Твитнуть
Примерно к 34 веку в эллинистическом христианстве формируется особый стиль рассуждений, который еще называют парадоксальным богословием. Он позволяет одновременно принимать два или более утверждений, взаимоисключающих друг друга. Например, Христос в земной жизни одновременно и Бог, и человек. В Халкидонском символе веры 5-го века говорится: «(Веруем в) одного и того же Христа, Сына, Господа, Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого». Хлеб причастия одновременно и хлеб, и буквальная плоть Христа. Но, конечно, самый известный пример звучит так: «Лицо A есть Бог, лицо B есть Бог, лицо C есть Бог, но это не три Бога, а один Бог» (Афанасьевский символ веры, 45 вв.).
Знаменитый библеист Адольф Гарнак пишет об этом так:
«Благодаря принятию христологии, примыкающей к учению о Логосе как центрального догмата церкви, церковное учение и для мирян стало связано с почвой эллинизма. Для огромного большинства христиан оно стало благодаря этому мистерией. Но именно мистерий и искали. В религии привлекала не свежесть и ясность, напротив, чтобы удовлетворить людей, которые в то время искали в религии ответа на все идеалистические запросы своей природы, она должна была представлять из себя нечто утонченное и сложное, быть строением причудливого стиля» («История догматов», ч. 3).
В другом месте, о Мартине Лютере:
«Он действительно закалил себя в своем смелом сопротивлении разуму и во многих важных пунктах поддался опасному католическому настроению, которое в парадоксах и абсурде находит божественную мудрость, которой надо покориться» («История догматов», ч. 7).
Исторически парадоксы возникли с хорошим намерением примирить две враждующие партии, однако реализация этого подхода была такой, что хоть смейся, хоть плачь. Кто-то хочет трех богов, кому-то нужен только один (един). Что делать? Чтобы не ссориться, берем три, прибавляем един, получаем триедин. Вуаля, убили всех зайцев одним выстрелом. Одним нужно, чтобы природы Христа были нераздельны, другим неслитны. Тоже не проблема: пишем, что они и нераздельны, и неслитны. И все довольны.
Это даже не компромисс, потому что в компромиссе от сторон требуется частично отказаться от своей позиции и сделать шаг навстречу друг другу. В данном же случае стороны ни на йоту не меняют свою позицию; их позиции просто записываются рядом, между ними ставится знак «равно», а получившийся в результате парадокс объявляется мистической тайной, не поддающейся разуму.
Но разве так решаются споры? Представьте, если бы в конституции было написано: «Президент является главой государства, премьер-министр является главой государства, председатель парламента является главой государства, но глав государства не три, а один». Это решение проблемы или наоборот, ее усугубление? Что бы сказали о такой конституции и ее авторах? Но в богословии такой подход с некоторых пор считается нормой.
Парадоксальное богословие настолько укоренилось в номинальном христианстве, что любое сомнение в нем трактуется как недалекость. «Неужто ты хочешь познать природу Бога своим человеческим умом?» посмеивается иной защитник Троицы. Но покажите в Библии хоть один пример парадоксального и нелогичного учения (сформулированного в самой Библии, а не в символах веры). Таких нет. Если некоторые вещи находятся выше нашего понимания, например вечность или бесконечность, это не значит, что они нарушают формальную логику. И это неудивительно, потому что человек с его логикой создан по образу Бога. Логика человека это и логика его Творца. Если истина исходит от того же Бога, который создал наш разум, наше восприятие и нашу логику, то она по определению должна соответствовать этому разуму, восприятию и логике, потому что происходит из того же источника.
Даже если допустить, что в божественных сферах есть что-то парадоксальное для человеческого ума, то возникает вопрос: а зачем Богу сообщать об этом людям? Ведь Библия существует в этом мире, чтобы давать ответы, а не умножать вопросы. Я думаю, если у Бога есть что-то парадоксальное, то об этом в Библии просто не говорится, чтобы не осложнять нам жизнь. Со стороны Бога нет никакого смысла мучить писателей и читателей Библии формулировками, которые они никогда не смогут понять. Парадоксальное богословие противоречит самой цели Слова Бога. Создатель дал нам Библию, чтобы мы читали ее, понимали и руководствовались в жизни, а не ломали голову над парадоксами, не имеющими ни теоретического, ни практического смысла.
Истина освежает, привносит в жизнь и мировоззрение ясность и стройность. От парадоксов же только болит голова. Бог не мог дать людям парадоксальную религию. По крайней мере, не тот Бог любви, о котором мы читаем в Библии.
Знаменитый библеист Адольф Гарнак пишет об этом так:
«Благодаря принятию христологии, примыкающей к учению о Логосе как центрального догмата церкви, церковное учение и для мирян стало связано с почвой эллинизма. Для огромного большинства христиан оно стало благодаря этому мистерией. Но именно мистерий и искали. В религии привлекала не свежесть и ясность, напротив, чтобы удовлетворить людей, которые в то время искали в религии ответа на все идеалистические запросы своей природы, она должна была представлять из себя нечто утонченное и сложное, быть строением причудливого стиля» («История догматов», ч. 3).
В другом месте, о Мартине Лютере:
«Он действительно закалил себя в своем смелом сопротивлении разуму и во многих важных пунктах поддался опасному католическому настроению, которое в парадоксах и абсурде находит божественную мудрость, которой надо покориться» («История догматов», ч. 7).
Исторически парадоксы возникли с хорошим намерением примирить две враждующие партии, однако реализация этого подхода была такой, что хоть смейся, хоть плачь. Кто-то хочет трех богов, кому-то нужен только один (един). Что делать? Чтобы не ссориться, берем три, прибавляем един, получаем триедин. Вуаля, убили всех зайцев одним выстрелом. Одним нужно, чтобы природы Христа были нераздельны, другим неслитны. Тоже не проблема: пишем, что они и нераздельны, и неслитны. И все довольны.
Это даже не компромисс, потому что в компромиссе от сторон требуется частично отказаться от своей позиции и сделать шаг навстречу друг другу. В данном же случае стороны ни на йоту не меняют свою позицию; их позиции просто записываются рядом, между ними ставится знак «равно», а получившийся в результате парадокс объявляется мистической тайной, не поддающейся разуму.
Но разве так решаются споры? Представьте, если бы в конституции было написано: «Президент является главой государства, премьер-министр является главой государства, председатель парламента является главой государства, но глав государства не три, а один». Это решение проблемы или наоборот, ее усугубление? Что бы сказали о такой конституции и ее авторах? Но в богословии такой подход с некоторых пор считается нормой.
Парадоксальное богословие настолько укоренилось в номинальном христианстве, что любое сомнение в нем трактуется как недалекость. «Неужто ты хочешь познать природу Бога своим человеческим умом?» посмеивается иной защитник Троицы. Но покажите в Библии хоть один пример парадоксального и нелогичного учения (сформулированного в самой Библии, а не в символах веры). Таких нет. Если некоторые вещи находятся выше нашего понимания, например вечность или бесконечность, это не значит, что они нарушают формальную логику. И это неудивительно, потому что человек с его логикой создан по образу Бога. Логика человека это и логика его Творца. Если истина исходит от того же Бога, который создал наш разум, наше восприятие и нашу логику, то она по определению должна соответствовать этому разуму, восприятию и логике, потому что происходит из того же источника.
Даже если допустить, что в божественных сферах есть что-то парадоксальное для человеческого ума, то возникает вопрос: а зачем Богу сообщать об этом людям? Ведь Библия существует в этом мире, чтобы давать ответы, а не умножать вопросы. Я думаю, если у Бога есть что-то парадоксальное, то об этом в Библии просто не говорится, чтобы не осложнять нам жизнь. Со стороны Бога нет никакого смысла мучить писателей и читателей Библии формулировками, которые они никогда не смогут понять. Парадоксальное богословие противоречит самой цели Слова Бога. Создатель дал нам Библию, чтобы мы читали ее, понимали и руководствовались в жизни, а не ломали голову над парадоксами, не имеющими ни теоретического, ни практического смысла.
Истина освежает, привносит в жизнь и мировоззрение ясность и стройность. От парадоксов же только болит голова. Бог не мог дать людям парадоксальную религию. По крайней мере, не тот Бог любви, о котором мы читаем в Библии.