Опыт осмысления этапов духовного пути в христианстве

[Соня]

процесс такого образования подразумевает постепенное и добровольное открытие пробужденного сознания, его чувств, мыслей и воли трансцендентным влияниям наплывам энергии, исходящими от Божества. Подготовительный процесс сосредоточения подчиняет непослушный разум. В состоянии покоя унимается неугомонная воля и останавливается вращение "колеса воображения". И в созерцании наконец сердце обретает себя Cor ad cor loquitur. В простейшем виде эти три состояния включают в себя преднамеренную концентрацию внимания на неизреченном Объекте духовного поиска, смиренное пребывание рядом с Ним и последующее радостное воссоединение. Они требуют от человека углубляющейся концентрации мистических способностей, постепенного перехода власти от поверхностного разума к более глубоким уровням сознания, к тому подлинному Я, которое одно может постичь Бога.

При сосредоточении поверхностный разум все же держит, так сказать, в своих руках бразды правления, однако в покое он полностью отказывается от своей власти, позволяя сознанию погружаться в "блаженное безмолвие, в котором Бог являет дела свои и речет свой глагол". Это раскрытие, это преднамеренное отрицание мышления является абсолютно необходимым предварительным условием состояния созерцания. "Чтобы увидеть бога и богиню, влюбленные задувают свечи и опускают занавес; для высшего общения ночь мысли есть день восприятия".

Первым и самым простым способом является размышление. Его можно уподобить черпанию руками воды из глубокого колодца. Вслед за размышлением идет молитва покоя, которая немногим лучше и легче, ибо душе кажется, что она получает некоторую помощь: когда утихают чувства, вступают в силу подсознательные факторы. Теперь колодец оснащен воротом тем простым приспособлением, с помощью которого воду поднимают на поверхность в любой кастильской деревушке. Таким образом, расходуя ту же энергию, мы получаем намного больше воды: один раз покончив с иллюзией, мы углубляем наше ощущение реальности. Кроме того, "уровень воды в колодце теперь повысился, и поэтому нам не приходится так долго трудиться, чтобы поднимать ее с самого дна колодца. вода теперь находится ближе, ибо благодать теперь легче открывается душе".

На третьем этапе, в молитве единения, мы отказываемся от всяких волевых проявлений своего ума. Садовнику теперь не нужно прилагать усилий, потому что между субъектом и объектом установился контакт, исключающий необходимость тяжелого труда и связанные с ним треволнения. Это похоже на то, как если бы небольшой ручей потек через наш сад и оросил его. Нам остается лишь направлять этот ручей. На четвертой и высшей стадии Сам Бог поливает наш сад дождем с неба "капля за каплей". Пассивное созерцание души в этом случае делает ее в высшей степени восприимчивой, исполненной доверия и любви. Индивидуальная активность оказывается погруженной в "великую жизнь Всего". Мерой подлинного прогресса мистика всегда служит и должен служить его прогресс в любви, ибо если он постигает, то только сердцем. Его обучение, возделывание сада души, есть неустанный уход за единственным цветком Мистической Розой (Rosa Mystica), корни которой в Боге. Если не будет этой любви, никакие духовные упражнения в мире не смогут привести его к состоянию подлинного созерцания.

[Соня]

всепобеждающая любовь постепенно вытесняет эгоизм и наблюдается постепенное успокоение инстинктов, которые связаны со "мной" и всем "моим" и которые приковывают желания человека к суетному миру видимых вещей. Эта постепенная сдача позиций, как правило, проявляется в практике молитвы как последовательного отхода от периферии к центру, к животворным истокам души, где встречаются жизнь человеческая и жизнь божественная, к тому фундаментальному нечто, которое у большинства из нас погребено под толстым слоем продуктов гипноза преходящим.

Избавиться от этого слоя и научиться проникать в сокровищницу вот как можно сформулировать основную задачу, которая стоит перед созерцателем. Это очищение представляет собой первый этап "интроверсии" путешествия к центру души, где, отказавшись от всех своих умствований и мнимых добродетелей, осознав свое собственное ничтожество, человек "встречает Бога лицом к лицу". Это средоточие души, это дивное глубинное святилище, может, "непосредственно воспринимать Божественное Бытие" и "никто не может привести его в движение, кроме лишь Бога".

Здесь конечное Я находит Бесконечное, а затем входит в сокровенный контакт с Ним, приобщается к качествам Божественной Субстанции и тем самым оказывается преображенным в устремлении к Абсолютной Жизни. Здесь мы подходим к самой сути того великого акта самоустранения, который проявляется в чистой любви. Реальность все время побуждает нас к нему, и мы сами желаем его постоянно, не осознавая этого. Здесь созерцание и единение выступают как неразличимое целое.

"Так мы растем, а затем выходим за свои пределы, возвышаемся над своим рассудком, проникаем в самое сердце вещей и насыщаемся там дарами духа. Устремляясь к Лику Божьему на крыльях чистой любви, мы встречаем Жениха и Его Дух, который есть Его Любовь. Тем самым мы по воле Божьей покидаем свое привычное "я", окунаемся в любовь и обретаем блаженство в единении с Богом".Как и обращение, интроверсия подразумевает отход от очевидного, который неизбежно влечет за собой изменения в обыденном сознании.
Этот отход вызван импульсом любви к Божеству, исходящим из глубин души мистика, и направляется его разумом, однако может быть осуществлен лишь в результате постоянного приложения волевых усилий.
Такого рода начальные трудности созерцательной жизни одоление первых ступеней лестницы представляют очень серьезную проблему и требуют большей решимости, чем все последующее. Здесь следует собрать воедино все разнообразные интересы души, здесь постоянно должно присутствовать глубочайшее сознательное внимание и упорная борьба за то, чтобы искоренить из сознания все посторонние образы.
Это тяжелый и неблагодарный труд. Поскольку ростки жизни в трансцендентном еще молоды и слабы, плоть еще не до конца укрощена, на этом этапе человек должен обладать непоколебимой решимостью, "волевым выбором", если ему суждено, отринув осаждающие извне громкие голоса, преуспеть в сосредоточении внимания на едва уловимом шепоте, который доносится изнутри.

" я обитаю в Природе; как же я должен проходить через Природу и ее Свет, чтобы достичь сверхъестественного основания, из которого проистекает тот Свет, который есть Свет Разума? Как мне делать это так, чтобы не разрушить свою природу и не потерять Свет, который уже есть у меня, мой разум?
Откажись от своей деятельности, и непоколебимо устреми Взор свой в одну точку... К этому настраивай себя мыслью и верою, чтобы проникнуть в Центр и познать там непогрешимое Слово Божье, которое призвало тебя. Будь послушен этому призыву, будь безмолвен перед Господом и сиди, оберегая Его присутствие в самой сокровенной части своей души. Однако прежде Разум твой должен достичь согласия с самим собой и внимать Его Воле в совершенном смирении. Наступит утро, и ты увидишь свой Свет, а потом утренняя заря догорит и ты увидишь само долгожданное Солнце. Оно взойдет пред тобой, и под его исцеляющими крыльями ты премного возрадуешься. В его ярких и животворных лучах ты будешь то возноситься к небу, то снова опускаться на землю. Созерцай его, ибо это и есть подлинное Сверхчувственное Основание Жизни.

основные черты того психологического состояния, с которого начинается интроверсия: первичное освобождение сознания, непоколебимая решимость устремить око души в одну точку и переориентация на внутренний мир всех волевых факторов личности не по причине знания, а под воздействием веры, "влекущей нас в центр".

[Соня]

сосредоточением называют преднамеренную концентрацию внимания, направление всех сознательных способностей души в ее "самое потаённое". Приступая к занятиям, человек еще не знаком с тем загадочным уровнем безмолвия, с которым знакомится каждый, кто хотя бы немного преуспел в усвоении простейших первоэлементов созерцательной жизни. В этом безмолвии душа освобождается от суеты, когда уже не слышны шумные голоса мира сего, а в незримом духовном мире ей открываются захватывающие перспективы. Она знает, что дерзнула проникнуть во "внутренние покои дворца, где гостем будет даже Царь Царей". Однако для этого ей нужно найти себе подспорье,.

Таким подспорьем, как правило, оказываются глубокие размышления, которые обычно предшествуют сосредоточению. Размышления в данном случае означают намеренное и систематическое рассмотрение одного из аспектов Реальности, чаще всего в ключе соответствующего религиозного мировосприятия. Затем они дают избранной идее, а также всевозможным отголоскам, которые она пробуждает в душе, заполнить все поле сознания. Это привлекающее мистика конкретное религиозное представление, удерживаемое в сознании благодаря волевому акту, вытесняет все другие менее значительные идеи и эмоции, которые связаны с внешним миром и обычно заполняют поле восприятия. Сосредоточившись на этом образе или идее, разум не столько мыслит о ней, сколько содержит ее в себе, подобно тому как юноша смотрит порой на портрет своей возлюбленной. Впоследствии разум постепенно погружается в другие образы и грезы, навеянные этой идеей.

Таким образом, эти освященные его мистическими устремлениями сны наяву становятся для человека своеобразной защитой от куда более хаотичного сна повседневной жизни. Тем самым разум уходит в себя и становится сосредоточенным, то есть собранным воедино. Хотя в этом состоянии он, как правило, сознательно игнорирует все то, что происходит в "окружающей вселенной", все его способности бодрствуют и принимают участие в преднамеренном достижении этого состояния сознания. Именно волевые усилия, на которых держится размышление и сосредоточение, являются их главным отличием от более высоких и "проникновенных" ступеней молитвы.

Подобное размышление, является отличительной чертой времяпрепровождения человека, который достиг первой ступени мистической любви. В процессе такого размышления "Бог входит в душу", а "разум возвращается к себе", чтобы впервые встретить в своей сокровенной глубине своего Возлюбленного. Таким образом, размышление представляет собой переходный этап между восприятием видимостей и осознанием Реальности. Тому, в ком воцарилось подобное состояние, сознание представляется невозделанным полем, в центре которого находится "одна точка" объект сосредоточения. Интровертный индивид всячески стремится достичь этой точки, приближаясь к ней с разных сторон. Он все еще осознает отдаленный гул внешнего мира по ту сторону своих оборонительных бастионов, однако отказывается отвечать на его властные призывы. Предмет размышления начинает приобретать для него новый вид: он теперь полнится жизнью и озарен внутренним светом.

Созерцатель внезапно чувствует, что познал его познал каким-то полным и животворным, но неописуемым образом, как можно "знать" близкого друга. Кроме того, через этот объект к созерцателю пробиваются проблески других, более значительных и невыразимых сущностей. При этом объект перестает быть картиной на стене, он становится окном, через которое мистик устремляет взор в духовную вселенную и каким-то образом, сам не понимая как, постигает подлинное присутствие Бога.

В состояниях размышления и сосредоточения человек все еще довольно ясно ощущает свою личность и ее отделенность от Чего-то Иного, от божественной реальности, которая предстает перед душой. Но он осознает присутствие этой реальности, и объект размышления представляется ему символом, посредством которого он определенно получает послания из трансцендентного мира. Такой человек все еще не чувствует сознательного слияния с большой Жизнью, не пребывает, как в стадии покоя, в атмосфере блаженства, не переживает непроизвольных экстатических вознесений души до непосредственного постижения истины, как в случае созерцания. Сосредоточение представляет собой конкретное душевное состояние, которое имеет вполне определенные психологические последствия. Сначала с помощью размышления, а затем посредством концентрации внимания на отдельных аспектах Реальности человек совершенствует свою индивидуальность, устанавливая волевой контроль над своим собственным пониманием и достигая способности уходить из внешнего мира во внутренний мир духа.

" На самом деле в сосредоточении имеется несколько ступеней, причем на первых ступенях это влияние еще не достаточно сильно и поэтому не ощущается. Однако, если ты не уступишь испытаниям, которые поначалу будут донимать тебя, если ты устоишь, когда восстанет природа, и преодолеешь сопротивление своего тела, которое превыше всего любит разрушительную для него свободу, если ты научишься побеждать себя и некоторое время поупражняешься в этом, то вскоре дадут о себе знать последствия одержанных тобою побед. И тогда едва лишь ты примешься за молитву, как почувствуешь, что все твои органы чувств собираются воедино подобно пчелам, которые, вернувшись в улей, успокаиваются, чтобы произвести мед. Все это будет происходить без забот и усилий с твоей стороны. Таким образом, Бог наградит тебя за то самопонуждение, к которому прибегла твоя душа, и даст тебе такую власть над чувствами, что при необходимости сосредоточиться одного знака будет достаточно, чтобы они подчинились приказу и умолкли. С каждым днем они будут все быстрей и послушней откликаться на зов воли. В конце концов после многочисленных упражнений такого рода Бог ниспошлет тебе полный покой твоих чувств и совершенное созерцание". сосредоточение представляет собой некое подобие духовной гимнастики, смысл которой не столько в ней самой, сколько в даваемой ею подготовке и развиваемых ею способностях. В ней душа вместе со своим Богом входит в Рай, который пребывает внутри нее, отворачиваясь при этом от всего мирского. речь здесь не о преображении всех наших способностей, а лишь о простом обращении их внутрь нашей души.

чтобы приблизиться к Богу, мы должны отвратить свой разум от внешних вещей, даже во время работы хотя бы на мгновение обращать взор души своей внутрь, ибо подобное воспоминание о пребывающем внутри нас Боге может сильно пособить нам; и наконец, следует мало-помалу приучать себя к безмолвному разговору с Ним, чтобы нам была дарована возможность в глубине души всегда чувствовать Его присутствие".

[Соня]

Покой

Речь идет о состоянии, которое мистики именуют молитвой покоя, молитвой простоты, а иногда внутренней тишиной. Это состояние знаменует собой уход сознания внутрь на более глубокие уровни по сравнению с теми, которые были достигнуты на стадии сосредоточения.
Вследствие глубокого, неторопливого размышления над некоторой тайной, непостижимым звеном между человеком и Реальностью, или же вследствие целенаправленной практики любовного внимания к Богу созерцатель, сам того почти не замечая, соскальзывает на уровень восприятия, для описания которого в человеческом языке существует слишком мало средств. По достижении этого уровня чувствительность его души неизмеримо возрастает и практически полностью прекращается деятельность рассудка. Необычайная, неописуемая тишина представляет собой характерное качество этого состояния и едва ли не единственную его особенность. Здесь душа выходит за пределы сферы мыслимых состояний. Она не может больше "делать заметки", а просто отдается потоку внутренней жизни и подчиняет себя другой, всесильной воле. на этом этапе должно полностью прекратиться дискурсивное мышление, которое было подготовлено к этому на стадии сосредоточения, когда над ним был установлен контроль и оно работало под началом трансцендентного разума.

По мере того как углубляется сосредоточение, душа приобретает туманное, но в то же время живое осознание Бесконечного. Когда дверь в чувственный мир плотно закрывается, душа замечает, что оказалась погруженной в более реальный мир, который она не способна определить и который полон света, покоя и безмолвия.

Там, где когда-то шла борьба за постоянную концентрацию внимания, теперь происходит "живое, самоосуществляющееся сосредоточение, и в центре роскошной благоухающей Розы Духа пребывает Бог, Его покой и всемогущество".

Подобная капитуляция перед чем-то большим, как и в случае обращения, влечет за собой заметное расслабление. Это покой в чистом виде, который можно уподобить блаженству младенца, чья природа Бесконечность, на руках Отца. Отказ от Я, процесс само-обнажения, начало которого мы наблюдали на этапе очищения души, продолжается и на этом этапе углубления созерцательного опыта. Здесь, когда эгоистическое стремление человека сделать что-то для себя оставлено позади, в парадоксальном, величественном и могущественном обличий дает о себе знать Смирение, которое господствует на Четвертой Ступени Любви. Сознание утрачивает, чтобы обрести, и умирает, чтобы жить. Таким образом, действие, с помощью которого оно входит в покой, представляет собой таинство всего мистического поиска обращение от созидания к бытию, утрата своей обособленности в океане Абсолютной Жизни.

Пребывание в состоянии покоя, как мы уже говорили, влечет за собой угасание поверхностного сознания, хотя сознание личности по-прежнему остается. Это состояние, как правило, следует за длительным периодом благоговейного сосредоточения, которое влечет за собой медленное, постепенное отвращение внимания от чувственных каналов. По мере вхождения в это состояние внешний мир, кажется, удаляется все больше и больше до тех пор, пока от него не остается ничего, кроме одного лишь факта существования души. Это полное отсутствие знакомой психологической обстановки часто оказывается для человека столь ошеломляющим, что отрицательный аспект его сознания начинает доминировать и он описывает свое состояние как пустотность, глубокую пассивность, ничтожество, безмолвную сердечную молитву. Он оказывается как бы взвешенным в безмятежности и ожидании того, о чем не имеет ни малейшего представления. Он осознает лишь, что все и даже эта пустота есть благо. Между тем постепенно он начинает замечать, что эта пустота заполняется Чем-то вездесущим, неосязаемым, подобным воздуху в солнечный день. Переставая замечать все, что окружает его извне, он открывает То, что всегда пребывало внутри. Все естество распахивается навстречу Его влиянию, оно заполоняет все сознание.

два аспекта молитвы покоя -, аспект отречения и пустоты, который проявляется вначале, и аспект обретения и открытия, сладостное спокойствие и доброжелательное безмолвие, в которых влюбленная постигает присутствие Возлюбленного, данное Богом состояние, над которым душа почти не властна.

В сочинениях Экхарта есть множество описаний покоя, внутренней тишины и пассивности, которые приходят как результат целенаправленного сосредоточения. состояние покоя это то состояние, в котором душа человека начинает устанавливать контакт со своим "основанием", Чистым Бытием. Для этого состояния характерен переход от "естественной" к "сверхъестественной" молитве. Пустота поля сознания, его свобода от образов включая даже образы Реальности, которые являются объектом размышлений, необходимое условие этого перехода.

"Душа, наделена многими способностями, однако она разделила себя между внешними вещами и затерялась среди них. Теперь ее способности разбросаны, распределены между органами: зрение находится в глазах, слух в ушах, вкус на языке. Тем самым эти способности уже не могут выполнять внутреннюю работу, потому что разделенная сила несовершенна. И если душа желает трудиться внутренне, то сперва она должна вернуть себе все свои способности и направить их исключительно на внутреннее созидание... Если человек готов к внутренней работе, он должен вновь наполнить себя и свою душу, как сосуд, всеми способностями и удалиться от всех образов и форм; лишь тогда он сможет созидать. Ему необходимо забыть и не-знать. Он должен пребывать в спокойствии и безмолвии, где слышно Слово. Он не может приблизиться к этому Слову иначе, как посредством спокойствия и безмолвия, лишь в этом случае Оно будет услышано и понято в состоянии высшего неведения. Когда человек не знает ничего, Слово открывается и являет Себя ему. Так мы осознаем Божественное Неведение, а наше собственное неведение обретает благородство и увенчивается сверхъестественным знанием. Оставаясь просто восприимчивыми, мы оказываемся более совершенными, чем когда трудимся".

[voyageur]

Покой

.......... По мере вхождения в это состояние внешний мир, кажется, удаляется все больше и больше до тех пор, пока от него не остается ничего, кроме одного лишь факта существования души. Это полное отсутствие знакомой психологической обстановки часто оказывается для человека столь ошеломляющим, что отрицательный аспект его сознания начинает доминировать и он описывает свое состояние как пустотность, глубокую пассивность, ничтожество, безмолвную сердечную молитву. Он оказывается как бы взвешенным в безмятежности и ожидании того, о чем не имеет ни малейшего представления. Он осознает лишь, что все и даже эта пустота есть благо. Между тем постепенно он начинает замечать, что эта пустота заполняется Чем-то вездесущим, неосязаемым, подобным воздуху в солнечный день. Переставая замечать все, что окружает его извне, он открывает То, что всегда пребывало внутри. Все естество распахивается навстречу Его влиянию, оно заполоняет все сознание.

Когда то, в самом начале пути испытал это невыразимое словами состояние. Был шокирован этим переживанием, открытием бездны света в самом себе, но тогда я был не готов принять истину в чистом виде, она устрашила моё эго, переполненное до краёв интересами к внешнему миру. Но со временем, по мере очищения сознания от поверхностных убеждений, иллюзий ума пришло глубокое понимание этого переживания, что повлекло за собой смену фокуса внимания от внешнего к внутреннему. .....
Вы описали это очень хорошо, лучше выразить это словами просто невозможно, поскольку это находится за гранью логического ума, его ограниченных возможностей. В этом состоянии сознание переносится на иной уровень восприятия, имеющим мало общего со старым.

[Соня]

Мистицизм - Андерхилл выписки

Душевное состояние покоя имеет и другой смысл для мистика оно является выражением и дополнением смирения и открытости, основным условием Нового Рождения

все средневековые мистики считают покой необходимым для перехода к созерцанию и называют естественной ступенью внутреннего опыта, которой могут достичь все, кто достаточно подготовил себя в долготерпении, смирении и прилежании.

"Когда окажешься в уединении, то оставь попечение о том, что будешь делать после, но презри все свои порочные, равно как и благие помыслы. Не молись устами своими, а устремляйся сразу ввысь... Следи за тем, чтобы в твоем разуме не обреталось ничего, кроме одного лишь устремления всем сердцем к Богу. Это устремление не должно быть окутано твоими помыслами о том, что есть Бог, или каков Он в Себе и Своих творениях. Оно должно быть только о том, что Он есть такой, какой Он есть. Пусть пребудет Он таким, молю тебя, и посему не мысли о Нем по-иному, не ищи Его с помощью утонченности своего рассудка, но устремись к Нему лишь верой глубин своей души. Это чистое намерение, коренящееся в твоей вере и свободно проистекающее из нее, будет для твоих мыслей и чувств не чем иным, как одной лишь всепоглощающей мыслью и слепым чувством твоего собственного бытия... Да станет этот мрак твоим зерцалом! Да станет вновь целым твой разум! и тогда достигнешь ты единства с Ним как в духе, так и в мысли, ничего не потеряв и ни от чего не отвернувшись, ведь Он есть твое естество, и в Нем ты есть то, что ты есть. Ты же не есть своя причина и бытие, но Он есть в тебе твоя причина и твое бытие. Посему мысли о Боге в трудах своих так же, как мыслишь о себе, а о себе так же, как мыслишь о Боге: что Он есть такой, какой Он есть, а ты есть такой, какой есть ты. И да будут твои помыслы не рассеянными и помраченными, но погруженными в Него, который есть Все". "Пусть пребудет Он таким, молю тебя!" Так увещевают против духовного беспокойства, которое приводит к искажению переживаний в угоду уже имеющимся представлениям. Неугомонных искателей призывают предоставить вещам возможность быть такими, каковы они есть, открыться и довольствоваться тем, что приходит к ним, искателям. Прекратите созидать, чтобы иметь возможность быть. Перестаньте анализировать, чтобы обрести знание. "Эта кроткая тьма да будет твоим зерцалом": ключ к этому состоянию смиренная восприимчивость.

"Именно в этом, заключает Экхарт, душа равна Богу. Подобно тому как милость Бога не имеет границ, не имеет границ и восприимчивость души, таким образом, она всякий раз воссоздается с Богом и в Боге... "Тимофей открыт Богу". Таким образом, и твое неведение не есть недостаток, но высшее из твоих достоинств, тогда как твое бездействие есть твоя высшая работа. Тем самым в трудах своих ты должен прекратить трудиться, все твои способности должны погрузиться в безмолвие, и только тогда ты сможешь воистину возродиться внутри себя".


"Подлинная молитва покоя, говорит она, таит в себе нечто сверхъестественное. Сколько бы мы ни старались, мы не можем пробудить ее в себе, потому что она есть мирный покой, который душа обретает в себе, или, лучше сказать, утешение, в котором Бог укрепляет душу. При этом все ее способности пребывают в мире и утешении. Не органами чувств, но все же она постигает, что близка к Богу и что стоит ей подойти к Нему еще немного, как она воссоединится с Ним. Она видит это не глазами своего тела и не глазами своего разума... Мир в душе подобен тому, что чувствует путник, когда он видит наконец свою цель и, остановившись перевести дыхание, с новыми силами продолжает путь. При этом ощущаешь большое успокоение тела и великое удовлетворение души так душа может быть счастлива лишь у ручья, где она может и не пить, но уже сам вид прохладной влаги освежает ее. Здесь ей кажется, что ничего больше не нужно, что все те способности, которыми она обладает, будут вечно пребывать в покое, ведь одно их движение может поколебать ее любовь. Все, кто находится в этой молитве, желают, чтобы их плоть вечно оставалась неподвижной, потому что малейшее ее движение, кажется, может нарушить сладостное спокойствие... Они пребывают во дворце рядом со своим Повелителем и видят, что Он начинает передавать им Свое царство. Им кажется, что они больше не живут в этом мире. Они желают видеть и слышать одного лишь Бога... Между молитвой покоя и состоянием, в котором вся душа соединяется с Богом, есть одно различие. В единении душе не приходится прилагать усилия, чтобы обрести и вкушать Божественную Манну, Бог ниспосылает ее душе, хотя она и не знает как. Молитва покоя, напротив, требует, как мне кажется, некоторых усилий, однако они сопровождаются таким блаженством, что душа едва ли ощущает их".

[voyageur]

Опыт осмысления этапов духовного пути в христианстве


Думаю, почти уверен, что достичь совершенства духа в земной (физической) форме жизни, в следствии естественных причин, невозможно. Но можно заложить мощные тенденции к этому (волю и убеждение), которые станут базовыми в духовном мире, где дух продолжит свою работу по очищению сознания от старого земного.
Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе.
Плоть требует своего, а дух своего. Хотя мы и можем подчинить плоть своему сознанию до определённой степени, но полностью исключить её влияние на дух практически невозможно. Только осознание себя духом (чистым сознанием без образа и формы) временно пребывающим в форме плоти и сознательно исполняющим определённые обязанности предопределённые судьбой даёт надежду на будущее освобождение в духовном мире.
Даже Иисус достигший Божественного сознания имел человеческие слабости (Лук.4:1-13. 22:41-44), которые Он до последнего преодолевал силой духа.

[Соня]

Подлинный покой это средство, но не цель, это кульминация активности, а не полная пассивность. Покой представляет собой стадию естественного развития души созерцателя, мост, переброшенный между его старой, некоординированной жизненной активностью и новой, глубоко созидательной жизнью в единении подлинной "мистической жизнью" человека. Мистик всячески стремится к этому состоянию, но не для того, чтобы его сознание становилось пустым, а для того, чтобы прочесть в сознании "вечно живое Слово".

отдых не имеет ничего общего с тем сверхъестественным покоем, который дается человеку в Боге и представляет собой благоговейное самозабвением смиренное взирание на Непостижимый Свет. К этому Свету должно усердно стремиться внутренним хотением, Его должно находить в склонности испытывать удовлетворение... человеку должно стремиться к единению с Богом.

Подлинное состояние покоя, как утверждают великие мистики, одновременно активно и пассивно: это полная открытость, однако не безвольное самозабытье, а скорее свободная и постоянно обновляющаяся самоотдача, самоотречение в любви к Богу. Мыслящий разум при этом должен быть успокоен, а весь душевный мир следует открыть воздействию Реальности. Индивидуальность при этом не теряется, уходит только ее жесткая оболочка. Это состояние "в высшей степени активного отдыха"

Оно подобно парению орла, когда "большое расстояние птица пролетает с необычайной легкостью, спокойно и очень быстро; но в то же время она совершенно не двигается, ни разу не пошевелит крылом, ни разу не приложит усилия, оставаясь все время в полном покое, как у себя в гнезде".

" душе иногда кажется, что во время единения с Богом и других великих дерзаний духа весь ее запас энергии расходуется тотчас и невосполнимо, но это лишь видимость. На самом деле это впечатление, порой весьма глубокое, объясняется тем, что душа ранее безотчетно накопила большое количество энергии, которая при случае и устремилась в единственно верном направлении. Обратная сторона этого процесса и красноречивый показатель его благотворности тот факт, что глубинное "я" при этом остается незатронутым, как бы погруженное в столь же глубокий покой и отдых, который, однако, возможен именно благодаря Действию, «невидимому в силу своей непосредственности, цельности и быстроты»".

"Без слов, желаний и мыслей, говорит он о созерцании, душа достигает подлинного и по сути мистического безмолвия, в котором Бог ведет с ней разговор. В невообразимых глубинах души Бог являет себя и Свою совершенную возвышенную мудрость. Он увлекает душу в это глубинное одиночество и внутреннюю тишину, когда открывает ей Свое желание поведать великие тайны и показать ее сокровенные истоки".

Воля выбирает путь, сердце то есть весь человек определяет успех на этом пути. Подлинный созерцатель, приближаясь к этому уровню полной безмятежности, не ищет "необычных переживаний и явлений". Он желает лишь прикоснуться к возвышенной атмосфере Любви, приближаясь к тому, что св. Бернард назвал "делом всех дел": в совершенной простоте устремиться к Совершенству, а не к саморазвитию.

Таким образом, действия мистика на этой стадии на первый взгляд "пассивного" развития на поверку оказываются динамичными и целенаправленными даже само его спокойствие является следствием высшей активности. Он тот странник, который все еще ищет свое отечество. Ведомый своим прирожденным стремлением к трансцендированию, он находится на пути к высшим уровням более утонченным достижениям и дальнейшим самопожертвованиям. Хотя он и отказался от любой поверхностной деятельности, глубинная, неустанная работа его души по-прежнему продолжается. "Обретение Бога, подразумевает и требует активной любви. Жизнь в Боге, окружена блаженством. Жизнь в нас самих, проникнута активной любовью. И хотя мы живем всецело в самих себе и всецело в Боге, наша жизнь едина "

"Растущее преобладание Действия над Деятельностью" глубокое и животворное движение всей души в одном всеохватывающем потоке самосознания, который противостоит суетным поверхностным влияниям, вот в чем подлинный идеал мистической молитвы. Это Действие должно возобладать над всеми устремлениями души и тем самым направить ее к Абсолютной Жизни и Любви, которые всечасно пребывают рядом. Несомненно, этот идеал подразумевает покой.

"Некоторые, услышав о молитве покоя, ошибочно полагают, что душа во время молитвы пребывает в оцепенении и остается безжизненной и пассивной. Однако нет сомнений, что при этом душа действует, и притом более достойно и более экстенсивно, чем когда-либо ранее, поскольку Сам Бог движет ею и проявляется в ней посредством Своего Духа... Таким образом, вместо того, чтобы потворствовать праздности, в молитве покоя мы включаемся в высшую деятельность, целью которой является полное подчинение себя Духу Божию как главному господствующему принципу, ибо в Нем мы живем, движемся и обретаем свое естество... Посему наша деятельность должна состоять в том, чтобы достигать состояния восприимчивости по отношению к божественным проявлениям и как можно дольше пребывать в них, улавливая самые утонченные движения Вечного Слова. Пока слой воска на дощечке для письма еще не затвердел, на ней нельзя вычерчивать ровные знаки. Так и каждое наше эгоистическое и своевольное действие приводит к тому, что работа Обожаемого Писца оказывается прерванной и Его великолепный замысел так и не воплощается в жизнь".

"Этот сон, есть сон способностей души, которые не потеряны и в то же время не бездействуют во всех отношениях... Мне кажется, что это состояние больше всего напоминает смерть всех вещей этого мира и блаженство в Боге. Душа не знает заранее, что будет делать в этом состоянии, она не знает, молчать ей или говорить, смеяться или рыдать. Для души это состояние есть блаженное неведение и небесное безумие, в которых она постигает подлинную мудрость, а также удовлетворение и великую радость... Тем самым душа оказывается в состоянии всецело предаваться Богу, и ни одна ее способность при этом не смеет пошевелиться, равно как и мы не можем привести ее в движение, не прилагая для этого больших усилий, я вообще не уверена, что, пребывая в таком состоянии, это кому-нибудь удается".

Таким образом, здесь мы видим, как молитва тишины переходит в созерцание и ее спокойствие нарушается одной лишь радостью. Тем самым покой заявляет о себе как мимолетное состояние, переводящее душу в новую сферу деятельности.

Вторая ступень пылкой любви, связывает, так что душа, одержимая ею, не может мыслить ни о чем другом. Любовь для нее теперь стала не просто непревзойденной [insuperable], но и неотделимой [inseparable]. Эта ступень сравнивается с бракосочетанием души необратимым действием, совершаемым душой на пути к единению. Состояние эмоций души во время наступления покоя можно сравнить с покорным и радостным раскрытием девственной души-невесты навстречу своему Жениху, когда она дает Ему обет верности. Теперь она готова ко всему, что ждет ее впереди, ко всему, что от нее может потребоваться, она готова отдать себя, потерять себя или же ждать распоряжений своего Возлюбленного. После такого внутреннего отвержения себя душа приобщается к новой жизни .

[Соня]

Понятие созерцание объединяет большую группу состояний. Две его основные характеристики тотальность объекта и саморастворение субъекта. Созерцание имеет характер единения. Два аспекта созерцания согласно опыту мистикой благоговейное общение (loving communion) и божественное неведение

в награду за усилия, приложенные на этапах сосредоточения и покоя начала проявляться на поверхностных уровнях новая форма сознания средство общения с Реальностью. Благодаря этим способностям индивид теперь оказывается в состоянии получать сугубо мистический опыт переживать временное слияние с "духовным первоистоком, который чужд влияниям чувственного мира, ибо в нем без свидетелей встречаются Бог и наша Свобода".

При освоении сосредоточения душа научилась духовному вниманию и в то же время возвысила это внимание до нового уровня, где с помощью символа, который сконцентрировал в себе все ее силы, вошла в контакт с новыми источниками жизненной энергии. На стадии покоя это новое восприятие развилось до состояния, которое можно назвать напряженным спокойствием и в котором душа почивала в доселе невиданной Реальности. Теперь же, на этапе созерцания, она должна оставить позади и символы, и безмолвие, и при этом "черпать вдохновенную энергию" с тех уровней, которые непроницаемы для интеллекта, но открыты сердцу.

При этом субъект погружается в особого рода транс его тело становится словно бы застывшим и частично или полностью теряет чувствительность к боли. В таких условиях человек переживает восхищение, или экстаз.
Восхищение и экстаз отличаются от собственно созерцания тем, что представляют собой вполне непроизвольные состояния. Восхищение, совершенно неотвратимо мы не можем сделать ничего, чтобы воспрепятствовать ему. Между тем молитва единения, которая представляет собой высшее проявление созерцания в чистом виде, все еще в значительной мере подчинена индивидуальной воле. Таким образом, существует четкая грань между состояниями созерцания и экстаза.

С психологической точки зрения созерцание является преднамеренным состоянием, в котором поле сознания значительно сужается, а все аспекты нашего Я, в частности его волевые способности, сконцентрированы на чем-то одном. Мы выливаем себя навстречу этому объекту или, как нам иногда кажется, вливаем себя в него, в результате чего мы как бы достигаем его и отождествляемся с ним. Каков бы ни был этот объект нашего интереса, в этом действии мы получаем и познаем его, чего не можем сделать с помощью обычных мыслей.

Отвлекаясь от этого зыбкого мира множественности, от этого кинематографического представления, с которым привык иметь дело наш разум, мы освобождаем в себе новые возможности восприятия, о которых раньше не подозревали. Теряя из виду фрагменты, мы постигаем, хотя и не знаем, как это происходит, величавое присутствие целого. При этом глубинные уровни нашей индивидуальности приходят в движение и начинают осознавать вселенную. Эта вселенная, а точнее, некая Реальность, скрытая между нею и нами, соответствует "подлинной благой воле нашего сердца". Наше углубляющееся созерцание уравновешивается великим ощущением расширения вовне и постижения новых миров, которое охватывает нас, когда мы улавливаем пульсацию их жизни. Погружение души в эти миры бывает таким полным, что в течение некоторого времени она не осознает движений разума и воли. Выражаясь техническим языком, ее "способности временно бездействуют". Так устанавливается "контакт" [ligature] созерцательной молитвы и который многие считают основным признаком мистических состояний.

"Когда человек обнаруживает себя утвердившимся в созерцании, оно, во-первых, вызывает в нем общее чувство отрешенности, раскованности и умиротворенности. Возникает ощущение парения над миром, раскрытия подлинной его красоты. В самовосприятии созерцатель больше не является одним из множества, феноменов проявленного мира, и его сознание обретает первоначальную целостность. Он возносится над самим собой. Место обычной личности теперь занимает более чистая и совершенная душа.

Во-вторых, в этом состоянии у мистика исчезает осознание себя и окружающего мира теперь он обнаруживает себя сопричастным Самому Богу и в Его обществе. Созерцание есть собственно некий способ бытия и метод познания, причем оба эти аспекта в глубине созерцания образуют единство. С каждым днем в самом мистике крепнет убежденность в том, что он есть то, что он знает, и что он знает то, что он есть". Таким образом, в созерцании человек временно достигает уровня безусловной свободы, постигает свое реальное естество и тем самым познает Реальность.

Отметим, что объектом мистического созерцания всегда является какой-то аспект Бесконечной Жизни, какая-то грань "единственно реального Бога". Тем самым мистик бесконечно развивает в себе способности восприятия Добра, Истины и Красоты. В акте созерцания вся его направляемая любовью и волей индивидуальность сбрасывает, как оковы, ограничения мира органов чувств и достигает свободы. Здесь она в ходе непосредственного контакта постигает сверхчувственное и находит себя в присутствии "Источника подлинной Жизни". Такое созерцание такое положительное достижение Абсолюта является целостным действием.
Созерцание длится недолго. Даже величайшим созерцателям не удавалось достаточно длительное время удерживать неизменным свет того или иного видения: его продолжительность не более чем "вспышка", "миг", "едва успеешь произнести Ave Maria".

Этот запах, как его называет св. Августин, этот аромат остается навеки с теми, кто хотя бы на мгновение окунулся в атмосферу Реальности. И тогда это неугасимое и неописуемое воспоминание о проникновении в вечно сущее, средоточие которого Сам Сущий, придает их делам благоухание Нетронутой Розы

В результате свободного акта, который не зависит от усилий человека, Бог предстает перед душой, а душа добровольно устремляется к Нему, чтобы потерять себя в Нем.

"Адам согрешил, когда прекратил созерцание, и с тех пор в человеке дает о себе знать разделение".

Все мистики в один голос твердят о великой радости, о Видении Райского Блаженства, о высоком единении и "восхитительных просторах", но вместе с тем и об абсолютной пустоте, о неизмеримой Бездне, о небытии и Божественной Тьме. Вновь и вновь в описаниях чистого созерцания встречаются эти пары противоположностей удаленность и близость, темнота и свет.

"Глубокая, но сверкающая тьма", "бездонная пропасть", Облако Неведения, "объятие Возлюбленного" все эти метафоры дают представление о глубочайшем впечатлении, которое отозвалось во всем существе мистика во время его слияния с Реальностью, которая есть само Единство.

" созерцание представляет собой радостную песнь божественной любви, которая поется в моей душе и которая так же сладостна, как ангельское славословие. Эта песня есть празднование, то есть свершение подлинной молитвы и высшего вдохновения этой жизни. Это великое ликование разума, которое любовь дарует человеку непрестанно и которое звучит в его душе восторженными созвучиями... ".

[Соня]

Когда я сижу с закрытыми глазами, я воспринимаю что-то, стараясь не привносить в это отношение, мнение и т.д.

А почему? почему не? "стараясь не привносить в это отношение, мнение и т.д.
Я как раз таки сторонник иной идеи - Христос учил нас Верить, чтобы по Вере нашей мы умели горы переставлять - а ты тут совсем иное пропагандируешь - не, родная, это мне не нравится.

Ну и как? Научилась горы переставлять?


Ох ... как трудно это объяснять ...
Ну, это примерно как "всему свое время и место под солнцем".
Птица создана летать. Но в определенное время свой жизни ей надо сидеть. И сидеть. И не рыпаться. Иначе яйца не высидеть.
И Иисус пришел к людям, но порой уходил от них то в пустыню, но на гору. Один.

- - - Добавлено - - -

"стараясь не привносить в это отношение, мнение и т.д

А конкретно речь идет просто о честности.
Мы же хотим пробиться к реальности?
Так вот: если художник будет рисовать не вырубив концептуализирующий ум, импрессиониста из него не получится.
Он совершенно невольно (!) будет рисовать не то, что реально видит его глаз, а то что думает его ум. То есть, скажем, рисуя дерево, он будет невольно прорисовывать ствол, который за листвою вовсе и не видно.


Если Матисс зеленую половину лица своей половины (жены) придумал, то Левитан синий снег (в картине "Март") - увидел. А для этого нужно на время забыть, каким снег должен быть.


А кто начнет придираться, - тому другой пример.
Если издалека нам твердо показалось, что увидели знакомого, мы будем видеть именно его. Пока не подойдем ближе.


Или, как говорят индусы, пока принимаешь веревку за змею, тебе ни за что не увидеть веревку!
То есть, истинную реальность.

[Goodvin]

Или, как говорят индусы, пока принимаешь веревку за змею, тебе ни за что не увидеть веревку!
То есть, истинную реальность.

намекаете на то что у вещей есть духовная невидимая суть?

[Соня]

Память смертная


Память о том, что я скоро умру самый важный инструмент, который помогает принимать сложные решения в моей жизни. Потому что всё остальное чужое мнение, вся эта гордость, вся эта боязнь смущения или провала все эти вещи падают пред лицом смерти, оставляя лишь то, что действительно важно. Память о смерти лучший способ избежать мыслей о том, что вам есть что терять. Вы уже голый. У вас больше нет причин не идти на зов своего сердца.


У Миркиной в одном старом стихотворении есть примерно такие слова
"Смерть - это способ отдарить Творца".
В том смысле, что Он подарил нам эту жизнь ... .


Дело в том, что истинно и подлинно оставить страх перед Тем, Кто неизбежно убьет наше тело,
но пришел спасти нашу душу - дело вовсе нелегкое.


Бойко отбарабанить на отлично привычные вероучительные формулы - значительно легче.


Готова ли я буду, когда придет мой час?
Сумею ли я перед лицом смерти, после мучительной, может быть, болезни отдать душу в любящие объятия Христовы? (икона "Успение")
Не пустыми ли и легковесными окажутся тогда нынешние бодренькие слова мои?


Не будет ли моя нынешняя решимость подобна порывистости Петра, воскликнувшего.
""хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя".
Подобное говорили и все ученики."


------
"Сказал Господь притчу сию: у одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух исполнил волю отца?"


.
* * *
Покой, снимающий вину...
Ни жеста,ни словечка всуе.
Ведь смерть нас вводит в тишину
Непредставляемо живую.
Душа справляет торжество
Неугасимого горенья:
Ведь мертвый входит внутрь Того,
Кто сам есть жизнь и воскресенье.
О, это единенье с Ним,
Как в колыбели, так на тризне!..
И чтобы в смерти быть живым,
Учитесь умирать при жизни.


/Миркина/

[Владимир Корчагин]

03.05.2013,
подозрительны эти усилия Сони РАССТАСКИВАТЬ христиан по философиям мира сего, ибо явно, ЕДИНСТВО И ЕДИНОМЫСЛИЕ христиан её не интересует, а вот брожение умов и разделения, при многих мнениях на один и тот же вопрос, ей, явно, выгодны...

После знакомстства с её антиПутинскими темами (перед выборами того года), видя её настойчивость и активность и работоспособность в те дни (когда были десятки постов, с реакциями на ответы её противников, только в течении одних суток), ныне не сомневаюсь, что "Институт Сони" (команда стоящая за этим ником) ничего просто так не делает...

Не советывал бы христианам связываться с этой командой, входя в их темы....

Смотрю последние недели "Институт Сони" вновь в запале на форуме, вновь пудрит мозги христианам мгногими философиями и парадоксами, а те и водятся "милашкой"...

[Брат меньший]

Смотрю последние недели "Институт Сони" вновь в запале на форуме, вновь пудрит мозги христианам мгногими философиями и парадоксами, а те и водятся "милашкой"...

Господи, помилуй. Господи, спасай. Боже, умоляем, яви Себя наконец-то на земле в Царстве Твоём,- покажи царям и народам, какая должна быть подлинная жизнь среди людей.

39 И сказал Иисус: на суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы.
Евангелие от Иоанна 9 глава Библия: https://bible.by/syn/43/9/

Господь ходит по земле и делает видящих слепыми, а слепых зрячими.
Как же вы говорите - покажи?

Кто достоин быть зрячим?

[Соня]

Страшнее Сони зверя нет