Твитнуть
Приведенный ниже текст является фрагментом статьи "Изнасилование истории". Статья была написана украинским журналистом Игорем Слисаренко в ответ на продемонстрированный в 2009-ом году по украинском каналу УТ-1 "фильм-расследование" под названием "Предупреждение". Фильм был посвящен "изнасилованиям миллионов немок красными нелюдями, наводнившими в 1945-ом Германию".
Полный текст статьи здесь - http://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/sotsium/47343
[....]А теперь о настоящем и страшном.
Убийства гражданских немцев, изнасилования женщин и мародерство действительно были. В несколькомиллионной армии после всеобщей мобилизации обязательно окажутся уголовники, мерзавцы, извращенцы и прочая нечисть. Вопрос в том, тянет ли вся эта сволочь на ту, «другую сторону медали Победы», о чем безапелляционно заявили Вересень, Фицыч и Ко?
Да, в Советском Союзе писать и говорить об этом публично было нельзя. Причин множество: слишком болезненная тема, нежелание бросить тень на всех ветеранов вплоть до опасений «лить воду на мельницу империалистической пропаганды». Правда, иногда цензура давала «слабинку» для признанных писателей.
Так, один из главных пропагандистов Илья Эренбург (его известное воззвание начала войны красноречиво называлось «Убей немца!») рассказывал, как после вступления на территорию стран сателлитов Германии пришлось быстро перестраивать пропаганду, чтобы не дать вылиться мести («Люди, годы, жизнь», книга 5-я. «Советский писатель», 1966).
Эренбург описывает, как едва удержал своего водителя, который, увидев колонну пленных немцев, схватился за автомат, накануне он узнал, что в Белоруссии истребили всю его семью. А потом сам же раздал этим пленным весь свой запас табака, объяснив: «Или пусть их всех поубивают, а если нельзя, так курить же человеку надо...»
В суперпопулярном романе 80-х «Вечный зов» Анатолия Иванова описаны типичные сцены и типажи штрафбата из числа преступников они совсем не похожи на тех душевных и интеллектуальных пленных из известного сериала «Штрафбат» плодовитого во все времена сценариста Эдуарда Володарского. Юрий Бондарев в не менее известном романе «Берег» описал историю любви советского офицера и немецкой женщины.
Телеканалы часто демонстрируют трогательный, с трагическим финалом, фильм «Александр маленький» (тоже из «застойных времен», совместного производства СССР и ГДР), где есть комичная сцена, в которой добряк-старшина Акимыч едва не нарушает приказ Жукова о запрете «половых связей с женским полом», случайно уткнувшись носом в весьма пышные прелести немки...
Уже в начале 90-х об убийствах из чувства мести гражданского населения в Восточной Пруссии писал Василь Быков.
Помню, еще в студенческие годы мне в руки случайно попала воронежская областная газета, а в ней воспоминания бывшего коменданта одного из районов оккупированного Берлина. И рассказывал он следующее. Однажды задержали нашего солдата. Оказалось, что тот тайком ходит убивать немцев. Солдат вины не отрицал, сказал только, что так мстил за убитую оккупантами семью. Тогда офицер вызвал немцев из созданного совета самоуправления района и приказал им судить солдата. Те собрали общий сход, а затем сказали: нет, не можем мы его судить. Зато трибунал приговор солдату вынес быстро: публичный расстрел...
Собственно, и в советские времена любознательный читатель мог найти в специализированных изданиях (сборники документов, мемуары) немало. Например, приказы командующих фронтами (Жукова, Конева, Малиновского и др.) с красноречивыми формулировками. «На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны», этот приказ Жукова был зачитан в каждом батальоне 1-го Белорусского фронта.
Излишне говорить, что соблюдение приказа и наказание нарушителей возлагалось не только на командиров, но и на СМЕРШ, чтобы сомневаться в ревностном его выполнении. Не хуже приказов работал и солдатский телеграф: по всем фронтам пересказывали, как Конев приказал при всем народе расстрелять сразу 30 солдат и офицеров за пьянство, мародерство и насилие над гражданскими. Да и еще до того, как Советская армия пересекла границу, наказание за мародерство было беспощадным.
Наука как написание текста
Мой покойный дедушка, сержант-артиллерист Михаил Нагорный, рассказывал, как зимой в Сталинграде один солдат решил снять добротные сапоги с убитого немецкого офицера. Но сапоги примерзли так, что и не отодрать. Достал солдат где-то корыто, натопил снегу, да и засунул туда ноги немца, чтобы сапоги оттаяли. Сам присел рядом ждать и не заметил, как сзади особист подошел. Молча достал пистолет и выстрелил в затылок. Тело бьется на снегу в конвульсиях, а особист идет бледный и кричит истерически: «И так будет с каждым мародером! С каждым!..»
Стоит почитать известную на Западе книгу Осмара Уайта (Osmar White) австралийского военного корреспондента, во время войны находившегося в Германии в составе американских войск. На основе своих газетных корреспонденций и дневников он написал книгу «Дорога Победителя», которая постоянно переиздается.
Уайт вовсе не симпатизировал Советскому Союзу, даже наоборот. Он насмехается над грязными, засаленными фуфайками советских солдат в Берлине, над большим количеством «неграмотных азиатов» (никто тогда не считал это расистским выражением) и спесиво противопоставляет им чистеньких, с золотыми медалями американцев. Уайт искренне радуется, что «Трумэн и Черчилль дали русским по носу, заставив их убраться из половины Берлина», и т. д.
Тем не менее Уайт честно описывает события и излагает лишь проверенные лично факты. Так вот, он немало написал о жестокости и мародерстве американцев: стариков и детей выгоняют в подвалы и на пепелища, чтобы занять их жилища, воруют все ценное и переправляют в США антиквариат, меха, радиоприемники и фотоаппараты, мебель и даже автомобили.
И дальше: «Было совершено немало изнасилований. Количество их зависит от отношения старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей установили, их судили и наказали. Некоторых солдат даже расстреляли, особенно в тех случаях, когда они оказались неграми. Однако я знал, что многих немок изнасиловали белые американцы. Никаких мер против преступников применено не было».
Уайт утверждает, что один высокий командующий (не названный) говорил ему, что считает изнасилование «тем же сексом, только без разговора», и приказал командирам объяснять подчиненным, что немок можно легко укладывать в постель и без применения силы, а, например, подарив шоколадку.
Честный Уайт описывает увиденное в освобожденном концлагере Бухенвальд, превращенном в лагерь для перемещенных лиц. Стоит процитировать: «Ряды бараков, на которых сотни восточных европейцев умерли от голода и болезней, обставили награбленной в Веймаре мебелью и превратили в бордель. Бордель процветает и поставляет сигареты и алкоголь в лагерь...»
А что увидел Уайт в советской зоне оккупации? «В Красной армии царит строгая дисциплина. Число изнасилований, ограблений и издевательств у них не больше, чем в зоне оккупации американцев или англичан. Дикие истории о зверствах русских возникают из-за преувеличения и искажения частных случаев... Антирусская истерия раздувалась, распространялось множество сказок о жестокости русских, поэтому шеф англо-американского бюро собрал журналистов и сказал: «Помните, среди немцев существует сильное и организованное движение, чтобы посеять слухами и сплетнями недоверие между союзниками. Немцы надеются немалого добиться, посеяв среди нас вражду. Я предупреждаю вас: не верьте немецким сказкам о русской жестокости, не проверив факты». Одна женщина рассказала мне историю о жестокости русских, от которой волосы встали дыбом. В конце концов она признала, что единственное, что видела собственными глазами, как пьяные советские офицеры стреляли из пистолетов по бутылкам».
Любопытно в книге Уайта и описание того, как в советской оккупации быстро, не в сравнение с американской или британской, было обустроено снабжение гражданского немецкого населения едой, питьевой водой, были организованы общественные работы по восстановлению разрушенного. В то время как американцы только начинали думать над новыми денацифицированными школьными программами, в советской зоне уже работали школы, в которых преподавали освобожденные из концлагерей учителя-антифашисты, пишет Уайт.
Приказы приказами, скажет читатель, но они не опровергают совершенных преступлений. По крайней мере приказы опровергают разрешение «на три дня», которое «Закрытая зона» пыталась «пришить» Жукову. Да, вопрос остается: а сколько было таких преступлений?
Сосновский из «Закрытой зоны», вспомним, заявлял: «По разным данным, были изнасилованы от полутора до двух миллионов немецких женщин и даже детей». Что это за «разные данные»? В каких архивах нашел Сосновский эту статистику и сравнил? Уверен, что в архивах он не сидел. Потому что статистики такой не существует никто еще не взял на себя труд подытожить цифры из донесений командиров и приговоров трибуналов.
Кто мог подсказать Сосновскому эти миллионные цифры об этом позже. Сначала откуда они взялись. Нарисовал их английский литератор Энтони Бивор. Некоторые называют его историком, хотя соответствующего образования у него нет. Просто после военной службы в британском контингенте в ФРГ в 1970-х Бивор пошел в ученики к известному военному историку Джону Кигану. Потом написал первую книгу о гражданской войне в Испании, которую встретили в целом одобрительно, хотя сразу нашли в ней множество ошибок. Это не мешает Бивору сегодня излагать испанскую историю ХХ в. в колледже.
Дело в том, что сейчас критерии исторической науки на Западе очень размыты. Установление фактов, причинно-следственной связи между событиями считают анахронизмом. Зато пошла мода на «историю как написание текста». То есть главное не то, что написано, а как с поразительными образами и хлесткими выражениями. Поэтому Бивор получал... литературные премии.
В 2002 г. он издал книгу под названием «Падение Берлина. 1945-й», в которой утверждал, что советские солдаты изнасиловали в оккупированной Германии от 1,5 до 2 миллионов немок. Откуда цифры? Практически с потолка: если в Берлине изнасиловали 100 тысяч женщин, то по всей советской зоне оккупации наберется где-то 1,52 млн.
Откуда данные по Берлину? «По оценкам врачей», пишет Бивор. Каких врачей, по каким книгам регистрации неизвестно. Но известно, откуда ноги растут и у этой цифры. «По оценкам врачей, в Берлине было изнасиловано от 20 до 100 тыс. женщин в возрасте от 10 до 70 лет». Это почти прямая цитата, которую вставляет Бивор, но сознательно идет на плагиат, не указывая первоисточник. А первоисточник это десятистраничный памфлет американского автора Остина Эппа (Austin J. App) «Изнасилования женщин в побежденной Европе», изданный еще в 1946 году.
Но ссылаться на Эппа для разумного Бивора было бы политическим самоубийством. Дело в том, что Эпп принадлежал к так называемым историческим ревизионистам, оправдывал нацистскую Германию (книга «Честный взгляд на «Третий рейх», 1974 г.), осуждал США и Британию за антигитлеровскую коалицию, а слово холокост брал в кавычки. Свобода слова в США была тогда не в пример нынешней: даже в годы войны свободно издавались газеты с призывами заключить мир с Японией и Германией и повернуть оружие против «красных».
Вот и краеугольная для Бивора статья Эппа (легко найти в интернете, ее охотно размещают на своих сайтах неонацисты, в частности легальная в США Американская организация Национал-социалистической рабочей партии (NSDP/AO) это сплошные вопли о «заговоре «красных», негров и предателях христианства в Америке с целью уничтожения европейского народа» немецкого. То есть истинная предтеча будущей кампании «охоты на ведьм» эпохи маккартизма. А фактаж изнасилований что важно отметить, совершенных самими американцами, Эпп брал из сообщений американских корреспондентов в Германии. Вот потому-то и возникли упомянутые анонимные «врачи».
Полный текст статьи здесь - http://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/sotsium/47343
[....]А теперь о настоящем и страшном.
Убийства гражданских немцев, изнасилования женщин и мародерство действительно были. В несколькомиллионной армии после всеобщей мобилизации обязательно окажутся уголовники, мерзавцы, извращенцы и прочая нечисть. Вопрос в том, тянет ли вся эта сволочь на ту, «другую сторону медали Победы», о чем безапелляционно заявили Вересень, Фицыч и Ко?
Да, в Советском Союзе писать и говорить об этом публично было нельзя. Причин множество: слишком болезненная тема, нежелание бросить тень на всех ветеранов вплоть до опасений «лить воду на мельницу империалистической пропаганды». Правда, иногда цензура давала «слабинку» для признанных писателей.
Так, один из главных пропагандистов Илья Эренбург (его известное воззвание начала войны красноречиво называлось «Убей немца!») рассказывал, как после вступления на территорию стран сателлитов Германии пришлось быстро перестраивать пропаганду, чтобы не дать вылиться мести («Люди, годы, жизнь», книга 5-я. «Советский писатель», 1966).
Эренбург описывает, как едва удержал своего водителя, который, увидев колонну пленных немцев, схватился за автомат, накануне он узнал, что в Белоруссии истребили всю его семью. А потом сам же раздал этим пленным весь свой запас табака, объяснив: «Или пусть их всех поубивают, а если нельзя, так курить же человеку надо...»
В суперпопулярном романе 80-х «Вечный зов» Анатолия Иванова описаны типичные сцены и типажи штрафбата из числа преступников они совсем не похожи на тех душевных и интеллектуальных пленных из известного сериала «Штрафбат» плодовитого во все времена сценариста Эдуарда Володарского. Юрий Бондарев в не менее известном романе «Берег» описал историю любви советского офицера и немецкой женщины.
Телеканалы часто демонстрируют трогательный, с трагическим финалом, фильм «Александр маленький» (тоже из «застойных времен», совместного производства СССР и ГДР), где есть комичная сцена, в которой добряк-старшина Акимыч едва не нарушает приказ Жукова о запрете «половых связей с женским полом», случайно уткнувшись носом в весьма пышные прелести немки...
Уже в начале 90-х об убийствах из чувства мести гражданского населения в Восточной Пруссии писал Василь Быков.
Помню, еще в студенческие годы мне в руки случайно попала воронежская областная газета, а в ней воспоминания бывшего коменданта одного из районов оккупированного Берлина. И рассказывал он следующее. Однажды задержали нашего солдата. Оказалось, что тот тайком ходит убивать немцев. Солдат вины не отрицал, сказал только, что так мстил за убитую оккупантами семью. Тогда офицер вызвал немцев из созданного совета самоуправления района и приказал им судить солдата. Те собрали общий сход, а затем сказали: нет, не можем мы его судить. Зато трибунал приговор солдату вынес быстро: публичный расстрел...
Собственно, и в советские времена любознательный читатель мог найти в специализированных изданиях (сборники документов, мемуары) немало. Например, приказы командующих фронтами (Жукова, Конева, Малиновского и др.) с красноречивыми формулировками. «На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны», этот приказ Жукова был зачитан в каждом батальоне 1-го Белорусского фронта.
Излишне говорить, что соблюдение приказа и наказание нарушителей возлагалось не только на командиров, но и на СМЕРШ, чтобы сомневаться в ревностном его выполнении. Не хуже приказов работал и солдатский телеграф: по всем фронтам пересказывали, как Конев приказал при всем народе расстрелять сразу 30 солдат и офицеров за пьянство, мародерство и насилие над гражданскими. Да и еще до того, как Советская армия пересекла границу, наказание за мародерство было беспощадным.
Наука как написание текста
Мой покойный дедушка, сержант-артиллерист Михаил Нагорный, рассказывал, как зимой в Сталинграде один солдат решил снять добротные сапоги с убитого немецкого офицера. Но сапоги примерзли так, что и не отодрать. Достал солдат где-то корыто, натопил снегу, да и засунул туда ноги немца, чтобы сапоги оттаяли. Сам присел рядом ждать и не заметил, как сзади особист подошел. Молча достал пистолет и выстрелил в затылок. Тело бьется на снегу в конвульсиях, а особист идет бледный и кричит истерически: «И так будет с каждым мародером! С каждым!..»
Стоит почитать известную на Западе книгу Осмара Уайта (Osmar White) австралийского военного корреспондента, во время войны находившегося в Германии в составе американских войск. На основе своих газетных корреспонденций и дневников он написал книгу «Дорога Победителя», которая постоянно переиздается.
Уайт вовсе не симпатизировал Советскому Союзу, даже наоборот. Он насмехается над грязными, засаленными фуфайками советских солдат в Берлине, над большим количеством «неграмотных азиатов» (никто тогда не считал это расистским выражением) и спесиво противопоставляет им чистеньких, с золотыми медалями американцев. Уайт искренне радуется, что «Трумэн и Черчилль дали русским по носу, заставив их убраться из половины Берлина», и т. д.
Тем не менее Уайт честно описывает события и излагает лишь проверенные лично факты. Так вот, он немало написал о жестокости и мародерстве американцев: стариков и детей выгоняют в подвалы и на пепелища, чтобы занять их жилища, воруют все ценное и переправляют в США антиквариат, меха, радиоприемники и фотоаппараты, мебель и даже автомобили.
И дальше: «Было совершено немало изнасилований. Количество их зависит от отношения старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей установили, их судили и наказали. Некоторых солдат даже расстреляли, особенно в тех случаях, когда они оказались неграми. Однако я знал, что многих немок изнасиловали белые американцы. Никаких мер против преступников применено не было».
Уайт утверждает, что один высокий командующий (не названный) говорил ему, что считает изнасилование «тем же сексом, только без разговора», и приказал командирам объяснять подчиненным, что немок можно легко укладывать в постель и без применения силы, а, например, подарив шоколадку.
Честный Уайт описывает увиденное в освобожденном концлагере Бухенвальд, превращенном в лагерь для перемещенных лиц. Стоит процитировать: «Ряды бараков, на которых сотни восточных европейцев умерли от голода и болезней, обставили награбленной в Веймаре мебелью и превратили в бордель. Бордель процветает и поставляет сигареты и алкоголь в лагерь...»
А что увидел Уайт в советской зоне оккупации? «В Красной армии царит строгая дисциплина. Число изнасилований, ограблений и издевательств у них не больше, чем в зоне оккупации американцев или англичан. Дикие истории о зверствах русских возникают из-за преувеличения и искажения частных случаев... Антирусская истерия раздувалась, распространялось множество сказок о жестокости русских, поэтому шеф англо-американского бюро собрал журналистов и сказал: «Помните, среди немцев существует сильное и организованное движение, чтобы посеять слухами и сплетнями недоверие между союзниками. Немцы надеются немалого добиться, посеяв среди нас вражду. Я предупреждаю вас: не верьте немецким сказкам о русской жестокости, не проверив факты». Одна женщина рассказала мне историю о жестокости русских, от которой волосы встали дыбом. В конце концов она признала, что единственное, что видела собственными глазами, как пьяные советские офицеры стреляли из пистолетов по бутылкам».
Любопытно в книге Уайта и описание того, как в советской оккупации быстро, не в сравнение с американской или британской, было обустроено снабжение гражданского немецкого населения едой, питьевой водой, были организованы общественные работы по восстановлению разрушенного. В то время как американцы только начинали думать над новыми денацифицированными школьными программами, в советской зоне уже работали школы, в которых преподавали освобожденные из концлагерей учителя-антифашисты, пишет Уайт.
Приказы приказами, скажет читатель, но они не опровергают совершенных преступлений. По крайней мере приказы опровергают разрешение «на три дня», которое «Закрытая зона» пыталась «пришить» Жукову. Да, вопрос остается: а сколько было таких преступлений?
Сосновский из «Закрытой зоны», вспомним, заявлял: «По разным данным, были изнасилованы от полутора до двух миллионов немецких женщин и даже детей». Что это за «разные данные»? В каких архивах нашел Сосновский эту статистику и сравнил? Уверен, что в архивах он не сидел. Потому что статистики такой не существует никто еще не взял на себя труд подытожить цифры из донесений командиров и приговоров трибуналов.
Кто мог подсказать Сосновскому эти миллионные цифры об этом позже. Сначала откуда они взялись. Нарисовал их английский литератор Энтони Бивор. Некоторые называют его историком, хотя соответствующего образования у него нет. Просто после военной службы в британском контингенте в ФРГ в 1970-х Бивор пошел в ученики к известному военному историку Джону Кигану. Потом написал первую книгу о гражданской войне в Испании, которую встретили в целом одобрительно, хотя сразу нашли в ней множество ошибок. Это не мешает Бивору сегодня излагать испанскую историю ХХ в. в колледже.
Дело в том, что сейчас критерии исторической науки на Западе очень размыты. Установление фактов, причинно-следственной связи между событиями считают анахронизмом. Зато пошла мода на «историю как написание текста». То есть главное не то, что написано, а как с поразительными образами и хлесткими выражениями. Поэтому Бивор получал... литературные премии.
В 2002 г. он издал книгу под названием «Падение Берлина. 1945-й», в которой утверждал, что советские солдаты изнасиловали в оккупированной Германии от 1,5 до 2 миллионов немок. Откуда цифры? Практически с потолка: если в Берлине изнасиловали 100 тысяч женщин, то по всей советской зоне оккупации наберется где-то 1,52 млн.
Откуда данные по Берлину? «По оценкам врачей», пишет Бивор. Каких врачей, по каким книгам регистрации неизвестно. Но известно, откуда ноги растут и у этой цифры. «По оценкам врачей, в Берлине было изнасиловано от 20 до 100 тыс. женщин в возрасте от 10 до 70 лет». Это почти прямая цитата, которую вставляет Бивор, но сознательно идет на плагиат, не указывая первоисточник. А первоисточник это десятистраничный памфлет американского автора Остина Эппа (Austin J. App) «Изнасилования женщин в побежденной Европе», изданный еще в 1946 году.
Но ссылаться на Эппа для разумного Бивора было бы политическим самоубийством. Дело в том, что Эпп принадлежал к так называемым историческим ревизионистам, оправдывал нацистскую Германию (книга «Честный взгляд на «Третий рейх», 1974 г.), осуждал США и Британию за антигитлеровскую коалицию, а слово холокост брал в кавычки. Свобода слова в США была тогда не в пример нынешней: даже в годы войны свободно издавались газеты с призывами заключить мир с Японией и Германией и повернуть оружие против «красных».
Вот и краеугольная для Бивора статья Эппа (легко найти в интернете, ее охотно размещают на своих сайтах неонацисты, в частности легальная в США Американская организация Национал-социалистической рабочей партии (NSDP/AO) это сплошные вопли о «заговоре «красных», негров и предателях христианства в Америке с целью уничтожения европейского народа» немецкого. То есть истинная предтеча будущей кампании «охоты на ведьм» эпохи маккартизма. А фактаж изнасилований что важно отметить, совершенных самими американцами, Эпп брал из сообщений американских корреспондентов в Германии. Вот потому-то и возникли упомянутые анонимные «врачи».
Комментарий