Твитнуть
Соборное послание епископа Дионисия Батарчука
и общин апостольской традиции в Светлую Седмицу
Христос Воскресе!
Отсутствие регулярных известий о соборах и «епархиальных совещаниях», публикаций различного рода «официальных документов» и других привычных примет «правильной» церковной жизни не означает, что деятельность нашего небольшого церковного объединения тихо угасла, так по-настоящему и не развернувшись. Всё идет своим чередом, в соответствии с Божественным Промыслом, а нежелание лишний раз себя «рекламировать» должно убедить даже самых суровых наших противников в том, что мы, по крайней мере, не ожидаем «притока материальных средств» для поддержания нашей деятельности (никакой материальной поддержки, собственно, не требующей) и не собираемся вести никакой «борьбы» за умы и сердца потенциальных прихожан.
Тем не менее, в преддверии некоторого увеличения количества наших общин, мы хотим еще раз напомнить, что именно представляет собой наше церковное объединение и какие цели оно перед собой ставит дабы никто из вновь прибывших не был введен в заблуждение.
Большинство существующих на сегодняшний день «маргинальных» церковных групп главным содержанием своей деятельности провозглашает сохранение «истинной веры» и «чистоты предания» в противовес тем нововведениям, которые вводит официальная церковь по их мнению, угождая властям ради собственной выгоды, или же, шире «сообразуясь с веком сим» и тем самым неизбежно разрушая «веру отцов». Не случайно, что такие группы, как правило, возводят свое происхождение действительное или мнимое к разного рода «катакомбникам», «истинно православным», «зарубежникам» и прочим «непримиримым». Таким же неизбежным в подобных случаях почти всегда является некоторый «эсхатологический пафос» «веру отцов» предполагается хранить с особым тщанием перед лицом близящейся эсхатологической катастрофы. Эта позиция, в целом, глубоко традиционна и отчетливо напоминает, к примеру, вполне себе почтенные воззрения раскольников-старообрядцев. Несмотря на маргинальность, такие группы, как правило, находят значительное количество сторонников, поскольку призыв к «стоянию в вере», понимаемому как возможно более суровое и бескомпромиссное исполнение всего того, что «положено» и «завещано отцами», всегда находил отклик в сердцах наших сограждан равно как и поиск многочисленных «врагов», которые на эту веру посягают.
Не желая оценивать ничью деятельность, мы, тем не менее, хотим подчеркнуть, что наше сообщество не имеет с подобными группами ничего общего за исключением, как мы надеемся, веры в Господа нашего Иисуса Христа. Именно поэтому в нашем названии и отсутствует слово «православный» мы не претендуем на знание никакой особенной «правды», кроме той, которую содержит Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа, и ни на какую «правильность», которая ставила бы нас в особое от всех прочих положение.
Наше место, таким образом на крайнем левом фланге современной церковной жизни, среди немногочисленных групп, стоящих на позициях, которые можно условно назвать либеральными.
Чем продиктовано обособление подобных групп? В первую очередь, как это ни банально стремлением к независимости от церковной иерархии в том ее виде, в каком она существует в настоящее время в РПЦ МП и, в меньшей степени в других «официальных» церквах. И дело тут не только в недобросовестности отдельных ее представителей (хотя и в этом тоже), но, прежде всего, в общей ситуации, которая такую недобросовестность провоцирует и порождает. Жесткая авторитарная организация и практика беспрекословного повиновения низших высшим (ошибочно отождествляемая с монашеским «послушанием») неизбежно оборачивается вседозволенностью для высших и «круговой порукой» и создает искушения, которые мало кто способен выдержать. Уже одно только это могло бы быть достаточным основанием для того, чтобы жить христианской жизнью вне подобной системы. Однако у этой системы есть и более серьезные недостатки культ дисциплины и «послушания» неизбежно сводит христианскую жизнь к определенному набору правил, а священнослужителей превращает в надзирателей, призванных следить за их исполнением.
По счастью, Благая Весть, будучи простой и ясной по сути, по форме подобно самой жизни бесконечно разнообразна, сложна и подвижна и только в живом соединении с жизнью может быть более или менее адекватно воспринята. Именно поэтому более разумной и достойной, а главное близкой к жизни нам представляется прямо противоположная организация, ставящая во главу угла христианскую общину конкретных людей, объединенных верой во Христа и желанием совместно молиться и совершать Евхаристию. И не важно, избирает ли такая община себе предстоятеля, или сам предстоятель собирает вокруг себя близких по духу людей, в любом случае, его сан дает ему лишь одно преимущество по сравнению с другими членами общины возможность совершения таинств и не прибавляет никакого дополнительного авторитета к тому, на который он может рассчитывать, исходя из своих личных человеческих качеств. Подобным же образом возглавляющий наше объединение епископ является, скорее, координатором деятельности отдельных общин, чем их реальной главой. Именно поэтому в нашем названии отсутствует слово «церковь» «церковью» в апостольском смысле этого слова является каждая из наших общин, но ни одна из них так же, как ни одна из существующих ныне конфессий, не тождественна Церкви Христовой всему сообществу верующих в Иисуса Христа Спасителя мира.
Другим источником разногласий, побуждающих нас предпочесть независимое существование, является отношение к так называемой «традиции», хранителем и исполнителем которой представляют себя как крупнейшие конфессии, так и небольшие религиозные группы. При этом понятие «традиция» или, иначе, «предание» понимается весьма широко и включает в себя помимо догматов, канонов и обрядов, определенную нередко слишком жестко определенную интерпретацию текстов Священного Писания.
Мы не видим ничего дурного в соблюдении традиций поскольку в основу почти каждой из них было когда-то положено естественное стремление облечь в видимые и постижимые образы непостижимые тайны Божии и тем самым направить верных к исполнению Божественного Промысла. Однако, будучи творением всего лишь несовершенного человеческого ума (хотя и вдохновленного верой и стремлением к исполнению заповедей Спасителя), никакая традиция не должна затмевать собой то, что было открыто нам воплотившимся Словом, или становиться на пути человека, искренне жаждущего встречи с Богом. Поэтому соблюдение любых традиций, как и следование любым традиционным интерпретациям по нашему мнению, должно определяться исключительно свободным выбором каждого конкретного человека. В любом случае, это будет всего лишь выбор одного из возможных средств или путей, который сам по себе не может быть вменен человеку в заслугу, или стать поводом для порицания.
Мы предвидим множество возражений, в том числе, по видимости достаточно обоснованных которые могут вызвать подобные взгляды. Не ставя перед собой цели опровергнуть их в настоящем послании, отметим лишь, что в последнее время в роли «защитников традиции» нередко выступают представители так называемой «церковной интеллигенции», которые, испугавшись свободы, дарованной им Спасителем, сами стремятся к тому, чтобы заковать свой «мятежный дух» в возможно более строгие установления и правила, и принимают свое ожесточение за стойкость в вере, а свой страх прикрывают требованием «исполнить всякую правду». Позиция эта, несмотря на некоторое присущее ей трагическое величие, представляется нам более подходящей для постмодернистского романа, нежели для живой жизни во Христе.
Подлинная церковная жизнь, на наш взгляд, должна строиться не на исполнении тех или иных условий и требований, а прежде всего на доверии к человеку и к его свободному выбору. С другой стороны, она не может предполагать и никаких дополнительных наград и «поощрений» в том числе и таких, на первый взгляд, вполне достойных, как чувство выполненного долга. Не долг, который за нас уже уплачен, но одна лишь Любовь определяет, в конечном счете, выбор настоящего христианина. Любой другой наш выбор всё равно не будет иметь никакой цены, поскольку единственной наградой, которую предусмотрел Господь наш для своих последователей является встреча с Ним как с источником совершенной Любви. По великой милости Божией, эта встреча уже происходит прообразовательно в Евхаристии, и все наши упования мы направляем к ее окончательному свершению в пакибытии.
Епископ Дионисий Батарчук
и общин апостольской традиции в Светлую Седмицу
- Впрочем, помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте.
- I Иоанна, II, 27
Христос Воскресе!
Отсутствие регулярных известий о соборах и «епархиальных совещаниях», публикаций различного рода «официальных документов» и других привычных примет «правильной» церковной жизни не означает, что деятельность нашего небольшого церковного объединения тихо угасла, так по-настоящему и не развернувшись. Всё идет своим чередом, в соответствии с Божественным Промыслом, а нежелание лишний раз себя «рекламировать» должно убедить даже самых суровых наших противников в том, что мы, по крайней мере, не ожидаем «притока материальных средств» для поддержания нашей деятельности (никакой материальной поддержки, собственно, не требующей) и не собираемся вести никакой «борьбы» за умы и сердца потенциальных прихожан.
Тем не менее, в преддверии некоторого увеличения количества наших общин, мы хотим еще раз напомнить, что именно представляет собой наше церковное объединение и какие цели оно перед собой ставит дабы никто из вновь прибывших не был введен в заблуждение.
Большинство существующих на сегодняшний день «маргинальных» церковных групп главным содержанием своей деятельности провозглашает сохранение «истинной веры» и «чистоты предания» в противовес тем нововведениям, которые вводит официальная церковь по их мнению, угождая властям ради собственной выгоды, или же, шире «сообразуясь с веком сим» и тем самым неизбежно разрушая «веру отцов». Не случайно, что такие группы, как правило, возводят свое происхождение действительное или мнимое к разного рода «катакомбникам», «истинно православным», «зарубежникам» и прочим «непримиримым». Таким же неизбежным в подобных случаях почти всегда является некоторый «эсхатологический пафос» «веру отцов» предполагается хранить с особым тщанием перед лицом близящейся эсхатологической катастрофы. Эта позиция, в целом, глубоко традиционна и отчетливо напоминает, к примеру, вполне себе почтенные воззрения раскольников-старообрядцев. Несмотря на маргинальность, такие группы, как правило, находят значительное количество сторонников, поскольку призыв к «стоянию в вере», понимаемому как возможно более суровое и бескомпромиссное исполнение всего того, что «положено» и «завещано отцами», всегда находил отклик в сердцах наших сограждан равно как и поиск многочисленных «врагов», которые на эту веру посягают.
Не желая оценивать ничью деятельность, мы, тем не менее, хотим подчеркнуть, что наше сообщество не имеет с подобными группами ничего общего за исключением, как мы надеемся, веры в Господа нашего Иисуса Христа. Именно поэтому в нашем названии и отсутствует слово «православный» мы не претендуем на знание никакой особенной «правды», кроме той, которую содержит Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа, и ни на какую «правильность», которая ставила бы нас в особое от всех прочих положение.
Наше место, таким образом на крайнем левом фланге современной церковной жизни, среди немногочисленных групп, стоящих на позициях, которые можно условно назвать либеральными.
Чем продиктовано обособление подобных групп? В первую очередь, как это ни банально стремлением к независимости от церковной иерархии в том ее виде, в каком она существует в настоящее время в РПЦ МП и, в меньшей степени в других «официальных» церквах. И дело тут не только в недобросовестности отдельных ее представителей (хотя и в этом тоже), но, прежде всего, в общей ситуации, которая такую недобросовестность провоцирует и порождает. Жесткая авторитарная организация и практика беспрекословного повиновения низших высшим (ошибочно отождествляемая с монашеским «послушанием») неизбежно оборачивается вседозволенностью для высших и «круговой порукой» и создает искушения, которые мало кто способен выдержать. Уже одно только это могло бы быть достаточным основанием для того, чтобы жить христианской жизнью вне подобной системы. Однако у этой системы есть и более серьезные недостатки культ дисциплины и «послушания» неизбежно сводит христианскую жизнь к определенному набору правил, а священнослужителей превращает в надзирателей, призванных следить за их исполнением.
По счастью, Благая Весть, будучи простой и ясной по сути, по форме подобно самой жизни бесконечно разнообразна, сложна и подвижна и только в живом соединении с жизнью может быть более или менее адекватно воспринята. Именно поэтому более разумной и достойной, а главное близкой к жизни нам представляется прямо противоположная организация, ставящая во главу угла христианскую общину конкретных людей, объединенных верой во Христа и желанием совместно молиться и совершать Евхаристию. И не важно, избирает ли такая община себе предстоятеля, или сам предстоятель собирает вокруг себя близких по духу людей, в любом случае, его сан дает ему лишь одно преимущество по сравнению с другими членами общины возможность совершения таинств и не прибавляет никакого дополнительного авторитета к тому, на который он может рассчитывать, исходя из своих личных человеческих качеств. Подобным же образом возглавляющий наше объединение епископ является, скорее, координатором деятельности отдельных общин, чем их реальной главой. Именно поэтому в нашем названии отсутствует слово «церковь» «церковью» в апостольском смысле этого слова является каждая из наших общин, но ни одна из них так же, как ни одна из существующих ныне конфессий, не тождественна Церкви Христовой всему сообществу верующих в Иисуса Христа Спасителя мира.
Другим источником разногласий, побуждающих нас предпочесть независимое существование, является отношение к так называемой «традиции», хранителем и исполнителем которой представляют себя как крупнейшие конфессии, так и небольшие религиозные группы. При этом понятие «традиция» или, иначе, «предание» понимается весьма широко и включает в себя помимо догматов, канонов и обрядов, определенную нередко слишком жестко определенную интерпретацию текстов Священного Писания.
Мы не видим ничего дурного в соблюдении традиций поскольку в основу почти каждой из них было когда-то положено естественное стремление облечь в видимые и постижимые образы непостижимые тайны Божии и тем самым направить верных к исполнению Божественного Промысла. Однако, будучи творением всего лишь несовершенного человеческого ума (хотя и вдохновленного верой и стремлением к исполнению заповедей Спасителя), никакая традиция не должна затмевать собой то, что было открыто нам воплотившимся Словом, или становиться на пути человека, искренне жаждущего встречи с Богом. Поэтому соблюдение любых традиций, как и следование любым традиционным интерпретациям по нашему мнению, должно определяться исключительно свободным выбором каждого конкретного человека. В любом случае, это будет всего лишь выбор одного из возможных средств или путей, который сам по себе не может быть вменен человеку в заслугу, или стать поводом для порицания.
Мы предвидим множество возражений, в том числе, по видимости достаточно обоснованных которые могут вызвать подобные взгляды. Не ставя перед собой цели опровергнуть их в настоящем послании, отметим лишь, что в последнее время в роли «защитников традиции» нередко выступают представители так называемой «церковной интеллигенции», которые, испугавшись свободы, дарованной им Спасителем, сами стремятся к тому, чтобы заковать свой «мятежный дух» в возможно более строгие установления и правила, и принимают свое ожесточение за стойкость в вере, а свой страх прикрывают требованием «исполнить всякую правду». Позиция эта, несмотря на некоторое присущее ей трагическое величие, представляется нам более подходящей для постмодернистского романа, нежели для живой жизни во Христе.
Подлинная церковная жизнь, на наш взгляд, должна строиться не на исполнении тех или иных условий и требований, а прежде всего на доверии к человеку и к его свободному выбору. С другой стороны, она не может предполагать и никаких дополнительных наград и «поощрений» в том числе и таких, на первый взгляд, вполне достойных, как чувство выполненного долга. Не долг, который за нас уже уплачен, но одна лишь Любовь определяет, в конечном счете, выбор настоящего христианина. Любой другой наш выбор всё равно не будет иметь никакой цены, поскольку единственной наградой, которую предусмотрел Господь наш для своих последователей является встреча с Ним как с источником совершенной Любви. По великой милости Божией, эта встреча уже происходит прообразовательно в Евхаристии, и все наши упования мы направляем к ее окончательному свершению в пакибытии.
Епископ Дионисий Батарчук
Комментарий