Твитнуть
Православие считается в России религией архитрадиционной. Какими способами это было достигнуто? Только благодаря тому, что за переход в другую веру и тем более ее проповедь полагались весьма серьезные наказания. Вот несколько цитат из уголовного кодекса 19-го века, так называемого Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, в редакции 1845 года:
Более полная цитата приведена здесь.
Как видим, христианизация началась с принудительного загона людей в реки и затем веками поддерживалась жестокими полицейскими мерами. При таких правилах игры можно очень быстро сделать традиционной любую религию, хоть растафарианство, хоть джедаизм. Когда некая религия насаждается с помощью насилия, совершенно естественно, что в итоге она становится доминирующей. Но объективно ли это? Это все равно что посадить человека в тюрьму и сказать, что он традиционно носит робу в полосочку и короткую стрижку, да еще и пуститься в рассуждения, как это ему идет и как благотворно влияет. Какой смысл от этих рассуждений, если ему изначально не дали права выбора? Как можно называть «традиционным» то, что навязано силой? Это или полная подмена смысла, или какая-то очень странная традиционность.
Если бы в России всегда была свобода вероисповедания и свободный доступ к информации, ни одна религия не смогла бы достичь монопольного положения. Религиозная или идеологическая монополия это всегда результат государственного принуждения. Исключений история не знает. Лично для меня это одна из причин, почему мне было бы сложно принять православие: эта религиозная традиция слишком тесно связана с насилием, и это отталкивает.
Те, кто сегодня сетует о большом количестве неправославных верующих и осуждает их за измену традиции, оказываются в сложной этической ситуации. По сути, они ностальгируют по временам насилия во имя веры и хотят к ним вернуться. Они должны определиться: или мы силой принуждаем население к определенной религии и четко прописываем это в уголовном кодексе, или разрешаем людям выбирать веру самостоятельно, по зову сердца, и смиряемся с потерей монополии какой-то одной религии. Убить обоих зайцев и монополия, и свобода совести невозможно.
Мы живем в уникальное время. Впервые за тысячелетнюю историю русский человек получил возможность выбрать религию сам, без указки сверху, без палки и кнута, без оглядки на кого-либо. Он, конечно, рискует стать изгоем и человеком второго сорта, но по крайней мере его не отправят в Сибирь. И это нужно ценить.
Глава Вторая
О преступлении против Веры и постановлений церкви
Отделение первое
О отвлечении и отступлении от веры.
190. За отвлечение, чрез подговоры, обольщения или иными средствами, кого-либо от Христианской веры Православного или другого исповедания в веру Магометанскую, Еврейскую или иную не Христианскую, виновный приговаривается: к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в крепостях на время от восьми до десяти лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода, с наложением клейм
191. Отступившие от Христианской веры Православного или другого исповедания в веру не Христианскую,
отправляются к духовному начальству прежнего их исповедания, для увещания и вразумления. До возвращения в Христианство они не пользуются правами своего состояния и на все сие время имение их берется в опеку
195. За совращение из Православного в иное Христианское вероисповедание, виновный приговаривается:
к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Тобольскую или Томскую, или, буде он по закону не изъят от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьею 35 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от одного года до двух лет
197. Кто в проповеди или сочинении будет усиливаться привлекать и совращать Православных в иное, хотя Христианское, вероисповедание, или же еретическую секту, или раскольнический толк, тот за сие преступление подвергается:
в первый раз лишению некоторых, на основании статьи 53 сего Уложения, особенных прав и преимуществ и заключению в смирительном доме на время от одного года до двух лет; а во вторый заключению в крепости на время от четырех до шести лет, также с потерею некоторых, по статье 53, особенных прав и преимуществ
в третий же раз он присуждается к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Томскую или Тобольскую, с заключением на время от одного года до двух лет, или, буде он по закону не изъять от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьею 35 сего Уложения для четвертой степени наказаний сего рода и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от двух до четырех лет.
О преступлении против Веры и постановлений церкви
Отделение первое
О отвлечении и отступлении от веры.
190. За отвлечение, чрез подговоры, обольщения или иными средствами, кого-либо от Христианской веры Православного или другого исповедания в веру Магометанскую, Еврейскую или иную не Христианскую, виновный приговаривается: к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в крепостях на время от восьми до десяти лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода, с наложением клейм
191. Отступившие от Христианской веры Православного или другого исповедания в веру не Христианскую,
отправляются к духовному начальству прежнего их исповедания, для увещания и вразумления. До возвращения в Христианство они не пользуются правами своего состояния и на все сие время имение их берется в опеку
195. За совращение из Православного в иное Христианское вероисповедание, виновный приговаривается:
к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Тобольскую или Томскую, или, буде он по закону не изъят от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьею 35 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от одного года до двух лет
197. Кто в проповеди или сочинении будет усиливаться привлекать и совращать Православных в иное, хотя Христианское, вероисповедание, или же еретическую секту, или раскольнический толк, тот за сие преступление подвергается:
в первый раз лишению некоторых, на основании статьи 53 сего Уложения, особенных прав и преимуществ и заключению в смирительном доме на время от одного года до двух лет; а во вторый заключению в крепости на время от четырех до шести лет, также с потерею некоторых, по статье 53, особенных прав и преимуществ
в третий же раз он присуждается к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Томскую или Тобольскую, с заключением на время от одного года до двух лет, или, буде он по закону не изъять от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьею 35 сего Уложения для четвертой степени наказаний сего рода и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от двух до четырех лет.
Более полная цитата приведена здесь.
Как видим, христианизация началась с принудительного загона людей в реки и затем веками поддерживалась жестокими полицейскими мерами. При таких правилах игры можно очень быстро сделать традиционной любую религию, хоть растафарианство, хоть джедаизм. Когда некая религия насаждается с помощью насилия, совершенно естественно, что в итоге она становится доминирующей. Но объективно ли это? Это все равно что посадить человека в тюрьму и сказать, что он традиционно носит робу в полосочку и короткую стрижку, да еще и пуститься в рассуждения, как это ему идет и как благотворно влияет. Какой смысл от этих рассуждений, если ему изначально не дали права выбора? Как можно называть «традиционным» то, что навязано силой? Это или полная подмена смысла, или какая-то очень странная традиционность.
Если бы в России всегда была свобода вероисповедания и свободный доступ к информации, ни одна религия не смогла бы достичь монопольного положения. Религиозная или идеологическая монополия это всегда результат государственного принуждения. Исключений история не знает. Лично для меня это одна из причин, почему мне было бы сложно принять православие: эта религиозная традиция слишком тесно связана с насилием, и это отталкивает.
Те, кто сегодня сетует о большом количестве неправославных верующих и осуждает их за измену традиции, оказываются в сложной этической ситуации. По сути, они ностальгируют по временам насилия во имя веры и хотят к ним вернуться. Они должны определиться: или мы силой принуждаем население к определенной религии и четко прописываем это в уголовном кодексе, или разрешаем людям выбирать веру самостоятельно, по зову сердца, и смиряемся с потерей монополии какой-то одной религии. Убить обоих зайцев и монополия, и свобода совести невозможно.
Мы живем в уникальное время. Впервые за тысячелетнюю историю русский человек получил возможность выбрать религию сам, без указки сверху, без палки и кнута, без оглядки на кого-либо. Он, конечно, рискует стать изгоем и человеком второго сорта, но по крайней мере его не отправят в Сибирь. И это нужно ценить.
Комментарий