Твитнуть
Некролог Американскому Консерватизму Некролог Американскому Консерватизму | Точка зрения | Статьи | Международный портал Baznica.Info
Свершилось. Все, что отдаляет Барака Обаму от Овального Кабинета - два месяца переходного периода. Реклама монет с изображением 44 президента уже заполнила телепространство. С другой стороны, оно также заполнено спекуляциями по поводу реорганизации Республиканской Партии. В прессе мелькают образы потенциального нового лидера республиканцев.
Олицетворением новой стратегии республиканцев может стать Джиндал, Ромни, Пэйлин, или кто-то из множества имеющихся альтернатив. Любой из этих вариантов определит русло развития Республиканской Партии как минимум на 12 лет. К сожалению, после отожествления GOP с консервативным интеллектуальным движением в США, этот выбор предопределит место и роль последнего в американской общественной жизни. Разумеется, если такое место найдется
Обыватели, находящиеся как в пределах, так и вне США, довольно часто отожествляют американское консервативное движение с религиозными правыми. На самом деле, этот неравный брак, заключенный в эпоху Рейгана, потрясенный Бушем-старшим и достигший пика Бушем-младшим, имел трещины и предпосылки политического развода еще во время бракосочетания. Религиозное правое движение, рожденное в Юге на семенах расизма и анти-интеллектуализма в среде радикального протестантского фундаментализма, получило от руководимой элитой Новой Англии Республиканской партии чистый лист и карт-бланш для войны за определенные ими самими «христианские ценности».
Этими «ценностями» стали принципы американского религиозного мессианизма, переплетение роли религии и государства в американском обществе, запрет абортов и все, входящее в круг пресловутой троицы God, guns, and gays Бог, оружие, и гомосексуалисты. Какое-то время элита республиканцев цинично использовала религиозных правых, но с приходом в Овальный Кабинет Буша-младшего, последние осознали свою силу и перестали довольствоваться пустыми обещаниями. В результате МакКейну, который 8 лет тому называл лидеров религиозных правых «агентами нетерпимости», пришлось не только идти в хадж к мекке Фолвэлла, но и отдать им в жертву пост вице-президента.
Период этого брака завершился концессионной речью МакКейна 4 Ноября 2008 года. Обданные холодным душем сокрушительного поражения, республиканские стратеги наконец-то осознали, что в этом браке, как и в процессе совокупления богомола, один партнер фактически полностью поглотил второго. Республиканская элита не просто сместилась из Северо-Востока на Юг, но перестала существовать в том виде, который мы имели счастье видеть при Буше-старшем. Пожалуй, лучшего символа, чем уход из нижней палаты Конгресса последнего республиканца Новой Англии было не придумать. На смену секулярному консерватизму Берри Голдватера и МакКейна пришел религиозный консерватизм Маккаби и Пэйлин. В результате этой метаморфозы невежество и социально-политическая ограниченность целей бывших маргиналов сменила стройную и интеллектуально изысканную традицию старой элиты.
Эта метаморфоза была бы невозможна без увлечения республиканской элиты банальным популизмом. Разумеется, это увлечение вначале было продиктовано вынужденным поиском новых ниш потенциальных избирателей. Ведь имеющего дипломы Гарвардского и Йельского университетов Буша-младшего еще можно было без лишних опасений брэндовать, как «парня, с которым можно выпить пива», то появление из небытия на национальной сцене новоиспеченного губернатора Аляски не подлежит никакому здравому объяснению. И если вначале ее «бульдоги с губной помадой» и беспрецедентные для политика доверенного ей калибра разговорные обороты речи и коллоквиализм объяснялись опешившими СМИ, как акт последней надежды и полной безысходности МакКейна, то безумие республиканских лидеров стало очевидно после двух интервью Пэйлин Чарльзу Гибсону и Кэти Кюрик. Оказалось, что пьедестал популизма был создан у могилы Республиканской Партии как таковой, которую мы знали 40 последних лет. И после того, как этот пьедестал был олицетворен с несостоявшейся журналисткой, получившей бакалавра в сумме четырех безвестных колледжей и убежденной, что Африка является страной, а не континентом, он рухнул в свежевскопанную могилу, доломав своим весом остатки американского интеллектуального консерватизма. Того консерватизма, у истоков которого стояли Вильям Баклей, Натан Блэйзер, Джин Кирпатрик, и Ирвинг Кристол.
Если для либеральных элит, витающих в созданной ими самими утопической реальности, «походы в народ» с призывами «прислушаться к гласу народа» были неотьемлимой частью мировоззрения, то наблюдать подобное в рамках консервативной интеллектуальной традиции США всегда было нонсенсом. Описанное в предыдущем параграфе безумие продвижения Пэйлин усугубляется тем, что по утверждению Джейн Майер (The New Yorker, The Insiders, 27 Октября 2008) это было результатом поиска влиятельными консервативными интеллектуалами молодого, популистского лидера, будущего Республиканской Партии. Функцией этого нового коллективного мозга консервативного движения, как Марк Лилла пишет в The Wall Street Journal «более не является обучение и облагораживание популистских политических тенденций, но защита этой тенденции от предположительно монолитных и единообразно враждебных образованных классов» ( The Perils of Populist Chic, 8 Ноября 2008). Бывший редактор The Public Interest в той же статье продолжает: «Они высмеивают совет экономистов, имеющих за плечами Нобелевскую Премию, и расхваливают финансовую проницательность сантехниковОни высмеивают послов и дипломатов, одновременно продвигая шовинистически настроенных журналистов, не владеющих иностранным языком и никогда не жившими заграницей».
Каждое стабильное государство управляется элитой. Не является исключением и любое из демократических обществ, объединенных этим широким термином. Но для успешного управления, одной из прерогатив элит всегда была и будет имитация популизма. Именно имитация, создающая иллюзию народовластия. Для этого и существуют изысканные политтехнологии, успешно создающие для масс определенные потребности, и играющие на них для сохранения преемственности и стабильности самой элиты. Так было, есть, и будет. Аморальной такую систему назвать тяжело, потому что при ее отсутствии страдают в первую очередь сами массы. К тому же успешно работающая в США двухпартийная система не только балансирует межклассовую систему, но и заботится о том, чтобы массы время от времени получали обещанный и мелькающий перед глазами пряник. Политическая борьба либеральных и консервативных элит заключалась в том, кто из них более искусно может создать, описать, и приманить этим пряником избирателя.
Как показали последние выборы, у либерального движения в этом вопросе проблем нет. Расшатанная, раздробленная, оторванная от реалий жизни либеральная элита «выстрелила» идеально спланированной и дисциплинированной кампанией Обамы. А вот уходящие в небытие консервативные идеологи дали место молодым неоконам, допустившим смертных грех вместо имитации популизма они предложили народу оригинальный продукт. Процесс вульгаризации американского консерватизма завершился полным уравнениванем с массами. В лице Сэры Пэйлин массы пустили из внешнего двора храма власти в святое святых. А что они там умеют делать, госпожа История уже нас учила Французской и Русской Революциями. Причем массы США инстинктивно сами понимают, что ничего для них хорошего не будет, если один из «них» окажется недалеко от Овального Офиса. Они хорошо помнят урок собратьев по другую сторону океана, которых научили, что кухарка может управлять государством.
Все это говорит не только о кризисе Республиканской Партии, а о кончине интеллектуального консерватизма США. Баланс потерян. Хотя на политическом небосклоне остаются фигуры a-la Ромни, надежд на торжество их идей среди новой элиты GOP практически не существует. А жаль
Сергей Дежнюк
для Baznica.Info
Свершилось. Все, что отдаляет Барака Обаму от Овального Кабинета - два месяца переходного периода. Реклама монет с изображением 44 президента уже заполнила телепространство. С другой стороны, оно также заполнено спекуляциями по поводу реорганизации Республиканской Партии. В прессе мелькают образы потенциального нового лидера республиканцев.
Олицетворением новой стратегии республиканцев может стать Джиндал, Ромни, Пэйлин, или кто-то из множества имеющихся альтернатив. Любой из этих вариантов определит русло развития Республиканской Партии как минимум на 12 лет. К сожалению, после отожествления GOP с консервативным интеллектуальным движением в США, этот выбор предопределит место и роль последнего в американской общественной жизни. Разумеется, если такое место найдетсяОбыватели, находящиеся как в пределах, так и вне США, довольно часто отожествляют американское консервативное движение с религиозными правыми. На самом деле, этот неравный брак, заключенный в эпоху Рейгана, потрясенный Бушем-старшим и достигший пика Бушем-младшим, имел трещины и предпосылки политического развода еще во время бракосочетания. Религиозное правое движение, рожденное в Юге на семенах расизма и анти-интеллектуализма в среде радикального протестантского фундаментализма, получило от руководимой элитой Новой Англии Республиканской партии чистый лист и карт-бланш для войны за определенные ими самими «христианские ценности».
Этими «ценностями» стали принципы американского религиозного мессианизма, переплетение роли религии и государства в американском обществе, запрет абортов и все, входящее в круг пресловутой троицы God, guns, and gays Бог, оружие, и гомосексуалисты. Какое-то время элита республиканцев цинично использовала религиозных правых, но с приходом в Овальный Кабинет Буша-младшего, последние осознали свою силу и перестали довольствоваться пустыми обещаниями. В результате МакКейну, который 8 лет тому называл лидеров религиозных правых «агентами нетерпимости», пришлось не только идти в хадж к мекке Фолвэлла, но и отдать им в жертву пост вице-президента.
Период этого брака завершился концессионной речью МакКейна 4 Ноября 2008 года. Обданные холодным душем сокрушительного поражения, республиканские стратеги наконец-то осознали, что в этом браке, как и в процессе совокупления богомола, один партнер фактически полностью поглотил второго. Республиканская элита не просто сместилась из Северо-Востока на Юг, но перестала существовать в том виде, который мы имели счастье видеть при Буше-старшем. Пожалуй, лучшего символа, чем уход из нижней палаты Конгресса последнего республиканца Новой Англии было не придумать. На смену секулярному консерватизму Берри Голдватера и МакКейна пришел религиозный консерватизм Маккаби и Пэйлин. В результате этой метаморфозы невежество и социально-политическая ограниченность целей бывших маргиналов сменила стройную и интеллектуально изысканную традицию старой элиты.
Эта метаморфоза была бы невозможна без увлечения республиканской элиты банальным популизмом. Разумеется, это увлечение вначале было продиктовано вынужденным поиском новых ниш потенциальных избирателей. Ведь имеющего дипломы Гарвардского и Йельского университетов Буша-младшего еще можно было без лишних опасений брэндовать, как «парня, с которым можно выпить пива», то появление из небытия на национальной сцене новоиспеченного губернатора Аляски не подлежит никакому здравому объяснению. И если вначале ее «бульдоги с губной помадой» и беспрецедентные для политика доверенного ей калибра разговорные обороты речи и коллоквиализм объяснялись опешившими СМИ, как акт последней надежды и полной безысходности МакКейна, то безумие республиканских лидеров стало очевидно после двух интервью Пэйлин Чарльзу Гибсону и Кэти Кюрик. Оказалось, что пьедестал популизма был создан у могилы Республиканской Партии как таковой, которую мы знали 40 последних лет. И после того, как этот пьедестал был олицетворен с несостоявшейся журналисткой, получившей бакалавра в сумме четырех безвестных колледжей и убежденной, что Африка является страной, а не континентом, он рухнул в свежевскопанную могилу, доломав своим весом остатки американского интеллектуального консерватизма. Того консерватизма, у истоков которого стояли Вильям Баклей, Натан Блэйзер, Джин Кирпатрик, и Ирвинг Кристол.
Если для либеральных элит, витающих в созданной ими самими утопической реальности, «походы в народ» с призывами «прислушаться к гласу народа» были неотьемлимой частью мировоззрения, то наблюдать подобное в рамках консервативной интеллектуальной традиции США всегда было нонсенсом. Описанное в предыдущем параграфе безумие продвижения Пэйлин усугубляется тем, что по утверждению Джейн Майер (The New Yorker, The Insiders, 27 Октября 2008) это было результатом поиска влиятельными консервативными интеллектуалами молодого, популистского лидера, будущего Республиканской Партии. Функцией этого нового коллективного мозга консервативного движения, как Марк Лилла пишет в The Wall Street Journal «более не является обучение и облагораживание популистских политических тенденций, но защита этой тенденции от предположительно монолитных и единообразно враждебных образованных классов» ( The Perils of Populist Chic, 8 Ноября 2008). Бывший редактор The Public Interest в той же статье продолжает: «Они высмеивают совет экономистов, имеющих за плечами Нобелевскую Премию, и расхваливают финансовую проницательность сантехниковОни высмеивают послов и дипломатов, одновременно продвигая шовинистически настроенных журналистов, не владеющих иностранным языком и никогда не жившими заграницей».
Каждое стабильное государство управляется элитой. Не является исключением и любое из демократических обществ, объединенных этим широким термином. Но для успешного управления, одной из прерогатив элит всегда была и будет имитация популизма. Именно имитация, создающая иллюзию народовластия. Для этого и существуют изысканные политтехнологии, успешно создающие для масс определенные потребности, и играющие на них для сохранения преемственности и стабильности самой элиты. Так было, есть, и будет. Аморальной такую систему назвать тяжело, потому что при ее отсутствии страдают в первую очередь сами массы. К тому же успешно работающая в США двухпартийная система не только балансирует межклассовую систему, но и заботится о том, чтобы массы время от времени получали обещанный и мелькающий перед глазами пряник. Политическая борьба либеральных и консервативных элит заключалась в том, кто из них более искусно может создать, описать, и приманить этим пряником избирателя.
Как показали последние выборы, у либерального движения в этом вопросе проблем нет. Расшатанная, раздробленная, оторванная от реалий жизни либеральная элита «выстрелила» идеально спланированной и дисциплинированной кампанией Обамы. А вот уходящие в небытие консервативные идеологи дали место молодым неоконам, допустившим смертных грех вместо имитации популизма они предложили народу оригинальный продукт. Процесс вульгаризации американского консерватизма завершился полным уравнениванем с массами. В лице Сэры Пэйлин массы пустили из внешнего двора храма власти в святое святых. А что они там умеют делать, госпожа История уже нас учила Французской и Русской Революциями. Причем массы США инстинктивно сами понимают, что ничего для них хорошего не будет, если один из «них» окажется недалеко от Овального Офиса. Они хорошо помнят урок собратьев по другую сторону океана, которых научили, что кухарка может управлять государством.
Все это говорит не только о кризисе Республиканской Партии, а о кончине интеллектуального консерватизма США. Баланс потерян. Хотя на политическом небосклоне остаются фигуры a-la Ромни, надежд на торжество их идей среди новой элиты GOP практически не существует. А жаль
Сергей Дежнюк
для Baznica.Info
Комментарий