Твитнуть
Однажды, на Первомай ...
О 1 мая 1986 года - от участника "парада скорби".
Ирина Ясиневич _ Среда, 1 мая 2013, 18: 59
Первомай для меня с шестилетнего возраста навсегда стал днем бессмыслицы и потери.
Решение о проведении - невзирая на Чернобыльскую катастрофу - демонстрации в 1986-ом изменила жизнь нашей семьи.
И для меня, малышни, День первомайского бессмысленного хождения с шариками по раскаленному асфальту с осознанием последствий превратился в День бессмыслицы человеческой безответственности.
Человеческие потери, спровоцированные желанием скрыть от людей факт аварии и продолжать жизнь "будто ничего не случилось", прибавили среди нас жертв "мирного атома". А тем же, думаю, добавили нам свободы.
В сознание обывателя, который жил во времена глубокого застоя, забитого мифами о "диком Западе" и "большой победе пролетариата над(нужно дописать) " вдруг ворвалась логическая мысль, : танцующий на
костях борцов и втаптывающий в грязь поэзии диссидентов режим оказался импотентом.
Бряцанье перед всем миром атомной бомбой, которое подкармливало гордость масс в километровой очереди за молоком, стало фикцией.
Номенклатура мировой потуги, разомлев от продпаев на государственных дачах, забыла об аскетическом фанатизме предков-строителей тоталитаризма, а с тем потеряла контроль над ситуацией.
1 мая 1986 года, правительственная трибуна на площади Октябрьской революции(в настоящее время Майдан). Позади видно гостиницу "Москва"(в настоящее время "Украина").
Над гербом УССР в черном - первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, справа от него - председатель Президиума Верховной Рады УССР Валентина Шевченко. Все архивные фото предоставлены Богданом НАГАЙЛОМ
Духовного врага, которым были диссиденты, еще надо было оценить, а для этого недоставало интеллекта. Время силового спарринга с бандеровцами/лесными братьями миновал, а "приручение атома" добавляло ощущения всесилия.
Общество мирно спало, остатки воинов затаились, поэты мирно "осваивали" Колыму, детки не сильно интересовались школой, а больше джинсами.
Расслабленность провоцирует лень. Лень провоцирует неуверенность. Неуверенность провоцирует страх.
Советский союз в 86-ом повсеместно боялся. И когда раньше боялся вождей и чекистов, теперь боялись все, хотя и разного. Номенклатура боялась решений, люди боялись мыслей. Чернобыль в одну ночь это остановил. Страх неизвестного атому заставил чиновников действовать, людей - думать.
Действия были хаотическими.
В стране, которая с первого класса готовила граждан быть солдатами атомной войны при господстве пролетариата, самым эффективным видом спецзащиты оказалась марлевая повязка(рецидивы такой практики принятия решений хорошо заметны до сих пор).
В стране трудовой обязанности добровольцев гасить пожар не забыли обмануть. Правда, вспомнили, что их лучше набирать из территорий, где лояльность к власти была наименьшей. Чтобы заодно.
Праздничная манифестация на Крещатике 1 мая 1986 года. Просьба к читателям помочь с идентификацией людей на фото
Решения же вывести детвору, матерей и родителей на первомайский парад было демонстрацией "доброй мины о плохой игре" - бледной, но достойной копией решения экспортировать зерно в 1932-33-ом.
Однако реальны партийные боссы и творцы мифов отошли в небытие, поэтому нарисовать образ врага забылось. Святое место пустым не бывает. Следовательно этого врага, к которому так привык обыватель, последний же и начал хаотически искать.
Мысли были спорадическими.
Думать было страшно. Но человек существо мыслящее. И образ врага медленно, на протяжении не одного года и не одного убитого радиацией, стал понятным для миллионов людей, которые осознали(а другую мысль им навязать уже не смогли), что их дети, родственники, знакомые убиты не "ради", а из-за халатности.
Что их жизнь и мечты - винтики системы показухи, а натянутая улыбка на демонстрации при зашкаливающем радиационном фоне - элемент пропаганды.
Что безответственность "верхов" порождена безответственностью каждого, кто прекратил или так и не начал борьбу за свободу и права человека.
Что неурядицы - по-правде говоря "Не трусы только семейным". Что благосостояние - по-правде говоря не колбаса "по руб двадцать". Что жить спокойно в стране, где гражданин устранен от принятия решений - страшно. Что пытаться жить спокойно в такой стране - безответственно.
Эвакуация детей из Киева. Конец квітня-початок мая 1986 года. Просьба к читателям помочь с идентификацией людей на фото
Так Первомай 86-го стал днем солидарности. Возможно, вынужденной и несознательной. Потому что вряд ли бы советское общество добровольно вышло на демонстрацию солидарности с погибшими пожарными или пострадавшими жителями нового вида зоны - атомной.
Впрочем, эта вынужденная солидарность заставила всех раньше или позже глянуть правде в глаза. "Open your mind"! - сказал Чернобыль украинцам указаниями Владимира Щербицкого и Валентины Шевченко.
"Никому не дано знать, чьими устами и когда Бог будет говорить к тебе", - объясняет кардинал Гузар.
Будем ли вынуждать мы опять говорить нам страшным образом?
О 1 мая 1986 года - от участника "парада скорби".
Ирина Ясиневич _ Среда, 1 мая 2013, 18: 59
Первомай для меня с шестилетнего возраста навсегда стал днем бессмыслицы и потери.
Решение о проведении - невзирая на Чернобыльскую катастрофу - демонстрации в 1986-ом изменила жизнь нашей семьи.
И для меня, малышни, День первомайского бессмысленного хождения с шариками по раскаленному асфальту с осознанием последствий превратился в День бессмыслицы человеческой безответственности.
Человеческие потери, спровоцированные желанием скрыть от людей факт аварии и продолжать жизнь "будто ничего не случилось", прибавили среди нас жертв "мирного атома". А тем же, думаю, добавили нам свободы.
В сознание обывателя, который жил во времена глубокого застоя, забитого мифами о "диком Западе" и "большой победе пролетариата над(нужно дописать) " вдруг ворвалась логическая мысль, : танцующий на
костях борцов и втаптывающий в грязь поэзии диссидентов режим оказался импотентом.
Бряцанье перед всем миром атомной бомбой, которое подкармливало гордость масс в километровой очереди за молоком, стало фикцией.
Номенклатура мировой потуги, разомлев от продпаев на государственных дачах, забыла об аскетическом фанатизме предков-строителей тоталитаризма, а с тем потеряла контроль над ситуацией.
1 мая 1986 года, правительственная трибуна на площади Октябрьской революции(в настоящее время Майдан). Позади видно гостиницу "Москва"(в настоящее время "Украина").
Над гербом УССР в черном - первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, справа от него - председатель Президиума Верховной Рады УССР Валентина Шевченко. Все архивные фото предоставлены Богданом НАГАЙЛОМ
Духовного врага, которым были диссиденты, еще надо было оценить, а для этого недоставало интеллекта. Время силового спарринга с бандеровцами/лесными братьями миновал, а "приручение атома" добавляло ощущения всесилия.
Общество мирно спало, остатки воинов затаились, поэты мирно "осваивали" Колыму, детки не сильно интересовались школой, а больше джинсами.
Расслабленность провоцирует лень. Лень провоцирует неуверенность. Неуверенность провоцирует страх.
Советский союз в 86-ом повсеместно боялся. И когда раньше боялся вождей и чекистов, теперь боялись все, хотя и разного. Номенклатура боялась решений, люди боялись мыслей. Чернобыль в одну ночь это остановил. Страх неизвестного атому заставил чиновников действовать, людей - думать.
Действия были хаотическими.
В стране, которая с первого класса готовила граждан быть солдатами атомной войны при господстве пролетариата, самым эффективным видом спецзащиты оказалась марлевая повязка(рецидивы такой практики принятия решений хорошо заметны до сих пор).
В стране трудовой обязанности добровольцев гасить пожар не забыли обмануть. Правда, вспомнили, что их лучше набирать из территорий, где лояльность к власти была наименьшей. Чтобы заодно.
Праздничная манифестация на Крещатике 1 мая 1986 года. Просьба к читателям помочь с идентификацией людей на фото
Решения же вывести детвору, матерей и родителей на первомайский парад было демонстрацией "доброй мины о плохой игре" - бледной, но достойной копией решения экспортировать зерно в 1932-33-ом.
Однако реальны партийные боссы и творцы мифов отошли в небытие, поэтому нарисовать образ врага забылось. Святое место пустым не бывает. Следовательно этого врага, к которому так привык обыватель, последний же и начал хаотически искать.
Мысли были спорадическими.
Думать было страшно. Но человек существо мыслящее. И образ врага медленно, на протяжении не одного года и не одного убитого радиацией, стал понятным для миллионов людей, которые осознали(а другую мысль им навязать уже не смогли), что их дети, родственники, знакомые убиты не "ради", а из-за халатности.
Что их жизнь и мечты - винтики системы показухи, а натянутая улыбка на демонстрации при зашкаливающем радиационном фоне - элемент пропаганды.
Что безответственность "верхов" порождена безответственностью каждого, кто прекратил или так и не начал борьбу за свободу и права человека.
Что неурядицы - по-правде говоря "Не трусы только семейным". Что благосостояние - по-правде говоря не колбаса "по руб двадцать". Что жить спокойно в стране, где гражданин устранен от принятия решений - страшно. Что пытаться жить спокойно в такой стране - безответственно.
Эвакуация детей из Киева. Конец квітня-початок мая 1986 года. Просьба к читателям помочь с идентификацией людей на фото
Так Первомай 86-го стал днем солидарности. Возможно, вынужденной и несознательной. Потому что вряд ли бы советское общество добровольно вышло на демонстрацию солидарности с погибшими пожарными или пострадавшими жителями нового вида зоны - атомной.
Впрочем, эта вынужденная солидарность заставила всех раньше или позже глянуть правде в глаза. "Open your mind"! - сказал Чернобыль украинцам указаниями Владимира Щербицкого и Валентины Шевченко.
"Никому не дано знать, чьими устами и когда Бог будет говорить к тебе", - объясняет кардинал Гузар.
Будем ли вынуждать мы опять говорить нам страшным образом?
Комментарий