Празднование Пасхи в раннехристианской Церкви
Пасха, соблюдаемая в ночном бдении
Новый Завет не воссоздаёт картину того, каким образом Пасха соблюдалась апостольской Церковью. Ситуация проясняется лишь во втором столетии. Несколько документов информируют нас относительно значения, способа и времени соблюдения христианской Пасхи. Согласно этим документам христиане праздновали Пасху в то же самое время, на которое приходилась еврейская Пасха, начиная с момента захода солнца 14-го нисана и бодрствуя до следующего утра. По этой причине они назывались по-латыни «Quartodecimals», что значит «четырнадцатые».
Христиане не ели пасхальною агнца, но постились в память о смерти своего Господа и, возможно, с целью загладить вину евреев, отвергнувших Христа. Они читали и пересказывали пасхальную историю, записанную в 12-й главе Книги Исход, соотнося её со страданиями и смертью Иисуса. Они проводили время в молитвах, пении и проповеди до рассвета, когда они прерывали свой пост, принимая участие в Вечери Господней и совместной трапезе.
Самый ранний рассказ о христианской Пасхе находится в эфиопской версии апокрифического Послания апостолов, вероятно, написанного в Малой Азии приблизительно в 150 г. от Р.Х. Глава 15 содержит следующее обращение воскресшего Христа к апостолам: «Итак, празднуйте воспоминание о моей смерти (т.е. Пасху). Тогда же один из вас, стоящих рядом со Мною, будет брошен в темницу за имя Моё и будет в печали и скорби, ибо находясь в заключении в то время, когда вы будете праздновать Пасху, он не празднует её с вами. И Я явлю силу Мою, послав ангела Моего. Двери темницы откроются, и он выйдет и придёт к вам, чтобы бодрствовать вместе с вами. А когда вы завершите Моё воспоминание и Вечерю Любви при пении петуха, он будет снова взят и брошен в темницу за свидетельство, до тех пор, пока не выйдет, чтобы проповедовать, как Я повелел вам» (Edgar Hennecke and W. Schneemelcher, eds. and trans.: «New Testament Apocripha». Philadelphia, 1963. vol. 1, p. 199).
Здесь явная ссылка на избавление Петра из темницы. Это избавление произошло в пасхальную ночь, ночь бдения. В данном случае Пасха соблюдается как ночное бдение в память о смерти Иисуса. Бдение продолжалось до утра 15 числа, когда пост прерывался «Моим воспоминанием и Вечерей любви».
То, что пост длился до раннего утра, упоминается в нескольких других документах и, похоже, является чертой, которая отличала христианское соблюдение Пасхи от еврейского. Продление времени поста имело двойное значение. С одной стороны, христиане решили не начинать празднование до тех, пор, пока не закончится этот ритуал у евреев, что происходило около полночи. С другой стороны, предрассветное время имело эсхатологическое значение в связи с ожиданием возвращения Христа. В то время как евреи ожидали приход Мессии в ночь Пасхи, христиане ждали возвращения Христа перед рассветом. Иероним называет пасхальное бодрствование после полуночи в «ожидании пришествия Христова (expectantes adventum Christ) апостольской традицией (Jerome: «Commentatiorum in Evangelium Matthaei 25:6». Patrologiae Latina 26, 184).
Отрывок Послания Алостолов продолжается вопросом учеников, обращённым ко Христу: «О Господи, значит Ты не завершил Свою пасху? Мы должны совершать её снова?» Иисус отвечает апостолам, говоря: «Да, до тех пор, пока я не приду от Отца в ранах Моих» (Edgar Hennecke, p. 200). Вопрос, поставленный учениками, показывает, что автор послания знал о полемике по поводу необходимости христианского соблюдения Пасхи. Вероятно, некоторые христиане не видели необходимости в соблюдении Пасхи, потому что они рассматривали её как еврейский праздник. Полемика могла возникнуть, как и предполагает Томас Талли (Thomas J. Talley: «The Origins of the Liturgical Year». New York, 1986. p. 7), в результате наплыва язычников, которые неохотно соблюдали праздник, прежде им неизвестный. Этот взгляд подкреплён свидетельством Епифания, который, как мы увидим, утверждал, что полемика по поводу Пасхи началась после 135 г. от Р.Х., когда иудеохристианские епископы в Иерусалиме были замещены епископами из язычников в результате указа Адриана, запрещавшего евреям и христианам из евреев входить в этот город.
Пасхальная проповедь
Другой документ о христианском соблюдении Пасхи называется «Проповедь о Пасхе» (датируемый около 165 г. по Р.Х.) и был написан Мелитоном, епископом Сардийским. Образным языком Мелитон объясняет, как Пасха Ветхого Завета нашла своё исполнение во Христе. Значимо то, что библейским фоном всё ещё является повествование Книги Исход (Исх. 12:11-30), которое автор приводит и расширяет по образцу еврейского пасхального Haggadah (пересказ). Итак, слушай, возлюбленный: Тайна Пасхи нова и ветха, вечна и преходяща, тленная и нетленная, смертная и бессмертная. Она ветха в Законе (Моисеевом), но нова в Слове; преходяща в мире, но вечна посредством милости; тленная в смерти овцы, нетленная в Жизни Господа; смертна в погребении Господа, бессмертна в Воскресении из мёртвых» (Campbell Bonner, trans.: «Melito of Sardes, the Homily on the Passion, with Some Fragments of Ezekiel». Studies and Documents 12. Philadelphia, 1940. p. 1).
Эта проповедь отчётливо показывает то, что христиане в Малой Азии соблюдали Пасху в то же самое время, что и евреи, используя повествование и образы иудейской Пасхи. Разница состояла в том, что они не приносили в жертву агнца, потому что их пасхальный Агнец уже был заклан. Они праздновали не годовщину освобождения из Египта, но своё освобождение от рабства греха. Они не ожидали прихода Мессии в пасхальную ночь, но ожидали возвращения Христа. Читалось библейское повествование об Исходе, но ему придавалось новое христианское значение. «Так как веден был как агнец и заклан как овца, Он [Иисус] вывел нас из развалин этого мира, как из земли Египетской; избавил нас от рабства дьявола, как от рук фараона, и запечатлел наши души Духом Своим и члены тел наших Своею Кровью ... Он, освободивший нас из рабства к свободе, из тьмы к свету, от смерти к жизни, от гнёта к вечному царству сотворил нас новым священством и избранным народом. Он - истинная Пасха, от многих претерпевший много» (Campbell Bonner, p. 6).
Пасхальная проповедь Мелитона ясно показывает, что первично христианская Пасха была сосредоточена в основном на страданиях и смерти Христа, а не на Его воскресении. Хотя он и упоминает о воскресении, из контекста ясно, что эти замечания служили эпилогом драмы крестных страданий. Празднование Пасхи в воскресный день, повсеместно распространённое сегодня, не имеет ничего общего с датой и значением первоначальной христианской Пасхи. Страдания и смерть Иисуса являются ключевыми темами в поучении Мелитона, и это видно в его определении термина «Пасха»: «Что есть Пасха? Несомненно, название берёт начало от того события - праздновать Пасху [pascha] означало «страдать» [paschein]. Посему узнайте, кто Страдалец и Кто страдает вместе с Ним (Campbell Bonner, p. 6).
Предположение, что слово «Пасха» (pascha) происходит от глагола «страдать» (paschein) необоснованно, поскольку в еврейском языке термин «Пасха» (pessh) означает «пройти мимо» или «пощадить». Однако это определение, пусть даже ошибочное, открывает христианский взгляд на Пасху как на воспоминание страданий и смерти Христа.
Споры о Пасхе
О важности Пасхи в религиозной жизни первых христиан говорит полемика, вспыхнувшая во втором веке относительно даты празднования Пасхи. Этот вопрос был основным предметом спора второй половины второго столетия, угрожавшего расколом христианской Церкви. Об этом мы узнаём из свидетельства историка Евсевия (260-340 гг. по Р.Х.) и писем, сохранённых им в пяти книгах своей Истории Церкви (главы 23-25). Исходя из цели данного исследования, мы кратко рассмотрим только основные моменты этого спора.
Двумя главными героями в этом споре стали епископ Римский Виктор (189-199 гг. от Р.Х.) с одной стороны, и епископ Ефесский Поликрат - с другой. Епископ Виктор боролся за соблюдение Пасхи в последующее за еврейской Пасхой воскресенье. Он требовал созыва соборов в различных провинциях для того, чтобы ввести празднование Пасхального воскресенья. В конце концов он отлучил непокорные христианские общины провинции Асии за отказ принять Пасхальное воскресенье.
Епископ Ефесский Поликрат, представитель асийских церквей, упорно отстаивал день 14-го нисана как традиционную дату Пасхи. В соответствии с предписаниями Виктора, Поликрат созвал руководителей Церкви в провинции Асии для рассмотрения просьбы Виктора. Асийские епископы, однако, единодушно согласились остаться верными апостольской традиции, переданной им апостолами Филиппом и Иоанном, и отказались подчиниться вопреки угрозам епископа Римского Виктора. Поликрат закончил свой ответ Виктору следующими словами: «Посему, братья, прожив шестьдесят пять лет в Господе, и повидав братьев по всему миру, и тщательно исследовав всё Священное Писание, я не боюсь угроз. Потому что те, кто выше меня, сказал: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Eusebius: «Church History» 5,24,7. Nicene and Post-Nicene Fathers. Grand Rapids, Michigan, 1979, second series. vol. 1, p. 242).
Получив письмо, Виктор разослал письма ко всем церквам, сообщая в них об отлучении всей провинции Асии. Столь импульсивный и неблагоразумный поступок побудил вмешаться в спор многих епископов, включая Иринея Лионского (176 г. от Р.Х.), который выступил в этом споре в роли примирителя. В своём письме к епископу Виктору Ириней убеждал Римского епископа быть более терпимым, потому что предшественники Сотира (165 г. от Р.Х.), а именно «Аникет, Пий, Игин и Телесфор, и Сикст...» хотя «и не соблюдали её, были несмотря на это в мире с теми общинами, в которых она соблюдалась» (Eusebius: «Church History» 5,24,14).
К сожалению, Ириней не объясняет, что было тем, что «соблюдалось», и тем, что «не соблюдалось». Считалось, что в данном случае дополнением глагола «соблюдать» является Quartodeciman Пасха, празднуемая 14-го нисана, которую предшественники Сотира не соблюдали, потому что они праздновали Пасху в последующее за этим днём воскресенье. Это широко распространённое объяснение было подвергнуто сомнению со стороны уважаемых богословов, которые обращаются к утверждению Иринея, согласно которому разногласия между епископами Рима и «четырнадцатыми» были более существенными до Сотира, чем во время Виктора. Это утверждение, как объясняет Томас Талли, «привело нескольких ведущих исследователей этого столетия к более радикальному выводу, что до Сотира ежегодная Пасха вовсе не праздновалась Римской церковью. Слова Иринея о тех, кто «соблюдает», относятся, в действительности к тем, кто соблюдал Пасху в традиционный день этого праздника. Те же, кто не «соблюдал», следовательно, не соблюдали Пасху не только в день, традиционно у
становленный для этого праздника, но и в любое другое время» (Thomas J. Talley, p. 22. Этого же взгляда придерживаются: Karl Holl: «Em Bruchstuck aus einem bisher unbekannten Brief des Epiphanius. Gessamelte Aufsatze zur Kirchengeschichte». H: Der Osten. Tubingen, 1927. pp. 204-224; Hans Lietzmann: «A History of the Early Church». New York, 1961. pp. 135f; Marcel Richard: «La question paschal au He siecle», L Orient Syrien 6, 1961. pp. 179-212; A. Hamman: «Valeur et signification des reseignements liturgiques de Justin». Studia Patrisica Xffl.ii TU 116. Berlin, 1975. pp. 364-374).
Это объяснение вносит ясность в рассказ Иринея о встрече в Риме (около 154 г. от Р.Х.) между Поликарпом Смирнским и Аникетом Римским для обсуждения среди прочего вопроса о Пасхе. Ириней сообщает нам, что Аникет не мог убедить Поликарпа «не соблюдать то, что Поликарп всегда соблюдал с Иоанном, учеником Господа нашего, и другими апостолами, с которыми он общался», и Поликарп не мог убедить Аникета соблюдать Пасху как это делал он сам. Римский епископ заявил, что «он должен следовать традиции предшествующих ему пресвитеров» (Eusebius: «Church History» 5,24,17).
Значение этого отрывка становится ясным, если, как объясняет Томас Талли, «мы принимаем позицию Холла и таким образом признаём, что дискуссия между Поликарпом и Аникетом шла не о том, когда следует соблюдать Пасху, а о том, следует ли её соблюдать вообще. Из этой дискуссии видно, что предметом разногласия является не просто вопрос о дне, в который следует завершить пост, и связанных с этим пасторских трудностях. Разногласие между Аникетом и Поликарпом показывает различное отношение к еврейским корням со стороны рассеянной Иерусалимской общины, и со стороны языческой Церкви» (Thomas J. Talley, p. 23).
Происхождение Пасхального воскресенья
Из письма Иринея якобы следует, что Пасхальное воскресенье было введено в Риме епископом Сотиром около 165 г. от Р.Х. Однако это заключение не соответствует действительности. Соблюдение Пасхального воскресенья вошло в практику Церкви ещё раньше, в Палестине, после императора Адриана, безжалостно подавившего восстание Баркохбы (132-135 гг. от Р.Х.) и построившего на руинах Иерусалима новый римский город Элия Капитолина. В это время Адриан издал указ, запрещавший практику иудаизма вообще и еврейских праздников в частности. Евреи и евреи-христиане были изгнаны из города, и им было категорически запрещено вновь входить в него (S. Bacchiocchi: «From Sabbat to Sunday». Rome, 1977. pp. 159-164).
Евсевий сообщает нам, что вследствие указа Адриана рядовые члены Церкви и епископы из евреев в Иерусалиме сменились рядовыми членами и руководителями из язычников: «Теперь церковь состояла из язычников. Первым принявшим на себя руководство ею после епископов из обрезанных был Марк» (Eusebius: «Church History» 6,6,4. «Nicene and Post-Nicene Fathers». Grand Rapids, Michigan, 1979, second series. vol. 1, p. 178). Эта смена предполагает, что в то время проводилось чёткое различие между евреями-христианами и христианами из язычников. По-видимому, это различие не проводилось лишь по национальному признаку, но также учитывало новую теологическую направленность, особенно что касается отношения к таким типичным еврейским праздникам, как Пасха.
1 из 3
Пасха, соблюдаемая в ночном бдении
Новый Завет не воссоздаёт картину того, каким образом Пасха соблюдалась апостольской Церковью. Ситуация проясняется лишь во втором столетии. Несколько документов информируют нас относительно значения, способа и времени соблюдения христианской Пасхи. Согласно этим документам христиане праздновали Пасху в то же самое время, на которое приходилась еврейская Пасха, начиная с момента захода солнца 14-го нисана и бодрствуя до следующего утра. По этой причине они назывались по-латыни «Quartodecimals», что значит «четырнадцатые».
Христиане не ели пасхальною агнца, но постились в память о смерти своего Господа и, возможно, с целью загладить вину евреев, отвергнувших Христа. Они читали и пересказывали пасхальную историю, записанную в 12-й главе Книги Исход, соотнося её со страданиями и смертью Иисуса. Они проводили время в молитвах, пении и проповеди до рассвета, когда они прерывали свой пост, принимая участие в Вечери Господней и совместной трапезе.
Самый ранний рассказ о христианской Пасхе находится в эфиопской версии апокрифического Послания апостолов, вероятно, написанного в Малой Азии приблизительно в 150 г. от Р.Х. Глава 15 содержит следующее обращение воскресшего Христа к апостолам: «Итак, празднуйте воспоминание о моей смерти (т.е. Пасху). Тогда же один из вас, стоящих рядом со Мною, будет брошен в темницу за имя Моё и будет в печали и скорби, ибо находясь в заключении в то время, когда вы будете праздновать Пасху, он не празднует её с вами. И Я явлю силу Мою, послав ангела Моего. Двери темницы откроются, и он выйдет и придёт к вам, чтобы бодрствовать вместе с вами. А когда вы завершите Моё воспоминание и Вечерю Любви при пении петуха, он будет снова взят и брошен в темницу за свидетельство, до тех пор, пока не выйдет, чтобы проповедовать, как Я повелел вам» (Edgar Hennecke and W. Schneemelcher, eds. and trans.: «New Testament Apocripha». Philadelphia, 1963. vol. 1, p. 199).
Здесь явная ссылка на избавление Петра из темницы. Это избавление произошло в пасхальную ночь, ночь бдения. В данном случае Пасха соблюдается как ночное бдение в память о смерти Иисуса. Бдение продолжалось до утра 15 числа, когда пост прерывался «Моим воспоминанием и Вечерей любви».
То, что пост длился до раннего утра, упоминается в нескольких других документах и, похоже, является чертой, которая отличала христианское соблюдение Пасхи от еврейского. Продление времени поста имело двойное значение. С одной стороны, христиане решили не начинать празднование до тех, пор, пока не закончится этот ритуал у евреев, что происходило около полночи. С другой стороны, предрассветное время имело эсхатологическое значение в связи с ожиданием возвращения Христа. В то время как евреи ожидали приход Мессии в ночь Пасхи, христиане ждали возвращения Христа перед рассветом. Иероним называет пасхальное бодрствование после полуночи в «ожидании пришествия Христова (expectantes adventum Christ) апостольской традицией (Jerome: «Commentatiorum in Evangelium Matthaei 25:6». Patrologiae Latina 26, 184).
Отрывок Послания Алостолов продолжается вопросом учеников, обращённым ко Христу: «О Господи, значит Ты не завершил Свою пасху? Мы должны совершать её снова?» Иисус отвечает апостолам, говоря: «Да, до тех пор, пока я не приду от Отца в ранах Моих» (Edgar Hennecke, p. 200). Вопрос, поставленный учениками, показывает, что автор послания знал о полемике по поводу необходимости христианского соблюдения Пасхи. Вероятно, некоторые христиане не видели необходимости в соблюдении Пасхи, потому что они рассматривали её как еврейский праздник. Полемика могла возникнуть, как и предполагает Томас Талли (Thomas J. Talley: «The Origins of the Liturgical Year». New York, 1986. p. 7), в результате наплыва язычников, которые неохотно соблюдали праздник, прежде им неизвестный. Этот взгляд подкреплён свидетельством Епифания, который, как мы увидим, утверждал, что полемика по поводу Пасхи началась после 135 г. от Р.Х., когда иудеохристианские епископы в Иерусалиме были замещены епископами из язычников в результате указа Адриана, запрещавшего евреям и христианам из евреев входить в этот город.
Пасхальная проповедь
Другой документ о христианском соблюдении Пасхи называется «Проповедь о Пасхе» (датируемый около 165 г. по Р.Х.) и был написан Мелитоном, епископом Сардийским. Образным языком Мелитон объясняет, как Пасха Ветхого Завета нашла своё исполнение во Христе. Значимо то, что библейским фоном всё ещё является повествование Книги Исход (Исх. 12:11-30), которое автор приводит и расширяет по образцу еврейского пасхального Haggadah (пересказ). Итак, слушай, возлюбленный: Тайна Пасхи нова и ветха, вечна и преходяща, тленная и нетленная, смертная и бессмертная. Она ветха в Законе (Моисеевом), но нова в Слове; преходяща в мире, но вечна посредством милости; тленная в смерти овцы, нетленная в Жизни Господа; смертна в погребении Господа, бессмертна в Воскресении из мёртвых» (Campbell Bonner, trans.: «Melito of Sardes, the Homily on the Passion, with Some Fragments of Ezekiel». Studies and Documents 12. Philadelphia, 1940. p. 1).
Эта проповедь отчётливо показывает то, что христиане в Малой Азии соблюдали Пасху в то же самое время, что и евреи, используя повествование и образы иудейской Пасхи. Разница состояла в том, что они не приносили в жертву агнца, потому что их пасхальный Агнец уже был заклан. Они праздновали не годовщину освобождения из Египта, но своё освобождение от рабства греха. Они не ожидали прихода Мессии в пасхальную ночь, но ожидали возвращения Христа. Читалось библейское повествование об Исходе, но ему придавалось новое христианское значение. «Так как веден был как агнец и заклан как овца, Он [Иисус] вывел нас из развалин этого мира, как из земли Египетской; избавил нас от рабства дьявола, как от рук фараона, и запечатлел наши души Духом Своим и члены тел наших Своею Кровью ... Он, освободивший нас из рабства к свободе, из тьмы к свету, от смерти к жизни, от гнёта к вечному царству сотворил нас новым священством и избранным народом. Он - истинная Пасха, от многих претерпевший много» (Campbell Bonner, p. 6).
Пасхальная проповедь Мелитона ясно показывает, что первично христианская Пасха была сосредоточена в основном на страданиях и смерти Христа, а не на Его воскресении. Хотя он и упоминает о воскресении, из контекста ясно, что эти замечания служили эпилогом драмы крестных страданий. Празднование Пасхи в воскресный день, повсеместно распространённое сегодня, не имеет ничего общего с датой и значением первоначальной христианской Пасхи. Страдания и смерть Иисуса являются ключевыми темами в поучении Мелитона, и это видно в его определении термина «Пасха»: «Что есть Пасха? Несомненно, название берёт начало от того события - праздновать Пасху [pascha] означало «страдать» [paschein]. Посему узнайте, кто Страдалец и Кто страдает вместе с Ним (Campbell Bonner, p. 6).
Предположение, что слово «Пасха» (pascha) происходит от глагола «страдать» (paschein) необоснованно, поскольку в еврейском языке термин «Пасха» (pessh) означает «пройти мимо» или «пощадить». Однако это определение, пусть даже ошибочное, открывает христианский взгляд на Пасху как на воспоминание страданий и смерти Христа.
Споры о Пасхе
О важности Пасхи в религиозной жизни первых христиан говорит полемика, вспыхнувшая во втором веке относительно даты празднования Пасхи. Этот вопрос был основным предметом спора второй половины второго столетия, угрожавшего расколом христианской Церкви. Об этом мы узнаём из свидетельства историка Евсевия (260-340 гг. по Р.Х.) и писем, сохранённых им в пяти книгах своей Истории Церкви (главы 23-25). Исходя из цели данного исследования, мы кратко рассмотрим только основные моменты этого спора.
Двумя главными героями в этом споре стали епископ Римский Виктор (189-199 гг. от Р.Х.) с одной стороны, и епископ Ефесский Поликрат - с другой. Епископ Виктор боролся за соблюдение Пасхи в последующее за еврейской Пасхой воскресенье. Он требовал созыва соборов в различных провинциях для того, чтобы ввести празднование Пасхального воскресенья. В конце концов он отлучил непокорные христианские общины провинции Асии за отказ принять Пасхальное воскресенье.
Епископ Ефесский Поликрат, представитель асийских церквей, упорно отстаивал день 14-го нисана как традиционную дату Пасхи. В соответствии с предписаниями Виктора, Поликрат созвал руководителей Церкви в провинции Асии для рассмотрения просьбы Виктора. Асийские епископы, однако, единодушно согласились остаться верными апостольской традиции, переданной им апостолами Филиппом и Иоанном, и отказались подчиниться вопреки угрозам епископа Римского Виктора. Поликрат закончил свой ответ Виктору следующими словами: «Посему, братья, прожив шестьдесят пять лет в Господе, и повидав братьев по всему миру, и тщательно исследовав всё Священное Писание, я не боюсь угроз. Потому что те, кто выше меня, сказал: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Eusebius: «Church History» 5,24,7. Nicene and Post-Nicene Fathers. Grand Rapids, Michigan, 1979, second series. vol. 1, p. 242).
Получив письмо, Виктор разослал письма ко всем церквам, сообщая в них об отлучении всей провинции Асии. Столь импульсивный и неблагоразумный поступок побудил вмешаться в спор многих епископов, включая Иринея Лионского (176 г. от Р.Х.), который выступил в этом споре в роли примирителя. В своём письме к епископу Виктору Ириней убеждал Римского епископа быть более терпимым, потому что предшественники Сотира (165 г. от Р.Х.), а именно «Аникет, Пий, Игин и Телесфор, и Сикст...» хотя «и не соблюдали её, были несмотря на это в мире с теми общинами, в которых она соблюдалась» (Eusebius: «Church History» 5,24,14).
К сожалению, Ириней не объясняет, что было тем, что «соблюдалось», и тем, что «не соблюдалось». Считалось, что в данном случае дополнением глагола «соблюдать» является Quartodeciman Пасха, празднуемая 14-го нисана, которую предшественники Сотира не соблюдали, потому что они праздновали Пасху в последующее за этим днём воскресенье. Это широко распространённое объяснение было подвергнуто сомнению со стороны уважаемых богословов, которые обращаются к утверждению Иринея, согласно которому разногласия между епископами Рима и «четырнадцатыми» были более существенными до Сотира, чем во время Виктора. Это утверждение, как объясняет Томас Талли, «привело нескольких ведущих исследователей этого столетия к более радикальному выводу, что до Сотира ежегодная Пасха вовсе не праздновалась Римской церковью. Слова Иринея о тех, кто «соблюдает», относятся, в действительности к тем, кто соблюдал Пасху в традиционный день этого праздника. Те же, кто не «соблюдал», следовательно, не соблюдали Пасху не только в день, традиционно у
становленный для этого праздника, но и в любое другое время» (Thomas J. Talley, p. 22. Этого же взгляда придерживаются: Karl Holl: «Em Bruchstuck aus einem bisher unbekannten Brief des Epiphanius. Gessamelte Aufsatze zur Kirchengeschichte». H: Der Osten. Tubingen, 1927. pp. 204-224; Hans Lietzmann: «A History of the Early Church». New York, 1961. pp. 135f; Marcel Richard: «La question paschal au He siecle», L Orient Syrien 6, 1961. pp. 179-212; A. Hamman: «Valeur et signification des reseignements liturgiques de Justin». Studia Patrisica Xffl.ii TU 116. Berlin, 1975. pp. 364-374).
Это объяснение вносит ясность в рассказ Иринея о встрече в Риме (около 154 г. от Р.Х.) между Поликарпом Смирнским и Аникетом Римским для обсуждения среди прочего вопроса о Пасхе. Ириней сообщает нам, что Аникет не мог убедить Поликарпа «не соблюдать то, что Поликарп всегда соблюдал с Иоанном, учеником Господа нашего, и другими апостолами, с которыми он общался», и Поликарп не мог убедить Аникета соблюдать Пасху как это делал он сам. Римский епископ заявил, что «он должен следовать традиции предшествующих ему пресвитеров» (Eusebius: «Church History» 5,24,17).
Значение этого отрывка становится ясным, если, как объясняет Томас Талли, «мы принимаем позицию Холла и таким образом признаём, что дискуссия между Поликарпом и Аникетом шла не о том, когда следует соблюдать Пасху, а о том, следует ли её соблюдать вообще. Из этой дискуссии видно, что предметом разногласия является не просто вопрос о дне, в который следует завершить пост, и связанных с этим пасторских трудностях. Разногласие между Аникетом и Поликарпом показывает различное отношение к еврейским корням со стороны рассеянной Иерусалимской общины, и со стороны языческой Церкви» (Thomas J. Talley, p. 23).
Происхождение Пасхального воскресенья
Из письма Иринея якобы следует, что Пасхальное воскресенье было введено в Риме епископом Сотиром около 165 г. от Р.Х. Однако это заключение не соответствует действительности. Соблюдение Пасхального воскресенья вошло в практику Церкви ещё раньше, в Палестине, после императора Адриана, безжалостно подавившего восстание Баркохбы (132-135 гг. от Р.Х.) и построившего на руинах Иерусалима новый римский город Элия Капитолина. В это время Адриан издал указ, запрещавший практику иудаизма вообще и еврейских праздников в частности. Евреи и евреи-христиане были изгнаны из города, и им было категорически запрещено вновь входить в него (S. Bacchiocchi: «From Sabbat to Sunday». Rome, 1977. pp. 159-164).
Евсевий сообщает нам, что вследствие указа Адриана рядовые члены Церкви и епископы из евреев в Иерусалиме сменились рядовыми членами и руководителями из язычников: «Теперь церковь состояла из язычников. Первым принявшим на себя руководство ею после епископов из обрезанных был Марк» (Eusebius: «Church History» 6,6,4. «Nicene and Post-Nicene Fathers». Grand Rapids, Michigan, 1979, second series. vol. 1, p. 178). Эта смена предполагает, что в то время проводилось чёткое различие между евреями-христианами и христианами из язычников. По-видимому, это различие не проводилось лишь по национальному признаку, но также учитывало новую теологическую направленность, особенно что касается отношения к таким типичным еврейским праздникам, как Пасха.
1 из 3
Комментарий