Твитнуть
Насколько я понимаю, истинные Христиане это - люди познавшие Христа в душе и сердце и отвергнувшие всё плотское, как греховное, а эта жизнь для них - жизнь страданий и греха и лишь подготовка к той вечной жизни, которой будут наделены те, кто познает Бога-Сына сердцем, а через него и Отца Его, а кто не познает тому всё -равно гореть в аду и поэтому: Бейте их всех! Господь узнает своих. Это и есть настоящая христианская любовь к ближнему своему и забота о его душе? Или лишь ошибка католиков, как и инквизиция. Кто погиб от рук самих же христиан, тому нечего опасаться, коль он приобщился к Иисусу - ему будет лишь смерть его плоти во благо, так как душа его бессмертная получит "спасение" и "вечную жизнь" . Вот это, а также все заповеди Христа и позволяло людям познавшим Его сердцем и принявшим сердцем и душой догму Бог-есть Любовь, спасать также души других людей по принципу: Бейте их всех! (Бог - есть любовь, поэтому бейте их всех) Господь узнает своих. По видиму это также делалось по принципу - "возлюби ближнего своего", так как от христианской любви "возлюбленные близкие" раньше предполагаемого ими срока попадали в рай. Вот это главная истина христианства. По крайней мере, я так понял восприятие хритианства Папой Иннокентием III, который призвал всех христиан к крестовому походу, но не в Святую Землю, а против, "зараженных ересью" альбигойцев южнофранцузских городов. Под знамена крестоносцев собралось много рыцарей, особенно из Северной Франции. Они начали огнем и мечом искоренять ересь. Война велась с большим упорством и ожесточением. Крестоносцы вырезали целые города. Однажды на вопрос воинов о том, как отличить еретиков от правоверных католиков, папский легат ответил: Бейте их всех, Господь узнает своих! И побили всё (от 10 до 60 тыс. по разным оценкам) населения города Безье, они вырезали всех жителей без разбора пола и возраста.Православные безапеляционно поддержали призыв братьев во Христе, в частности, общее постановление собора 1667 г. об обрядах и их противниках формулировано так: "Сие наше соборное повеление и завещание ко всем вышереченным чинам православным предаем и повелеваем всем неизменно хранити и покорятися святой восточной церкви. Аще ли же кто не послушает, повелеваемых от нас и не покорится святой восточной церкви и сему освященному собору, или начнет прекословити и противитися нам, и мы таковаго противника данною нам властью от Всесвятаго и Животворящаго Духа, аще ли будет от священнаго чина, извергаем и обнажаем его всякаго священнодействия и проклятию предаем. Аще же от мирскаго чина, отлучаем и чужда сотворяем от Отца и Сына и Святаго Духа, и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника и от православнаго всесочленения и стана и от церкви Божия отсекаем, дондеже уразумится и возвратится в правду покаяния. И аще пребудет во упрямстве своем до скончания своего, то да будет и по смерти отлучен, и часть его и душа его со Иудою прадателем и с распеншими Христа жидовы и со Арием и с прочими проклятыми еретиками. Железо, камении и древеса да разрушатся и да растлятся, а той да будет не разрешен и не растлен во веки веков, аминь" и в дополнение к Слову было эти же Собором 1667 г. благословленно и Дело утвержденное в особой книге - "Жезл", которую Собор титуловал не только жезлом "правления и утверждения", но "наказания и казнения" и которая постоянно дополнялась уже после отмены патриаршества на Руси, как и "мрачный взгляд" на старообрядцев, как на еретиков. Он усвоен и продолжен был затем всеми официальными церковными полемистами. На этой точке зрения стоят: Игнатий Тобольский в его "Посланиях", святой Димитрий Ростовский в "Розыске", Питирим Нижегородский в "Пращице", Арсений Мациевич Ростовский и др. "Жезл" - книга, безусловно догматизированная, основывает право на казни и мучения Ветхим заветом, как известно, наполненном разного рода казнями и убийствами. "Но зане же, - объясняют авторы жезла, - в Ветхом завете бывшая сень, образ и прописания бяху в новой благодати содеваемых, убо и жезл сей видится нечто прообразовавше быти". Именно ветхозаветные казни и убийства предобразовали его. Составители "Жезла" проповедуют, устанавливают и защищают убийства. По их разъяснению, ветхозаветные казни были безблагодатными. А нынешние благодатны - "Если в ветхозаветной церкви, - разъясняет уже правительствующий Синод в изданной им книге "Пращица", - непокорных "повелено убивати" - и убивали, "кольми паче в новой благодати непокоряющихся святей восточней и великороссийстей церкви подобает наказанию предавати, достойно бо и праведно есть: понеже тамо сень, зде же благодать; тамо образы, зде же истина, тамо агнец, зде же Христос"*97*. Сам Кроткий Господь, пострадал на кресте за всех людей, так те, кто воспротивился истинной вере в Него, неужели не должен принять страдания? А если ошибочно - ничего страшного Вечная жизнь и Спасение за то ему будет дарованно. "Убо како вас не мучити? - удивляется автор "Пращицы" Арсений Ростовский, обращаясь к гонимым и убиваемым русским благочестивым людям, - како в заточение не посылати? Како глав не отсекати?"*с. 98. Это же самое богоугодное и спасительное дело. Казни, пытки, огнесожжения и всякого рода убийства действительно были провозглашены догматом веры. В другой книге, изданной Синодом, "на утверждение в догматех православные церкви", составленной Стефаном, митрополитом Рязанским, - "Камень веры", целый отдел ее так и озаглавлен: "Догмат о наказании еретиков". Здесь с убийственной решительностью и ошеломляющим бесстыдством утверждается, что "искус научает, что иного на еретиков врачевания несть, паче смерти". И не просто убиваются они, "обаче лютыми смертьми убиваются, того ради, яко да прочия уразумеют тяготу греха и не дерзают творити неподобная. Сия же вся прилична суть еретиком: убо тех убивати достойно есть и праведно"*. Вот какое врачевание возведено в догмат православной веры: палачи стали врачами, а пастыри - палачами.Пресечена была эта традиция лишь в конце 18 в. митр. Московским Платоном, установившим "единоверие" и установлением имп. ПавломI "Цезаропапизма". Однако, по утвержденным в 1800 году правилам о единоверии, переход православного в единоверие допускался лишь в том случае, если он фактически не ходил в православную церковь и не участвовал в ее таинствах.Используя принцип цезаропапизма Николай П издал указ "Об укреплении начал веротерпимости" в котором, в частности, говорилось:Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением Моего доверия и сердечного благоволения к старообрядцам Да благословит и умудрит их Господь с полною искренностью пойти навстречу желаниям и стремлениям Русской Православной Церкви воссоединить их с нею и прекратить соборным решением тяжелую историческую рознь, устранить которую может только Церковь.Церковь ответила: "Устранить тяжелую историческую церковную рознь", писал в своем отзыве еп. Ставропольский Агафадор (Преображенский), Церковь может только при единственном условии: если этот вид старообрядчества, как и раскол вообще, сознает ложность своих верований, с покаянием придет в Церковь Божию. Признание же австрийской лжесвященной иерархии в сущих санах и введение ее и ее паствы в лоно святой Церкви и невозможно, и неполезно." Инквизиция была ликвидирована, но дух её остался и поныне, в "духовном измерении".
