СкаЗка о двух сестрах и воскрешении.

[Sara]

Не знаю, в каком разделе лучше было бы открыть эту тему. поскольку очень хочется послушать мнение представителей всех конфессий, то решила поместить сюда.
рассказ Анономный. если кто-то встречался, слышал или знает лично главных героев рассказа, пожалуйста, поделитесь хоть намеком, что данное действие имело место быть. уж больно все необычно.

Лето 19хх года.

На выпускном вечере, классная руководительница, бывшая естественно:
И чтобы вас ублюдков в девятом классе я не видела. Валите все в ПТУ. В нашей советской школе должны учиться только порядочные люди. Будущие строители коммунизма. А не такие моральные уроды и отщепенцы как вы.
После теплого напутственного слова я вышел на школьный двор. Там уже толпилась банда бывших восьмиклассников. Кто-то самый интеллектуальный из моральных уродов спросил:
А что такое ПТУ?
Помоги Тупому Устроиться. Гы-гы-гы
Так сейчас в ПТУ везде конкурс по 3-4 человека на место. Это больше чем в институте. Сказал кто-то в толпе.
Это почему же? Что за безобразие? Раздались возмущенные голоса.
Так сейчас же Афган. Со всех институтов поснимали военные кафедры. На мясо нас всех пустят.
Уууу, козлы, гады, понеслась ругань по толпе.
Ко мне подошли два одноклассника и отвели в сторонку.
Слушай. Есть тут одно ПТУ. Там конечно тоже 4 человека на место, но это только для девчонок. Парней берут без конкурса.
Типа с тройками, двойками?
Ну, да.
А почему?
Да ПТУ бабское. Парней не хватает, вот и берут любого, кто к ним придет. К тому же это СПТУ.
Не, в Спец ПТУ меня и так менты закроют, без всякого конкурса, если я учиться не буду. Это же тюряга для малолеток. А я на спец учете в ментуре. Не, мне такое не надо.
Какое Спец ПТУ? Среднее ПТУ, со средним образованием. Учиться три года! Получаешь те же десять классов образования, плюс специальность.
А, ну так бы сразу и сказали.
И мы пошли устраиваться. Документы приняли сразу, а вот приняли ли на учебу неизвестно. ПТУ оказалось, конечно же, на другом конце города. Одной езды почти час уходит. Все лето, каждый день заставляли работать, ремонтировать древнее здание училища. А каждый вечер надо было бежать в ментуру отмечаться. И каждый раз менты с ехидной улыбкой спрашивали:
Ну, что приняли тебя? Смотри, если первого сентября ученический не принесешь. Отправим в Спец ПТУ.
И вот первое сентября. Мариновали нас там почти до самого вечера. Оказывается, это они выпускников провожали. Уже пора в ментуре отмечаться, а нам только списки вынесли, кого приняли, кого нет. Нашел свою фамилию. Стало легче на душе. Получил, наконец, ученический на руки, поехал в метуру показать. А там новая напасть.
Теперь мы работаем до 5 часов. Так что отметиться должен до этого времени. Иначе сам знаешь, что будет. Занятия и практику не прогуливать. За успеваемостью и поведением будем следить мы, а не родители. Ну, что? Счастлив?

Во козлы!!! А раньше до восьми вечера можно было отмечаться

[Sara]

Училище оказалось действительно бабским. На четыре сотни девок всего шестьдесят пацанов. Да и пацаны какие-то недоделанные. Доходяги, одним словом. Был, правда, один ничего парень, да и тот мой бывший одноклассник. Короче, даже подраться не с кем. Ну, первая неделя быстро закончилась. На следующей парочку стычек мелких. Так, ничего серьезного, притирка. Короче полный отстой. И вот на тебе. Влип я в такое дело, просто мрак.

Короче, просыпаюсь я утром, глядь на будильник, а он стоит. Черт, проспал. Глянул на наручные. Прикинул, если сразу рвануть, то почти успею. Блин, как неохота с ментами потом разбираться. Как говориться, ноги в руки и ходу в профтех. Даже помыться не успел. Залетаю в вестибюль, а там толпа стоит у дверей на лестницу. Ну, стоит и стоит. Мне то какое дело. Подлетаю к дверям, а там почти вся наша группа. И мастерица с комсоргом у самого входа толкутся. Ну, слава богу, значит опоздания не будет. И с ментами не придется объясняться. Я за ручку двери берусь, а мастерица мне говорит:
Не ходи туда! Там разборка идет!
Какая там еще разборка, думаю. В нашем то гадюшнике и разбираться то некому. Только если девки дерутся между собой. Ну, а если девки дерутся, то такое зрелище вообще грех пропустить. Короче, открываю дверь и на лестничную площадку выхожу. Смотрю и впрямь разборка. Ниже на пролет стоят четверо парней и лупят двоих девчонок. Нифига себе, думаю. Что за крутые девки, если их двоих, пацанам вчетвером приходиться лупить. Присмотрелся, а оказывается девчонки и не сопротивляются вообще. Совсем непонятно. Пока я так долго думал, что за дела, с верхней площадки спускается один придурок из нашей группы и как начнет орать:
Что вы делаете! Немедленно прекратите! Не смейте бить девочек!
Нифига себе думаю, с каких это пор придуркам стали слово давать. А тут парень один, ну из тех, кто девчонок лупил, поворачивается к нам и спрашивает:
Чё за дела? А ну пошли отсюда салаги!
Это он намекал на то, что первокурсникам нефиг в дела старшекурсников соваться. А вот про салаг, это он зря ляпнул. Я страсть как подраться люблю. А тут само идет в руки. Короче, я сумочку свою, со всяких учебным хламом, аккуратненько к стеночке поставил и жду, что дальше будет. А дальше этот хмырь стал подниматься к нам по лестнице. Трое остальных продолжают лупить девчонок. Ну, думаю, вдвоем одного мы легко завалим. Останется трое на двое. Справимся. Ага, размечтался. Этот горе борец за права всех девчонок на свете, мой однокурсник, который орал громче всех. Как увидел, что дело идет к драке. Так и удрал быстрее пули. Наверное, в туалет помчался, штаны стирать.

Ну, мудак!!!

Ладно, думаю, прорвемся. Не в таких переделках был. А этот дурачок, старшекурсник, поднимается ко мне на площадку, но проход то цепочкой перекрыт. Это чтобы вниз никто не бегал, там ведь столовая. И вот, этот слабоумный, отстегивает эту самую цепочку и обратно вешает уже у себя за спиной. Я немного отодвинулся, чтобы место ему дать! А он, наверное, подумал, что я испугался и собираюсь отвалить. И встает точно передо мной. А цепочка как раз у него сзади на уровне коленок болтается. Ну, надо же быть таким лохом. Я легонечко, двумя пальчиками, толкаю его в грудь. И он, плавно перекувырнувшись через эту коварную цепочку, падает вниз по лестнице. Ну, просто прелесть. Докатившись до самого низа, он сбивает с ног троих своих приятелей. Кегельбан, да и только.

Двое из этой четверки очухались первыми и кинулись на меня. Но тут уж я встал поближе к цепочке. У меня же преимущество в высоте получается. Они то на ступеньке ниже стоят, их цепочка не пускает, а я уже на площадке. У меня эта цепь на уровне колен, а у них на уровне, чуть ниже пояса. И переступить никак, и снизу не подлезть. А со стены отцепить я им не даю. А вот центр тяжести у них, у обоих, чуть выше цепочки получается. Я, опять же, двумя пальчиками, этих лохов зацепил и чуть на себя дернул. Ребята через цепочку, красиво так, кувыркнулись и на спину шлепнулись. Естественно головой вниз по лестнице. Если бы они за эту несчастную цепь не ухватились, то просто улетели бы по ступенькам. Ну, я же не мог отказать им в таком красивом полете. Я цепочку со стены то и отцепил, и отправил их в свободное плавание. Вот какой я нехороший бяка.

Смотрю, последний из четверки, который с лестницы еще не падал, решил со мной подраться. Ну, думаю, иди сюда милок. А сам цепь на руку наматываю. Это один конец у неё только можно отцепить, а второй намертво к поручню приварен. А цепь, хоть и не очень крупная, но когда я её на руку намотал, чувствую, увесистая получается. Как только он ко мне поближе подобрался, я эту цепь, свернутую, ему прямо в рожу и швырнул. Господи, ну что за лохи у нас в училище учатся. Он даже увернуться не пытался или хоть рукой прикрыться. Получив цепью по башке, покатился вниз ко всем своим друзьям. Да, это надо было видеть. Такой красивой драки у меня еще никогда не было. Я же даже не бил их. Они сами поубивались.

Ну, что?! Дело сделано, можно и на урок идти. Но для порядка, сначала цепь на место повесить надо. А этот дурачок, последний падающий мальчик. Вцепился в неё и не отпускает. А сидит он на нижней площадке. Там куда докатился. Пришлось мне спуститься. А он держит конец цепи и не отдает. Только головой мотает. Типа не понимает, что это с ним случилось. Я ему говорю:
Отдай цепь, придурок.
А он только головой мотает. Но не отдает. Смотрю, он ногами уже на следующий пролет свесился. Ну, я его и пнул, пусть дальше катиться. Глянул на оставшуюся троицу. Они валяются на площадке и пузыри пускают. Ну, я и их следом за первым отправил. Красиво ребята кувыркаются. Просто грех их было так оставлять.

А на девчонок я даже не глянул. Знаю я эти приколы. Это в кино приходит благородный герой и спасает девчонок из лап коварных злодеев. А те ему на шею за это кидаются. Так это в кино. А в жизни все наоборот. Скорее всего, это их мальчишки. Просто девки гульнули где-то на стороне, вот они семейные разборки тут и устроили. Поэтому я быстренько цепь смотал, пока никто не очухался. К стеночке закрепил, как и было. Сумочку свою взял и стал подниматься по лестнице выше. На один пролет поднялся, поворачиваюсь. А мои однокурсницы с мастерицей, как стояли в дверях вестибюля с открытыми ртами, так и стоят. Я им и говорю:
Ну, чё встали. А ну марш на урок. Уже 15 минут прогуляли!
И все, гуськом, отправились вслед за мной.

[Sara]

И вот сидим мы на уроке. Все тихо, спокойно. Училка какую-то историю рассказывает, мастерицы делают вид, что за порядком следят. Учащиеся вообще спят с открытыми глазами. Короче обычный урок. И тут с грохотом распахивается дверь, и в класс залетают те самый две девчонки, которых только что лупили под лестницей. Подбегают ко мне, падают куда-то за мою парту и начинают громко визжать. За ними следом врываются те самые, падающие с лестницы, мальчики и направляются к девчонкам. Ну, я встал между ними и девками, спрашиваю:
Чё надо!? Чё, совсем офигели на уроке разборки устраивать!? Перемены вам мало!?
Пацаны сначала воинственно были настроены. А как меня увидели, притухли сразу. И начали какую-то ахинею нести. Я глянул на училку, на мастериц. Типа, кто за порядком следить должен!? Я или они!? Смотрю, мастерицы сидят тихонечко, под учениц шифруются. А училка та вообще куда-то под стол забилась и не высовывается. Ну, думаю, порядочки в этом профтехе. Видать мне придется ситуацию разруливать.
Короче, говорю пацанам. Не все сразу говорим, а по одному. Какие предъявы!?
А те опять наперебой что-то талдычат. Нифига не понять. Короче, что-то насчет 200 рублей, которые у них свистнули. Я тогда у девчонок спрашиваю:
Брали деньги?
Те отвечают:
Так они сами нам дали. А теперь обратно требуют. А у нас нет.
Ну, понятно. Ребята решили девок на секс рабство развести. Сталкивался я уже с такими отморозками. По-хорошему с девчонками они не умеют или не хотят. Им экстрим подавай. Извращенцы хреновы. Я тогда девкам и говорю:
Ну, что? Отмазать вас?
Те только головой кивают. Я тогда пацанам:
Плакали ваши денежки.
Это почему же? Удивились они.
Я им спокойно объясняю:
Девок били?! Били! Значит, бабок не получите!
Это почему же?
Хотели бы бабки вернуть, претензии родителям надо было предъявлять. А не руки распускать. Короче. Сейчас мы с девчонками идем снимать побои. Свидетелей тоже пол профтеха. Так что года два, за хулиганку, вам светит. Ну, что?! Стоит два года тюрьмы 200 рублей?
К такому обороту событий ребята были явно не готовы. Они замолкли и крепко задумались. Тогда я решил немного ускорить процесс их мышления.
Вы, это! Решайте быстрее! А то мне кажется, что я немного продешевил! Два года тюряги и каких-то несчастных 200 рублей
Ребята сразу же согласились с условиями сделки и удалились. Девки тут же осмелели. Уселись прямо на мою парту, и давай болтать без умолку. Веселятся, смеются, анекдоты рассказывают. Смотрю, училка из-под стола вылезла, да и мастерицы тоже зашевелились. Училка:
Девочки, а вам не кажется, что у нас урок идет?! И у вас, наверное, тоже!
Храбрая какая, где ж ты раньше то была? Мастерицы туда же:
Да, девочки, идите к себе в класс!
Девки в ответ:
А мы боимся! Нас там побьют!
Господи, думаю, ну что за дебильный профтех попался. Где первокурсник, только что пришедший учиться должен за порядком следить, строить всех, мордой на пол укладывать.
Ладно, говорю девчонкам. Пошли, показывайте, где у вас сейчас занятия идут.
И мы пошли. За нами вся группа увязалась, вместе с училкой и мастерицами. Любопытные, какие. Заходим в класс, где девчонки учатся. Ихняя училка тут же ныряет под свой стол, типа нет её. Уже даже не смешно. Я у девчонок спрашиваю:
Где вы сидите?
Здесь, показывают.
Я к их группе обращаюсь:
Так! Короче! Чтобы этих девок больше никто не смел трогать! Всем понятно?
Девкам:
А вы не смейте больше безобразничать. Узнаю, сам накажу!
Всем:
Все, всё поняли? Спасибо за внимание! Продолжайте занятия!
И я пошел обратно к себе на урок.

[Sara]

На перемене, не успел еще из класса выйти, девчонки, ну, те которых лупили, уже тут как тут. И за мной хвостиком. Куда я, туда и они. Понятно, думаю. Я теперь их крыша. Видно не одних этих падающих мальчиков развели. Ладно, поживем - увидим. А девчонки хвастаются, что они на эти 200 рублей, что у парней свистнули, себе пирсинги поставили. Языки демонстрируют. Прикольно вообще-то. Это сейчас никого не удивишь, а тогда такие вещи еще в диковинку были. А девчонки меня в гости себе зовут. Ну, договорились встретиться вечерком.

После профтеха я быстренько в ментуре отметился и к девкам на хату завалил. За мной однокурсник, естественно увязался. Ну тот, который штаны в сортире стирал, пока я ребят по лестнице катал. Увязался, так увязался. Не гнать же его в шею. Что возьмешь с убогого. Заходим в хату, ничего так хата, вполне приличная. Одна из девчонок вдруг куда-то фыр и умчалась. Буквально через минуту возвращается с бутылкой лимонада и коробкой печенья.
Угощайтесь мальчики.
И тут же следом за ней в хату продавщица из магазина, с воплями:
Воровка! Украла! Щас милицию вызову!
Я продавщице:
Стоять! В чем дело?
Оказывается, девки давно уже в этом магазине ничего не покупают, а берут что им надо и деру. Я продавщице говорю:
Спокойно! Я заплачу! Сколько надо?
Ну, расплатился с ней. Новая напасть. Этот убогий засранец однокурсник, отставив демонстративно ножку в сторону, презрительно так заявляет:
Я ворованного не ем!
Вот урод! Девки конечно истерику закатили. Стали подушками кидаться. Еле их успокоил. Спрашиваю, кто они, где их родители. Оказывается, они сестренки и уже давно одни живут. Из доходов одна только стипендия, это рублей 20 на рыло. Да, не густо. На такие деньги и кошку не прокормишь. Я однокурснику и говорю:
Если ты боишься, то лучше дуй домой к маме с папой!
Тот сразу и слинял, ссыкло. Причем уходил так смешно, гордо задрав нос и трусливо поджав хвост. Конечно, хвоста у человека нет, но впечатление было именно такое. Ну, как у побитой собаки.

А я думаю, нам тоже валить надо. Менты с минуту на минуту нагрянут. У меня на них нюх. Черт меня дери. Слишком долго думал, куда девчонок отвести. Надо было сразу уходить, по дороге что-нибудь придумал. Так нет же, мне же дураку варианты в уме приспичило просчитывать. Сколько раз себе говорил, чуешь неприятность - действуй, нефиг раздумывать. Так и есть. Менты тут как тут. Я сначала подумал, что это продавщица легавых вызвала. Ну, я и наехал на них, типа, нефиг тут разборки устраивать. Конфликт исчерпан, все оплачено. А те не понимают о чем речь. Какой такой магазин, какая такая продавщица. Оказывается, они за сестренками приехали на зону их отправлять. Теперь я уже ничего не пойму. Какая такая зона. А как же суд? Оказывается, суд уже был! Завтра, рано утром этап. Поэтому с вечера всех девчонок, кого осудили, собирают в КПЗ. Это чтобы с утра по всему городу за ними не гоняться. Опа, приплыли!

Сестренки стали вещи собирать. Я им денег дал, правда немного, все что в кармане тогда было, но на первое время хватит. Потом думаю, можно будет их хату сдавать. Рублей за 40-50 в месяц. Не ахти, какие деньги, но все лучше, чем ничего. На зоне бабки тоже нужны. А когда деньги им передавал, меня как молнией по башке стукнуло. Бывает у меня такое иногда. Дар предвидения. И вижу я какую-то комнату, типа душевой или прачечной и там девчонок какая-то баба с белыми глазами ножом режет. Не, думаю. Нельзя девчонкам на зону. Убьют их там. Они же шебутные, да еще воровки. Сопрут чего-нибудь, просто по привычке, их там, в момент на перо поставят. На зоне очень не любят, когда у своих тырят. Я тогда к ментам. Типа есть ли варианты сестренок от тюряги отмазать. Ну, на поруки взять или отсрочку получить. А менты и говорят. Что этот вопрос не рассматривался вообще, потому, как никто с такими предложениями к ним не обращался. Короче нафиг девчонки никому не нужны были. Несовершеннолетние, без родителей. Жить не на что. Одна дорога им на малолетку. Но если кто-то будет ходатайствовать, то вполне можно и отмазать. Ну, я понимаю, что лично мне никто их не отдаст. А вот если через профсоюз, да еще и на работу их устроить. То это вполне реально. Тем более, что у меня один знакомый дядька в центральном совете профсоюзов большая шишка.

Я тогда и спрашиваю, к кому мне надо обратиться. А мне отвечают, что сегодня уже не к кому обращаться. Приходи завтра к следователю, там все и узнаешь. Ну, завтра так завтра. И тут опять у меня в башке эта сцена, как девчонок убивают. Я и говорю. Может, мы завтра утром сами к следователю придем. Чего им сегодня то в КПЗ ночевать. Тем более у девчонок пирсинги. Нельзя же с украшениями на зоне. А снять их не так-то просто, это же не сережки. А менты говорят, что у них свой врач есть, который снимет. А я чувствую, что нельзя их отпускать. Убьют сестренок. Тогда я говорю, что сам с ними поеду, посмотрю, как их устроят в КПЗ, иначе не отпущу вообще из дома. Короче менты уперлись, и я уперся. В конце концов, пришлось им и меня взять с собой. Приехали в центральную ментовку, проходим в камеру. Так и есть. Полная камера зечек и все взрослые. Я ментам и говорю, вы типа что, с ума сошли. Здесь же взрослые, а девчонки малолетки. Им нельзя вместе со взрослыми находиться. А менты, типа, у нас камер других нет. Все забито. Я тогда говорю, все, нафиг, мы уходим. Если что с девками случиться, кто отвечать будет? По закону не положено взрослых и несовершеннолетних вместе держать.

Тут подходит женщина охранник и говорит, что у них только что новое крыло построили. И там вообще никого нет. Если хотите, типа туда идите. Только там скучно, одним придется сидеть. Да и не обжито еще. Я тогда спрашиваю у зечек, кто тут старшая. Встает одна, средних лет. Ну, я старшая, говорит. Я ей в глаза посмотрел, хорошие глаза, добрые, не белые. И вообще женщина приятная, как мама прямо. Я ей и говорю, присмотри за девчонками. Боюсь я за них. Посиди эту ночь с ними. А завтра я уже сам приду, разбираться будем. И вообще научи их, как жить на зоне. А то они еще совсем молодые, глупые. Хорошо, говорит, посмотрю. Прошли мы в то, новое крыло. Действительно все камеры пустые, никого нет. Решетки везде крепкие, двойные. Посторонним не пройти. Две женщины охранницы этим крылом заведуют. Я и им тоже в глаза посмотрел. Хорошие у них глаза, добрые. Я их попросил никого к девчонкам не пускать. Ну, вроде все в порядке. Девчонки устроены. До утра ничего с ними не случиться, а утром разберемся, что дальше делать. Попрощались мы, и я со спокойной душой отправился домой.

Выхожу на улицу, сунул руку в карман, а там деньги лежат. Ну, те, которые я сестренкам давал, это еще когда они дома собирались. Видно, когда в камере прощались, они мне их обратно засунули. Пальчики у них ловкие. Воровки, тоже мне! Дети они еще малые, никому не нужные, а не воровки.

[Sara]

Домой приехал, первым делом думаю надо маляву в зону отписать. Удастся их от тюряги отмазать или нет, это еще неизвестно. А этап уже завтра утром. По любому отправят. Стал писать сначала зечкам, чтобы не наказывали девчонок за их выходки. Мол, пусть на меня все стрелки переводят. Я приеду, сам накажу, если надо. И сам, если что, отмажу. Пусть со мной разбираются, не с ними. А то, что сестренки бузить будут, это и так ясно. Ну, характер у них такой. Этого не изменишь. Фигня какая-то получается, а не малява. Если понятно писать, то очень длинная выходит. Если коротко писать, то непонятно нифига. Стал администрации зоны телегу сочинять. Та же самая история получается. Думаю, надо самому ехать. А то пока малява дойдет, пока разберутся, что к чему, девок кончат уже сто раз. У меня знакомая есть, сама бывшая зечка. Она как раз эту малолетку курирует, куда девчонок должны отправить. У неё рекомендации возьму, ну, это чтоб меня приняли. И к кому мне обратиться, пусть посоветует. Кто там, в авторитете, я же не знаю. А тетка она хорошая, в крайнем случае, сама со мной поедет. Короче, решил, так и сделаю. Поставил будильник на самую рань, это чтоб этап не проспать.

Утром встал ни свет ни заря. Поехал налегке, ничего с собой не взял, кроме документов и денег. Думаю, все равно в профтех не пойду. Не до этого будет. Приезжаю к центральной ментовке. На улице еще никого. Подхожу к главному входу. Что за чудеса? Не успел еще по ступенькам подняться, а мне мент на входе сам двери открывает. Ну, просто как швейцар в ресторане. Спросил только, как меня зовут. И не проверив даже документов, прямиком ведет меня в кабинет следователя. Ничего не понимаю. Обычно в таких заведениях три часа пропуск выписывают, да еще мозги при этом компостируют. А тут раз и всё. Думаю, наверное, я так вчера шибко буянил, что сегодня меня встречают, прямо как начальника. А потом смотрю, что-то не так. Утро раннее, а в ментовке народу, как в базарный день. Народу много, а тишина стоит, просто мертвая. И главное, что на нас никто не смотрит. А как мимо пройдем, вслед оборачиваются и в спину таким тяжелым взглядом упрутся, аж мурашки по коже. В кабинет следователя зашли. Та же самая история. Тетка следователь только имя спросила. В глаза тоже не смотрит. Уставилась в стену и вроде рассматривает на ней что-то. А на стене нету ничего, даже трещины. Потом говорит:
С тобой старшая зечка хочет поговорить.
И меня прямиком, из кабинета следователя, не обшманав, ни проверив документов, парня, на женскую половину, в женскую камеру Такого даже ночью, когда девчонок привезли не было. Идем, а все двери, ворота, решетки в КПЗ открыты. Не тюряга, а проходной двор. Ничего не понимаю. Захожу в камеру, а там зечек раза в три больше чем вечером было. Кто в чем, кто вообще без ничего. И ни шуму, ни гаму, ни похабных шуток, как было вечером. Просто все взяли свои вещи и вышли. Остались мы вдвоем со старшей зечкой. Она мне и говорит:
Прости. Не уберегла я девчонок. Зарезали их ночью.
Как зарезали? Обоих?
Обоих!
Насмерть?
Насмерть!
Но вы же в отдельно камере были, в отдельном крыле!
Да вот девчонки захотели перед сном помыться. Пошли в прачечную. А я не заметила, как эта гадина туда проскользнула. Пока дверь ломали, она их и кончила. Мы на общей сходке приговорили её уже, не жить ей!
А что толку, девчонок то не вернешь.
Кричали девчонки сильно. Тебя на помощь звали. Прости, не уберегли мы их. Двери здесь очень крепкие.
Ничего не понимаю. Как? Почему? Зачем?

Потом мы пошли в комнату, для опознаний. Там мне эту гадину и показали. Старая, наглая, на всех кидается, кричит:
Да я старая зечка! Из-за каких-то там малолеток, свой авторитет терять не собираюсь!
А глаза, как бельмами затянуты, белые-белые. Господи, женщина с ножом и белыми глазами. Откуда она здесь взялась. Не видел я её вчера вечером. Не было её вчера! Ничего не понимаю. Как? Почему? Зачем? Потом охрана вывела её во двор, мы следом спустились. Двор внутренний, типа, для прогулок. Слева женское крыло, справа мужское. И двери с каждой половины свои. А мы вышли через центральную, для охраны. Между нами и двориком колючка натянута, а посередине нету, только место для столбиков. Толи поставить еще не успели, толи сняли зачем-то. Во двор женщины зечки вышли, мужчины зеки. Эта гадина увидела меня, подбежала и говорит:
Это я твоих девчонок зарезала!
Еще и хвастается сволочь! Мне охранник в руку пистолет свой дает и говорит:
На, пристрели гниду!
Пистолет холодный, тяжелый. А у меня сил нет, даже рукой пошевельнуть, не то, что стрелять. Я все в глаза этой гадине пытаюсь заглянуть. Понять, что же это случилось с ней такое. За что она девчонок убила? А в глазах только белизна и нет в них ничего больше. Тут у меня с руки старшая зечка пистолет берет. Никто даже не шелохнулся. И говорит:
Не пачкайся!
А следователь у другого охранника второй пистолет берет. И говорит это гадине:
Беги!
Та, гнида видит, что хана ей! Как кинется на мужскую половину. Мужики зеки её пинками обратно на середину. Она тогда на женскую половину. Женщины зечки, уж всякого повидали на своем веку, от неё, как от прокаженной с визгом врассыпную и за дверь. Перед носом у неё захлопнулись и не пускают. Только глаза через амбразуру в двери видны. Эта гадина подергала, подергала, не открыть. Тогда она к нам кинулась и давай права качать:
Не имеете права! Без суда и следствия! Я требую прокурора!
Права она свои вспомнила, сука! Тут, в дальнем конце дворика, в железных воротах кто-то калитку открыл снаружи. Во дворике сумрачно, стены то высокие. А за калиткой видно солнышко светит. Свобода там! Эта гадина туда и кинулась. Зечка со следователем синхронно пистолеты подняли, как будто всю жизнь тренировались. И с двух стволов, с первого же залпа уложили это чудовище. А потом в воздух три раза, как салют. Не знаю. Первый и последний раз в жизни видел, чтобы зеки с ментами вместе были, заодно.

[Sara]

А потом все ушли. Остались только я и следователь. Я спрашиваю:
Где девчонки?
Так нет девчонок больше! Умерли они!
Тела, где их? Проститься надо!
Так увезли тела. Еще ночью.
Куда?
В тюремный морг.
Мне туда можно?
Нельзя, да и сожгли тела уже.
Как сожгли? Так быстро?
Сразу сожгли! Даже вскрытие делать не стали, так сильно порезала. Врачи и те смотреть не могли!
А пепел где?
Так нету пепла. Это в гражданском морге каждого персонально сжигают. А в тюремном одна печь на всех. К тому же они сироты. Все равно некому пепел забрать.
Ну, хоть что-нибудь от них осталось? Хотя бы пуговица? Булавка?
Ничего не осталось. Порезала она их сильно очень. Их еще здесь врачи запаковали. И прямо, так как были, так их и сожгли.
И что, даже могилки у них нет?
Нет могилки. Прости. Ничего от них не осталось!
Помолчали намного, потом следователь и говорит:
Охрана все камеры этой ночью открыла, все кабинеты. Следователей всех вызвали, всех наших работников подняли, даже родственников своих некоторые позвали. Люди до самого утра ходили друг к другу, успокаивали, как могли. Всю ночь проревели, и зеки и охрана, и следователи, все вместе.

Опять помолчали. Я смотрю на открытую калитку и думаю, не смогу обратно через ментовку пройти. Просто ноги не донесут. Упаду где-нибудь по дороге. Спрашиваю у следователя, показывая на калитку:
Я там выйду?
Выйдешь!
И я пошел. Прохожу мимо этой гадины. Смотрю, а она еще живая, дышит. Подошел я к ней поближе, остановился. Смотрю, она лежит как-то очень уж неудобно. Как упала, так и лежит. Шея вывернулась, ноги перехлестнулись, а сама в небо смотрит. Я присел к ней. Повернул её поудобней. Голову себе на колени пристроил и в глаза её все пытаюсь заглянуть. Как будто увидеть что-то в них хочу. А она на меня не смотрит. В небо уставилась. Небо чистое, голубое. А глаза у неё белые, мутные, как будто самогоном залитые. Я тогда ей и говорю:
За что девчонок так наказала? Не заслужили они такой смерти!
А она молчит, как будто не слышит меня. Я ей тогда говорю:
Они же дети еще совсем, сироты. Неужели ты никогда не была ребенком. Не радовалась солнышку. Не бегала босиком по лужам? Где ты душу свою потеряла? Кто обидел тебя так сильно?
Смотрю, у неё глаза, как бы проясняться стали. Муть из них уходить начала. Как дымка таять. Наконец глаза стали совсем чистые, ясные. Оказалось, что они голубые, даже красивые. Тут она мне в глаза посмотрела, видно поняла что натворила. Сказала только:
Прости, бес попутал!
И умерла. Я первый раз тогда видел, как люди умирают. У неё из глаз вдруг стали лучики, такие коротенькие, выходить. Со звездочкой-искоркой на одном конце. Много-много. Вокруг меня закружились хороводом. И слышится, как будто колокольчики звенят или смеется кто-то. Я тогда понял, что это душа её на волю вышла. И тут чувствую, она уйти уже хочет. Не знаю сам даже, как это получилось. Такое впечатление, что я всегда это умел делать, да и делал много раз, когда-то давно. Я между пальцами руки зажал этот хоровод лучиков. Прижал к себе и говорю:
Стой! Куда это ты? Нельзя тебе вместе со всеми быть! Больная ты еще! Со мной побудь пока!
И забрал её себе.

Глянул в глаза той, мертвой уже женщины. Они так и остались у неё открытыми, чистыми, но уже не голубыми, а просто черными. Я ей глаза закрыл. Сказал только:
Бог простит!
Положил её голову аккуратно на землю и ушел.
Как до калитки дошел, помню. Дальше ничего не помню. Очнулся уже в профтехе, сижу за партой. Хорошо, что это совсем недалеко от главной ментовки. Под машину не попал или еще чего по дороге не приключилось. Передо мной парень из нашей группы скачет, кричит:
Слышали!? У главной ментовки стрельба была! Наверное, побег был. Пойду, посмотрю! Может, убили кого!
И убежал куда-то. Через некоторое время возвращается, сообщает:
Точно побег был! Убили кого-то!
Тут ко мне мастерицы подошли. Спрашивают:
Слушай! А зачем тебе эти девчонки? Они же воровки!
А я сижу, молчу. Народ в профтехе шумит, веселиться. А я сижу, молчу. И нет никому дела до того, что нет больше среди нас тех девчонок. Никто этого даже не заметил. Были, и нет их. Как будто и не было никогда. Конечно побег, убийство это интересно. А то, что среди нас кого-то вдруг не стало это совсем не интересно. Странно, Земля большая, людей на ней много. А толку? А ведь это не побег был, а расстрел, и салют нашим девчонкам! И почему обязательно кто-то должен быть нужен зачем-то? Почему нельзя просто так!?
А от девчонок ничего не осталось. Даже могилки нет, куда цветочки отнести, прощенья у них попросить, что не уберег. Знал же, что убьют! Даже знал, кто убьет! А не уберег!

[Sara]

А потом сны сниться странные стали. Мне и раньше такие сны снились, но про других, незнакомых людей. А тут

Мне эта женщина показала, как она девчонок убивала. Оказывается, она в той же камере сидела, что и старшая зечка. И койка её совсем рядом стояла, сбоку, у стеночки. Только она ширмочкой была занавешена. А женщина эта лежала, укрывшись с головой, отвернувшись к стене, делая вид, что спит. Поэтому я её и не заметил. Но не спала она, а внимательно слушала, что в камере происходит. И как только мы ушли, она сразу же за нами пошла, как крыса, ища, чем бы поживиться. А потом поняла, что девчонок ей не достать, и пошла прямиком в прачечную. Знала, что они захотят перед сном помыться. Господи, как же я не подумал об этом. Конечно, это мальчики могут и так спать лечь, грязнули. А девчонкам обязательно помыться надо. Черт, надо было мне с ними в камере остаться. Нельзя на других надеяться, самому надо все делать. Я бы смог их защитить, я же сильный. Всего то одну эту ночь пережить надо было.

А потом показала, как девчонок резала. Как они кричали, пытались сопротивляться. Как меня на помощь звали, как этой женщине говорили, что я приду и её убью. А она девчонок резала и орала, что сама всех убьет и меня тоже. А потом, как пирсинги вырезала, девчонки живые еще были, а она резала, резала. Потом в ванне купалась, прямо в ночнушке, кровь смывала. И пирсинги проглотила, чтобы не отобрали у неё, они же золотые. Там золота всего капелька, цена ему пятерка, максимум. Там работа дорогая, изготовить, установить. И за такую мелочь убить двоих несчастных, одиноких детей.

А потом мне сниться, что я девчонок ищу. Хожу везде, спрашиваю всех, может, кто видел их, может, кто знает, где они. Многих своих профтеховских нашел, ругаются, гонят меня. Тогда я понял, что не там ищу. Я среди живых ищу, а надо среди мертвых. И тут мальчик какой-то ко мне подходит. Маленький такой, лет десяти, не больше. Говорит, что потерялся. Не знает куда идти. К маме хочет, к папе. Ну, пойдем, поищем твоих родителей. Приходим в какое-то помещение. А это палата больничная. И на койке лежит тело этого мальчика, не дышит уже, синее. Рядом аппарат медицинский стоит, не работает, только пищит. Оказывается, свет мигнул и этот аппарат отключился. А сам включиться он не может, его человек включить должен. Режим какой-то конкретный поставить. Мы тогда вышли в коридор больничный. А там за столиком сестра медицинская спит. У неё на пульте огонек горит и тоже пищит. А она спит, ничего не слышит. Я тогда разбудить её попробовал. Ничего не получается. Ох, и разозлился я на неё. Спишь гадина, а ребенок из-за тебя маму с папой никогда больше не увидит. Я тогда руку ей прямо в голову засунул и как бы к телу её подключился. Ну, чтоб до сознания её добраться, чтобы проснулась уже, наконец. И тут замечаю, что она уже все понимает, но настолько испугана, что у неё от страха душа уже в буквальном смысле в пятках находиться. И что мне делать? Пришлось просто влезть в её тело и отвести прямо в палату. Господи, ну до чего же она толстая, до чего ленивая, до чего вонючая. Еле-еле дотащился в её телесах до двери. Руки у неё такие неуклюжие, пальцы толстые, не гнуться почти. С трудом дверь открыл, до аппарата медицинского довел. Показываю ей, включай! Я же в медицине ничего не понимаю. Я даже не знаю, зачем вообще этот аппарат нужен. А она как в пятках спряталась, так и сидит. Пришлось воспользоваться её знаниями. Оказывается этот аппарат каким-то образом кровь чистит. Толи искусственная почка, толи еще чего-то такое, не знаю. Некогда разбираться. Нашел информацию о том, как его включить, настроить. Запустил в работу. Смотрю тело мальчика начало розоветь. Я тогда малышу показываю, ложись на койку, прямо в себя. Он мне рукой помахал и лег. Ну, вроде все обошлось. А что с телом этой медсестры делать? Обратно тащить, никакого желания нет. Я и бросил его там же в палате. Прямо на пол. Тут она как вскочит, как заверещит, и пулей умчалась куда-то. И зачем такие люди идут в медицину работать. Сидела бы где-нибудь на складе, там бы спала. Я мальчонке на прощанье рукой помахал и пошел дальше девчонок искать.

Нашел здание какое-то странное. Наполовину в землю зарытое. Ну, очень странное здание. Двери все закрыты, окна узкие, длинные, досками забиты. А изнутри жестью все обшито. И людей внутри много-много, только странные какие-то все. Вроде и есть люди, а вроде и нет никого. А тут меня девчонки сами нашли. Я их сначала за мастериц принял. Потому, что одна из них с косичкой была. Странно, девчонки косичек вроде не носили. Подошли ко мне говорят:
Где это мы?
Что это с нами?
Мы, что? Умерли? Да?
Мы жить хотим!!!
Я тогда им и говорю:
Конечно, живите девчонки! Только не воруйте больше! Если вас еще раз убьют, вас никто уже не вернет, даже я!
Просыпаюсь, а нет никого. Я их потом долго еще искал. Во сне естественно. А их нет нигде. Странно, их и там нет, их и здесь нет. Ну не объявились они наяву. И следов от них никаких не осталось. Как будто и не было их никогда. И могилки у них нет. Куда прийти можно было бы. Цветочки принести, прощенья попросить...

[Sara]

Прошло некоторое время и вот однажды иду в профтех. Утро раннее. А во дворе машина стоит. Странная такая. Скорая помощь, но не такая, как обычно, а типа, как у военных. Но раскрашена странно. Такие в инфекционных больницах бывают. У меня знакомого с желтухой точно в такой же увозили. Странно, думаю, за кем это приехали, да еще в такую рань. Ведь нет еще никого. Подошел поближе. Темно же еще, ничего не видно толком. За рулем никого. Подергал за ручку, закрыто. Надо же. Никогда в скорой двери не запирают, когда за больными приезжают. Заглянул в салон. Ничего не видно. Внутри никакого оборудования, ни груза, вообще ничего нет. Потом показалось, что вроде лежит на полу что-то. Темно, плохо видно, окна еще полосками узкими заклеены. Зашел с другой стороны, посмотрел. Нет, не видно ничего. Тоже за ручку подергал. Закрыто. Походил еще немного вокруг. В окна все пытался рассмотреть, что же там внутри. Вроде как лежит что-то на полу, а вроде и нету ничего. Ладно, думаю, пойду в профтех, из окна посмотрю, кто к машине подойдет. До начала занятий так никто и не подошел. А на перемене смотрю, нету уже машины. И из профтеха никого не забирали. Я у дежурной мастерицы спрашивал. Странная какая-то история.

А потом мне сон сниться. Что это я в этой скорой на полу лежу. А кто-то ходит вокруг. В окна заглядывает. За ручку двери дергает. А в машине я не один. Со мной еще кто-то. И мы лежим на полу, прячемся. Боимся, что нас увидят. И нам больно и холодно. Мы плачем. А потом этот кто-то ушел. И я хочу дверь открыть. Но изнутри нет ручек. Машину только снаружи открыть можно. К тому же у меня руки какими-то тряпками замотаны, мокрые почему-то, и болят очень. И мне тут стало так грустно, что этот кто-то ушел и нас не нашел.

Много мне еще таких странных снов снилось. То церковь какая-то, возле которой куча народу. Ждут кого-то. Церемонии, какие то проводят. Нас все поздравляют. То река сниться и мы гуляем вдоль неё. Через мостик проходим. А нас встречают. Потом вдоль деревьев куда-то идем. Затем сидим на одном таком дереве возле этой реки, пьем шампанское. То бал маскарад, в каком то странном здании с толстенными стенами. Все в масках, а мне, почему-то платок на голову намотали. То в больнице лежим, но нам весело. Мы радуемся. А к нам гости пришли и через окошко поздравляют. И больница какая-то странная. Я такой никогда раньше не видел. Двухэтажная, длинная. Детей, каких то на весах взвешивают. Ничего не понимаю, потому что в этих снах я и не мужчина вовсе, а женщина. Что за сны такие странные, не понимаю. Совсем с головой не в порядке у меня видно стало.

И так все три года учебы в этом жутком профтехе. И зачем я только пришел сюда учиться. Но, слава богу, все когда-нибудь кончается. И вот снова первое сентября. Только я теперь не первокурсник, а выпускник. Утро началось вполне обычно. Солнышко светит, птички поют. Тепло, хорошо. После длительной практики я вообще расслабился. Отвык уже от профтеховских склок и дрязг. Друзей завел целую кучу, подруг. Настоящих друзей и подруг. Только не стал никого на выпускной приглашать. Знал, что нельзя своих друзей, а тем более подруг, никому показывать. Загрызут их там. Или вообще убьют. Проклятый это профтех. Темное место. Думал, получу спокойненько диплом и отвалю по-тихому. А потом в армию заберут, и забуду я эти три года, как страшный сон. Но не тут то было. Пока добирался, все вроде хорошо было, спокойно. А как только к зданию училища подошел, так и началось. Да! В тот день произошло столько событий, что на целую жизнь хватит. Впрочем, не буду о них рассказывать, это к данной сказке прямого отношения не имеет.

[Sara]

Я эту странную компанию еще на улице заметил. Очень уж они из обычной толпы выделялись. Двое мужчин, очень крупных, крепких, в черных кожаных плащах, ну прямо два гестаповца из кино. Две женщины, тоже очень странные. Головы платками замотаны, но как-то странно на них эти платки одеты. Лица закрыты как у мусульманок, но платки не черные, а разноцветные, пестрые, красивые. Да и мужчины явно славянской, а не восточной внешности. И с ними двое маленьких детей, не старше года. Короче, явно верующие, но какой конкретно веры непонятно. Эдакие полу христиане, полу мусульмане или вообще сектанты какие-то. Ну, очень странная компания.

А мы в тот день ходили по профтеху, как неприкаянные. Уж очень долго нам документы не могли оформить. То на улицу выйдем, то обратно в училище зайдем. И эти верующие тоже за нами туда сюда ходят. И главное не подходят ни к кому. Всё своей группой, особняком держаться. Ко мне даже мастерица одна подошла и спрашивает:
Смотри, какие странные люди. Явно верующие. Интересно, к кому они пришли?
Эта мастерица сама верующая и меня все пыталась в веру обратить. Только зачем мне это? Ни к чему мне вера. У меня и так своих тараканов в башке хватает. Да и времена тогда были не слишком благоприятные для верующих. Под большим прессингом государства любая религия была, не то, что сейчас. Впрочем, я и сейчас не верующий. Не мое это.

Короче, ходим мы туда сюда. Время коротаем. Сначала было еще ничего, а потом чувствую, что-то нехорошее надвигается. Опять мой проклятый дар предвидения начинает проявляться. Сперва на меня мои однокурсники стали наезжать. Ну, я от них увиливал, как мог. Думаю, если нам сейчас дипломы не выдадут, надо вообще валить отсюда, пока беды не случилось. А диплом можно и завтра в канцелярии забрать. И тут на тебе. Приехали подружки знакомые, без приглашения. Да еще втроем. Пока одна из них, самая старшая, меня искала, пока мы с ней болтали, двоим другим уже успели морду набить. Ну, отбил я своих подружек и думаю, что же мне дальше делать? А у меня опять в башке, как молния сверкнула! Ну точно так же, как тогда с теми сестренками, которых на зону собирал. Чувствую быть беде! Спрашиваю подружек, может вас вывести отсюда, пока есть такая возможность. Оказывается, еще директор с секретаршей должны подъехать! Это с той фирмы, где я практику проходил. Ладно, думаю, надо время тянуть. Еще один мужик, да на тачке, все легче уйти будет.

Я в детстве сам психиатрией увлекался. Все пытался понять, что же у меня с головой не так. Ничего, конечно, не понял, но знания по психиатрии мне часто потом в жизни помогали. И тут я тоже решил кое-что использовать из своих арсеналов. Короче стал я тогда своим однокурсникам такую пургу гнать. Тут не важно, что говорить, главное говорить все время без остановки. Ну, раскачиваться из стороны в сторону, чем-нибудь блестящим перед глазами размахивать. Браслет от часов для этого вполне сгодиться. Голос монотонный убаюкивающий, повторяющиеся слова, фразы, спокойные интонации. Короче гипноз применил, как мог. Это чтобы толпу под контролем держать. Ну, даже историю про сестренок рассказал. Тем более что это же наши были девчонки, профтеховские. Наверное, верующие на меня так благосклонно подействовали, что я даже лекцию религиозную прочитал, хоть сам во все это и не верю. Потом чувствую, всё выдохся я. Больше не могу толпу удерживать. Я тогда подружкам говорю, типа сделайте что-нибудь, чтоб толпа вообще голову потеряла. Иначе не уйти нам отсюда живыми. Девки, конечно молодцы, одно слово горячие южные хохлушки. Они стриптиз такой устроили, аж у меня глаза на лоб полезли. И типа группенсекс со мной затеяли. Все конечно в шоке. И тут смотрю к нам гадина одна направляется. Училка, злющая стерва, сколько она мне крови за три года попила. Сталинистка хренова. И глаза у неё белые-белые, ну точно как у той убийцы. Все, думаю, щас мне её тормозить придется. Хорошо, что теперь точно знаю, откуда беды ждать. Правда чувствую, что не одна она такая, есть еще кто-то. Такой же опасный.

И тут на счастье подмога подоспела. Еще девчонки хохлушки подъехали. Им обидно стало, что их подруги сами поехали, а им ничего не сказали. Вот они следом и примчались. Да еще и шофера нашего с собой прихватили. А это еще восемь человек в нашу пользу. И тут такое началось. Короче война и немцы. Сначала одна драка, потом вторая. Дело уже до крови дошло. Я только подружек своих от профтеховских парней прикрываю, чтобы те не лезли не в свое дело. Я сильный, меня парни бояться. Смотрю, а всю эту профтеховскую шайку наша училка-сталинистка на нас натравливает. И тут в эту потасовку вмешались верующие!!!

[Sara]

Эти верующие, ребята крепкие. Они нашу училку-сталинистку, там чуть вообще не убили. И тут смотрю, они уже уходить собрались. Но женщины вдруг детей мужчинам отдают и ко мне прямиком направляются. Я не понимаю зачем. Они что? Тоже ко мне приехали? Так я их не знаю. Да и вообще у меня почти нет знакомых верующих. А женщины ко мне подходят, и платки свои разматывают. О господи! Так это же те самые убитые сестренки! Они ко мне подходят и говорят:
Живые мы! Потому и могилок наших нет!
Мы обнимаемся. Я ничего толком уже не понимаю:
Но как? Откуда? Спрашиваю.
А они и отвечают.
Ну, ты же к нам в морг приходил!?
Так это же во сне было, а не наяву! Я даже не знаю где этот морг находиться!
Нас же мертвыми привезли и в морг положили. Понимаешь!? Мертвыми! Мы же только на следующую ночь ожили. Ты к нам пришел! Сказал! Живите девчонки! Мы и ожили!
О господи, ну и сны у меня, однако бывают.
Так почему же вы мне не открылись?!
Извини, но мы не хотели, чтобы ты нас такими видел.
И демонстрируют свои увечья. А лица у них все в шрамах. Щеки, шея, руки тоже все изрезаны. Рты открыли. У меня аж в глазах помутилось. Бедные девчонки.
А почему мне менты ничего не сказали?
Так мы их просили, чтобы тебе не говорили. Нас на тюремной машине к училищу привозили на тебя посмотреть. Помнишь скорую помощь. Все мимо проходили, один ты подошел. Ты что? Знал, что мы там? Мы так испугались! Прятались от тебя! Плакали!
Странно, говорю. Меня к этой машине как магнитом притянуло.
Тут подходят их мужчины с детьми на руках. Девчонки мне и говорят:
Познакомься. Это наши мужья. А это наши дети.
Мы обнимаемся.
Мальчика мы в честь тебя назвали, а девочку в честь старшей зечки, которая нас пыталась спасти. Извини, но нам уже пора на поезд.
И они пошли к выходу.

Тут ко мне подбегает мастерица и спрашивает:
Ты что масон?
Почему это? Удивляюсь я.
А почему к тебе верующие приходили? И училка-сталинистка так сказала!
Какие верующие, говорю. Это же те самые убитые девчонки! Ну, те самые наши профтеховские девчонки, о которых я рассказывал! Представляешь! Они живые! Они сказали, что это я их оживил! Пришел к ним в морг и оживил! А я же не приходил. Это же во сне было!
У мастерицы глаза квадратные вдруг стали, и она кинулась за верующими вдогонку. Но ребята, просто как телохранители круто её развернули и даже близко к девчонкам не подпустили.
И тут смотрю, одна из сестренок развернулась и обратно ко мне идет. Я думаю, хватит тут на публике общаться, и сам пошел к ним навстречу. Вышли на лестницу, а девчонки мне и говорят:
Благослови детей наших.
Как это благословить? Спрашиваю. Я не умею!
Как умеешь. Просто благослови и все!
Ну, благословил я детей, как смог. Вот не знаю уж, правильно или нет. Но от всей души.
И где вы сейчас? Спрашиваю. Как живете? Я же о вас практически ничего не знаю.
Да вот, говорят, из госпиталя нас на малолетку отправили. Мы там долго лечились. Учились. За нами там все ухаживали. Жалели нас очень. Ребята к нам все время приходили. Мы потом за них замуж вышли. Вот детей родили. Верующие мы теперь стали. Православные. Живем в другом городе. Приезжай к нам, будешь наших детей благословлять.
Да меня сейчас в армию заберут. Говорю. После армии если только. А где мне вас там искать?
В церкви всегда найдешь. Мы же верующие.
А в какой церкви?
Так у нас одна церковь! Прямо у вокзала! Ты её из поезда сразу увидишь!
И они ушли.

Тут ко мне подходит та самая мастерица, которая верующая и спрашивает:
Ты что с детьми делал?
Да ничего. Просто благословил.
Ты что священник?
Нет, отвечаю. Просто девчонки попросили.
А это правда, что ты этих девчонок оживил?
Откуда я знаю. Это же просто сон был. Мало ли что с дуру присниться.
Ты что? Ангел? Спрашивает.
Я ей и отвечаю:
Ангелы, они на небесах живут! А я живой. На, протягиваю ей руку, можешь пощупать. А это, показываю вслед уходящим девчонкам, это просто с головой у меня не все в порядке.



С тех пор прошло много лет. Девчонки все время куда-то переезжают. Не сидится им на одном месте. Я их встречал несколько раз, но все как-то мельком. Некогда было даже поговорить толком. Как они сейчас? Где они? Живы ли еще? Может, кто-то слышал о них? Я их всегда буду помнить! Они навсегда остались в моем сердце! Бедные, несчастные сестренки

[Sara]

фсёёё. извините, что немножко длинно получилось.

[svetham]

Класс! Понравилось очень.

[g14]

Неплохой рассказ ...

[Viktor.o]

Не знаю, в каком разделе лучше было бы открыть эту тему. поскольку очень хочется послушать мнение представителей всех конфессий, то решила поместить сюда.
рассказ Анономный. если кто-то встречался, слышал или знает лично главных героев рассказа, пожалуйста, поделитесь хоть намеком, что данное действие имело место быть. уж больно все необычно.

А для чего это Вам надо, если не секрет?

[Смертный]

поделитесь хоть намеком, что данное действие имело место быть. уж больно все необычно.

Так это очень похоже на описание осознанного сновидения. Один в один, по всем признакам, и по стилистике, и местами по абсурдным нестыковкам. Или на переживание в измененном состоянии сознания, что тоже можно условно назвать осознанным сновидением. Причем конкретно это довольно сумбурное, и описано коряво.