Твитнуть
Молодой Майтрейя так долго стоял посреди комнаты с занавешенными от яркого полуденного солнца окнами, что потерял ощущение пространства и времени.
Накануне у него было предвидение значимой встречи, которая произойдет в отведенном для него помещении. Чтобы проверить свои озарения, участившиеся после пересечения экватора, и вывести на чистую воду внутренний голос, спонтанно осваивающий духовные практики недавний материалист дал себе слово не сойти с этого места, пока или встреча не состоится, или логика снова не заткнет интуицию за пояс.
Ожидание затянулось. Все мысли, которые порой возникали в сознании, исчезли, будучи передуманы. Посторонние звуки едва долетали с выметенной жарой улицы до уединенной комнаты в глубине тропической виллы, где бродягу приветили сердобольные люди.
В какой-то момент погружения в прострацию окружающий свет мягко угас, будто его силу свели на нет реостатом. Взгляд неофита, незаметно для себя превратившегося в стороннего наблюдателя, постепенно перестроился от созерцания внешнего мира на внутренний, в котором сначала преобладала инфракрасная тьма.
Впоследствии, многократно прокручивая в памяти единственную в своей жизни глубокую медитацию, Майтрейя сравнил ее начало с входом в зрительный зал комфортабельного кинотеатра. Как только он уселся в обтянутое бархатом удобное кресло с широкими подлокотниками, приглушенный свет в кинозале был плавно погашен. Одновременно с этим расположенный перед ним девственно белый экран скрылся за автоматически сведенными вместе массивными темно-красными шторами.
Мгновение перед последующим калейдоскопом событий легко могло оказаться вечностью, поскольку вовлеченный своим присутствием в приготовление к действию зритель уже самозабвенно в нем растворился, отчасти утратив связь с телом.
Абсолютная темнота поглотила бесплотное живое сознание, в которое в духе превратился Майтрейя. Со всех сторон его окружало несметное число схожих с ним созерцателей: незримых частиц духа, о присутствии которых он мог лишь догадываться.
Давление в точке пространства, куда, как в черную дыру, все эти проточастицы собрало, должно было уложить на бок восьмерку, хотя в соседстве с нулями бессмысленно было пытаться его ощутить.
- О, насколько же таинственен Предвечный Хаос, если Великим Ничто в нем оказываются пространство и время, - пришло на ум после вневременного пребывания в той точке.
Внезапно тьма Небытия разорвалась ослепительной Вспышкой шторы перед объемным экраном раздернулись в разные стороны вся галактическая масса по мановению палочки превратившихся в свет проточастиц выплеснулась из точки Взрыва в расширяющееся пространство начался просмотр кинофильма.
Не в пример человеческой технике, голографическое представление этого кинотеатра зритель мог воспринимать всеми доступными органами чувств; единственное, чего не было так это звука.
В первый момент поведение всполохов света было сродни начальному хаосу, но вскоре на смену турбулентному движению пришло ламинарное, распространяющее во все стороны от эпицентра взрыва шаровую волну сверхплотного светового потока.
В одном из направлений растущей галактики, вмиг сроднившись с волнообразным движением корпускулы света, перемещалось сознание Майтрейи.
Со временем поток стал настолько менее плотен, что начал распадаться на подобные облакам пространственные куски светящейся материи, которые затем приобретали форму гигантских шаров различных размеров.
На поверхности одной из будущих планет среди сухой взвеси подобных ему частиц дух Майтрейи, то, чем он впоследствии осознавал себя, принял форму духовного протоатома уплотнившейся корпускулы света.
Ощутимо увеличивая плотность, планетарное облако уменьшалось в размерах.
Протоатомы обрастали минеральной корой.
Со временем безбрежная земная пустыня была сплошь покрыта мелким песком, среди которого выделялся камень размером с кулак, панцирем укрывавший протоатом Майтрейи от бесконечной смены пекла, когда на небосклоне появлялось ослепительно юное светило, и стужи, когда оно исчезало.
Однообразие смены положения светила на небе действовало гипнотически.
Находящийся в центре камня протоатом Майтрейи, воспринимающий через свою минеральную оболочку все происходящее вовне, постепенно стал впадать в забытье.
Утрата интереса к окружающему была отчасти обусловлена сравнением нынешнего недвижного состояния с предыдущим динамичным процессом взрыва черной дыры и полета в потоке.
На грани сознания воспринял протоатом Майтрейи появление чужеродной фигуры в темном скафандре с массивными рогами на шлеме. Змейки разрядов стекали с защитной брони скитальца явно не из этого пространства и времени, который здесь что-то высматривал.
Для удивления нужно было большее время, чем потребовалось невесть откуда взявшемуся существу, чтобы подойти к камню Майтрейи, приметив его среди барханов пустыни.
Посмотрев на камень так, что его пронзительный взгляд ожег защищенного панцирем Майтрейю, инородное существо приподняло левую ногу и резким ударом твердой подошвы разворотило убежище Майтрейи на две половины.
Пылинку протоатома Майтрейи при этом стряхнуло со среза, и она провалилась в отвалы песка, застряв где-то глубоко под землей. Там, в кромешной тьме и лишенный, с потерей казавшейся такой прочной минеральной оболочки, всяческих ощущений, дух Майтрейи впал в забвение на эоны времен.
Пробуждение духа было не из приятных: вызволяя из недр, какая-то сила тянула его вверх, обдирая остатки каменной кожи о грубые волокна корней и ствола дерева выросшего на неузнаваемо изменившейся планете.
На излете движения живой протоатом был помещен в структуру листа одной из нижних веток своего нового земного пристанища.
Все, что происходило с деревом, постигал дух Майтрейи: смену ночи и дня, розу ветров, омовение дождем. Он видел пейзаж до ближайших деревьев и ощущал, как деревья общаются между собой, оповещая собратьев обо всех событиях в лесу.
Каждое утро радостным гулом окраинные стражи сообщали другим о первых лучах восходящего солнца, флюгером веток указывали направление ветра, реверансом листьев выражали благодарность дождю.
Но однажды по лесу прокатилась волна соболезнования и мудрой печали. Вскоре в зону видимости друида Майтрейи попало стадо оленей.
Статный самец, за которым следовало несколько важенок с молодняком, вздумал сдобрить древесными элементами травяной рацион. Встав на задние ноги, вожак полоснул зубами по ветке, вместе с которой в рот к нему попал задрожавший от неожиданности в такт со своим листом протоатом Майтрейи. Разжевав листья с корой, олень протолкнул жмых в грот снабженного мышцами пищевода, который, волнообразно сжимаясь змеей, переместил содержимое в брюхо хозяина.
В такт движению в брюхе оленя хлюпала темнота. Когда хлюпанье прекратилось, Майтрейю вместе с размягченным жмыхом вновь вытолкнуло в ротовую полость оленя, где пища была тщательно пережевана и на этот раз, трижды проползшая внутри двухвостой змеи пищевода, попала в желудок.
Ворсинки желудка всосали протоатом Майтрейи. Ток крови пронес его по телу оленя, поместив внутрь вегетативной системы, куда-то в область мошонки. После этого дух Майтрейи, оставаясь протоатомом в структуре тела оленя, стал наблюдать окружающий мир посредством органов чувств своего очередного земного носителя.
Вереницей дней пролетело лето. Закончилась осень. Наступила зима. Снег укрыл деревья и землю в лесу, где обитало стадо оленей.
В один из дней той зимы протоатом Майтрейи стал соглядатаем того, как вожак стада отстаивает свое право на продолжение рода. Морда к морде, сцепившись рогами, бодались олени в кругу, за периметром которого расставила ноги томная самка. Отогнав конкурента, вожак трубно взревел и вернулся на возбуждающий запах.
Последним ощущением Майтрейи в теле самца было победное обладание самкой, а затем струей жидкости его выплеснуло внутрь ее живота.
В питательной темноте матки своей будущей матери с протоатомом Майтрейи стало происходить что-то весьма необычное: он стал расти и делиться вместе со своим на этот раз собственным телом!
Период роста внутри просторного живота важенки закончился мягкими родами.
Лишь только опробовав ноги, новорожденный олень инстинктивно потянулся губами к материнскому вымени.
Вновь зеленела трава на земле. Свежей листвой были покрыты деревья. Жизнь в лесу продолжалась, но теперь с еще более яркими впечатлениями.
Лес, дававший пищу и кров, был ареной животных удовольствий Майтрейе, ставшим за пару лет грациозным оленем. В нем же впервые он испытал таинство развоплощения; уж лучше ввести в обиход новое слово, чем называть смертью этот магический акт.
Это случилось, когда встревоженное чужаками стадо оленей заметалось по лесу.
В прыжке глаз оленя Майтрейи встретился через прицел с цепким глазом охотника, сидевшим в засаде за деревом. Потом была вспышка света. И ... пуля сразила его наповал.
Олень совершил кульбит через голову и грохнулся оземь. В тот же миг, будто грибница невидимых нитей стянулась в точку где-то в районе правой грудины, вернув дух Майтрейи в состояние протоатома.
Сгусток жизни отрешенно следил, как охотники свежевали тушу оленя, до тех пор, пока кусок грудины, в котором он в точку собрался, не поместили в мешок.
После не очень продолжительной тряски мглу мешка, ограничившего ему кругозор, сменил застекленный прилавок специализированного магазина «Охотник», куда расчлененную плоть Майтрейи и его живой дух выставили на продажу.
Сквозь лежащие на поддоне куски мяса и стекло холодильника протоатом видел входную дверь магазина и его кафельный пол.
Накануне у него было предвидение значимой встречи, которая произойдет в отведенном для него помещении. Чтобы проверить свои озарения, участившиеся после пересечения экватора, и вывести на чистую воду внутренний голос, спонтанно осваивающий духовные практики недавний материалист дал себе слово не сойти с этого места, пока или встреча не состоится, или логика снова не заткнет интуицию за пояс.
Ожидание затянулось. Все мысли, которые порой возникали в сознании, исчезли, будучи передуманы. Посторонние звуки едва долетали с выметенной жарой улицы до уединенной комнаты в глубине тропической виллы, где бродягу приветили сердобольные люди.
В какой-то момент погружения в прострацию окружающий свет мягко угас, будто его силу свели на нет реостатом. Взгляд неофита, незаметно для себя превратившегося в стороннего наблюдателя, постепенно перестроился от созерцания внешнего мира на внутренний, в котором сначала преобладала инфракрасная тьма.
Впоследствии, многократно прокручивая в памяти единственную в своей жизни глубокую медитацию, Майтрейя сравнил ее начало с входом в зрительный зал комфортабельного кинотеатра. Как только он уселся в обтянутое бархатом удобное кресло с широкими подлокотниками, приглушенный свет в кинозале был плавно погашен. Одновременно с этим расположенный перед ним девственно белый экран скрылся за автоматически сведенными вместе массивными темно-красными шторами.
Мгновение перед последующим калейдоскопом событий легко могло оказаться вечностью, поскольку вовлеченный своим присутствием в приготовление к действию зритель уже самозабвенно в нем растворился, отчасти утратив связь с телом.
Абсолютная темнота поглотила бесплотное живое сознание, в которое в духе превратился Майтрейя. Со всех сторон его окружало несметное число схожих с ним созерцателей: незримых частиц духа, о присутствии которых он мог лишь догадываться.
Давление в точке пространства, куда, как в черную дыру, все эти проточастицы собрало, должно было уложить на бок восьмерку, хотя в соседстве с нулями бессмысленно было пытаться его ощутить.
- О, насколько же таинственен Предвечный Хаос, если Великим Ничто в нем оказываются пространство и время, - пришло на ум после вневременного пребывания в той точке.
Внезапно тьма Небытия разорвалась ослепительной Вспышкой шторы перед объемным экраном раздернулись в разные стороны вся галактическая масса по мановению палочки превратившихся в свет проточастиц выплеснулась из точки Взрыва в расширяющееся пространство начался просмотр кинофильма.
Не в пример человеческой технике, голографическое представление этого кинотеатра зритель мог воспринимать всеми доступными органами чувств; единственное, чего не было так это звука.
В первый момент поведение всполохов света было сродни начальному хаосу, но вскоре на смену турбулентному движению пришло ламинарное, распространяющее во все стороны от эпицентра взрыва шаровую волну сверхплотного светового потока.
В одном из направлений растущей галактики, вмиг сроднившись с волнообразным движением корпускулы света, перемещалось сознание Майтрейи.
Со временем поток стал настолько менее плотен, что начал распадаться на подобные облакам пространственные куски светящейся материи, которые затем приобретали форму гигантских шаров различных размеров.
На поверхности одной из будущих планет среди сухой взвеси подобных ему частиц дух Майтрейи, то, чем он впоследствии осознавал себя, принял форму духовного протоатома уплотнившейся корпускулы света.
Ощутимо увеличивая плотность, планетарное облако уменьшалось в размерах.
Протоатомы обрастали минеральной корой.
Со временем безбрежная земная пустыня была сплошь покрыта мелким песком, среди которого выделялся камень размером с кулак, панцирем укрывавший протоатом Майтрейи от бесконечной смены пекла, когда на небосклоне появлялось ослепительно юное светило, и стужи, когда оно исчезало.
Однообразие смены положения светила на небе действовало гипнотически.
Находящийся в центре камня протоатом Майтрейи, воспринимающий через свою минеральную оболочку все происходящее вовне, постепенно стал впадать в забытье.
Утрата интереса к окружающему была отчасти обусловлена сравнением нынешнего недвижного состояния с предыдущим динамичным процессом взрыва черной дыры и полета в потоке.
На грани сознания воспринял протоатом Майтрейи появление чужеродной фигуры в темном скафандре с массивными рогами на шлеме. Змейки разрядов стекали с защитной брони скитальца явно не из этого пространства и времени, который здесь что-то высматривал.
Для удивления нужно было большее время, чем потребовалось невесть откуда взявшемуся существу, чтобы подойти к камню Майтрейи, приметив его среди барханов пустыни.
Посмотрев на камень так, что его пронзительный взгляд ожег защищенного панцирем Майтрейю, инородное существо приподняло левую ногу и резким ударом твердой подошвы разворотило убежище Майтрейи на две половины.
Пылинку протоатома Майтрейи при этом стряхнуло со среза, и она провалилась в отвалы песка, застряв где-то глубоко под землей. Там, в кромешной тьме и лишенный, с потерей казавшейся такой прочной минеральной оболочки, всяческих ощущений, дух Майтрейи впал в забвение на эоны времен.
Пробуждение духа было не из приятных: вызволяя из недр, какая-то сила тянула его вверх, обдирая остатки каменной кожи о грубые волокна корней и ствола дерева выросшего на неузнаваемо изменившейся планете.
На излете движения живой протоатом был помещен в структуру листа одной из нижних веток своего нового земного пристанища.
Все, что происходило с деревом, постигал дух Майтрейи: смену ночи и дня, розу ветров, омовение дождем. Он видел пейзаж до ближайших деревьев и ощущал, как деревья общаются между собой, оповещая собратьев обо всех событиях в лесу.
Каждое утро радостным гулом окраинные стражи сообщали другим о первых лучах восходящего солнца, флюгером веток указывали направление ветра, реверансом листьев выражали благодарность дождю.
Но однажды по лесу прокатилась волна соболезнования и мудрой печали. Вскоре в зону видимости друида Майтрейи попало стадо оленей.
Статный самец, за которым следовало несколько важенок с молодняком, вздумал сдобрить древесными элементами травяной рацион. Встав на задние ноги, вожак полоснул зубами по ветке, вместе с которой в рот к нему попал задрожавший от неожиданности в такт со своим листом протоатом Майтрейи. Разжевав листья с корой, олень протолкнул жмых в грот снабженного мышцами пищевода, который, волнообразно сжимаясь змеей, переместил содержимое в брюхо хозяина.
В такт движению в брюхе оленя хлюпала темнота. Когда хлюпанье прекратилось, Майтрейю вместе с размягченным жмыхом вновь вытолкнуло в ротовую полость оленя, где пища была тщательно пережевана и на этот раз, трижды проползшая внутри двухвостой змеи пищевода, попала в желудок.
Ворсинки желудка всосали протоатом Майтрейи. Ток крови пронес его по телу оленя, поместив внутрь вегетативной системы, куда-то в область мошонки. После этого дух Майтрейи, оставаясь протоатомом в структуре тела оленя, стал наблюдать окружающий мир посредством органов чувств своего очередного земного носителя.
Вереницей дней пролетело лето. Закончилась осень. Наступила зима. Снег укрыл деревья и землю в лесу, где обитало стадо оленей.
В один из дней той зимы протоатом Майтрейи стал соглядатаем того, как вожак стада отстаивает свое право на продолжение рода. Морда к морде, сцепившись рогами, бодались олени в кругу, за периметром которого расставила ноги томная самка. Отогнав конкурента, вожак трубно взревел и вернулся на возбуждающий запах.
Последним ощущением Майтрейи в теле самца было победное обладание самкой, а затем струей жидкости его выплеснуло внутрь ее живота.
В питательной темноте матки своей будущей матери с протоатомом Майтрейи стало происходить что-то весьма необычное: он стал расти и делиться вместе со своим на этот раз собственным телом!
Период роста внутри просторного живота важенки закончился мягкими родами.
Лишь только опробовав ноги, новорожденный олень инстинктивно потянулся губами к материнскому вымени.
Вновь зеленела трава на земле. Свежей листвой были покрыты деревья. Жизнь в лесу продолжалась, но теперь с еще более яркими впечатлениями.
Лес, дававший пищу и кров, был ареной животных удовольствий Майтрейе, ставшим за пару лет грациозным оленем. В нем же впервые он испытал таинство развоплощения; уж лучше ввести в обиход новое слово, чем называть смертью этот магический акт.
Это случилось, когда встревоженное чужаками стадо оленей заметалось по лесу.
В прыжке глаз оленя Майтрейи встретился через прицел с цепким глазом охотника, сидевшим в засаде за деревом. Потом была вспышка света. И ... пуля сразила его наповал.
Олень совершил кульбит через голову и грохнулся оземь. В тот же миг, будто грибница невидимых нитей стянулась в точку где-то в районе правой грудины, вернув дух Майтрейи в состояние протоатома.
Сгусток жизни отрешенно следил, как охотники свежевали тушу оленя, до тех пор, пока кусок грудины, в котором он в точку собрался, не поместили в мешок.
После не очень продолжительной тряски мглу мешка, ограничившего ему кругозор, сменил застекленный прилавок специализированного магазина «Охотник», куда расчлененную плоть Майтрейи и его живой дух выставили на продажу.
Сквозь лежащие на поддоне куски мяса и стекло холодильника протоатом видел входную дверь магазина и его кафельный пол.
Комментарий