Израиль и Сталин

**Владимир Ростовцев** · 23 December 2004, 05:20 AM

Продолжение. Израиль и Сталин

Англия должна уйти
На конференции в Сан-Франциско в июне 1945-го от имени Советского Союза он подписал Устав Организации Объединенных Наций. Этот символический акт навеки закрепил за ним место в истории дипломатии.
В 1944-м Сталин потребовал от Наркомата иностранных дел анализа послевоенной ситуации в мире. Сформировали несколько комиссий. Возглавляли их заместители наркома Литвинов, Лозовский и Майский. Собрали лучших экспертов, работали несколько месяцев.
Иван Майский передал наркому Молотову большую записку "О желательных основах будущего мира'. Майский исходил из необходимости поддерживать хорошие отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами и Англией. Совет не был принят.
А в 1946 году Майского убрали из Министерства иностранных дел. Иван Михайлович приступил к работе в Институте истории Академии наук. В порядке компенсации его избрали академиком. Незадолго до смерти Сталина, девятнадцатого февраля 1952 года, Майского арестовали. Его, в частности, обвиняли в связях с британской разведкой и в том, что он считал западных лидеров друзьями Советского Союза.
Вслед за ним арестовали троих его недавних подчиненных, бывших сотрудников советского посольства в Лондоне. Среди них был известный публицист Эрнст Генр. Он же Семен Николаевич Ростовский, он же Леонид Аркадьевич Хентов, человек с фантастической биографией, автор двух знаменитых в тридцатые годы книг "Гитлер над Европой" и "Гитлер против СССР".
Майского освободили только в июле 1955-го, и он вернулся в Институт истории Академии наук. Но мрачная тень нелепых обвинений еще долго висела над ним.
Комиссия под председательством Литвинова пришла к выводу, что после войны крайне обострятся англо-американские отношения и Советскому Союзу следует вместе с Англией бороться против гегемонии Соединенных Штатов.
Палестину и вообще Ближний Восток советские дипломаты рассматривали как сферу столкновения интересов Соединенных Штатов и Англии.
Работавшие под руководством Литвинова дипломаты предлагали "сделать заявку на предоставление Советскому Союзу временной опеки над Палестиной". Впрочем, заранее было понятно, что англичане на это не пойдут. Тогда предлагалось выдвинуть другую идею передать Палестину под коллективную опеку трех государств Советского Союза, Соединенных Штатов и Англии.
Ближневосточной тематикой в Министерстве иностранных дел ведал заместитель министра Владимир Георгиевич Деканозов, человек из ближайшего окружения Берии. Деканозов сделал большую карьеру в госбезопасности, был секретарем ЦК Грузии, начальником республиканского Госплана. Перебравшись в Москву, Берия взял его с собой и сделал начальником политической разведки, но уже через полгода комиссара госбезопасности 2-го ранга утвердили заместителем наркома иностранных дел. Перед войной Деканозов служил послом в нацистской Германии. Деканозов, чувствуя поддержку Берии, вел себя уверенно, смело решал любые вопросы, давал указания послам. Но в отношении Палестины советское руководство никак не могло сформулировать для себя позицию. Главная задача состояла в том, чтобы заставить Англию уйти из Палестины. Это и побудило советское руководство выступить за создание еврейского государства, потому что палестинские евреи были настроены антианглийски и фактически вели войну против британцев. Сионисты сразу ощутили практическую поддержку со стороны советского руководства.

Евреи берутся за оружие
После войны полякам и польским евреям, оказавшимся на территории Советского Союза, разрешили вернуться в Польшу. Но евреи быстро убедились в том, что поляки им совсем не рады, и поехали в Палестину. Это был удар по репутации социализма. Но Сталин перенес это спокойно. Приказа остановить эмиграцию в Палестину не последовало. Тем временем ситуация в Палестине зашла в тупик.
В октябре 1943 года британский премьер-министр Уинстон Черчилль сказал:
После того как Гитлер будет разгромлен, евреи должны создать свое государство там, откуда они родом.
Но Черчилль проиграл послевоенные выборы. В Лондоне появилось новое правительство. Министр иностранных дел Эрнест Бевин не считал, что палестинским евреям нужно свое государство. Сионисты фактически объявили войну британской администрации. Отряды самообороны осуществляли диверсии на железных дорогах и пускали ко дну корабли британской береговой охраны, которые перехватывали суда с иммигрантами. Англичане ввели комендантский час. Евреи, задержанные с оружием в руках, приговаривались к пожизненному заключению. Устраивались массовые облавы, арестованных пытали, добиваясь, чтобы они выдали адреса командиров подпольных боевых организаций.
Английская полиция захватила двух евреев-подпольщиков, которым еще не было восемнадцати лет. Они получили тюремный срок и были еще приговорены к восемнадцати ударам палками. В ответ подпольщики захватили четверых офицеров британской армии майора и троих лейтенантов, спустили с них штаны и публично выпороли. Каждый получил восемнадцать ударов. Такого позора Англия еще не испытывала. Когда британские власти казнили нескольких подпольщиков, боевики захватили двух сержантов из британской военной разведки и тоже их повесили.
Правительство Великобритании не могло допустить, чтобы солдат Его Величества вешали или пороли в Палестине. Британские власти в Палестине отказались от порки как наказания и больше не выносили смертных приговоров.
В самой Англии все больше политиков призывали правительство уйти наконец из Палестины. После Второй мировой войны Англия утратила статус великой державы и ей больше не нужно было властвовать над такими регионами, как Палестина.
Советский Союз поощрял любое сопротивление англичанам. В Москве вполне благожелательно относились к еврейским подпольным боевым группам, которые сражались с англичанами.
Москва ждала, когда Англия не выдержит и проблема будет вынесена на обсуждение ООН. Тогда советское руководство получит возможность влиять на палестинскую проблему и другие проблемы Арабского Востока. Палестинские евреи добились своего. Британские власти капитулировали. 14 февраля 1947 года министр иностранных дел Эрнест Бевин объявил о решении английского правительства передать вопрос о Палестине в ООН. Это был жест отчаяния.

Кремлевская дипломатия
Советских дипломатов отказ Англии от Палестины устраивал. Тем временем в марте 1947-го Владимира Деканозова убрали из Министерства иностранных дел.
Карьере Деканозова повредило увлечение слабым полом. Рассказывают, что одна из тех, на кого он положил глаз, устроила скандал.
Его перевели в Главное управление советского имущества за границей (им руководил другой соратник Берии, бывший министр госбезопасности Всеволод Николаевич Меркулов). Но и там он не задержался. Его с понижением назначили членом коллегии Комитета по радиовещанию...
Ближневосточные дела передали первому заместителю министра Вышинскому.
Андрей Януарьевич Вышинский остался в истории сначала как судья, а затем обвинитель на печально знаменитых московских процессах 30-х годов. Но союзным прокурором Вышинский был всего четыре года, столько же лет он занимал пост министра иностранных дел. А в общей сложности он проработал в Министерстве иностранных дел четырнадцать лет, больше, чем в прокуратуре.
Молотов и Вышинский ненавидели друг друга. Сталина это устраивало. Причем всесильный Молотов вынужден был мириться с замом, которого терпеть не мог.
Вячеслав Михайлович при всяком удобном случае отчитывал Андрея Януарьевича, повторяя:
Вам бы только речи произносить!
На дипломатическом поприще Вышинский расцвел. На публике он появлялся исключительно в дипломатическом мундире с погонами. Сталин в мае 1943-го ввел форму для сотрудников ведомства иностранных дел, повседневную серо-стального цвета, парадную черную с золотым шитьем. Вышинскому полагался мундир с погонами, напоминавшими маршальские.
Андрей Януарьевич был, наверное, самым образованным подручным Сталина. Он знал европейские языки польский и французский свободно, немецкий и английский вполне прилично и изящно объяснялся с иностранцами, которых следовало очаровать. Не лишенный обаяния и остроумный, он нравился некоторым иностранным дипломатам, в основном тем, кто ничего не понимал в советской жизни.
Второго апреля 1947 года правительство Великобритании попросило Генерального секретаря ООН поставить вопрос о Палестине в повестку дня сессии Генеральной Ассамблеи. 28 апреля специальная сессия Генассамблеи открылась в Нью-Йорке. Британские политики, что называется, умыли руки. Судьба Палестины зависела от двух великих держав Соединенных Штатов и Советского Союза.
Руководители американской администрации категорически возражали против создания еврейского государства в Палестине. Что касается президента Гарри Трумэна, то это был момент, когда его политическое будущее рисовалось в мрачных тонах. По опросам общественного мнения, он неминуемо проигрывал будущие выборы. Словом, ему было не до палестинских евреев: как решит ООН, так и будет. В этой ситуации решающее слово оставалось за Сталиным.
К полнейшему изумлению сионистов, Советский Союз пришел к ним на выручку. Да еще как! Не просто выразил симпатию, а потребовал создания в Палестине еврейского государства. Эта миссия была поручена Андрею Громыко, которого Сталин освободил от должности посла в Вашингтоне и утвердил постоянным представителем в ООН, а для повышения статуса сделал заместителем министра иностранных дел. Громыко по характеру был похож на Молотова, да еще и прошел его школу, усвоил молотовский дипломатический стиль: сухой, жесткий, неуступчивый.
Обычно Громыко поручалось говорить "нет". На сей раз, выполняя указание Москвы, Андрей Андреевич сказал "да"! 14 мая 1947 года Громыко выступил на Специальной сессии Генеральной Ассамблеи по вопросу о Палестине. Его речь была единственным значительным политическим заявлением на сессии, которая должна была исполнить чисто техническую роль утвердить комиссию по Палестине.
Еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания, говорил Громыко. Общее число погибшего от рук фашистских палачей еврейского населения определяется приблизительно в шесть миллионов человек.
Но эти цифры, давая представление о жертвах, которые понес еврейский народ от фашистских агрессоров, не дают представления о том тяжелом положении, в котором очутились большие массы еврейского населения после войны.
Огромное количество уцелевшего еврейского населения Европы оказалось лишенным родины, крова и средств к существованию. Сотни тысяч евреев бродят по разным странам Европы в поисках убежища. Большая часть из них находится в лагерях для перемещенных лиц и все продолжает терпеть большие лишения...
Позволительно спросить: могут ли Объединенные Нации, учитывая такое тяжелое положение сотен тысяч уцелевшего еврейского населения, не проявлять интереса к положению этих людей, оторванных от родины и от своих очагов?.. Пора не на словах, а на деле оказать этим людям помощь...
Громыко перечислил четыре варианта решения вопроса: образовать единое арабо-еврейское государство; разделить Палестину на два государства; создать арабское государство, в котором евреи будут меньшинством; создать еврейское государство, в котором арабы станут меньшинством. Советский представитель высказался за "создание двуединого демократического арабо-еврейского государства". Но тут же заметил, что если невозможно обеспечить мирное сосуществование арабов и евреев, тогда нужно образовать два независимых государства.

**Владимир Ростовцев** · 23 December 2004, 05:21 AM

Продолжение. Израиль и Сталин

Товарищ Сталин согласен
Через три с половиной месяца, 1 сентября 1947 года, Специальная комиссия представила в ООН доклад. Большинство членов комиссии пришли к выводу о необходимости создать два самостоятельных государства, а Иерусалим передать под опеку ООН.
Ввиду важности происходящего в Нью-Йорк отправился первый заместитель министра Андрей Вышинский. Громыко его появление не порадовало. Они друг друга терпеть не могли. Громыко привык к относительной самостоятельности; его злили барские замашки Вышинского. Андрея Януарьевича раздражала природная медлительность Андрея Андреевича. 30 сентября 1947 года министр иностранных дел Молотов телеграфировал шифром Вышинскому: "Вы должны иметь в виду, что когда предлагалось в известной Вам директиве для Громыко в качестве первого варианта разрешения палестинского вопроса создание двуединого государства, то это делалось нами по тактическим соображениям. Мы не можем брать на себя инициативу в создании еврейского государства, но нашу позицию лучше выражает второй вариант нашей директивы, то есть самостоятельное еврейское государство.
Поскольку большинство комиссии высказалось за создание отдельного еврейского государства, Вам следует поддержать мнение этого большинства, которое соответствует нашей основной установке по этому вопросу".
Директивы для делегации в ООН утверждал лично Сталин. Вождь по тактическим соображениям велел Громыко высказать идею единого арабо-еврейского государства, в реальности он хотел видеть в Палестине только Израиль.
Вышинскому и Громыко было приказано согласовывать свою позицию с сионистами и голосовать в их пользу. Вождь находился в отпуске.
После войны Сталин ежегодно проводил на юге три-четыре месяца. В Москву возвращался обыкновенно к 21 декабря, к собственному дню рождения. Но и в отпуске Сталин внимательно следил за происходящим в Организации Объединенных Наций. Шифротелеграммы шли к нему сплошным потоком.
26 октября Молотов доложил Сталину, что на обсуждение ООН предложен такой план. Британия лишается мандата на управление Палестиной, британские войска уходят, и провозглашаются еврейское и арабское государства. "Вышинский, докладывал Молотов Сталину, указывает, что вышеизложенные положения в основном совпадают с мнением представителей Еврейского агентства. Предлагаю с предложениями Вышинского согласиться".
На сохранившейся в архиве записке написано: "Тов. Поскребышев (помощник вождя) сообщил по ВЧ, что товарищ Сталин согласен". Чем более открыто Советский Союз поддерживал сионистов, тем отчаяннее американская администрация сопротивлялась идее создания еврейского государства в Палестине. Поэтому судьбу Палестины решил Сталин.

Леонид Млечин, Вечерняя Москва

**Владимир Ростовцев** · 26 December 2004, 08:13 AM

Израиль и Сталин. Часть II

Поздней осенью 1947 года Организация Объединенных Наций решала судьбу Израиля. Настроения были разные. Арабские страны категорически возражали против раздела территории. Палестинские же евреи просили поделить и дать им возможность создать свое государство. Для принятия решения на сессии Генеральной Ассамблеи ООН нужно было собрать две трети голосов. Сталин располагал в ООН не одним, а пятью голосами: Советского Союза, Украины и Белоруссии, а также Чехословакии и Польши, которые голосовали так, как велела Москва. Пять сталинских голосов приобрели решающее значение. Если бы они были поданы против, Израиль бы не появился.

"Они перерезали мне горло"
Итак, 26 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приступила к обсуждению вопроса о Эрец Исраэль.
Советский представитель Андрей Громыко произнес свою знаменитую речь в защиту права евреев на свое государство. Позиция была выработана в Москве, но слова Громыко нашел сам. Пожалуй, никто лучше Андрея Андреевича Громыко не защищал право палестинских евреев на свое государство:
«Представители арабских стран указывают на то, будто бы раздел территории является исторической несправедливостью. Но с этой точкой зрения нельзя согласиться хотя бы уже потому, что еврейский народ был связан с Эрец Исраэль на протяжении длительного исторического периода времени»
Речь Громыко имела определяющее значение для судьбы Израиля. Она повлияла и на американцев. Президент США Гарри Трумэн принял окончательное решение. Раз уж Сталин твердо решил дать евреям свое государство, глупо было бы Соединенным Штатам сопротивляться!..
Англичане доказывали Трумэну, что нельзя разрешать эмиграцию евреев на Ближний Восток, поскольку это коммунистические заговорщики, которых туда отправляет Сталин. Это, мол, часть операции по коммунистическому проникновению...
В этом были уверены и американские дипломаты. Они вышли из повиновения президенту и фактически проводили собственную линию. Американский представитель в Совете Безопасности Уоррен Остин заявил, что решение о разделе территории просто невыполнимо.
Об этом выступлении Трумэн с изумлением узнал только на следующий день.
Он записал на календаре:
«Оказывается, государственный департамент пересмотрел мою политику. И я узнаю об этом из газет! Что за чертовщина? Теперь я предстал в роли лжеца, которому нельзя верить. В государственном департаменте всегда были люди, которым хотелось перерезать мне горло. Наконец им это удалось...»
Гарри Трумэн проявил упорство. Он каждый день звонил в государственный департамент, интересуясь, как исполняется его указание. Более того, он потребовал от государственного департамента обеспечить, чтобы и латиноамериканские страны голосовали либо за создание еврейского государства, либо воздержались.
Голоса латиноамериканских стран обеспечил Нельсон Рокфеллер, который прежде был заместителем госсекретаря по Латинской Америке.
Почему Рокфеллер вдруг решил помочь евреям? Одни говорят, что из чувства вины он вел тайный бизнес с нацистской Германией. Другие уверяют, что Рокфеллер боялся разоблачения и взял с руководителей сионистского движения обещание никогда не поднимать этого вопроса. Так или иначе, Рокфеллер обзвонил всех, кого он знал в Латинской Америке. Видимо, он был очень убедителен.
Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН ? 181 о создании на территории британского мандата на Ближнем Востоке двух независимых государств была принята в субботу, 29 ноября 1947 года. "За" проголосовали тридцать три страны, "против" тринадцать. Несколько стран, в том числе Англия, воздержались.

"Битие определяет сознание"
Сотни тысяч евреев, обезумевших от счастья, вышли на улицы. Арабские страны не приняли решение ООН, они были невероятно возмущены советской позицией. Но Сталина реакция арабских стран не интересовала. Он просто не принимал их в расчет.
Египтом управлял король Фарук, Иорданией король Абдаллах, Ираком король Фейсал.
Все они были верными вассалами Великобритании. На Ближнем Востоке Сталин мог опереться только на силу, враждебную англичанам. А кто больше евреев ненавидел тогда Великобританию?
По мнению советских дипломатов, Англия желала передать всю территорию иорданскому королю, чтобы разместить там свои военные базы. Сталин требовал не допустить этого. Самым надежным средством было как можно скорее создать еврейское государство, которое откажет англичанам в базах.
Голда Меир, которая была первым послом Израиля в Москве, а потом министром иностранных дел и главой правительства, вспоминала:
"Теперь я не сомневаюсь, что для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока. Но осенью сорок седьмого года, когда происходили дебаты в Объединенных Нациях, мне казалось, что советский блок поддерживает нас еще и потому, что русские сами оплатили свою победу страшной ценой и потому, глубоко сочувствуя евреям, так тяжко пострадавшим от нацистов, понимают, что они заслужили свое государство".
Интересовала ли Сталина судьба евреев, ставших в двадцатом столетии жертвой геноцида? На этот вопрос ответить легче всего: конечно же, нет. Как не интересовала его и судьба других народов.
Когда Сталин приказал Молотову, Вышинскому и Громыко поддержать сионистов, в Советском Союзе антисемитизм уже в полной мере стал практической политикой аппарата партии и государства. Поразительным образом борьба за создание Израиля сопровождалась чисткой советского аппарата от евреев.
Но Сталин не видел тут никакого противоречия. Участие в создании еврейского государства было не только способом насолить англичанам и уменьшить их влияние на Ближнем Востоке, хотя это само по себе было приятно.
"В послевоенные годы моя задача как министра иностранных дел заключалась в том, чтобы расширить пределы отечества. И кажется, мы со Сталиным неплохо справились с этой задачей", самодовольно вспоминал Молотов.
Советский Союз вышел из войны победителем. Для Сталина это предполагало не только территориальные приобретения, но и распространение влияния по всему миру.
"Мы обороняемся, говорил новый секретарь ЦК партии Алексей Кузнецов, а ведь есть указание о том, что мы, основываясь на итогах войны, когда мы стали очень сильной державой, должны проводить свою самостоятельную, активную внешнюю политику везде и повсюду. И послам дано указание о том, чтобы они не занимались пресмыканием, а смелее вели себя".
Член ЦК и начальник Совинформбюро Соломон Лозовский внушал армейским политработникам и пропагандистам:
"Битие определяет сознание и то, что мы набили морду, это усвоено многими, и они начинают представлять себе, что Советский Союз представляет силу, а силу всегда уважают, любят или не любят, это другой вопрос, но всегда уважают". Сталин хотел получить контроль над черноморскими проливами, пытался создать советские республики в северном Иране и в китайском Синьцзяне. Военно-морские базы в Финляндии и в Китае уже были в его распоряжении. На нечто подобное вождь рассчитывал и на Ближнем Востоке. Если и не удастся создать там социалистическую еврейскую республику, то по крайней мере следует обрести надежного союзника и военные базы.

**Владимир Ростовцев** · 26 December 2004, 08:16 AM

Израиль и Сталин.Продолжение

Советская разведка на Земле обетованной
30 мая 1947 года был учрежден Комитет информации при Совете министров (Комитет ? 4), который должен был вести и политическую, военную и научно-техническую разведку. В состав комитета включили первое главное управление МГБ, Главное разведывательное управление, а также разведывательные и информационные структуры ЦК партии, Министерства иностранных дел и Министерства внешней торговли. Сотрудникам комитета было поручено обеспечить руководство страны надежной информацией о происходящем в Эрец Исраэль. Сделаем экскурс в историю. Советская разведка еще в 20-е годы заинтересовалась Палестиной: а нельзя ли и здесь поднять революцию? В конце 1923 года туда по линии иностранного отдела ОГПУ (внешняя разведка) командировали знаменитого чекиста Якова Серебрянского. До революции он был эсером-максималистом и начал свою карьеру соучастием в убийстве начальника минской тюрьмы. В 20-е годы он получил орден Красного Знамени за похищение лидера русской военной эмиграции, бывшего генерала Белой армии Александра Кутепова в Париже. А потом возглавлял спецгруппу при наркоме внутренних дел диверсии и террор за границей.
Яков Серебрянский пробыл на Ближнем Востоке два года и, разочарованный, вернулся домой. Революция была отложена до лучших времен, вернее, до появления там "достаточного количества революционного материала".
В центральном аппарате разведки палестинскими делами ведал Моисей Аксельрод, известный арабист. Он окончил юридический факультет Московского университета и арабское отделение Института востоковедения, работал в Саудовской Аравии. Аксельрод рассказывал:
"В Сирии и Палестине только недавно взялись за организацию нашей агентуры. Блюмкин вот уже шесть месяцев как объезжает эти страны. Он уже кое-кого завербовал, но сведений от них пока не поступало".
В октябре 1928 года нелегальным резидентом иностранного отдела ОГПУ в Константинополь отправили Якова Блюмкина, того самого, который шестого июля восемнадцатого года убил германского посланника при правительстве Советской России графа Вильгельма Мирбаха.
Легальным резидентом в Константинополе, работавшим под крышей советского полпредства, был Яков Минский, много лет служивший в разведке.
Через турецкую резидентуру прошел еще один известный боевик Наум (Леонид) Эйтингон, дослужившийся до генерал-майора и арестованный в 1951 году по обвинению "в принадлежности к сионистской организации в Министерстве государственной безопасности". Но среди всех выделяют обычно Блюмкина как самую известную фигуру.
"Я знал и любил Якова Григорьевича Блюмкина, писал агент Коминтерна Виктор Серж (Виктор Львович Кибальчич). Высокий, костистый, мужественный, с гордым профилем древне-израильского воина, он занимал тогда соседний с Чичериным номер в гостинице "Метрополь". Он готовился отправиться на Восток для выполнения тайных заданий".
Вокруг его работы в Константинополе ходит множество слухов, но резидентом внешней разведки Блюмкин пробыл всего год. Даже в Коминтерне не особенно интересовались Эрец Исраэль, поскольку особой надежды на подъем там революционного движения никто не питал...
Но после войны ситуация изменилась. Перед начальником управления нелегальной разведки Александром Коротковым поставили задачу вербовать агентуру среди евреев, уезжающих на Ближний Восток. Несколько агентов советской разведки работали в Израиле достаточно долго.
Генерал-лейтенант Павел Судоплатов руководил в Министерстве госбезопасности отделом "ДР" служба террора и диверсий. В воспоминаниях Судоплатова говорится, что он получил "указание забросить наших агентов в Эрец Исраэль через Румынию. Они должны были создать нелегальную агентурную сеть, которую можно было бы использовать в боевых и диверсионных операциях против англичан".
Люди Судоплатова занимались специфической деятельностью готовили оперативные возможности для террора и диверсий против западных стран на случай войны. Помогали ли они при этом евреям остается неизвестным. Советские документы на сей счет не рассекречены.
Конечно, советские разведчики поехали и работали под прикрытием разных советских учреждений. Но, судя по всему, ограничились традиционной ролью добычей информации и вербовкой агентуры.
Первым резидентом Комитета информации отправили в Израиль Владимира Вертипороха. Выпускник Московского химико-технологического института мясной промышленности, Вертипорох сразу же попал в аппарат НКВД. В Израиль он приехал в конце 1948 года. Евреи, выходцы из Восточной Европы, охотно шли на контакт с советскими представителями, отвечали на любые вопросы, рассказывали все что знали. Евреи-военные особенно симпатизировали Красной армии и Советскому Союзу, не считали зазорным делиться с советскими людьми информацией, даже считавшейся секретной.
Обилие источников информации создавало у сотрудников резидентуры советской разведки обманчивое ощущение своего могущества. Они намеревались тайно управлять Израилем, а через него еще и влиять на американскую еврейскую общину.
Это были иллюзии. Не радикально настроенные военные, а вполне умеренные и осторожные политики руководили Израилем и определяли его курс. Многие из них придерживались социал-демократических взглядов, но вовсе не были коммунистами. Это только директор ФБР Эдгар Гувер считал всех сионистов коммунистами. Он пугал президента Трумэна такими спецсообщениями:
"Источник, известный своей достоверной информацией, сообщил нам, что русские готовят примерно двести тысяч коммунистически настроенных евреев для отправки в Израиль".
Способен ли был Сталин радикально вмешаться в дела на Ближнем Востоке? Возможно, он был бы и не против перебросить свои войска на территорию Израиля, как этого боялись американские дипломаты и разведчики, но Израиль находился далеко от советских границ. Советские флот и авиация не могли тогда обеспечить стремительную десантную операцию на Ближнем Востоке.

Министр выбросился из окна
Самыми влиятельными противниками сионистов были в Вашингтоне два человека, от которых, собственно, и зависела внешняя политика Соединенных Штатов: государственный секретарь Джордж Маршалл и министр обороны Джеймс Форрестол.
Джордж Кэтлетт Маршалл всю жизнь провел на военной службе. После нападения японцев на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор в декабре 1941-го президент Рузвельт сделал его своим военным советником.
Именно Маршалл рекомендовал Трумэну применить атомное оружие против японцев в сорок пятом. Сталин распорядился наградить Джорджа Маршалла полководческим орденом Суворова, а посол Громыко вручил ему эту награду.
После войны Маршалл ушел в отставку, и Трумэн назначил его государственным секретарем. Маршалл был автором знаменитого плана подъема европейской экономики. Он пригрозил президенту отставкой, если Трумэн позволит Израилю появиться на свет.
Джеймс Винсент Форрестол в 1940 году стал специальным помощником президента Рузвельта, затем заместителем военно-морского министра.
Форрестол вырос в антисемитском окружении. Когда он занимался бизнесом, крупные компании не брали на работу евреев. С этими представлениями он пришел на государственную службу. Когда он возглавлял военно-морское министерство, евреи-моряки не имели шанса на продвижение. Появление еврейского государства его никак не устраивало. Он доказывал, что арабская нефть важнее всего остального, и задача американской внешней политики обеспечить вооруженные силы нефтью.
"Вы просто не понимаете, что сорок миллионов арабов столкнут четыреста тысяч евреев в море. И все. Лучше подумайте о нефти мы должны быть на стороне нефти"
Форрестол рассказывал всем знакомым, что из министерства обороны его выживают сионисты.
Изумленный Трумэн попросил аккуратно выяснить, что с ним происходит.
Президенту доложили, что Форрестол страдает психическим расстройством. Стало ясно, что военная политика Соединенных Штатов определяется постепенно сходящим с ума маньяком. Трумэн решил, наконец, избавиться от надоевшего ему Форрестола, вручил ему медаль, поблагодарил за службу и отправил в отставку. В конце концов его поместили в военно-морской госпиталь в Бетесде, где лечат высокопоставленных чиновников. Он кричал, что его преследуют сионисты и коммунисты. Утром его по недосмотру оставили одного, и он выпрыгнул с шестнадцатого этажа.

**Владимир Ростовцев** · 26 December 2004, 08:18 AM

Груз в порт назначения не прибыл
Вскоре стало ясно, что арабские страны не позволят решению ООН о разделе территории вступить в силу.
В декабре 1947 года советский посланник в Ливане Даниил Солод переслал в Москву запись беседы с премьер-министром страны:
"Арабские страны окончательно договорились ни при каких условиях не соглашаться на раздел и создание еврейского государства. Премьер-министр Ливана повторил уже сказанные мне однажды президентом Сирии слова о том, что если понадобится, то арабы будут бороться в течение двухсот лет, как это было во время крестовых походов..."
В Сирии сформировали Арабскую освободительную армию для захвата всей территории. Точно так же и египетская армия готовилась взять всю территорию под контроль.
Арабские страны поспешно закупали оружие для будущей войны. Евреи обнаружили в британском архиве в Иерусалиме копию контракта на поставку сирийской армии с чешских заводов "Шкода" восьми тысяч автоматов, двухсот пулеметов и шести миллионов пуль к ним. По тем временам это было огромное количество оружия. Попытки убедить правительство Чехословакии отменить контракт успехом не увенчались. Чехам позарез нужны были деньги.
Евреи решили перехватить груз. Они установили, что в конце марта 1948 года оружие, предназначенное для Сирии, было отправлено железной дорогой в Югославию, а там погружено на пароход "Лиино", который взял курс на Бейрут.
Из-за неполадок в двигателе судно сделало вынужденную остановку в порту Бари в южной Италии. В Бари срочно перебросили группу боевых пловцов. Они прикрепили мину к борту 'Лино". После взрыва судно затонуло.
На этом дело не кончилось. Сирийцы не отчаивались. Они провели дорогостоящую операцию по спасению груза, который во вполне приличном состоянии был поднят и размещен на складе в порту.
Сирийцы зафрахтовали итальянское судно, которое согласилось доставить груз в Бейрут.
В открытом море с судном встретился траулер, на котором находились два израильтянина, в совершенстве владевшие арабским языком. Они поднялись на борт и с важным видом представились офицерами египетской армии. Они сказали, что намерены лично сопровождать груз до порта назначения. Они быстро захватили судно, перегрузили оружие на корабль, который ждал их в условленном месте, а итальянское судно затопили.
Через несколько недель чешское оружие раздали бойцам еврейских боевых отрядов. Итальянских моряков с извинениями вернули домой. А сирийского полковника, который отвечал за сделку, в Дамаске казнили, обвинив в работе на Израиль.
Но одна успешная операция ничего не решала. Арабские националисты предупреждали:
"На территорию будут введены армии арабских государств, для того чтобы силой помешать совершению такого преступления, как создание там еврейского государства. Арабский народ будет решительно бороться против этого гнуснейшего преступления, совершенного империализмом и евреями".
Судьба Израиля должна была решиться на поле брани. Сионисты проиграли бы эту войну, если бы Сталин в очередной раз не пришел им на помощь.

Леонид Млечин, Вечерняя Москва

24-12-2004

**Владимир Ростовцев** · 27 December 2004, 06:25 AM

Израиль и Сталин.Часть III

После нападения Германии на Советский Союз у Сталина и сионистского движения появился общий враг. Необходимость одолеть Гитлера была важнее идеологических разногласий. Именно тогда Сталин решил использовать советских евреев для воздействия на мировое общественное мнение, прежде всего на американцев.

Ночные посиделки
В конце 1941 года в Москве приняли решение образовать Еврейский антифашистский комитет. Он был ориентирован на пропагандистскую работу за границей. Овчинка стоила выделки: евреи по всему миру собрали и передали Советскому Союзу 45 миллионов долларов, что в те годы было немалой суммой...
Сталин укрепился во мнении, что американские евреи помогут заставить правительство Соединенных Штатов поскорее открыть второй фронт в Европе. И тут очень пригодятся советские евреи.
С этой целью весной 1943 года в Соединенные Штаты отправилась делегация Еврейского антифашистского комитета: председатель комитета, художественный руководитель Государственного еврейского театра, народный артист СССР Соломон Михайлович Михоэлс и известный поэт Исаак Соломонович Фефер, писавший на идиш языке европейских евреев.
Будущий президент Израиля Хаим Вейцман тоже встретился с Михоэлсом и Фефером. Вейцман просил передать советскому правительству, что если будет создано еврейское государство, то оно никогда никаких враждебных выступлений против Советского Союза не допустит.
Через пять лет Михоэлса убьют по личному указанию Сталина как националиста и американского шпиона. Поездка в Америку (по сталинскому же заданию!) станет одним из "доказательств" его "враждебной" деятельности. Но это случится в 1948 году. А в начале войны сталинские и сионистские руководители искали контакты.
Ближайшее крупное советское посольство находилось в Турции. Сотрудник политического департамента (прообраз будущего министерства иностранных дел Израиля) правления Еврейского агентства Эльяху Эпштейн встретился с советским послом в Турции Сергеем Виноградовым.
"Посол, писал Эпштейн в своем отчете, попросил меня рассказать о социальном составе еврейского населения страны. Я был крайне изумлен и оскорблен, когда Виноградов с наивно-удивленной интонацией спросил: А что, евреи на Ближнем Востоке действительно работают? Общее впечатление от беседы с послом и его секретарем можно суммировать одной фразой: полная неинформированность и большое желание узнать..."
В декабре 1941 года Эпштейн получил приглашение на ужин к советскому послу и на просмотр документального фильма о войне. Надо отдать должное Эпштейну, который довольно быстро разобрался в ситуации: "В ходе беседы с Виноградовым я понял, насколько незначительны возможности советского посла оказывать влияние на решение вопросов не важно, крупных или мелких. Только прямое обращение к советским властям, возможно, помогло бы сдвинуть наши проблемы с мертвой точки".
А у нас централизованная дипломатия, говорил, уже находясь на пенсии, Молотов. Послы никакой самостоятельности не имели. И не могли иметь, потому что сложная обстановка, какую-нибудь инициативу проявить послам было невозможно.
Послы были исполнителями определенных указаний... Молотов считал, что только они со Сталиным занимаются дипломатией. Остальные должны просто исполнять их указания, не отступая ни на шаг от инструкций. Все, что мог предпринять посол Виноградов, информировать Москву о своих беседах на еврейские темы.
Его послание в Москве прочитал заведующий Средневосточным отделом НКИД Сергей Иванович Кавтарадзе, человек фантастической судьбы. В юности он познакомился со Сталиным. В двадцатые годы был наркомом юстиции Советской Грузии, работал в союзной прокуратуре в Москве. Сергей Кавтарадзе разделял взгляды Троцкого. Его исключили из партии и отправили на поселение в Оренбургскую область, через год арестовали, и особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило его "как активного троцкиста" к трем годам лишения свободы.
Отбыв срок, он вернулся в Москву. В октябре тридцать шестого его вновь арестовали. На сей раз "как участника грузинского антисоветского центра" отослали в Тбилиси. Его подельников грузинский НКВД расстрелял. Кавтарадзе сидел и ждал своей участи.
После смерти Сталина он рассказал, что дал показания, "находясь под постоянным действием невыносимых методов психического и физического воздействия, угрозы расстрелом, инсценировки расстрела, физическое и нервное изнурение, граничащее с умопомешательством, например, мне казалось, что у меня сохнет голова и сокращается череп..." По какой-то причине он не попал ни в один расстрельный список. А через два с лишним года, в феврале 1939-го, его внезапно этапировали в Москву. В середине декабря его доставили к наркому внутренних дел Берии. Лаврентий Павлович объявил, что его дело прекращено и он свободен.
Кавтарадзе не поверил Берии. Но их с женой освободили, им дали жилье и работу. Почему это произошло? До конца жизни Кавтарадзе не мог ответить на этот вопрос. Возможно, в хорошую минуту Сталин вспомнил о друге своей юности и повелел оставить его в живых.
Осенью 1940 года супругов неожиданно посетил Сталин. Эта фантастическая история стала легендой. Вождь поздно вечером постучал в дверь коммунальной квартиры, в которой обитали Сергей Иванович и Софья Абрамовна Кавтарадзе. Сталин любил такие жесты... За всю жизнь он сделал всего несколько таких поступков, но о них говорила вся страна. Они просидели за столом полночи как ни в чем не бывало. После этого Кавтарадзе взяли на руководящую работу в Наркомат иностранных дел.

**Владимир Ростовцев** · 27 December 2004, 06:27 AM

Израиль и Сталин.Продолжение

Хаим Арлозоров и Магда Геббельс
Внешней политикой еще не созданного еврейского государства ведал Виктор Арлозоров, который родился в Полтавской губернии. Его семья бежала от погромов в Германию. Он очень рано присоединился к сионистам, то есть к тем, кто мечтал вернуться в Эрец Исраэль. В Германии Арлозоров, который взял себе еврейское имя Хаим, познакомился с юной девушкой по имени Магда. Хаим Арлозоров стал первой любовью Магды. Она носила на шее его подарок цепочку со звездой Давида и делила с ним мечту о еврейском государстве.
Если бы их роман не прервался, Магда стала бы женой известного еврейского политика, уехала бы с ним, работала в киббуце, а по ночам охраняла покой соседей с винтовкой на плече.
Но у Арлозорова возник роман с другой девушкой, студенткой медицинского института. А Магда учиться не хотела. У нее был иной дар соблазнять незаурядных мужчин. Она вышла замуж за имперского министра народного образования и пропаганды, руководителя столичной партийной организации доктора Йозефа Геббельса. Она родила Геббельсу шестерых детей Хельгу, Хильде, Хельмута, Хольде, Хедду и Хайде. Все они получали имена, начинавшиеся с буквы Х первой буквы фамилии Хитлер, которого мы привыкли именовать Гитлером.
Арлозоров же уехал в Эрец Исраэль и начал там новую жизнь. Он был сильным оратором, хорошим организатором и не был догматиком, поэтому ему стали поручать дипломатические миссии. Если бы он дожил до провозглашения Израиля, то, несомненно, стал бы министром иностранных дел. Он неустанно курсировал между Соединенными Штатами, Европой и Ближним Востоком.
В мае 1933 года Хаим Арлозоров последний раз побывал в Германии. Он позвонил Магде Геббельс. Очевидно, он хотел из первых рук получить информацию о том, как нацисты намерены поступить с немецкими евреями. Но его звонок напугал Магду. Она пробормотала:
Речь идет о моей жизни.
И бросила трубку. Через месяц, 16 июня, Арлозорова застрелили, когда он вечером вместе с женой гулял по набережной в Тель-Авиве. К нему подошли двое, спросили, который час, и посветили на него фонариком. Он не успел ответить, как прозвучал выстрел. Смотри, что со мной сделали, прошептал умирающий Арлозоров мэру Тель-Авива, примчавшемуся в больницу. Через несколько часов он скончался. Ему было всего тридцать четыре года. Преступление так и не было раскрыто.

Филби-старший, Филби-младший и ваххабиты
Многие занимавшиеся Эрец Исраэль английские политики, дипломаты, военные и разведчики были агрессивными противниками сионизма. Среди них заметное место занимал сэр Джон Филби-старший, отец знаменитого советского разведчика.
Джон Филби сыграл важную, хотя и мало кому известную роль в истории Ближнего Востока. Он был одним из создателей Саудовской Аравии.
Филби родился на Цейлоне (ныне Шри-Ланка), работал в британской колониальной администрации в Индии. Карьера у него не заладилась, и он с удовольствием принял предложение перебраться в Багдад. Он прибыл туда в разгар Первой мировой войны, в девятьсот пятнадцатом году.
В Багдаде Филби открыл для себя мир шпионажа. В паутине интриг он чувствовал себя как рыба в воде. Он хорошо владел арабским языком и часто переодевался в одежды бедуина. Как кто-то пошутил, его европейское происхождение выдавало только одно его ноги были недостаточно грязными.
Джон Филби, выдавая себя за араба, даже побывал в Баку на первом съезде народов Востока в сентябре 1920 года, где было две тысячи делегатов из тридцати стран.
Филби-старший был неординарной личностью. Недруги рассказывали о его нетрадиционной сексуальной ориентации. Вернее, утверждали они, в постели мужчины интересовали его не меньше, чем женщины.
Историки разведки пишут, что если американские спецслужбы боялись гомосексуалистов как огня, не доверяли им, потому что их могут шантажировать, то британская разведка, напротив, охотно принимала таких людей. Это придавало британской разведке дух закрытого мужского клуба только для своих.
Англичане и французы поделили арабский мир на сферы влияния. Филби это не понравилось. Он был сторонником предоставления арабам полной независимости. Он считал, что Англии не стоит ссориться с арабами ради малочисленных палестинских евреев.
У англичан в Аравии был надежный союзник хранитель святых мест в Мекке и Медине, куда стекаются паломники со всего мусульманского мира, шериф Хусейн ибн Али. Он принадлежал к династии хашимитов. Хашимиты потомки Хашима, происходившего из рода, к которому принадлежал пророк Мухаммад.
В Первую мировую войну Хусейн с помощью британской разведки поднял мятеж против турецкого владычества. В знак благодарности англичане разрешили ему в 1916 году превратить провинцию Хиджаз, где когда-то зародился ислам, в самостоятельное королевство. Пока шериф Хусейн сражался с турками в союзе с англичанами, против него выступил глава секты ваххабитов Ибн Сауд Абд аль-Азиз, эмир Неджда.
Выполняя приказ, поступивший из Лондона, осенью 1917 года Филби отправился к Ибн Сауду, чтобы призвать его к порядку. Но Филби не выполнил приказ. Он вступил в союз с Ибн Саудом, и эта дружба имела серьезные политические последствия. Со временем Филби помог Ибн Сауду стать королем Саудовской Аравии.
Филби-старший стал советником короля Ибн Сауда по финансовым вопросам. В сорок пять лет он перешел в ислам, принял имя Абдалла, сделал себе обрезание и по специальному распоряжению Ибн Сауда получил право иметь четырех жен. Очевидцы утверждают, что нравы при дворе короля вполне соответствовали вкусам Филби, получившего возможность вместе со своими новыми друзьями развлекаться в приятной компании наложниц.
В 30-е годы Джон Филби оказался в центре интриги вокруг поставок саудовской нефти Гитлеру. Ибн Сауд обещал нацистским эмиссарам поставлять нефть через Испанию, когда там победит Франко и сбросит коммунистов в море. Но об этом узнали в Москве через сына Филби.
Ким Филби, уже завербованный советской разведкой, приехал в Испанию, в расположение войск Франко, в качестве военного корреспондента "Таймс". Франкисты приняли сына Джона Филби с уважением. От отца он и узнал о нефтяных переговорах. Но Сталин вовсе не хотел, чтобы Гитлер получал ближневосточную нефть. Поэтому было сделано все, чтобы предать факт переговоров арабов с нацистами гласности и тем самым сорвать сделку.
Как только Джон Филби оказался в родной Англии, его арестовали по обвинению в контактах с врагом. Впрочем, старые связи в спецслужбах помогли ему через четыре месяца выйти на свободу.
Не подозревая, что тюрьмой он обязан сыну, Джон Филби помог Киму поступить в британскую разведку.
Окончательное решение зависело от заместителя начальника МИ-6, британской разведки, Валентайна Вивьена, который, как и Филби-старший, прежде работал в Индии. Он пригласил отца и сына Филби пообедать. Когда Ким вышел в туалет, Вивьен по-дружески осведомился у его отца:
В Кембридже он действительно был с коммунистами?
Школьные шалости, отмахнулся Филби-старший. Все в прошлом. Он стал другим человеком.
Валентайн Вивьен взял Кима Филби в разведку.
После смерти Ибн Сауда королем Саудовской Аравии стал принц Сауд, который предпочитал наслаждаться жизнью больше, чем заниматься политикой. Джон Филби страшно на него обиделся. Кончилось это тем, что через полтора года после смерти его друга-короля, в апреле 1955-го, Филби изгнали из страны.
Филби-отец обосновался в Бейруте. В августе пятьдесят шестого Ким Филби тоже появился в столице Ливана в роли корреспондента. Он потерял свой пост в разведке после бегства его друзей и соратников Гая Берджеса и Дональда Маклина в Советский Союз в 1951 году. Возможно, впервые отец и сын были вместе. Филби-старший занял сторону Насера и писал в его поддержку статьи. Ким докладывал о ситуации на Ближнем Востоке в Москву. Филби-старший скончался в Бейруте в сентябре 1960 года.
Даллесы: два брата и одна сестра
На Ближнем Востоке Филби установил партнерские отношения с Алленом Даллесом, будущим директором ЦРУ.
Братья Даллесы были одной из самых влиятельных в Америке семей. Джон Фостер Даллес стал государственным секретарем, Аллен Даллес многие годы руководил разведкой.
Братья Даллесы не симпатизировали евреям. Когда их сестра влюбилась в еврея, они сделали все, чтобы разрушить их отношения. Они настолько преуспели, что ее любимый человек покончил с собой, а она превратилась в страстную поклонницу Гитлера...
Аллен Даллес пришел к выводу, что от создания еврейского государства Соединенным Штатам никакого проку не будет.
Это только помешает американским нефтяным компаниям вести дела с арабскими странами.
Доводы братьев Даллесов были услышаны в Вашингтоне, поэтому американская дипломатия до последнего возражала против появления Израиля на политической карте мира.
Мышление Джона Фостера Даллеса носило на себе печать пуританского воспитания. Хмурое выражение лица и замкнутость государственного секретаря соответствовали его взглядам и характеру. Он был миссионером, прежде чем заняться адвокатской практикой. Даллес считал, что успешная политика может основываться только на прочных религиозно-этических принципах. Он видел в коммунизме угрозу христианской культуре Запада. Израильтяне попросили Соединенные Штаты продать им оружие. По совету государственного секретаря Джона Фостера Даллеса президент Эйзенхауэр ответил отказом.
Либеральный Израиль вызывал у него сомнения и подозрения. Такого же мнения придерживался и его брат, Аллен, которого сделали директором ЦРУ. Его брат Джон Фостер Даллес стал госсекретарем.
Когда Аллена Даллеса назначили директором ЦРУ, в протокольном списке высших чиновников он был на тридцать четвертом месте. Он принадлежал к пятой категории по шкале жалованья чиновников, то есть был на четыре уровня ниже членов правительства. На приемах он оказывался где-то в конце стола, что больно ранило руководителя разведки.
Братья Даллесы строили ближневосточную политику на хороших отношениях с арабскими нефтедобывающими странами и рассматривали Израиль как досадную помеху. Американские разведчики были крайне обеспокоены возможностью появления советских войск в Израиле, считая, что Сталин вполне на это способен. А за этим последует подготовка революции в регионе...

Леонид Млечин, Вечерняя Москва

27-12-2004

**Нина** · 27 December 2004, 07:14 AM

. Она вышла замуж за имперского министра народного образования и пропаганды, руководителя столичной партийной организации доктора Йозефа Геббельса.

Нет слов...

**Владимир Ростовцев** · 28 December 2004, 07:42 AM

Израиль и Cталин. Часть IV

Оглядываясь назад, нельзя не сказать, что история Ближнего Востока пошла бы иначе, если бы соседние арабские страны не решили сразу же задушить еврейское государство. Сколько войн и каких жертв можно было бы избежать, если бы арабские властители проявили меньше себялюбия, спокойно встретили появление ничем им не угрожавшего Израиля и позволили палестинским арабам создать свое государство.

Оружие из Чехословакии
10 марта сорок восьмого года министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика, сына основателя республики Томаша Масарика, нашли мертвым под окнами его служебной квартиры.
Официальная версия министр выбросился из окна и разбился насмерть. Это самоубийство результат душевного разлада и неспособности справиться со своими проблемами.
Но в самой Чехословакии и на Западе говорили, что министра выбросили из окна сотрудники советской госбезопасности, которые вели себя в Праге по-хозяйски и держали чехословацких политиков под контролем. Масарик-младший сыграл ключевую роль в подготовке одной из самых тайных операций послевоенных лет.
Через несколько дней после того, как Генеральная Ассамблея ООН проголосовала за создание двух новых государств на Ближнем Востоке, Соединенные Штаты запретили продажу оружия на Ближний Восток. Государственный департамент объявил, что не будет выдавать паспорта лицам, намеренным служить в неамериканских вооруженных силах. Это было направлено против американских евреев, которые хотели помочь Израилю.
Но Англия отказалась присоединиться к эмбарго на поставки оружия. Она подписала крупные контракты с арабскими странами, которые не хотела разрывать. Так что арабский мир продолжал получать оружие в огромных количествах.
Палестинские евреи обратились к советским представителям. Пятого февраля сорок восьмого года будущий министр иностранных дел Израиля Моше Шерток беседовал с Громыко. Он просил советское руководство помочь оружием.
К тому времени Сталин уже отдал приказ вооружить палестинских евреев, чтобы они смогли создать свое государство. Поэтому Громыко без дипломатии деловито поинтересовался, есть ли у евреев возможность обеспечить разгрузку оружия, если оно будет им продано.
Оружие палестинские евреи получили через Чехословакию. Прага традиционно продавала оружие тем, кому нельзя было (по соображениям высокой политики) напрямую передавать советские вооружения. И чехи на этом хорошо зарабатывали.
Аэродром в Ческе-Будеевице выделили для отправки оружия и снаряжения евреям. Они получали артиллерию и минометы, немецкие истребители "мессершмит" и старые английские "спитфайры". Летали по маршруту ЧехословакияИзраиль бывшие военные летчики, ветераны Второй мировой. Большинство были американцами. Они нелегально приезжали в Чехословакию. Потом они объясняли, что же заставляло их рисковать жизнью:
Машины были загружены под завязку. Но ты знал если сядешь в Греции, отберут самолет и груз. Сядешь в любой арабской стране просто убьют. Но когда ты приземляешься в Израиле, тебя ждут бедно одетые люди. У них нет оружия, но оно им нужно, чтобы выжить. Ты понимаешь, кого напоминают эти люди, которые так плохо выглядят, евреев, которых отправляли в концлагеря. Но эти не позволят себя убить, если ты им поможешь. Поэтому утром ты готов лететь вновь, хотя понимаешь, что каждый полет может оказаться последним...
Западные державы подготовили в Совете Безопасности ООН проект заявления "о проникновении вооружений морским и сухопутным путем на Ближний Восток". Заявление должно было помешать евреям получать оружие. Советский представитель Андрей Громыко наложил на него вето. Советский Союз бдительно охранял интересы сионистов.
На территории Чехословакии обучали не только будущих израильских летчиков. Там же, в ЧескеБудеевице, готовили танкистов и десантников. Полторы тысячи пехотинцев армии обороны Израиля учили в Оломоуце, еще две тысячи в Микулове. Из них сформировали часть, которая первоначально называлась "Бригадой имени Готвальда", бригаду перебросили в Эрец Исраэль через Италию.
Оружие из Чехословакии подоспело вовремя. Двадцать девятого марта сорок восьмого года евреи распаковали и собрали первые четыре трофейных истребителя "мессершмит-109".
В этот день египетская военная колонна, включавшая танки, находилась всего в нескольких десятках километров от Тель-Авива. Если бы египтяне захватили ТельАвив, дело сионистов было бы проиграно. Войск, способных прикрыть город, в распоряжении евреев не было. И в бой отправили все, что было, эти четыре самолета. Из боя вернулся один. Но увидев, что у евреев появилась авиация, египтяне испугались и остановились. Они не решились взять фактически беззащитный город. "Кто знает, вспоминала премьер-министр Израиля Голда Меир, устояли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны в те черные дни начала войны, пока положение не переменилось в июне сорок восьмого года?"

Смертный приговор
Оглядываясь назад, нельзя не сказать, что история Ближнего Востока пошла бы иначе, если бы соседние арабские страны не решили сразу же задушить еврейское государство. Сколько войн и каких жертв можно было бы избежать, если бы арабские властители проявили меньше себялюбия, спокойно встретили появление ничем им не угрожавшего Израиля и позволили палестинским арабам создать свое государство.
Если бы в девятнадцатом году они не возражали против декларации лорда Бальфура, небольшое еврейское население получило бы всего лишь крохотную автономию. Евреи довольствовались бы положением национального меньшинства в арабском государстве, как христиане-марониты в Ливане.

**Владимир Ростовцев** · 28 December 2004, 07:43 AM

Израиль и Cталин. Часть IV. Окончание.

Первая война
Вернувшись в Тель-Авив, Шерток передал Бен-Гуриону слова американского госсекретаря и заметил, что, может быть, в такой ситуации с провозглашением еврейского государства следует повременить. Но Бен-Гурион считал, что евреи ждали этого момента две тысячи лет никто не может обвинить их в недостатке терпения. Но сейчас терять время глупо.
В пятницу, четырнадцатого мая сорок восьмого года, в четыре часа дня в здании музея на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве было провозглашено Государство Израиль.
Бен-Гурион зачитал Декларацию независимости:
Насильственно изгнанный со своей родины, еврейский народ остался верен ей... Преисполненные сознания этой исторической связи, евреи из поколения в поколение предпринимали попытки вновь обосноваться на своей древней родине. Эти люди стали защитниками родной земли, их трудом расцвела пустыня, они возродили древний язык, построили города и поселки... На этом основании мы, представители еврейского населения, в день истечения британского мандата в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи ООН провозглашаем создание еврейского государства Государства Израиль...
Бен-Гурион сразу же обратился к арабам и арабским государствам:
Призываем сынов арабского народа, проживающих в Государстве Израиль, блюсти мир и участвовать в строительстве государства на основе полного гражданского равноправия... Протягивая руку мира всем соседним государствам и их народам, призываем их к сотрудничеству с еврейским народом...
Вся процедура провозглашения государства заняла пятнадцать минут. Через несколько часов после этого министр иностранных дел Египта уведомил председателя Совета Безопасности ООН, что египетская армия пересекла границы Израиля, чтобы навести там порядок. В субботу утром арабские самолеты бомбили в Тель-Авиве электростанцию и аэропорт. Погибли сорок четыре мирных жителя.
С севера, востока и юга вторглись армии Египта, Сирии, Трансиордании, Ирака и Ливана. Они хотели уничтожить еврейское государство в зародыше, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление.
Египетские войска были окружены на южном фронте в районе Фалуджи. Полтора месяца египтяне не могли вырваться из окружения. Египетские офицеры сразу же занялись поиском виновных и пришли к выводу, что их предали: послали в бой с негодным оружием, не снабдили достаточным количеством боеприпасов. В составе египетской армии сражался будущий президент страны Гамаль Абд-аль Насер.
"Я вспоминаю дни, которые провел в окопах, писал потом Насер. Я часто думал: "Вот мы сидим в этой земляной норе, окруженные врагами. Как обманули нас, втянув в войну, к которой мы не были готовы! Как играют нашей судьбой честолюбцы, стяжатели и интриганы! Это из-за них мы лежим здесь, безоружные, под огнем. Мы воевали в Израиле, но душой были в Египте. То, что происходит сейчас, всего лишь миниатюрная копия того, что происходит в Египте. Наша родина испытывает такие же трудности и так же опустошена врагами. Ее так же обманули и вынудили сражаться без всякой подготовки".
Кто же эти загадочные враги, которые послали египетскую армию, так и осталось загадкой...
Единственным государством, оказавшим Израилю практическую помощь, был Советский Союз. К нему обратились израильские руководители в критической ситуации.
Сталин через Чехословакию обеспечил палестинских евреев оружием и боеприпасами. А боевой дух еврейских солдат был очень высок. Они знали, что могут или победить, или умереть. Отступать или бежать им было некуда.
Впервые за две тысячи лет они могли защищать свои жизни с оружием в руках и не собирались теперь никому ничего уступать. Если арабские государства не признают границы, намеченные ООН, то эти границы и для Израиля не будут обязательными. Израиль намерен сражаться, и каждый получит то, что сумеет завоевать силой оружия.
Советская печать клеймила арабских реакционеров, которые пытаются задушить еврейское государство. А в ООН советские дипломаты сражались против арабских стран и Англии, которые пытались урезать "суверенные права Израиля", и всячески защищали еврейское государство. На заседании Совета Безопасности советский представитель потребовал немедленно вывести с территории иностранные вооруженные формирования, то есть арабские армии, пытавшиеся уничтожить в зародыше еврейское государство.
Считается, что ближневосточный конфликт возник из-за палестинской проблемы, из-за того, что арабы бежали с родной земли и лишились родины. В реальности соседние страны начали войну против Израиля до бегства арабов и руководствовались отнюдь не заботой о положении арабов.
Советскую дипломатию проблема арабских беженцев тогда вообще мало интересовала. Евреи из арабских стран (около девятисот тысяч человек) вынуждены были, бросив дома и все имущество, бежать из родных мест. Полмиллиона обосновались в Израиле, где начали новую жизнь.
Советские дипломаты считали, что не пожелавшие оставаться в Израиле арабы должны обосноваться в соседних арабских странах. Такой обмен населением не казался советским руководителям чем-то необычным.
В конце Второй мировой войны, в сентябре сорок четвертого года, Сталин договорился с новым правительством в Варшаве о том, что все поляки переедут с Украины в Польшу, а все украинцы вернутся на Украину.
Но украинцы с трудом покидали насиженные места. Тогда в ход пустили силу. Польская милиция и армейские части окружали деревни, крестьянам давали несколько часов на сборы, затем их гнали к железной дороге и грузили в вагоны. Тех, кто не хотел подчиняться, били. В представлении Сталина это была очень разумная операция. И он не понимал, почему то же самое нельзя устроить на Ближнем Востоке?
Моше Шерток, назначенный министром иностранных дел Израиля, от имени временного правительства пятнадцатого мая отправил телеграмму советскому министру иностранных дел Молотову с просьбой об официальном признании:
"Я пользуюсь этой возможностью, чтобы выразить чувства глубокой благодарности и понимания еврейского народа за твердую позицию, занятую делегацией СССР в ООН в поддержку образования независимого суверенного еврейского государства; за последовательное продвижение ею этой идеи, несмотря на все трудности..."
Первыми Израиль признали Соединенные Штаты. Это произошло буквально через десять минут после провозглашения еврейского государства. Но американцы признали Израиль "де-факто", это предполагало более низкий уровень дипломатических отношений. "Деюре" Соединенные Штаты признали Израиль только тридцать первого января сорок девятого года. Американцы ждали выборов, потому что ЦРУ предсказывало победу левым и приход к власти просоветского правительства. К американским дипломатам в Израиле отнеслись сдержанно. Военно-воздушного атташе полковника Арчибальда, располагавшего собственным самолетом, предупредили, что в случае отклонения от установленного курса по самолету будет открыт огонь. Израильтяне не шутили: в марте сорок девятого самолет Арчибальда обстреляли. Ему пришлось снизиться и совершить посадку.

Советский посланник в Тель-Авиве
Советский Союз первым признал еврейское государство в полном объеме, де-юре, поэтому советского посланника встретили в Израиле с особым почетом.
Американское представительство отправило в Вашингтон подробный отчет о прибытии советских дипломатов, с разочарованием отметив, что, несмотря на поздний час, приветствовать советского посла собралась большая толпа.
Единственное, что утешило американцев, недовольство усталых официанток в гостинице, где советские дипломаты в три часа ночи потребовали полный обед из пяти блюд.
По случаю приезда советской миссии в Израиль около двух тысяч человек собралось в здании одного из самых больших кинотеатров Тель-Авива "Эстер", на улице собралось еще около тысячи человек, которые слушали трансляцию всех выступлений. Над столом президиума повесили большой портрет Сталина и лозунг "Да здравствует дружба между Государством Израиль и СССР!" При упоминании Советского Союза и советских представителей, особенно Громыко, зал взрывался аплодисментами.
Хор рабочей молодежи исполнил еврейский гимн, затем гимн Советского Союза. "Интернационал" пел уже весь зал. Затем хор исполнил еще несколько советских песен "Марш артиллеристов", "Песнь о Буденном".
Жизнь в Израиле, где только что отгремели бои, была непростой. Это ощущали и советские дипломаты, несмотря на их привилегированное положение. В сентябре Ершов пришел к генеральному директору МИД Израиля Уолтеру Эйтану и пожаловался, что не готово здание миссии, жилые квартиры для сотрудников. Возникли трудности с продовольствием. Продовольственные карточки дипломатам не выдали. В результате утром в гостинице советскому посланнику отказали во второй чашке кофе.
Семнадцатого августа советский посланник Павел Иванович Ершов вручил верительные грамоты премьер-министру Израиля Бен-Гуриону. У гостиницы, где остановился Ершов, на улицах стояли люди, которые искренне приветствовали советского посланника.
У дома премьер-министра был выстроен почетный караул в составе сорока солдат. Оркестр исполнил государственный гимн Советского Союза и Ха-Тикву.
После вручения верительных грамот Бен-Гурион сказал первому советскому посланнику Павлу Ивановичу Ершову:
Народ Израиля обязан Советскому Союзу за его моральную поддержку в ООН. Государство Израиль сейчас уже окрепло, его народ, и особенно молодежь, знают, что воюют за свое государство и свою идею, и, надо сказать, умеют воевать, что было доказано в боях.
Множество советских евреев ощутили солидарность с Израилем и были готовы помочь молодому государству. Офицеры-евреи и ветераны войны, недавно снявшие погоны, изъявляли готовность отправиться, чтобы помочь Израилю.
Дважды Герой Советского Союза танкист Давид Абрамович Драгунский предлагал сформировать дивизию и перебросить ее в Эрец Исраэль. Молодой герой войны не предполагал тогда, что со временем престарелого генерал-полковника Драгунского попросят возглавить Антисионистский комитет советской общественности с задачей "разоблачать агрессивную политику Израиля и преступления международного сионизма"...
Евреи-фронтовики чувствовали себя уверенно. По числу награжденных боевыми наградами среди народов Советского Союза евреи находились на третьем месте после русских и украинцев. Причем советские евреи искренне считали, что советское руководство поддерживает Израиль, следовательно они действуют в русле советской официальной политики.
Двадцать четвертого мая сорок восьмого года в Москве устроили вечер памяти Соломона Михоэлса. Обстоятельства трагической смерти художественного руководителя Государственного еврейского театра и председателя Еврейского антифашистского комитета не были тогда известны. Только потом выяснится, что его убили чекисты по секретному распоряжению Сталина. Инсценировали наезд дескать, Михоэлс и его спутник, находившиеся в Минске, попали под грузовик. Но инсценировка была грубой, в нее не поверили. Пошли слухи, что Михоэлса убили. Но указаний сверху не было, поэтому похоронили его с почетом.
Выступал известный писатель Илья !!Эренбург!:
Сейчас, когда мы вспоминаем большого советского трагика Соломона Михоэлса, где-то далеко рвутся бомбы и снаряды: это евреи молодого государства защищают свои города и села от английских наемников. Справедливость еще раз столкнулась с жадностью. Кровь людей льется из-за нефти. Я никогда не разделял идеи сионизма, но сейчас речь идет не об идеях, а о живых людях. Я убежден, что в старом квартале Иерусалима, в катакомбах, где сейчас идут бои, образ большого советского гражданина, большого художника, большого человека вдохновляет людей на подвиги...
Тем временем Андрей Андреевич Громыко завершал свою работу в Соединенных Штатах и готовился к возвращению домой. Он проработал за океаном девять лет.
Теперь Молотов хотел иметь его рядом, в Москве, и назначил еще одним первым заместителем министра.
Молотов покровительствовал Громыко, а Вышинский столь же откровенно не любил быстро растущего соперника, который к тому же был на четверть века моложе. Андрей Андреевич слишком долго отсутствовал в Москве, не нажил опыта сложных чиновничьих интриг, доносов и подсиживаний. Его тезка Вышинский чувствовал себя в этом мире как рыба в воде.
Громыко в ООН сменил Яков Александрович Малик. Малику было всего сорок лет, немного для дипломата столь высокого ранга. Всю войну он провел в Японии. Единственный из послов союзных держав он видел, как сгорел Токио в результате американских бомбардировок весны сорок пятого. Пережил атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки.
Представитель Израиля при ООН Абба Эбан телеграфировал министру иностранных дел Шертоку:
"Сегодня состоялась первая продолжительная, очень сердечная беседа с Маликом. Он выразил свое глубокое восхищение военными усилиями Израиля. Подобного разгрома арабских армий никто не ожидал... Советская сторона рассматривает свое решение о поддержке еврейского государства в качестве триумфально оправдавшего себя в контексте целей, которые она ставит перед собой на Ближнем Востоке..."
Абба Эбан слыл в ООН умелым оратором не только благодаря прекрасному знанию английского языка. Он умел быть убедительным. После обсуждения в Совете Безопасности акции возмездия против террористов, закончившегося осуждением Израиля, Абба Эбан прилетел в Иерусалим. Он был возмущен акцией израильских военных и, еле сдерживая гнев, спросил Бен-Гуриона, зачем было проводить эту операцию?
У меня тоже были сомнения на этот счет, ответил лукавый премьер, но когда я прочитал твою речь в Совете Безопасности, то убедился, что она была необходима...
Первый заместитель министра иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский находился в Париже. К нему попросился на прием премьер-министр Ливана Риад-бей Сольх.
Ливанец внушал советскому дипломату:
В Палестине не может существовать самостоятельное еврейское государство. Государство Израиль уже существует, отрезал Вышинский, и имеет право защищать свои интересы. Поражение арабских армий в Москве расценили как поражение Англии и были этому несказанно рады, считали, что позиции Запада подорваны на всем Ближнем Востоке. Сталин считал, что его замысел блестяще осуществлен.

Леонид Млечин, Вечерняя Москва

**Ex nihilo** · 28 December 2004, 03:34 PM

[QUOTE=vrost

Да, рассказ интересный. Мерси.
Хотя, всем и так известно, что одним из создателей Израиля был, как ни странно, Сталин.
Но рассказ прочитал с интересом.

**rainman** · 28 December 2004, 11:23 PM

[QUOTE=Ex nihilo][QUOTE=vrost

Да, рассказ интересный. Мерси.
Хотя, всем и так известно, что одним из создателей Израиля был, как ни странно, Сталин.
Но рассказ прочитал с интересом.[/QUOTE]

Дааа... здесь Сталин конкретно облажался.

**Владимир Ростовцев** · 29 December 2004, 01:01 PM

Израиль,Cталин и Молотов

В начале октября 1945 года, после окончания войны, Сталин уехал отдыхать на юг и пробыл там достаточно долго. Об уходе вождя в отпуск в газетах, ясное дело, не писали.
Казалось, Сталин просто исчез, и никто из чиновников не решался объяснить, где он. Иностранные журналисты и дипломаты шушукались о том, что вождь заболел, подал в отставку или даже умер.
На хозяйстве остался заместитель главы правительства и нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. После великой победы в Москве устраивались дипломатические приемы, дружеские встречи с иностранцами-союзниками. Даже такое твердое сердце, как у Молотова, не выдержало. Он утратил привычную осторожность, расслабился.
7 ноября сорок пятого на приеме в Кремле Вячеслав Михайлович доброжелательно беседовал с иностранными корреспондентами, которые жаловались на свирепость цензуры. В то время все корреспонденции за границу отсылались через центральный телеграф, где сидел цензор и вычеркивал из телеграмм все, что ему не нравилось.
Британское информационное агентство Рейтер процитировало слова Молотова:
Я знаю, что вы, корреспонденты, хотите устранить русскую цензуру. Что бы вы сказали, если бы я согласился с этим на условиях взаимности? Молотов действительно дал указание отделу печати наркомата иностранных дел, и корреспонденты почувствовали некоторое ослабление цензуры. Они расценили это как обнадеживающий признак намечающихся в России перемен, да еще от себя добавили, что теперь, может быть, Молотов вновь станет главой правительства.
"На сегодняшний день, уверенно писал из Москвы корреспондент британской газеты "Дейли геральд", политическое руководство Советским Союзом находится в руках Молотова".
Можно представить себе, что творилось со Сталиным, когда ему переслали на юг переводы этих статей из зарубежной прессы. Сталин всерьез заподозрил Молотова в желании занять его кресло. Возмущенный вождь потребовал от политбюро разобраться и доложить.
На следующий день он получил от Молотова, Берии, Маленкова и Микояна обширную шифротелеграмму, в которой вся вина возлагалась на сотрудников отдела печати наркомата иностранных дел. Сталин тут же продиктовал новое послание Маленкову, Берии и Микояну:
"Я считаю вашу шифровку совершенно неудовлетворительной. Она является результатом наивности трех, с одной стороны, и ловкости рук четвертого члена, то есть Молотова, с другой стороны... Молотов не мог не знать, что пасквили на Советское правительство, содержащиеся в этих сообщениях, вредно отражаются на престиже и интересах нашего государства. Однако он не принял никаких мер, чтобы положить конец безобразию, пока я не вмешался в это дело. Почему он не принял мер? Не потому ли, что пасквили входят в план его работы?.. До вашей шифровки я думал, что можно ограничиться выговором в отношении Молотова. Теперь этого уже недостаточно. Я убедился в том, что Молотов не очень дорожит интересами нашего государства и престижем нашего правительства, лишь бы добиться популярности среди некоторых иностранных кругов. Я не могу считать такого товарища своим первым заместителем".
Никогда еще Сталин не говорил о Молотове в таком уничтожающем тоне. Члены политбюро доложили Сталину, что Вячеслав Михайлович раскаялся, признал свои ошибки, просил прощения и даже прослезился. Сталин брезгливо заметил:
Что он, институтка, плакать?
Сам Молотов отослал вождю покаянную телеграмму:
"Сознаю, что мною допущены серьезные политические ошибки в работе... Твоя шифровка проникнута глубоким недоверием ко мне как большевику и человеку, что принимаю как самое серьезное партийное предостережение для всей моей дальнейшей работы, где бы я ни работал. Постараюсь делом заслужить твое доверие, в котором каждый честный большевик видит не просто личное доверие, а доверие партии, которое мне дороже моей жизни". Раскаяние не помогло. Сталин не вернул ему своего расположения. Молотов считался вторым человеком в стране, наследником Сталина, а вождь хотел объяснить стране, что это не так. В марте сорок девятого Молотов потерял кресло министра иностранных дел. Это было верным признаком опалы, хотя он остался членом политбюро и заместителем главы правительства.

Жена за мужа отвечает
Сталин сокрушал авторитет Молотова, дискредитируя его жену. Полина Семеновна Жемчужина была на семь лет моложе Молотова. Она родилась в Екатеринославе и с четырнадцати лет работала набивщицей на папиросной фабрике. В мае семнадцатого года заболела туберкулезом, но преодолела болезнь. После революции вступила в Красную Армию.
В восемнадцатом ее приняли в партию, в следующем году взяли инструктором ЦК компартии Украины по работе среди женщин.
С Молотовым они познакомились на совещании в Петрограде. В двадцать первом она вслед за Вячеславом Михайловичем перебралась в Москву, и они с Молотовым поженились. После свадьбы Жемчужина пошла учиться, окончила рабфак и курсы марксизма при Коммунистической академии, стала секретарем партийной ячейки на парфюмерной фабрике "Новая заря". В сентябре тридцатого года ее назначили директором фабрики.
Судя по воспоминаниям Анастаса Микояна, в начале тридцатых Сталин очень прислушивался к мнению Полины Семеновны. Это она внушила вождю, что необходимо развивать парфюмерию, потому что советским женщинам нужно не только мыло, но и духи, и косметика.
Жемчужина возглавила трест мыловаренно-парфюмерной промышленности, а летом тридцать шестого года главное управление мыловаренной и парфюмерно-косметической промышленности наркомата пищевой промышленности. Через год она уже заместитель наркома.
В январе тридцать девятого года Сталин сделал ее наркомом рыбной промышленности, распорядился избрать кандидатом в члены ЦК и депутатом Верховного Совета СССР. Но уже перед войной отношение Сталина к Молотову изменилось.
Вячеслав Михайлович был слишком близок к нему. Вождю это не нравилось. Сталин продолжал обсуждать с Молотовым важнейшие вопросы, но решил поставить его на место и покончить с прежними приятельскими отношениями.
В тридцать девятом году глава правительства Молотов получил неожиданное назначение стал одновременно еще и наркомом иностранных дел. Принято считать, что таким образом Сталин усилил внешнеполитическое направление. В реальности назначение Молотова в наркоминдел было признаком начинающейся опалы: Вячеслав Михайлович по существу отстранялся от работы в правительстве.
В том же году у его жены возникли куда более серьезные неприятности. На нее завели дело в наркомате внутренних дел по обвинению в связях с "врагами народа и шпионами".
Десятого августа тридцать девятого политбюро приняло постановление, которое прошло под высшим грифом секретности "особая папка". В нем говорилось: "Тов. Жемчужина проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей, в силу чего в окружении тов. Жемчужины оказалось немало враждебных шпионских элементов, чем невольно облегчалась их шпионская работа".
Политбюро поручило НКВД "произвести тщательную проверку всех материалов, касающихся т. Жемчужины". Умелые люди в госбезопасности немедленно состряпали показания о ее причастности к "вредительской и шпионской работе".
Но Сталин ее пока что помиловал ему достаточно было подорвать репутацию Молотова. Обвинения в шпионаже были признаны "клеветническими", но упрек в "неосмотрительности и неразборчивости" записали в постановлении политбюро. Ее сняли с поста наркома рыбной промышленности и с большим понижением перевели в республиканский наркомат местной промышленности начальником главка текстильной промышленности. В феврале сорок первого на ХVIII конференции ВКП(б) Жемчужина лишилась партийного звания кандидата в члены ЦК.
После войны показалось, что Сталин простил ей старые грехи.
В октябре сорок шестого года Жемчужину повысили она возглавила главное управление текстильно-галантерейной промышленности Министерства легкой промышленности СССР. Но Сталин, оказывается, не оставил мысли разделаться с Молотовым. Через два года Жемчужину лишили работы. Она числилась в резерве Министерства легкой промышленности и ждала нового назначения, не зная, что в Министерстве госбезопасности на нее завели новое дело.

Разговор после парада
На сей раз ее обвиняли в сионизме. Жена министра иностранных дел не скрывала своего еврейского происхождения. Она бывала в еврейском театре, посетила синагогу и дружески беседовала с израильскими дипломатами в Москве.
Седьмого сентября сорок восьмого года Молотов весьма любезно принял первого посланника Израиля в Советском Союзе Голду Мейерсон.
Все израильские руководители переиначили свои фамилии на ивритский лад. Они брали новые имена, состоящие из двух слогов. Это был символический акт, возвращение к библейским именам. Сионисты хотели забыть свою жизнь в изгнании. Голда Мейерсон стала Голдой Меир, министр иностранных дел Моше Шерток Шареттом. Будущий премьер-министр и лауреат Нобелевской премии мира Шимон Перский превратился в Переса.
Прежде чем дать согласие на приезд Голды Меир в Москву, МИД отправил запрос министру госбезопасности генерал-полковнику Виктору Семеновичу Абакумову: "Не имеется ли каких-либо препятствий к допуску ее в СССР". Чекисты не возражали.
Израильских дипломатов встретили в Москве более чем доброжелательно. Военный атташе полковник Иоханан Ратнер отправил телеграмму премьер-министру Бен-Гуриону:
"Сегодня я полтора часа беседовал с генералом армии Антоновым, заменяющим в настоящее время Василевского. Такого рода беседы совершенно необычное дело для уровня военных атташе, меня просили ничего о ней не сообщать своим коллегам из других стран. Мы обсуждали следующие вопросы: подготовка нашего командного состава в Советском Союзе, поставка Израилю оружия из немецких трофеев, способы отправки воздухом или морем.
Вам необходимо в ближайшие дни сообщить, какие виды вооружений и в каком количестве нам требуются".
Генерал армии Алексей Иннокентьевич Антонов занимал пост первого заместителя начальника генерального штаба и во время Великой Отечественной пользовался особым авторитетом у Сталина. Его беседа с иностранным военным атташе была событием экстраординарным.
Это свидетельствовало о том, что Сталин продолжал проводить свою линию на Ближнем Востоке. Еврейское государство должно по-прежнему получать военную помощь как форпост в борьбе против западных империалистов.
Вернувшись с сессии Генеральной Ассамблеи, министр иностранных дел Израиля доложил своему правительству:
"Советский Союз твердо нас поддерживает. Все распространяющиеся слухи, будто советская позиция изменилась, не имеют под собой почвы... В Совете Безопасности русские работают не просто как наши союзники, а как наши эмиссары. Они берут на себя решение любой задачи..."
Девятого ноября, после праздников в Москве, израильские дипломаты отправили в министерство иностранных дел отчет о беседе с министром иностранных дел Молотовым: "Мы присутствовали на параде, который явился великолепной демонстрацией силы, а вечером дома у Молотова почувствовали особую теплоту. Молотов предложил Голде Меир выпить по рюмке водки. Она похвалила парад и сказала: Если бы только у нас были некоторые из вооружений, которые вы показали на параде. Молотов заметил: У вас будет оружие. Даже мы начинали с малого. После этого мы беседовали с женой Молотова. Она разговаривала с нами как мать и сестра". Даже жена Молотова не поняла, что советская политика в отношении Израиля пришла в полнейшее противоречие с политикой по отношению к собственным евреям. Сталин подарил евреям свое государство, но запрещал советским евреям то, что позволялось советским дипломатам слова сочувствия сионистам. Внутри страны поддержка сионизма приравнивалась к тяжкому преступлению.

**Владимир Ростовцев** · 29 December 2004, 01:02 PM

Израиль,Cталин и Молотов. Продолжение.

"Это нужно для партии"
Через полтора месяца после этой беседы с израильскими дипломатами, двадцать девятого декабря сорок восьмого года, на заседании политбюро министр госбезопасности Виктор Абакумов и заместитель председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Матвей Шкирятов доложили результаты расследования по делу жены Молотова.
Политбюро постановило:
"Первое. Проверкой Комиссии партийного контроля установлено, что Жемчужина в течение длительного времени поддерживала близкие отношения с еврейскими националистами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже; участвовала в похоронах руководителя еврейских националистов Михоэлса и своим разговором об обстоятельствах его смерти дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Михоэлса; участвовала в религиозном обряде в Московской синагоге. Второе. Несмотря на сделанные Жемчужиной в 1939 году Центральным Комитетом ВКП(б) предупреждения по поводу проявленной ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающими политического доверия, она нарушила это решение партии и в дальнейшем продолжала вести себя политически недостойно. В связи с изложенным исключить Жемчужину из членов ВКП(б)".
Все это произносилось в присутствии Молотова. Он не посмел и слова сказать в защиту жены, но при голосовании позволил себе воздержаться. Этот естественный поступок был воспринят как невероятный вызов. Другие партийные лидеры, оказавшись в его ситуации, обезумев от страха, просили дать им возможность своими руками уничтожить своих родственников, объявленных врагами народа.
Пытаясь спастись, Молотов написал Сталину покаянное письмо:
"При голосовании в ЦК предложения об исключении из партии Жемчужиной я воздержался, что признаю политически ошибочным. Заявляю, что, продумав этот вопрос, я голосую за это решение ЦК, которое отвечает интересам партии и государства и учит правильному пониманию коммунистической партийности. Кроме того, признаю тяжелую вину, что вовремя не удержал Жемчужину, близкого мне человека, от ложных шагов и связей с антисоветскими еврейскими националистами вроде Михоэлса".
Письмо Молотова это предел человеческого унижения, до которого доводила человека система. Такие естественные чувства, как любовь к жене и желание ее защитить, рассматривались как тяжкое политическое преступление.
Сталин наставительно сказал Молотову:
Тебе нужно разойтись с женой.
Молотов всю жизнь преданно любил Полину Семеновну. Когда он куда-то ездил, то всегда брал с собой фотографию жены и дочери. Вячеслав Михайлович вернулся домой и пересказал жене разговор со Сталиным. Полина Семеновна твердо сказала:
Раз это нужно для партии, значит, мы разойдемся.
Характера ей тоже было не занимать. Она собрала вещи и переехала к родственнице это был как бы развод с Молотовым. Через неделю Жемчужину арестовали.
Членам ЦК разослали материалы из ее дела. Там было много гнусных подробностей, придуманных следователями с явным желанием выставить Молотова на посмешище. В материалах министерства госбезопасности утверждалось, что Жемчужина была неверна мужу, и даже назывались имена ее мнимых любовников.
После смерти Сталина следователи нашли людей, из которых выбивали показания на Полину Жемчужину. Один из них, бывший директор научно-исследовательского института, рассказал, что с ним вытворяли в Министерстве госбезопасности:
"Меня избивали по три-четыре раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, били по половым органам. Я терял сознание. Прижигали меня горящими папиросами, обливали водой, приводили в чувство и снова били.
От меня требовали, чтобы я сознался в том, что я сожительствовал с гражданкой Жемчужиной и что я шпион. Шпионской деятельностью я никогда не занимался. И я импотент с рождения. Мне говорили: "Ты только напиши заявление, что признаешь себя виновным, а факты они сами подскажут...".
По плану Министерства госбезопасности, через жену Молотова намеревались добраться и до самого Вячеслава Михайловича, выставить и его врагом народа.
Каждый день Молотов проезжал мимо здания Министерства госбезопасности в черном лимузине с охраной. Он не решался даже спросить о судьбе жены. Она, правда, была избавлена от побоев ведь его судьба еще не была окончательно решена.
Молотов правильно понимал, что не он из-за жены потерял доверие Сталина, а она из-за него сидела.
Ко мне искали подход, говорил потом Вячеслав Михайлович. Ее вызывали и вызывали на допрос, допытывались, что я, дескать, не настоящий сторонник общепартийной линии.
Двадцать девятого декабря сорок девятого года Особое совещание при Министерстве госбезопасности приговорило Жемчужину к пяти годам ссылки. Ее отправили в Кустанайскую область Казахстана.
Лаврентий Берия иногда на ухо шептал Молотову:
Полина жива.
Каждый день Молотов приезжал в Кремль и целый день сидел в своем огромном кабинете, читал газеты и тассовские информационные сводки, уезжал домой обедать, возвращался в свой кабинет и опять читал. Дел у него не было. Сталин ему не звонил и к себе не приглашал.
Политические расчеты Сталина подкреплялись его старческой подозрительностью. Он пришел к выводу, что Молотов американский шпион. Его завербовали во время поездки в Соединенные Штаты. А зачем иначе американцам надо было выделять ему особый вагон? Там, в вагоне, вели с ним тайные разговоры и завербовали.
Самое страшное было впереди. 21 января 1953 года Полину Семеновну Жемчужину, которая отбывала ссылку, арестовали вновь. На сей раз следователи МГБ инкриминировали ей более серьезные преступления. Ее собирались судить по статье 58-1а (измена Родине), статье 58-10 (антисоветская пропаганда и агитация) и статье 58-11 (организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению контрреволюционных преступлений). По новому делу "измена родине" Полина Жемчужина уже могла пойти вместе с Молотовым.
Историки пытаются понять, зачем все это понадобилось Сталину? Что это было старческая паранойя? Результат мозговых нарушений? Все это сыграло свою роковую роль. Но главное было в другом. Вождь готовился к новой войне.
На совещаниях армейских политработников прямо объяснялось, что следующая война будет с Соединенными Штатами. А в Америке тон задают евреи, значит советские евреи это пятая колонна. Вячеслав Малышев, заместитель председателя Совета министров, каждое слово вождя записывал в свой рабочий дневник.
На заседании президиума ЦК первого декабря пятьдесят второго года Сталин говорил:
Любой еврей националист, это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли Соединенные Штаты. Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов.
Вождь сделал то, чего прежде старательно избегал объединил Израиль и всех евреев. Прежде он, напротив, внушал советским евреям, что еврейское государство не имеет к ним никакого отношения. Теперь он дал понять, что евреи всего мира враги Советского Союза. Отныне под словом "сионизм" вовсе не имелось в виду стремление евреев уехать в Израиль. Сионизм обозначал совсем другое то, что нацисты называли "мировым еврейством". В этой ситуации дружеские отношения с Израилем теряли всякий смысл.

Взрыв в Тель-Авиве
Девятого февраля советский посланник в Израиле Петр Иванович Ершов отправил в Москву срочную шифротелеграмму:
"В 22 часа 35 минут на территории миссии произошел сильный взрыв бомбы. Выбиты все стекла, оконные рамы и двери на первом, втором и частично третьем этажах. Тяжело ранены жена посланника, жена завхоза и шофер Гришин, которые отправлены в госпиталь на машине "скорой помощи". Повреждено здание миссии... Проверкой установлено, что диверсанты проникли на территорию миссии, перерезав ножницами проход в сетке, ограждающей территорию миссии. Данный террористический и диверсионный акт против советской миссии в Израиле является результатом антисоветской кампании, которая ведется израильским правительством в последнее время. Считаю, что в связи с этим случаем было бы целесообразным разорвать дипломатические отношения с данным правительством Израиля. Ответ прошу телеграфировать немедленно".
Работавший в посольстве представитель ВОКС Михаил Павлович Попов вспоминал, что террористы прорезали дыру в металлической сетке, отделявшей территорию миссии от двора соседнего дома, и подложили бомбу под мраморную садовую скамейку. Жене завхоза, проходившей мимо, раздробило стопы обеих ног, из кожи врачам пришлось извлечь множество мелких осколков мраморной скамейки. Она пострадала больше всех.
Водителю миссии, который вышел во двор, кусочком мрамора рассекло губу, и он лишился зуба. Жена посланника находилась возле окна на втором этаже, осколками стекла ей рассекло лицо.
Израильские власти в тот же день опубликовали заявление, начинавшееся так: "Правительство Израиля потрясено и возмущено преступным покушением, совершенным сегодня вечером в отношении советской миссии в Телль-Авиве..." Премьер-министр Бен-Гурион выступил с заявлением в кнессете. Среди прочего он сказал: Хулиганы, которые совершили это подлое преступление, являются больше врагами государства Израиль, чем ненавистниками иностранного государства.
Если своего рода еврейский патриотизм был движущим мотивом их грязного дела, и если их намерения заключались в борьбе за честь Израиля, тогда позвольте мне сказать, что именно они этим бессмысленным преступлением осквернили честь Израиля... Председатель кнессета сделал заявление. Президент страны Ицхак Бен-Цви прислал в советскую миссию письмо. Десятого февраля Министерство иностранных дел выразило глубокое сожаление и принесло извинения советской миссии.
Но это уже ничего не могло изменить. Взрыв был удачным поводом для того, чтобы выразить свое недовольство еврейским государством. Одиннадцатого февраля этот вопрос был решен на самом верху. Сотрудникам Министерства иностранных дел оставалось только составить текст ноты.
Двенадцатого февраля в час ночи Андрей Януарьевич Вышинский принял в Москве израильского посланника Эльяшива.
Министр иностранных дел зачитал и вручил ему ноту советского правительства в связи с терактом, совершенным против советской миссии в Израиле. Прием длился семь минут. Короче было невозможно.
"Советское Правительство отзывает Посланника Советского Союза и состав Советской Миссии в Израиле и прекращает отношения с Правительством Израиля. Советское Правительство вместе с тем заявляет о невозможности дальнейшего пребывания в Москве Миссии Израиля и требует, чтобы персонал Миссии незамедлительно покинул пределы Советского Союза".
Отозвали корреспондента ТАСС в Израиле и представителя "Совэкспортфильма". В Израиле оставили только представителя Российско-палестинского общества при советской Академии наук и шесть человек миссии, командированной Московской патриархией. Для такого решения были основания это лучшая крыша для разведки.
Другие соцстраны дисциплинированно сообщили в Москву, что тоже желают разорвать дипломатические отношения с Израилем. Москва ответила, что считает это нецелесообразным.
В Израиле были потрясены разрывом дипломатических отношений. Сталин сохранил отношения с Югославией даже в тот момент, когда между двумя странами шла настоящая словесная война и советские газеты писали о "кровавой собаке Тито". Почему же с Израилем поступили иначе? Сталин разочаровался в Израиле.
Вождь считал, что это он создал Израиль, и не воспринимал всерьез еврейское государство. Так же будут относиться к Израилю и его наследники. В определенном смысле он добился успеха, получил то, что хотел. Уход из Палестины подорвал позиции Англии на Ближнем Востоке. Соединенные Штаты не заняли место Англии в качестве властителя региона.
Но Сталин хотел повторить в Израиле испанский опыт, когда интернациональные бригады, отправленные в республиканскую Испанию, вместе с советскими военными советниками и многочисленным представительством НКВД фактически управляли страной. Они определяли ход боевых действий, они навязывали правительству Испании политические решения. Если бы в конце тридцатых республиканцы одержали победу, Испания превратилась бы в советскую республику.
Сталин разрешил отпустить в Израиль евреев из восточноевропейских стран и снабдил их оружием, считая, что выходцы из разных стран, говорящие на разных языках, объединятся в такие же интернациональные бригады и будут прислушиваться к голосу Москвы. Но добравшиеся до Израиля евреи из разных стран чувствовали себя иначе, чем русские, немцы и французы, приехавшие в тридцать шестом воевать в Испанию.
Интербригадовцы были гостями на испанской земле. Евреи считали, что они вернулись домой это их страна, которую они будут защищать до последней капли крови.
Кроме того, израильтяне выиграли войну за независимость, одолев арабские армии, многократно превосходившие их в численности. Еврейское государство нуждалось в оружии, но не в прямой военной помощи.
Разница между Испанией и Израилем состояла еще и в том, что еврейское государство с первых дней строилось на демократических принципах. Израильские политики не обсуждали вопрос, готова ли молодая страна к демократии и не стоит ли на время войны ввести чрезвычайное положение. Демократические основы оказались в воюющей стране самой надежной опорой.
Словом, образовалось совсем другое государство, чем ожидал Сталин. Вполне самостоятельное. Израильтяне хотели покупать советское оружие, но не просили высадить на их территории дивизию-другую.
Разрыв дипломатических отношений казался предвестьем трагических событий. В Израиле гадали, что теперь Сталин сделает со своими евреями. Но когда советские дипломаты, покинувшие Израиль, добрались до Москвы, Сталин уже был мертв. Но годы усиленной антисемитской, а затем и антиизраильской пропаганды не прошли даром. Все, что Сталин хотел заложить в умы людей, он заложил. Многие советские граждане поверили в злонамеренность "мирового еврейства", которое в нашей стране именовали "мировым сионизмом". Израиль воспринимался как подозрительное, опасное и враждебное государство. Наследники Сталина сделали ставку на дружбу с арабскими странами. Выбор казался правильным и логичным: Израиль крохотное государство, арабский мир огромен. Дружба с ним стоит любых денег.

Леонид Млечин,Вечерняя Москва

29-12-2004

Израиль и Сталин

Израиль и Сталин

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий

Комментарий