Твитнуть
В 12-13 веке на христианском Западе появились секты, выступающие с критикой господствующей Церкви. Большинство из них, однако, просуществовало не долго. Но две превратились в могущие реформаторские движения. Одно из движений носило название катаров (т.е чистых, от сюда происходит немецкое слово «ketzer еретик). Появление этих сект во многом предопределила отношение Церкви к колдовству и послужило толчком охоты на ведьм.
Эти движения сомневались в правильности господствующих церковных догм и осуждали стяжательство и безнравственность епископов, священников и монахов. Проповедовавших жизнь отличную от той, какую вели они сами: жизнь в святости, простоте и любви к ближнему. Это подкупало многих и число приверженцев постоянно росло, прежде всего в южной Франции и Северной Италии.
На рубеже 12-13 веков секта катаров выросла в могучую организацию. Сперва Церковь беспомощно взирала на то, как все больше людей отворачивалось от нее. Попытка вернуть утраченный авторитет с помощью широкой проповеднической кампании потерпела неудачу. И тогда Папа прибег к последнему средству силе. Французские рыцари, подстрекаемые сопровождавшими их папскими легатами, превратили область на юге Франции , где жили катары, в пустыню.
Этот жестокий крестовый поход против катаров продолжался с 1209-1229 года. Весной 1244 г. пал последний оплот гонимых крепость Монсегюр. Суд над пленными еретиками был безжалостно чудовищным - все, кто не пожелал отречься от своих убеждений, а таковых оставалось около 200 человек, были заживо сожжены на столбах у подножия крепости. Вся эта борьба имела самые серьезные последствия как для побежденных, так и для победителей. Покоренным провинциям пришлось подчиниться королю Франции, а Церкви задуматься о причинах катастрофы. Как же могло случиться, что она оказалась в таком бедственном положение?
Ответ на этот вопрос, найденный папой и его современниками был роковым : не Церковь повинна в этом и не слуги ее, нет, во всем , что произошло здесь , на мятежном французиком Юге, замешан сам Диавол. Не примеченный ни епископами, ни священниками, распространял он свое пагубное учение и ереси. Сатана учил, что не надо соблюдать заповеди и устраивать пышные богослужения, а должно вести простую богобоязненную жизнь и говорить решительное «НЕТ» греху , богатству, насилию над другими. Подобными лжеучениями смутил он сердца простых людей и способствовал отходу их от истинной церкви.
Вот тут-то и пришлись, кстати, все эти маги, колдуны и прорицатели. И если Церковь хотела сохранить свою власть, то она должна быть решительнее, чем прежде, повести борьбу против Диавола и его приспешников. Последствия этих принятых в страхе решений были ужасны
Сразу же после жестокого подавления катаров в 1231-1232 г. , папа Григорий 9 создал главную церковную комиссию для защиты истинной веры папскую инквизицию. Латинское слово инквизиция означает «розыск». Подразумевалось, что ревнители веры, посланные папой не должны дожидаться, пока заслуживающие доверия свидетели обвинят кого-либо в ереси. Отныне инквизиторы обязаны были сами со всем возможным рвением выискивать еретиков. Папа издал чрезвычайно жестокие указы. Согласно им все верующие обязаны были доносить инквизиции о любом подозрительном человеке. Имена свидетелей и доносчиков сохранялись в тайне, а им самим обещали большую часть от имущество осужденного. До судебного разбирательства защитники не допускались. Сам судебный процесс проходил в условиях строгой секретности. Вел его инквизитор, бывший одновременно и судьей, и обвинителем. Приговор нельзя было опротестовать. Обвиняемых, которые сознались и раскаялись в соделанным, приговаривались к пожизненному заключению, те же, кто упорствовал в своем «преступление» , кончали жизнь на костре. В 1252 г. папа Иннокентий 4 дополнил правила проведения инквизиционных процессов разрешением использовать во время дознания пытки. Террор инквизиции отрицательно повлиял на отношение церкви к колдовству, ибо на вопрос о том, не занимался ли еретик среди прочих деяний также и колдовством, обвиняемый под пытками все чаще вынужден был признаться , что действительно был связан с диаволом и демонами. Инквизиторы собирали эти признания и использовали их как доказательство того, что Диавол не только подстрекал свои жертвы к отходу от лона католической церкви, но и вознаграждал их за это сверхъестественными способностями. Так постепенно в глазах инквизиторов ересь и колдовство соединялись в единое целое. Отныне незыблемой становилась формула : еретик =колдун, колдун=еретик.
Поистине неоценимую помощь в борьбе с колдовством оказали инквизиции великие схоласты так называют христианских богословов, которые в 13-14 века предприняли попытку научной систематизации христианского мировоззрения. К числу вопросов, которыми в то время занимались схоласты , относился и вопрос о природе колдовства. Размышляя об этом, они исходили из посылки, выдвинутой отцом Церкви Августином Блаженным, который учил, что любой из видов колдовства по сути своей есть договор между колдуном и дьявольскими демонами. Так называемая «сделка с Дьяволом» глубоко оскорбительна для Бога. Поэтому все колдуны суть предатели христианской веры и должны быть наказаны как еретики. Это учение касалось также и суеверий, бытовавших среди простолюдинов. Ибо даже самое невинное колдовство, по словам Фомы Аквинского, есть та самая сделка с Дьяволом. Кроме того, схоласты пришли к выводу, что многие из представлений распространенных в народе, являются не пустым суеверием, а истинной правдой. Так, верно, что демоны способны принимать обличье женщин или мужчин, создавать себе новые тела из крыс, мышей и червей, и вызывать бури, грозы и град. Это суеверное и больное семя попало на благодатную почву инквизиции, которая отыскивала в ученных трудах схоластов все новые поводы для обвинения, в которых под пытками жертвы вынуждены были признаваться. Так, с помощью богословской премудрости и жестокости человеческого сердца плодились безумные бредни о происках Дьявола, его демонов и приспешниковх-колдунов.
Началом гонениям положил папа Иоанн 22 (1316-1334). Сразу же после своего вступления в должность этот, одержимые бесами и ведьмами старец приказал сжечь на костре епископа своего родного города Кагора, поскольку тот якобы околдовал его.
Инквизиторы выколачивали «признания» из своих жертв, которые сами же с твердостью и настойчивостью им и внушали. В умах стала вырисовываться картина демонического мира, где день и ночь тысячи женщин и мужчин вступают в союз с Дьяволом, поклоняясь ему. Однако судей фанатиков тревожило то, что все это злодеяние и богохульство творилось не поодиночке, а люди объединялись в ведовские секты, созданные самим Дьяволом, который через эту армию объявил войну христианской Церкви. Сатанинские цели и коварные планы разоблачались в специальных трактах типа «Муравейник» или «Молот ведьм». Теперь, обвинения строились на хорошо отлаженной основе инструкций и пособий. Обычно, поводом для подозрений была зависть соседей, подданных или родственников. Зачастую хватало одних только слухов или анонимного заявления. Все сведенья выдавливались из подозреваемых кошмарными пытками, насилием и тяжелыми санитарными условиями содержания. И судебные протоколы быстро заполнялись именами упомянутых безвинных людей, которым в свою очередь приходилось так же выдавать «своих сообщников» и так далее. Так, двенадцатилетний мальчик , арестованный в 1665 году «выдал» 170 членов дьявольской секты.
Большинство дознаний велись людьми суеверными и фанатичными. Которые видели во всем угрозу христианскому миру. Они могли безжалостно пытать свою жертву и ту же пламенно молиться, избивать и целовать Распятие. Больной разум только сильнее порождал своей буйной фантазией вездесущесть и всемогущество Сатаны. Казалось, что именно он, а не Бог правит миром. И всеобщая одержимость все сильнее захлестывало средневековое общество. Но даже среди этого мракобесия находились те, кто бросал вызов этому миру зла и осуждал происходящее.
Например, иезуит Шпее фон Лангенфельд (1591-1635) резко клеймил это судейское безумие. Он обвинял инквизиторов в том, что они сами расплодили такое количество ведьм. Ведь ни один человек не может устоять под их пытками. Невинный скорее признает себя виновным, нежели вынесет подобные муки. И доведись им самим испытать такие страдания, они сами , благочестивые обвинители, признались бы в еще страшных колдовствах и делах. «Пожелай я испытать вас, а затем вы меня в колдунах оказались бы мы все». Лучше нельзя указать на связь пыток и одержимости ведовством.
В разгар охоты на ведьм, большинство процессов завершались смертными приговорами. Впрочем, некоторым удавалось избегнуть костра. Можно выделить три группы.
1 это те, кого суд освободил еще до вынесения приговора ввиду болезни или телесной немощи. Большинство из них попадали в богадельни или приюты для неизлечимых больных, где за ними велось пристальное наблюдение.
2 Это те, которых оправдывали за недостаточностью доказательств. Однако обретенная ими свобода была призрачной, ибо при малейшем подозрение их могли снова схватить. Несмотря на освобождение, они должны были соблюдать строгие требования. Семейные праздники и публичные зрелища были для них исключены. Многим приходилось жить в своеобразном затворничестве, ибо покидать свое дом и двор им запрещалось.
3 те, кого изгоняли из родных мест. И это изгнание для многих , а в особенности для женщин было равносильно смертному приговору. Нищие и презираемые всеми, скитались они на чужбине , отовсюду их гнали и осыпали проклятиями. Они опускались и кончали свою жизнь где-нибудь в грязи и нищете.
Сожжение ведьм было публичным зрелищем, главной целью которого было предостеречь и устрашить собравшихся зрителей. Издалека начинал стекаться народ празднично одетый. Наконец в сопровождение палача на тележках привозили связанных ведьм. Поездка на казнь была для них тяжким испытанием. Ведь зеваки не упускали случая посмеяться над осужденными. Когда же несчастные наконец добирались до места казни, слуги приковывали их цепями к столбам и обкладывали сухим хворостом и соломой. После этого начинался торжественный ритуал, во время которого проповедник еще раз предостерегал народ от коварства Дьявол и его приспешников. Затем священник публично отпускал грехи жертве , если она раскаивалась и палач подносил к костру факел. Слуги продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от «ведьминого костра» не оставался один пепел.
На многих ведовских процессах одной из задач следствия был поиск определенных премет, по которым легко распознать ведьм. Одним из излюбленных испытаний было "испытание водой". Для этого палач крепко связывал руки и ноги обнаженной женщины, обвязывал ее тело веревкой и сталкивал в воду. Если она всплывала на поверхность, - а так происходило с большенством, то признавалась ведьмой, ибо вода стихия чистоты, не принимала ее.
Сегодня слово - Реформация напоминает нам о победе разума над мракобесием Средневековья и об освобождении устаревших догм и традиций, от косного образа мышления. И действительно, Реформация оказала огромное влияние на многие сферы жизни. Однако демонология не входила в их число. Здесь Лютер был привержен старым бредовым идеям относительно засилья этого мира слугами дьявола. Впрочем, некоторые моменты и вызывали у него сомнение, в частности шабаш и полет ведьм. Но в существование сделки с Дьяволом колдовской порчи он не сомневался. Лютер был сторонником сурового наказания для ведьм и колдунов. После смерти Лютера в протестантских областях Германии охотников за ведьмами безумствовали так же , как и в землях оставшихся католическими.
Многие положения демонологии вызывали споры с самого момента их появления, и поначалу некоторые ученые и духовные лица открыто выражали свое особое мнение. Однако, чем сильнее безумие захватывало людей. Тем опаснее было спорить с общепринятыми взглядами. В конце концов лишь очень храбрые люди дерзали противостоять всеобщему помешательству. Один из наиболее известных был голландский врач доктор Иоганнес Вир. Ему достало мужества опубликовать в 1563 г. книгу, выход которой был подобен взрыву бомбы. Называлась она «О демоническом наваждение». Вир писал, что все эти мерзкие выдумки о ведьмах внушил людям сам дьявол именно затем, чтоб они учинили ведовские процессы, эту «бойню невинных», преступив тем самым заповеди милосердного Господа.
Другой правозащитник жил позже. Это правовед и философ Кристиан Томазий. В 1712 году она доказал, что абсурдное учение о ведовстве основано не на древних традициях, как утверждали его сторонники, а на суеверных указах римских пап. После ряда его заявлений и книг, и благодаря его авторитету, охота на ведьм пошла на убыль. Уже сами монархи начинали вмешиваться в дела инквизиционных судов и запрещать их . Но все равно, последняя «ведьма» служанка Анна Гельди умерла в 1782 году, а не в эпоху мрачного Средневековья. Это была уже другая эпоха, но людские нравы оставались прежними.
Число жертв трудно подсчитать. Но какими цифрами можно оценить глубокие душевные переживания, ужас, страх, разжигание самых низменных страстей , упадок нравов, призрение к человеческому достоинству, болезненное помрачнение разума.
Все началось с твердой веры , постепенно вызревшей в лоне христианской церкви, веры в могущество Дьявола, которые ищет доверчивые души, дабы сокрушить врата церкви. Эти религиозные фантазии не представляют опасности до тех пор, пока любой человек волен верит в это или нет. Но это продолжалось не долго. [B]Вскоре Церковь сделала следующий шаг она объявила веру в могущество Дьявола и его пособников научными догматами и учениями. [/B] Отныне на первый план вышла борьба , борьба любыми средствами с преступным заговором. Последствия этой борьбы нам уже известны
Мы, современные люди, привыкли смотреть на мир через призму науки. Однако, в древние века, в эпоху Средневековья и даже в начале Нового времени люди воспринимали мир совершенно иначе. Не способность разума объяснить то или иное, происходившее в нем, толкали его в объятия суеверия и буйной фантазии. Человеку казалось, что мир кишит различными духами, темными силами, ангелами и демонами. Люди же мнили себя добычей этих вездесущих духов, ибо от их милости или гнева могли зависеть счастье или несчастье, здоровье или болезнь, жизнь или смерть. Слабый разум рождал и слабость самого человека в этом таинственном и сложном мире. И не желание проникнуть в глубины бытия и делал такую душу жалкой и доверчивой добычей в руках жестокости, насилия и зла. Зло порождало зло.
Такую картину мира дополняла вера в колдунов и колдовство. За ней таилось представление людей о том, что должны существовать такие способы и средства, которые позволили бы вступить в контакт с миром демонов, определяющих наши судьбы. В том же, что в принципе это возможно не сомневался никто.
Эти движения сомневались в правильности господствующих церковных догм и осуждали стяжательство и безнравственность епископов, священников и монахов. Проповедовавших жизнь отличную от той, какую вели они сами: жизнь в святости, простоте и любви к ближнему. Это подкупало многих и число приверженцев постоянно росло, прежде всего в южной Франции и Северной Италии.
На рубеже 12-13 веков секта катаров выросла в могучую организацию. Сперва Церковь беспомощно взирала на то, как все больше людей отворачивалось от нее. Попытка вернуть утраченный авторитет с помощью широкой проповеднической кампании потерпела неудачу. И тогда Папа прибег к последнему средству силе. Французские рыцари, подстрекаемые сопровождавшими их папскими легатами, превратили область на юге Франции , где жили катары, в пустыню.
Этот жестокий крестовый поход против катаров продолжался с 1209-1229 года. Весной 1244 г. пал последний оплот гонимых крепость Монсегюр. Суд над пленными еретиками был безжалостно чудовищным - все, кто не пожелал отречься от своих убеждений, а таковых оставалось около 200 человек, были заживо сожжены на столбах у подножия крепости. Вся эта борьба имела самые серьезные последствия как для побежденных, так и для победителей. Покоренным провинциям пришлось подчиниться королю Франции, а Церкви задуматься о причинах катастрофы. Как же могло случиться, что она оказалась в таком бедственном положение?
Ответ на этот вопрос, найденный папой и его современниками был роковым : не Церковь повинна в этом и не слуги ее, нет, во всем , что произошло здесь , на мятежном французиком Юге, замешан сам Диавол. Не примеченный ни епископами, ни священниками, распространял он свое пагубное учение и ереси. Сатана учил, что не надо соблюдать заповеди и устраивать пышные богослужения, а должно вести простую богобоязненную жизнь и говорить решительное «НЕТ» греху , богатству, насилию над другими. Подобными лжеучениями смутил он сердца простых людей и способствовал отходу их от истинной церкви.
Вот тут-то и пришлись, кстати, все эти маги, колдуны и прорицатели. И если Церковь хотела сохранить свою власть, то она должна быть решительнее, чем прежде, повести борьбу против Диавола и его приспешников. Последствия этих принятых в страхе решений были ужасны
Сразу же после жестокого подавления катаров в 1231-1232 г. , папа Григорий 9 создал главную церковную комиссию для защиты истинной веры папскую инквизицию. Латинское слово инквизиция означает «розыск». Подразумевалось, что ревнители веры, посланные папой не должны дожидаться, пока заслуживающие доверия свидетели обвинят кого-либо в ереси. Отныне инквизиторы обязаны были сами со всем возможным рвением выискивать еретиков. Папа издал чрезвычайно жестокие указы. Согласно им все верующие обязаны были доносить инквизиции о любом подозрительном человеке. Имена свидетелей и доносчиков сохранялись в тайне, а им самим обещали большую часть от имущество осужденного. До судебного разбирательства защитники не допускались. Сам судебный процесс проходил в условиях строгой секретности. Вел его инквизитор, бывший одновременно и судьей, и обвинителем. Приговор нельзя было опротестовать. Обвиняемых, которые сознались и раскаялись в соделанным, приговаривались к пожизненному заключению, те же, кто упорствовал в своем «преступление» , кончали жизнь на костре. В 1252 г. папа Иннокентий 4 дополнил правила проведения инквизиционных процессов разрешением использовать во время дознания пытки. Террор инквизиции отрицательно повлиял на отношение церкви к колдовству, ибо на вопрос о том, не занимался ли еретик среди прочих деяний также и колдовством, обвиняемый под пытками все чаще вынужден был признаться , что действительно был связан с диаволом и демонами. Инквизиторы собирали эти признания и использовали их как доказательство того, что Диавол не только подстрекал свои жертвы к отходу от лона католической церкви, но и вознаграждал их за это сверхъестественными способностями. Так постепенно в глазах инквизиторов ересь и колдовство соединялись в единое целое. Отныне незыблемой становилась формула : еретик =колдун, колдун=еретик.
Поистине неоценимую помощь в борьбе с колдовством оказали инквизиции великие схоласты так называют христианских богословов, которые в 13-14 века предприняли попытку научной систематизации христианского мировоззрения. К числу вопросов, которыми в то время занимались схоласты , относился и вопрос о природе колдовства. Размышляя об этом, они исходили из посылки, выдвинутой отцом Церкви Августином Блаженным, который учил, что любой из видов колдовства по сути своей есть договор между колдуном и дьявольскими демонами. Так называемая «сделка с Дьяволом» глубоко оскорбительна для Бога. Поэтому все колдуны суть предатели христианской веры и должны быть наказаны как еретики. Это учение касалось также и суеверий, бытовавших среди простолюдинов. Ибо даже самое невинное колдовство, по словам Фомы Аквинского, есть та самая сделка с Дьяволом. Кроме того, схоласты пришли к выводу, что многие из представлений распространенных в народе, являются не пустым суеверием, а истинной правдой. Так, верно, что демоны способны принимать обличье женщин или мужчин, создавать себе новые тела из крыс, мышей и червей, и вызывать бури, грозы и град. Это суеверное и больное семя попало на благодатную почву инквизиции, которая отыскивала в ученных трудах схоластов все новые поводы для обвинения, в которых под пытками жертвы вынуждены были признаваться. Так, с помощью богословской премудрости и жестокости человеческого сердца плодились безумные бредни о происках Дьявола, его демонов и приспешниковх-колдунов.
Началом гонениям положил папа Иоанн 22 (1316-1334). Сразу же после своего вступления в должность этот, одержимые бесами и ведьмами старец приказал сжечь на костре епископа своего родного города Кагора, поскольку тот якобы околдовал его.
Инквизиторы выколачивали «признания» из своих жертв, которые сами же с твердостью и настойчивостью им и внушали. В умах стала вырисовываться картина демонического мира, где день и ночь тысячи женщин и мужчин вступают в союз с Дьяволом, поклоняясь ему. Однако судей фанатиков тревожило то, что все это злодеяние и богохульство творилось не поодиночке, а люди объединялись в ведовские секты, созданные самим Дьяволом, который через эту армию объявил войну христианской Церкви. Сатанинские цели и коварные планы разоблачались в специальных трактах типа «Муравейник» или «Молот ведьм». Теперь, обвинения строились на хорошо отлаженной основе инструкций и пособий. Обычно, поводом для подозрений была зависть соседей, подданных или родственников. Зачастую хватало одних только слухов или анонимного заявления. Все сведенья выдавливались из подозреваемых кошмарными пытками, насилием и тяжелыми санитарными условиями содержания. И судебные протоколы быстро заполнялись именами упомянутых безвинных людей, которым в свою очередь приходилось так же выдавать «своих сообщников» и так далее. Так, двенадцатилетний мальчик , арестованный в 1665 году «выдал» 170 членов дьявольской секты.
Большинство дознаний велись людьми суеверными и фанатичными. Которые видели во всем угрозу христианскому миру. Они могли безжалостно пытать свою жертву и ту же пламенно молиться, избивать и целовать Распятие. Больной разум только сильнее порождал своей буйной фантазией вездесущесть и всемогущество Сатаны. Казалось, что именно он, а не Бог правит миром. И всеобщая одержимость все сильнее захлестывало средневековое общество. Но даже среди этого мракобесия находились те, кто бросал вызов этому миру зла и осуждал происходящее.
Например, иезуит Шпее фон Лангенфельд (1591-1635) резко клеймил это судейское безумие. Он обвинял инквизиторов в том, что они сами расплодили такое количество ведьм. Ведь ни один человек не может устоять под их пытками. Невинный скорее признает себя виновным, нежели вынесет подобные муки. И доведись им самим испытать такие страдания, они сами , благочестивые обвинители, признались бы в еще страшных колдовствах и делах. «Пожелай я испытать вас, а затем вы меня в колдунах оказались бы мы все». Лучше нельзя указать на связь пыток и одержимости ведовством.
В разгар охоты на ведьм, большинство процессов завершались смертными приговорами. Впрочем, некоторым удавалось избегнуть костра. Можно выделить три группы.
1 это те, кого суд освободил еще до вынесения приговора ввиду болезни или телесной немощи. Большинство из них попадали в богадельни или приюты для неизлечимых больных, где за ними велось пристальное наблюдение.
2 Это те, которых оправдывали за недостаточностью доказательств. Однако обретенная ими свобода была призрачной, ибо при малейшем подозрение их могли снова схватить. Несмотря на освобождение, они должны были соблюдать строгие требования. Семейные праздники и публичные зрелища были для них исключены. Многим приходилось жить в своеобразном затворничестве, ибо покидать свое дом и двор им запрещалось.
3 те, кого изгоняли из родных мест. И это изгнание для многих , а в особенности для женщин было равносильно смертному приговору. Нищие и презираемые всеми, скитались они на чужбине , отовсюду их гнали и осыпали проклятиями. Они опускались и кончали свою жизнь где-нибудь в грязи и нищете.
Сожжение ведьм было публичным зрелищем, главной целью которого было предостеречь и устрашить собравшихся зрителей. Издалека начинал стекаться народ празднично одетый. Наконец в сопровождение палача на тележках привозили связанных ведьм. Поездка на казнь была для них тяжким испытанием. Ведь зеваки не упускали случая посмеяться над осужденными. Когда же несчастные наконец добирались до места казни, слуги приковывали их цепями к столбам и обкладывали сухим хворостом и соломой. После этого начинался торжественный ритуал, во время которого проповедник еще раз предостерегал народ от коварства Дьявол и его приспешников. Затем священник публично отпускал грехи жертве , если она раскаивалась и палач подносил к костру факел. Слуги продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от «ведьминого костра» не оставался один пепел.
На многих ведовских процессах одной из задач следствия был поиск определенных премет, по которым легко распознать ведьм. Одним из излюбленных испытаний было "испытание водой". Для этого палач крепко связывал руки и ноги обнаженной женщины, обвязывал ее тело веревкой и сталкивал в воду. Если она всплывала на поверхность, - а так происходило с большенством, то признавалась ведьмой, ибо вода стихия чистоты, не принимала ее.
Сегодня слово - Реформация напоминает нам о победе разума над мракобесием Средневековья и об освобождении устаревших догм и традиций, от косного образа мышления. И действительно, Реформация оказала огромное влияние на многие сферы жизни. Однако демонология не входила в их число. Здесь Лютер был привержен старым бредовым идеям относительно засилья этого мира слугами дьявола. Впрочем, некоторые моменты и вызывали у него сомнение, в частности шабаш и полет ведьм. Но в существование сделки с Дьяволом колдовской порчи он не сомневался. Лютер был сторонником сурового наказания для ведьм и колдунов. После смерти Лютера в протестантских областях Германии охотников за ведьмами безумствовали так же , как и в землях оставшихся католическими.
Многие положения демонологии вызывали споры с самого момента их появления, и поначалу некоторые ученые и духовные лица открыто выражали свое особое мнение. Однако, чем сильнее безумие захватывало людей. Тем опаснее было спорить с общепринятыми взглядами. В конце концов лишь очень храбрые люди дерзали противостоять всеобщему помешательству. Один из наиболее известных был голландский врач доктор Иоганнес Вир. Ему достало мужества опубликовать в 1563 г. книгу, выход которой был подобен взрыву бомбы. Называлась она «О демоническом наваждение». Вир писал, что все эти мерзкие выдумки о ведьмах внушил людям сам дьявол именно затем, чтоб они учинили ведовские процессы, эту «бойню невинных», преступив тем самым заповеди милосердного Господа.
Другой правозащитник жил позже. Это правовед и философ Кристиан Томазий. В 1712 году она доказал, что абсурдное учение о ведовстве основано не на древних традициях, как утверждали его сторонники, а на суеверных указах римских пап. После ряда его заявлений и книг, и благодаря его авторитету, охота на ведьм пошла на убыль. Уже сами монархи начинали вмешиваться в дела инквизиционных судов и запрещать их . Но все равно, последняя «ведьма» служанка Анна Гельди умерла в 1782 году, а не в эпоху мрачного Средневековья. Это была уже другая эпоха, но людские нравы оставались прежними.
Число жертв трудно подсчитать. Но какими цифрами можно оценить глубокие душевные переживания, ужас, страх, разжигание самых низменных страстей , упадок нравов, призрение к человеческому достоинству, болезненное помрачнение разума.
Все началось с твердой веры , постепенно вызревшей в лоне христианской церкви, веры в могущество Дьявола, которые ищет доверчивые души, дабы сокрушить врата церкви. Эти религиозные фантазии не представляют опасности до тех пор, пока любой человек волен верит в это или нет. Но это продолжалось не долго. [B]Вскоре Церковь сделала следующий шаг она объявила веру в могущество Дьявола и его пособников научными догматами и учениями. [/B] Отныне на первый план вышла борьба , борьба любыми средствами с преступным заговором. Последствия этой борьбы нам уже известны
Мы, современные люди, привыкли смотреть на мир через призму науки. Однако, в древние века, в эпоху Средневековья и даже в начале Нового времени люди воспринимали мир совершенно иначе. Не способность разума объяснить то или иное, происходившее в нем, толкали его в объятия суеверия и буйной фантазии. Человеку казалось, что мир кишит различными духами, темными силами, ангелами и демонами. Люди же мнили себя добычей этих вездесущих духов, ибо от их милости или гнева могли зависеть счастье или несчастье, здоровье или болезнь, жизнь или смерть. Слабый разум рождал и слабость самого человека в этом таинственном и сложном мире. И не желание проникнуть в глубины бытия и делал такую душу жалкой и доверчивой добычей в руках жестокости, насилия и зла. Зло порождало зло.
Такую картину мира дополняла вера в колдунов и колдовство. За ней таилось представление людей о том, что должны существовать такие способы и средства, которые позволили бы вступить в контакт с миром демонов, определяющих наши судьбы. В том же, что в принципе это возможно не сомневался никто.
Комментарий