Праздник Возвращения Первоначального Христианства в Россию!

[свящ. Евгений Л]

Дайте ссылку

Ссылка с названием книги и автора вверху выдержки. Опровергайте данными статистики.

[Всеединство]

Ссылка с названием книги и автора вверху выдержки. Опровергайте данными статистики.

Ваша статистика говорит о том, когда царь перестал быть фашистом и делить людей на сорта по сословиям и кастам?
Когда это произошло?

[свящ. Евгений Л]

Я буду разговаривать с вами только на базе фактического материала.

[Всеединство]

Так со времен Екатерины, церковное землевладение фактически прекратилось.

Это ложь. Не обманывайте людей. Что не поп, то лгун.

[Всеединство]

Я буду разговаривать с вами только на базе фактического материала.

Тогда приведите, когда царь фактически отменил деление людей на сословия и касты и перестал быть фашистом?

[свящ. Евгений Л]

Так со времен Екатерины, церковное землевладение фактически прекратилось.

Это ложь. Не обманывайте людей.

Статистику в студию.

[Всеединство]

Статистику в студию.

"Из 109 миллионов десятин земли у частных владельцев семь миллионов находится в руках удела, т.е. в частной собственности членов царской фамилии. Царь со своей семьей - первый из помещиков, самый крупный помещик на Руси. У одной фамилии больше, чем у полумиллиона крестьянских семей! Далее, у церквей и монастырей - около шести миллионов десятин земли. Наши попы проповедуют крестьянам нестяжание да воздержание, а сами набрали себе правдой и неправдой громадное количество земли."

Ленин В.И. К деревенской бедноте.- Полн. собр. соч., т.7, с. 146

[свящ. Евгений Л]

Нет данных о числе миллионов десятин земли у крестьян.)))
Не указан год написания агитки. Думаю, что цифра крестьянского удела пропущена намеренно.

[Всеединство]

Нет данных о числе миллионов десятин земли у крестьян.)))
Не указан год написания агитки. Думаю, что цифра крестьянского удела пропущена намеренно.

Это было при жизни Владимира Ильича Ленина! Про крестьян не пропущено. это вы эти слова не хотите видеть: "Царь со своей семьей - первый из помещиков, самый крупный помещик на Руси. У одной фамилии больше, чем у полумиллиона крестьянских семей!"

А Екатерина, как вы ссылаетесь, жила гораздо раньше.

[Всеединство]

Нищенский // Толковый словарь русского языка в 4 томах. Т. 2. 1938 (текст)

В результате реформы 1861 г. помещики сохранили в своих руках лучшие земли, а крестьяне получили нищенские наделы, за которые, к тому же, должны были внести выкупные платежи.

[свящ. Евгений Л]

Дополним то, о чем скромно умолчал "Лукич" (как его именовали для себя художники, рисовавшие Ульянова под занавес советского периода)
Мифы о царской России
Миф 6. Всей землей до 1917 года владели помещики.
Это одно из самых печальных и долгих заблуждений в отечественной истории. В течение нескольких десятилетий перед катастрофой 1917 г. рус-ские революционеры агитировали среди крестьян, пытаясь доказать, что все их экономические проблемы вызваны исключительно засильем помещичье-го землевладения. После победы большевиков эта клевета естественно вошла во все учебники отечественной истории, и до настоящего времени воспроиз-водится частью современных учебных пособий. Между тем ученые, рабо-тающие с архивными и статистическими материалами, давно доказали, что подобные взгляды совершенно не соответствуют действительности. Обра-тимся к фактам. Всего в Европейской России имелось 381 млн. десятин зем-ли, из них до реформы 1861 г. помещики (120 тысяч землевладельцев) владе-ли 121 млн. десятин т. е. менее чем 1/3. Почти вся остальная территория при-надлежала государству, которое земли, пригодные к обработке, предоставля-ло общинам государственных и дворцовых крестьян. Кроме того, надо учи-тывать, что десятки млн. десятин по природным условиям (тундра, тайга) не могли быть задействованы в сельском хозяйстве. В 1861 г. бывшие помещи-чьи крестьяне получили 34 млн. десятин от своих помещиков, у которых ос-талось сразу после реформы 87 млн. десятин. Реформа 1861 г. нанесла тяже-лый удар по дворянскому землевладению, около половины помещиков не смогли вести хозяйство в новых условиях и продавали землю. В последую-щее время ежегодно продавалось около 1 млн. десятин помещичьей земли, главными покупателями которой стали именно крестьяне (1).
В результате к 1905 г. помещикам принадлежало только 53 млн. деся-тин, а 42 млн. десятин помещики продали за этот период крестьянам (26 млн.) и купцам (16 млн.). Помимо покупных земель у всех крестьян (бывших государственных, дворцовых и помещичьих) и казаков имелось 139 млн. де-сятин надельных земель. Таким образом, к 1905 г. с учетом купленной земли у крестьян и казаков имелось 165 млн. десятин земли против 53 млн. десятин у помещиков, но, кроме того, значительная часть дворян-ской земли находилась у крестьян в аренде.
К 1916 г. в результате продаж у помещиков осталось только 40 млн. де-сятин земли, причем значительной частью это были земли с лесом. В резуль-тате к 1916 г. по данным земской статистики крестьяне владели 90 % пашенной земли и также 94 % скота в Европейской России, а также 100 % в Азиатской России (2). По словам русского историка С. Г. Пушкарева «по составу землевладения Россия уже в 1905 г. была совершенно крестьян-ской страной (в большей степени, чем какая-либо из европейских стран)» (3). Когда в 1918 г. крестьяне разделили между собой 40 млн. десятин поме-щичьей земли, выяснилось, что крестьянские наделы выросли незначительно и большого значения эти земли не сыграли, 1 дворянская десятина к этому времени приходилась на 5,5 крестьянских. В это время большевики откро-венно заявляли, что лозунг захвата помещичьих земель не имел «серьезного экономического значения», а был поднят для поднятия крестьян против за-конной власти. В целом, характеризуя начало XX в. профессор Гарварда Ричард Пайпс отмечает, что в отличие от государств Европы Англии, Испании, Италии, Франции, где подавляющая часть земли находилась в руках крупных землевладельцев, до революции 1917 г. «Россия была классическим примером страны малых крестьянских хозяйств» (4). Ирония истории заключается в том, что именно после победы революционе-ров крестьян насильно загнали в крупные хозяйства колхозы, через которые государство эксплуатировало народный труд, сделав фактически всех кре-стьян батраками. А те, кто сопротивлялся были убиты или отправлены в ссылку. Современные историки оценивают количество жертв только коллек-тивизации примерно в 10 млн. человек.

[Всеединство]

Дополним то, о чем скромно умолчал "Лукич" (как его именовали для себя художники, рисовавшие Ульянова под занавес советского периода)
Мифы о царской России
Миф 6. Всей землей до 1917 года владели помещики.
Это одно из самых печальных и долгих заблуждений в отечественной истории. В течение нескольких десятилетий перед катастрофой 1917 г. рус-ские революционеры агитировали среди крестьян, пытаясь доказать, что все их экономические проблемы вызваны исключительно засильем помещичье-го землевладения. После победы большевиков эта клевета естественно вошла во все учебники отечественной истории, и до настоящего времени воспроиз-водится частью современных учебных пособий. Между тем ученые, рабо-тающие с архивными и статистическими материалами, давно доказали, что подобные взгляды совершенно не соответствуют действительности. Обра-тимся к фактам. Всего в Европейской России имелось 381 млн. десятин зем-ли, из них до реформы 1861 г. помещики (120 тысяч землевладельцев) владе-ли 121 млн. десятин т. е. менее чем 1/3. Почти вся остальная территория при-надлежала государству, которое земли, пригодные к обработке, предоставля-ло общинам государственных и дворцовых крестьян. Кроме того, надо учи-тывать, что десятки млн. десятин по природным условиям (тундра, тайга) не могли быть задействованы в сельском хозяйстве. В 1861 г. бывшие помещи-чьи крестьяне получили 34 млн. десятин от своих помещиков, у которых ос-талось сразу после реформы 87 млн. десятин. Реформа 1861 г. нанесла тяже-лый удар по дворянскому землевладению, около половины помещиков не смогли вести хозяйство в новых условиях и продавали землю. В последую-щее время ежегодно продавалось около 1 млн. десятин помещичьей земли, главными покупателями которой стали именно крестьяне (1).
В результате к 1905 г. помещикам принадлежало только 53 млн. деся-тин, а 42 млн. десятин помещики продали за этот период крестьянам (26 млн.) и купцам (16 млн.). Помимо покупных земель у всех крестьян (бывших государственных, дворцовых и помещичьих) и казаков имелось 139 млн. де-сятин надельных земель. Таким образом, к 1905 г. с учетом купленной земли у крестьян и казаков имелось 165 млн. десятин земли против 53 млн. десятин у помещиков, но, кроме того, значительная часть дворян-ской земли находилась у крестьян в аренде.
К 1916 г. в результате продаж у помещиков осталось только 40 млн. де-сятин земли, причем значительной частью это были земли с лесом. В резуль-тате к 1916 г. по данным земской статистики крестьяне владели 90 % пашенной земли и также 94 % скота в Европейской России, а также 100 % в Азиатской России (2). По словам русского историка С. Г. Пушкарева «по составу землевладения Россия уже в 1905 г. была совершенно крестьян-ской страной (в большей степени, чем какая-либо из европейских стран)» (3). Когда в 1918 г. крестьяне разделили между собой 40 млн. десятин поме-щичьей земли, выяснилось, что крестьянские наделы выросли незначительно и большого значения эти земли не сыграли, 1 дворянская десятина к этому времени приходилась на 5,5 крестьянских. В это время большевики откро-венно заявляли, что лозунг захвата помещичьих земель не имел «серьезного экономического значения», а был поднят для поднятия крестьян против за-конной власти. В целом, характеризуя начало XX в. профессор Гарварда Ричард Пайпс отмечает, что в отличие от государств Европы Англии, Испании, Италии, Франции, где подавляющая часть земли находилась в руках крупных землевладельцев, до революции 1917 г. «Россия была классическим примером страны малых крестьянских хозяйств» (4). Ирония истории заключается в том, что именно после победы революционе-ров крестьян насильно загнали в крупные хозяйства колхозы, через которые государство эксплуатировало народный труд, сделав фактически всех кре-стьян батраками. А те, кто сопротивлялся были убиты или отправлены в ссылку. Современные историки оценивают количество жертв только коллек-тивизации примерно в 10 млн. человек.

А вы считали, что за годы Перестройки в России по миллиону людей в год умирало больше чем рождалось. Прошло 19 лет. 20 миллионов жителей уничтожила ваша Попуасия вместе с сегодняшней властью только за последние 19 лет. Это Шовинизм и Геноцид русского и других народов России.

А то что было в тяжелейшие после военные годы в России и страна выживала в БЛОКАДЕ устроенной всеми странами мира, то ни вам скинхеду в рясе и контреволюционеру судить об этом!

[Всеединство]

Деление людей по сортам на сословия и касты - это фашизм?



Дорогие друзья!
Все беседы об Октябрьской Революции и все Оценки этих Событий и на тему, что лучше царизм или то, что стало после Октябрьской Революции, когда возникла Великая страна СССР - исчезнут сразу же, когда мы поймем то, что царизм, с его делениями людей по сортам на сословия и касты, как это сегодня противно в любой Свободной стране, являлся просто фашистским и расистским режимом с острогами и тюрьмами. Приглашаю всех дать Оценку делению людей по сословиям и кастам во время Крепостного Права и после в царской России! Если мы не знаем свою Историю, то как мы можем идти вперед? И давайте судить о Власти, о депутатах, о священниках и их религиях с точки зрения их отношения к разделению людей по сортам на сословия и касты и их отношения к этому царскому расисткому и фашистскому режиму?

[Всеединство]

В.И. Ленин


СОЦИАЛИЗМ И РЕЛИГИЯ

Современное общество все построено на эксплуатации громадных масс рабочего класса ничтожным меньшинством населения, принадлежащим к классам землевладельцев и капиталистов.
Это общество рабовладельческое, ибо свободные рабочие, всю жизнь работающие на капитал, имеют право лишь на такие средства к существованию, которые необходимы для содержания рабов, производящих прибыль, для обеспечения и увековечения капиталистического рабства.

Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает и порождает всякие виды угнетения политического, принижения социального, огрубения и затемнения духовной и нравственной жизни масс. Рабочие могут добиться себе большей или меньшей политической свободы для
борьбы за свое экономическое освобождение, но никакая свобода не избавит их от нищеты, безработицы и гнета, пока не сброшена будет власть капитала. Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую
загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом,
религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь. Но раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на борьбу за свое освобождение, наполовину
перестает уже быть рабом. Современный сознательный рабочий, воспитанный крупной фабричной промышленностью, просвещенный городской жизнью, отбрасывает от себя с презрением религиозные предрассудки, предоставляет небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую жизнь здесь, на земле. Современный
пролетариат становится на сторону социализма, который привлекает науку к борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь.

Религия должна быть объявлена частным делом этими словами принято выражать обыкновенно отношение социалистов к религии. Но значение этих слов надо точно определить, чтобы они не могли вызывать никаких недоразумений. Мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к государству, но мы никак не можем считать
религию частным делом по отношению к нашей собственной партии. Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию
или не признавать никакой религии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие различия между гражданами в их правах в зависимости
от религиозных верований совершенно не допустимы. Всякие даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан в официальных документах должны быть безусловно уничтожены. Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи
государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзами граждан-единомышленников.
Только выполнение до конца этих требований может покончить с тем позорным и проклятым прошлым, когда церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы (по ею пору
остающиеся в наших уголовных уложениях и уставах), преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека, связывавшие казенные местечки и казенные доходы с раздачей той или иной государственно-церковной сивухи. Полное отделение
церкви от государства вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви.

Русская революция должна осуществить это требование, как необходимую составную часть
политической свободы. Русская революция поставлена в этом отношении в особо выгодные условия, ибо отвратительная казенщина полицейски-крепостнического самодержавия
вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в среде духовенства. Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного служителям бога. Мы, социалисты, должны
поддержать это движение, доводя до конца требования честных и искренних людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь между религией и полицией. Либо вы искренни, и тогда вы должны стоять за полное отделение церкви от государства и школы от церкви,
за полное и безусловное объявление религии частным делом. Либо вы не принимаете этих последовательных требований свободы, и тогда, значит, вы всё ещев плену у традиций инквизиции, тогда, значит, вы всё еще примазываетесь к казенным местечкам и казенным доходам, тогда, значит, вы не верите в духовную силу вашего оружия, вы продолжаете брать взятки с государственной власти, тогда сознательные рабочие
всей России объявляют вам беспощадную войну.

По отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса.
Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности,
темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований. Мы требуем полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом. Но мы основали свой союз, РСДРП, между прочим, именно для такой борьбы против всякого религиозного
одурачения рабочих. Для нас же идейная борьба не частное, а общепартийное, общепролетарское дело.

Если так, отчего мы не заявляем в своей программе, что мы атеисты? отчего мы не запрещаем христианам и верующим в бога поступать в нашу партию? Ответ на этот вопрос должен разъяснить очень важную разницу в буржуазно-демократической и социал-демократической постановке вопроса о религии.

Наша программа
вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении.
Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо
включает и пропаганду атеизма; издание соответственной научной литературы, которую строго запрещала и преследовала до сих пор самодержавно-крепостническая государственная
власть, должно составить теперь одну из отраслей нашей партийной работы. Нам придется теперь, вероятно, последовать совету, который дал однажды Энгельс немецким социалистам: перевод и массовое распространение французской просветительной
и атеистической литературы XVIII века (75).

Но мы ни в каком случае не должны при этом сбиваться на абстрактную, идеалистическую постановку религиозного вопроса от разума, вне классовой борьбы, постановку, нередко даваемую радикальными демократами из буржуазии. Было бы нелепостью думать,
что в обществе, основанной на бесконечном угнетении и огрубении рабочих масс, можно чисто проповедническим путем рассеять религиозные предрассудки. Было бы буржуазной ограниченностью забывать о том, что гнет религии над человечеством
есть лишь продукт и отражение экономического гнета внутри общества. Никакими книжками и никакой проповедью нельзя просветить пролетариат, если его не просветит его собственная борьба против темных сил капитализма. Единство этой действительно
революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе.

Вот почему мы не заявляем и не должны заявлять в нашей программе о нашем атеизме; вот почему мы не запрещаем и не должны запрещать пролетариям, сохранившим те или иные остатки старых предрассудков, сближение с нашей партией. Проповедовать научное миросозерцание
мы всегда будем, бороться с непоследовательностью каких-нибудь христиан для нас необходимо, но это вовсе не значит, чтобы следовало выдвигать религиозный вопрос на первое место, отнюдь ему не принадлежащее, чтобы следовало допускать
раздробление сил действительно революционной, экономической и политической борьбы ради третьестепенных мнений или бредней, быстро теряющих всякое политическое значение, быстро выбрасываемых в кладовую для хлама самым ходом экономического развития.

Реакционная буржуазия везде заботилась и у нас начинает теперь заботиться о том, чтобы разжечь религиозную вражду, чтобы отвлечь в эту сторону внимание масс от действительно важных и коренных экономических и политических вопросов, которые решает теперь
практически объединяющийся в своей революционной
борьбе всероссийский пролетариат. Эта реакционная политика раздробления пролетарских сил, сегодня проявляющаяся, главным образом, в черносотенных погромах, завтра,
может быть, додумается и до каких-нибудь более тонких форм. Мы, во всяком случае, противопоставим ей спокойную, выдержанную и терпеливую, чуждую всякого разжигания второстепенных разногласий, проповедь пролетарской солидарности и научного миросозерцания.

Революционный пролетариат добьется того, чтобы религия стала действительно частным делом для государства. И в этом, очищенном от средневековой плесени, политическом строе пролетариат поведет широкую, открытую борьбу за устранение экономического рабства,
истинного источника религиозного одурачения человечества.

[свящ. Евгений Л]

Мифы о царской России | eduhmao
Миф 8. Русские рабочие жили в нищете. Фрагмент.
.......К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая сле-сарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930-е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве « работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый 4 копейки, фунт сала 22 коп., яйцо стоило ко-пейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» - 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место» (7). Затем Хрущев честно признается, что в 1930-е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицирован-ной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большин-ства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую ква-лификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц жалованье кандидата в профессора, а хороший слесарь получа-ет 80 90 руб. в месяц» (8). Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
Большевики подняли рабочих на революцию, обещая им золотые горы. Но в реальности политика «военного коммунизма» большевиков привела Россию к экономическому краху. К 1921 г. русская промышленность сокра-тила свою производительность в 7 раз, а уровень жизни рабочих по призна-нию экономиста большевика Крицмана снизился до 1/ 3 от 1914 г. (9) В пе-риод НЭПА уровень жизни рабочих начал постепенно подниматься до уров-ня 1914 г., но политика индустриализации вновь отбросила его назад. Только в 1950 1970 гг. уровень жизни рабочих постепенно приблизился к уровню жизни в царской России, однако в эпоху «перестройки» и «либеральных ре-форм» произошло его новое падение.