что это до некоторой степени мое личное понимание церковной истории, церковной жизни. Я никому его не навязываю, я никого не побуждаю разделять его, но я стою на своем месте и обязан говорить то, что мне внушает моя совесть.
Итак, есть четыре периода, и каждый из них имеет свое глубочайшее значение. Время прп. Сергия это было время, когда Русь поднималась на борьбу против татарского ига. Прп. Сергий был орган, который звучал полнотою, такой, которой теперь мы можем только удивляться. Я вспоминаю то старое время: в семьях иногда кто-нибудь уходил в монастырь, и эта семья, если она была верующая, радовалась, что кто-то от семьи находится в монастыре. Этот ребенок, девушка или юноша, они были как бы цвет семьи. И вот, прп. Сергий был такой благоуханный цвет семьи всей семьи русского народа! Он оставил все и ушел в дремучий лес, на пустынное жительство. И хотя потом его старались поднять и возвеличить в народе и значение его все больше расширялось, но он как был пустынником, как был подвижником так и остался, как был бедным, нищим таким и остался. При нем Русь была едина. В то время господствующие слои населения особенно не гордились. Они знали, что смертельная угроза висит над Русью, и эта угроза нависла не случайно, а от греховной жизни русских людей, и прежде всего, русских князей и тех, кто был в управлении страной. Но есть народы, которые в такой ситуации ломятся и исчезают с лица земли, и есть народы, которые это испытание переносят мужественно и выходят из испытания отрекшимися от своей греховной жизни.
И вот, во время прп. Сергия на Руси было все едино и все были едины, и князья были связаны с церковью не так, как потом были связаны, а пришел великий князь Дмитрий Донской и коленопреклоненно перед худым, сиротным, несчетным Сергием пал и просил благословения. Сергий его благословил и сказал ему, что он победит. Ибо Сергий видел, что здесь, на этой стороне уже сила Божия, а там гордыня...
Как вы знаете, прп. Сергий был действенный человек. Он был не только молитвенник, не только печальник о земле русской, но он был и деятель. И тогда можно было это действо осуществить в жизни: светская власть, княжеская власть она прислушивалась, она поддержки искала в церкви. Прп. Сергий был и строителем, его можно представить себе с топором в руках, как плотника... Он был кем хотите и печальником, и молитвенником, и утешителем, и примирителем враждующих, и он везде был Сергий.
Но вот иго татарское свергнуто, и опасаться стало некого. И то нас гнуло к земле, а то мы стали уже и сами над другими людьми господствовать. И мало-помалу княжеская, а потом царская власть она все больше и больше обретала силу и все больше и больше слепла она не понимала того, что сила русского народа заключалась не в том, чтобы обширные территории захватывать, не в том, чтобы внешнее могущество создавать, а прежде всего эта сила внутренняя, духовная, нравственная. Власти же чем дальше, тем меньше об этом думали, и тем больше гордыня их поднималась, и тем тише был голос святой Христовой Церкви.
Стали воздыматься и у нас в церкви иерархи под стать этим сановникам, этим князьям и царям такие же важные, такие же бездушные, как и те, кто управлял государством. И вот, этот разрыв между светской жизнью и жизнью духовной становился все больше и больше, и светская власть все больше гнула духовную, и все тише становился голос Христа в эти дни. И вот тут прошло всего каких-нибудь 120 лет, как вдруг блеснуло имя преподобного Нила Сорского. Большинство же из вас и не знает этого имени Нил Сорский... Но в это время уже был Иосиф Волоцкий сторонник самодержавия, сторонник того, чтобы светская власть опекунствовала над церковной жизнью, сторонник того, чтобы бороться насилием с теми, кто не был согласен с церковью и кто был неугоден светской власти.
Иосиф Волоцкий и Нил Сорский: вот вам потрясающая картина! Нил Сорский о чем он говорит? Он говорит: прежде всего духовное, внутреннее строение, внутреннее созидание жизни. И этому было все подчинено. Он всему учил, он учил и посту. Поститься надо, но он предупреждал, что лучше есть и пить вдоволь, чем поститься, если у тебя нет любви, если у тебя нет благодатного духовного состояния. Больший вред будет от тех, кто постится и злится. Прп. Нил Сорский говорил: да будут отдельно гражданская и церковная власть, они должны быть взаимно независимы. А Иосиф Волоцкий он сам чуть ли не меч в руках держал, он требовал казни еретиков, он требовал пожизненного заключения даже для тех из них, кто раскаялся! Вы об этом уже слышали в прошлую среду, но я вам напоминаю сейчас, потому что это имеет серьезнейшее значение для того, что я хочу сказать.
Прп. Нил Сорский всех инакомыслящих, как теперь говорят, старался убеждением и молитвою привести в Церковь, а Иосиф Волоцкий насилием. Прп. Нил Сорский говорил, что свобода в духовной и внутренней жизни дороже всего. Он не обязывал своих иноков ни к каким особым уставам: келейную жизнь они могли править, как хотели, молиться сколько их душа находит необходимым. Дело не в том, чтобы тысячи поклонов класть, а дело заключается в том, чтобы Дух Святый жил в сердце. А ради этого надо молиться, надо поститься, вести подвижническую жизнь. Говорят что Иосиф Волоцкий принимал к себе заволжских старцев для того, чтобы поучиться духовной жизни, и будто бы Нил Сорский к себе принимал монахов из Волоцкого монастыря, от Иосифа. Да, говорят, что это было так, но заволжским старцам нечему было учиться у Иосифа Волоцкого, потому что там не было самого главного, там не было любви, не было христианского отношения к жизни!
Вот тогда-то уже действия, полного духовного руководства Церкви, действия Церкви в мире становилось все меньше и меньше. А прп. Нил Сорский уже устраивал скиты. Не монастырь он уже и не думал о монастыре, потому что он был против вотчинного владения, он был против золота и серебра, против богатства церкви. Он говорил, что нужно, чтобы монахи сами себя кормили, своим собственным трудом. А Иосиф Волоцкий говорил: чем богаче, чем шире, чем больше блеску, тем лучше. Опять же, под стать тому самодержавному строю, который тогда был. А прп. Нил Сорский монастыри не устраивал, но скиты скиты, где собирались 510, много 15 человек. Когда умер прп. Нил Сорский, в его скиту было всего 12 человек. Вот это он делал, и все. Значит, действия его были уже очень сжаты, он весь уже ушел в созерцательную, внутреннюю, духовную жизнь. А что стало расцветать? А расцветать от этого стала церковь внешняя, такая, которая распускалась по мере того, как распускалась и наша светская власть. И чем дальше, тем больше. Но пришло время, когда церковь совсем перестала быть нужной для гражданской власти, и гражданская власть стала ее давить.
Я вам рассказывал ужасные подробности, которые были связаны, скажем, с Арсением Мациевичем, я уж не буду их теперь повторять, это все было законно, все это было так, как должно было быть, потому что церковная пышность была основана на насилии сверху. Пока было насилие и церковь была такая грандиозная, а насилие уходило и церковь бледнела и падала. Я говорю, что с Иосифом Волоцким связан целый период, когда церковная жизнь уже перестала духовно объединять всю Русь: при Сергии была она, можно сказать, полной, она всю землю нашу охватывала, в молитве прп. Сергий всех как бы поддерживал, а здесь гражданская власть, царская власть как бы стала жить по своим собственным законам и преследовать собственные интересы и интересы тех господ, которых она собой представляла.
Комментарий