"Не горело ли сердце наше?"

[void]

Его слова вдохновляли миллионы, пробуждая надежду и наполняя жизнь смыслом. Для многих его "Чайка по имени Джонатан" стала такой же дорогой, как "Маленький Принц" Экзепюри или "Пророк" Джибрана.
Его последователи думали так же, как лирический герой "Единственной":
"...Стоит лишь выпустить эти идеи в мир, дать людям этот ключ ... к раскрытию силы любви, как исчезнет всякий ужас."
И, конечно, мало кто прислушивался к словам осторожных наблюдателей, которые говорили, что его книги -- "всеобъемлющие метафоры, которые открывают путь в ... никуда" (Byrne, Seagullibility and the American ethos)
Многие из тех, кто зачитывался книгами Ричарда, с нетерпением ожидали каждую новую книгу Карлоса. Даже некоторые антропологи поддались общему энтузиазму, и обрадованно воскликнули:
"Считалось, что Запад не произвел ничего подобного великим духовным системам Востока. Эта книга -- ни что иное, как откровение" (Univ. of California Press)
"Сила не может ошибаться". Учение мудрого индейца завораживало своей красотой и глубиной, а главное -- его техники работали, открывая людям новые миры.
Конец известен. Ричард теперь пишет о хорьках, а его последователи начинают просыпаться от сладких снов. Карлос умер от рака печени, оставив своим преемникам объяснять, почему сказка не стала былью.
... Но есть История, которая не потеряла своего очарования и спустя два тысячелетия. "Не горело ли сердце наше?" -- восклицают люди. -- Такая вера и такая боль не могут быть неправдой.
...заклинаю вас, дщери Иерусалимские: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

[Василий Печкин]

Возьмите, хоть Кастанеду, хоть Баха... Произведения их не более чем занятное экстравагантное чтиво с подглядыванием в "Инструкцию". Без Бога это голая механика. Причем не полностью, а отдельными реально малозначимыми кусками
А относительно Истории? В чем соменение? В неубедительности чудес? так разве в чудесах дело? Тем более теперь в наше время? В красивой эезотичности восточного сюжета? Или Вы уже с Богом или... не морочте себе голову!

[void]

продолжение

Воины предлагали отдохнуть -- всё равно до вечера они не успевали в город; но, казалось, он не замечал палящего солнца, и упорно гнал лошадь. Последние 3 дня он пребывал в каком-то лихорадочном возбуждении, которое заставляло всех окружающих подчиняться его воле. Однако, где-то на дне души пряталось смутное беспокойство, причину которого он никак не мог уловить. По какому-то сцеплению мыслей он вспомнил последний разговор с Учителем.
---
"Ты хочешь, чтобы я устроил тебе встречу с Первосвященником?" -- во взляде Гамлиэля читалось удивление, и, как показалось ему, разочарование. -- "Но почему тебя так беспокоит этот Ешуа? Он умер, и лишь горстка безумцев помнит о нем... Ты -- мой лучший ученик, и я надеялся..."
"Его учение отравляет веру. Этот человек -- демагог; он посеял ложные надежды в умы несчастных и..."
"Его учение раздражает тебя. Почему?"
"Бог призвал меня искоренить эту ересь. Ты сведешь меня с первосвященником?"
"Нет."
Он удержал вспышку гнева, лишь угол его губы дрогнул.
"Хорошо. Учитель. Я. Должен. Идти."
"Ты не разделишь со мной трапезу?"
"Нет, я должен спешить."
Слова Гамлиэля настигли уже его у самых дверей:
"...И он не отзывался мне".
---
Тогда он не вернулся, хотя стих из Песни заставил его вздрогнуть. Откуда Гамлиэль узнал? Последние месяцы он провел в истовых молитвах много бессонных ночей, но Бог так и не заговорил с ним, как это было с пророками древности. И тогда он, в порыве отчаяния, взял -- не выбирая -- свиток Писания и прочел:
"отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел... я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне".
Этот стих застрял, как заноза; но он не мог понять его. Почему Он не отвечает?
Шауль поднял глаза к небу, и в этот момент всё изменилось. Словно стальная рука сжала его виски, и привычный мир исчез. Ослепительно яркий свет наполнил всё. В ушах стоял странный гул -- жужжание как от стаи саранчи. Он хотел остановить лошадь, но все его члены охватило оцепенение, так что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И вдруг в самом центре света он увидел человеческую фигуру.
"Шауль, что ты гонишь меня?"
Если бы мог, он заплакал бы, таким ничтожным ощущал себя.
"Кто ты? Господи!"
И в этот миг он понял. Он понял всё.
"Господин, что с вами?" -- проводник-сириец тряс его за плечо. Шауль постепенно приходил в себя. Он лежал на земле; вся его одежда была мокрой от пота -- как-будто его окатили водой; но не это занимало его ум -- он пытался вспомнить то, что понял в последний миг откровения, но ухватывал только какие-то бессмысленные обрывки.
=====================
-- Ну, и что это такое? Вы должны были написать доклад по этиологии и симптоматике мистических состояний, а дали мне какую-то графоманскую новеллу.
-- Но профессор, ведь я все описала правильно, по науке? Просто мне показалось, так будет интереснее.
-- Ладно, пусть это будет вступление. Но доклад должен быть по всем правилам.
-- Хорошо, профессор. Я все сделаю, как вы сказали.
Когда дверь за студенткой закрылась, он еще долго сидел молча за столом, о чем-то размышляя, затем подошел к шкафу, достал потертую книгу в кожаном переплете и начал читать.

[void]

окончание

Вначале они выбросили Землю из центра мироздания, заставив нас осознать себя лишь пылинкой в огромном океане Вселенной. Потом они унизили нас, заставив признать в обезьянах и прочих тварях своих родственников. И вот теперь они покушаются на самое дорогое -- нашу душу, пытаясь объяснить высокие порывы духа проблемами тела. Неужели это конец?
Нет, несмотря на то, что со времен Уильяма Джеймса в области психологии религии накоплен и осмыслен громадный материал, до создания "математической теории души" ещё очень далеко. И хотя результаты во многом оказались шокирующими, от народного гнева соколов Шевкунова пока спасает латынь. Впрочем, люди знания и не пытаются будить спящего великана. Исследования на стыке психологии, социологии и антропологии показали, что религия -- необходимый, закономерно возникающий адаптивный феномен, играющий роль "восемнадцатого верблюда" из известной арабской загадки.
К тому же, не всё укладывается в рамки нормальных или патологических процессов психики. И вот, некоторые ученые, рискуя своей научной репутацией, начинают осторожно изучать эти явления. Конечно, "сухой остаток" оказался мизерным по сравнению с тем, что рекламируется в блаженных тусовках Нового Поколения / Нового Века, но всё же -- с тысячью оговорок -- они начинают публиковаться и обсуждаться. Ситуация чем-то напоминает таковую в физике рубежа 19-20 веков, когда на фоне стройной картины мира беспокойство вызывали "всего лишь" 2 факта.
Будущее покажет, приведут ли эти исследования к появлению нового клинического термина, или же инициируют "Конец Детства", о котором мечтает старый чудак. Пока же, исследователи сознания осторожно снимают один покров за другим, и, двигаясь наощупь, с удивлением встречают не только своих коллег -- физиков, математиков, философов, но и подозрительных типов, утверждающих, что они-де ходят по этим дорогам давным-давно.