Твитнуть
1) Деление Бога на Трёх. "Следите за руками".
Любовь - это чувство, стремление, желание объединится, быть Единым, поэтому оно возможно только там, где есть объект и субъект, а значит два существа, человека или бога. Следовательно, если мы переносим на Бога любовь, и говорим об отношениях любви в Троице до Креста и воплощения, то мы должны понимать, что у нас получается в Боге есть субъект и объект. Причем, если в отношении Отца и Сына можно помыслить объектность и субъектность, то в отношении Духа не очень. Дух лучше понимается только, когда речь заходит об общении творения с Богом, но не как одна из трёх ипостасей в Одном Боге, либо как термин описывающий природу Божества в целом.
Что же касается объектно-субъектности в Боге как Отца и Сына, то почему можно сделать это допущение? Потому что Сын - это имманентная творению сторона Бога, внешнее ему явление, бытие внутри Творения, схождения до уровня человеческого или ангельского понимания личности, и вживание в это бытие. Поэтому введение понятия личности хорошо сочетается с Сыном, но не в отношении Отца, который назван невидимой, непознаваемой нами сущностью (изнач. "ипостасью" Евр.1) Творца. То есть православное учение совершает еще одно самоубийственное заключение, перекладывая антопоморфный , конкретный термин "ипостась-инидвид-существо" на Отца, линейно разрезая Бога на три части.
Поэтому, когда православные педалируют тему любви в Троице в контексте Трёх личностей, испостасей и так далее мы должны четко понимать, что происходит объязычивание Одного Бога. Правильным выходом было бы отделить термин личность к Сыну и применять к Отцу совершенно другой термин, потому что личность, сиречь православная ипостась имеет чисто линейный оттенок, человеческую коннотацию, он примитивизирует, я бы сказал профанирует идею Единства Бога и дробит Бога на трех существ.
Лишь одно событие делит Бога - смерть Сына на кресте. Здесь происходит разделение, ибо одна часть не свойственная до воплощения Богу умирает. Умирает душа Христа, умирает тело Христа, более того умирает личность Христа. В этом случае никаких противоречий нет. Ведь решается главная дилемма, которая в православии остается неразрешимой - как Христос мог умереть, если Он - Бог? наполовину?
2) Кстати если душа не умирает, то и Христос не умирал. Теория неумирающей души автоматически уничтожает искупление, то есть совершает еще одно самоубийственное заключение.
3) И последний самоубийственный тезис православной Триадологии - это рождение Сына. Ведь акта рождения в православной теологии не существует. То есть действие есть, а события не было.Причем совершенно непонятно, почему православные легко втискивают этот абсурд в свою теологию, обходя все сколько нибудь возможные законы логики и главное, беря антопоморфный термин используют его по-своему абсолютно, не согласуясь с человеческой и какой-либо другой логикой! То есть когда нужно можете признать, что рождение Сына не происходит как у людей. Так почему бы не признать, что ипостась как индивид, или личность не применима к Богу!
То есть в духовном мире все не так, как в нашем материальном.
Давайте уже признаем, что наша терминология не может описать ни Бога, ни процессов в Нем, ни Его сущность. Она может лишь свести Его к антопоморфному образу, то есть к Сыну. То есть личность Бога описуема только в Сыне, то есть теология, которая описывает земными терминами Бога есть вся о Сыне, Отец остается непознаваемой частью, неисследимой. В таком виде Триадология и дается в Писании.
Главная ошибка православной Триадологии - это погружение во мрак непознаваемости не только Отца, что как раз логично и по Писанию, а всю Троицу, что приводит к краху всего Евангелия в целом. Именно поэтому не случается ни рождения Сына, ни послания Духа. Дух в православии посылается, но не доходит до Творения, доходит лишь энергия, да и та в мощах, воде, иконках, вине и хлебе.
Читаем критику О. Софрония доцентом Ласточкиным: https://vk.com/doc199357524_50744962...4bfaae28fc559a
Любовь - это чувство, стремление, желание объединится, быть Единым, поэтому оно возможно только там, где есть объект и субъект, а значит два существа, человека или бога. Следовательно, если мы переносим на Бога любовь, и говорим об отношениях любви в Троице до Креста и воплощения, то мы должны понимать, что у нас получается в Боге есть субъект и объект. Причем, если в отношении Отца и Сына можно помыслить объектность и субъектность, то в отношении Духа не очень. Дух лучше понимается только, когда речь заходит об общении творения с Богом, но не как одна из трёх ипостасей в Одном Боге, либо как термин описывающий природу Божества в целом.
Что же касается объектно-субъектности в Боге как Отца и Сына, то почему можно сделать это допущение? Потому что Сын - это имманентная творению сторона Бога, внешнее ему явление, бытие внутри Творения, схождения до уровня человеческого или ангельского понимания личности, и вживание в это бытие. Поэтому введение понятия личности хорошо сочетается с Сыном, но не в отношении Отца, который назван невидимой, непознаваемой нами сущностью (изнач. "ипостасью" Евр.1) Творца. То есть православное учение совершает еще одно самоубийственное заключение, перекладывая антопоморфный , конкретный термин "ипостась-инидвид-существо" на Отца, линейно разрезая Бога на три части.
Поэтому, когда православные педалируют тему любви в Троице в контексте Трёх личностей, испостасей и так далее мы должны четко понимать, что происходит объязычивание Одного Бога. Правильным выходом было бы отделить термин личность к Сыну и применять к Отцу совершенно другой термин, потому что личность, сиречь православная ипостась имеет чисто линейный оттенок, человеческую коннотацию, он примитивизирует, я бы сказал профанирует идею Единства Бога и дробит Бога на трех существ.
Лишь одно событие делит Бога - смерть Сына на кресте. Здесь происходит разделение, ибо одна часть не свойственная до воплощения Богу умирает. Умирает душа Христа, умирает тело Христа, более того умирает личность Христа. В этом случае никаких противоречий нет. Ведь решается главная дилемма, которая в православии остается неразрешимой - как Христос мог умереть, если Он - Бог? наполовину?
2) Кстати если душа не умирает, то и Христос не умирал. Теория неумирающей души автоматически уничтожает искупление, то есть совершает еще одно самоубийственное заключение.
3) И последний самоубийственный тезис православной Триадологии - это рождение Сына. Ведь акта рождения в православной теологии не существует. То есть действие есть, а события не было.Причем совершенно непонятно, почему православные легко втискивают этот абсурд в свою теологию, обходя все сколько нибудь возможные законы логики и главное, беря антопоморфный термин используют его по-своему абсолютно, не согласуясь с человеческой и какой-либо другой логикой! То есть когда нужно можете признать, что рождение Сына не происходит как у людей. Так почему бы не признать, что ипостась как индивид, или личность не применима к Богу!
То есть в духовном мире все не так, как в нашем материальном.
Давайте уже признаем, что наша терминология не может описать ни Бога, ни процессов в Нем, ни Его сущность. Она может лишь свести Его к антопоморфному образу, то есть к Сыну. То есть личность Бога описуема только в Сыне, то есть теология, которая описывает земными терминами Бога есть вся о Сыне, Отец остается непознаваемой частью, неисследимой. В таком виде Триадология и дается в Писании.
Главная ошибка православной Триадологии - это погружение во мрак непознаваемости не только Отца, что как раз логично и по Писанию, а всю Троицу, что приводит к краху всего Евангелия в целом. Именно поэтому не случается ни рождения Сына, ни послания Духа. Дух в православии посылается, но не доходит до Творения, доходит лишь энергия, да и та в мощах, воде, иконках, вине и хлебе.
Читаем критику О. Софрония доцентом Ласточкиным: https://vk.com/doc199357524_50744962...4bfaae28fc559a
Комментарий