Попробуйте подойти к католическому священнослужителю или к православному и откройте ему послание к коринфянам, и спросите: «Что это за языки?» Они не смогут вам ответить, потому что не знают, что это такое, у них главное литургия и притом на возможно более непонятном языке.
Подойдите к протестантам они знают, в особенности пятидесятники. Но пятидесятники знают слишком хорошо. Они предпочли сами стать коринфянами, чтобы иметь языки.
Но если пятидесятники это прямые коринфяне, то к ним тем более применительны увещевания Павла о том, что при языках требуются истолкователи, в противном случае молчи в церкви, и о том, что при всякой ревности к дарам святого духа, доводящей людей до состояния коринфян, есть ещё путь совершеннейший (нежели языки).
Пророк пророчествует о запечатанной книге, которую подают умеющему читать книгу и говорят: "прочитай ее"; и тот отвечает: "не могу, потому что она запечатана". И передают книгу тому, кто читать не умеет, и говорят: "прочитай ее"; и тот отвечает: "я не умею читать".
Это пророчество, как видим, действует и сегодня.
Ведь если православные и католики считают себя достигшими и совершенными во Христе, то должны бы, умея читать, знать про языки. Но они возвращают книгу Послание к коринфянам и говорят: «Она запечатана».
А пятидесятники закрывают Послание к коринфянам и говорят: «Мы не умеем читать, потому что мы на Азузе решили стать как бы детьми вновь и лепетать, и не уметь читать.».
В Послании к римлянам Павел ни словом не обмолвился о языках. Это может означать, что римлянам уже был известен совершеннейший путь, и наставлять римлян на этом пути, напоминая им начатки, было излишним. Когда человек младенец, он действует по-младенчески, а как станет мужчиной, то оставляет младенческое.
Но Павел-то о своём младенчестве помнит, хотя и оставил его. Он помнит свой собственный младенческий лепет во младенчестве и не стыдится его продемонстрировать, потому что и такая хвала Богу угодна. И если мы воспримем языки как начатки, как лепет младенческих уст, из которых устроена хвала господу, то коринфян мы могли бы назвать младенцами во Христе, а римлян мужем совершенным во Христе.
Но если православные и католики видят себя римлянами, а протестантов коринфянами, то таковые римляне должны бы, кажется, помнить этапы своего собственого роста в господе?
Почему же они не помнят и не знают, что такое языки? Не могли же они перескочить этап младенчества и сразу предстать Христу совершенным мужем?
Точно так же современные коринфяне, конечно же, милы и прекрасны, как милы и прекрасны всякие дети, - но дети не могут оставаться постоянно детьми. Всё в природе растёт. А рост во Христе предполагает более совершенный путь сравнительно с языками, а также такую твёрдую пищу для коринфян, как откровение Павла о том, что однажды языки о ужас! - умолкнут.
Не прекратится только любовь, в том числе и любовь между православными, католиками и протестантами.
Подойдите к протестантам они знают, в особенности пятидесятники. Но пятидесятники знают слишком хорошо. Они предпочли сами стать коринфянами, чтобы иметь языки.
Но если пятидесятники это прямые коринфяне, то к ним тем более применительны увещевания Павла о том, что при языках требуются истолкователи, в противном случае молчи в церкви, и о том, что при всякой ревности к дарам святого духа, доводящей людей до состояния коринфян, есть ещё путь совершеннейший (нежели языки).
Пророк пророчествует о запечатанной книге, которую подают умеющему читать книгу и говорят: "прочитай ее"; и тот отвечает: "не могу, потому что она запечатана". И передают книгу тому, кто читать не умеет, и говорят: "прочитай ее"; и тот отвечает: "я не умею читать".
Это пророчество, как видим, действует и сегодня.
Ведь если православные и католики считают себя достигшими и совершенными во Христе, то должны бы, умея читать, знать про языки. Но они возвращают книгу Послание к коринфянам и говорят: «Она запечатана».
А пятидесятники закрывают Послание к коринфянам и говорят: «Мы не умеем читать, потому что мы на Азузе решили стать как бы детьми вновь и лепетать, и не уметь читать.».
В Послании к римлянам Павел ни словом не обмолвился о языках. Это может означать, что римлянам уже был известен совершеннейший путь, и наставлять римлян на этом пути, напоминая им начатки, было излишним. Когда человек младенец, он действует по-младенчески, а как станет мужчиной, то оставляет младенческое.
Но Павел-то о своём младенчестве помнит, хотя и оставил его. Он помнит свой собственный младенческий лепет во младенчестве и не стыдится его продемонстрировать, потому что и такая хвала Богу угодна. И если мы воспримем языки как начатки, как лепет младенческих уст, из которых устроена хвала господу, то коринфян мы могли бы назвать младенцами во Христе, а римлян мужем совершенным во Христе.
Но если православные и католики видят себя римлянами, а протестантов коринфянами, то таковые римляне должны бы, кажется, помнить этапы своего собственого роста в господе?
Почему же они не помнят и не знают, что такое языки? Не могли же они перескочить этап младенчества и сразу предстать Христу совершенным мужем?
Точно так же современные коринфяне, конечно же, милы и прекрасны, как милы и прекрасны всякие дети, - но дети не могут оставаться постоянно детьми. Всё в природе растёт. А рост во Христе предполагает более совершенный путь сравнительно с языками, а также такую твёрдую пищу для коринфян, как откровение Павла о том, что однажды языки о ужас! - умолкнут.
Не прекратится только любовь, в том числе и любовь между православными, католиками и протестантами.
Комментарий