Твитнуть
Раввин Ефраим Бен Иосиф Елиаким
В. М. Кристи
Со второго века по христианскому летоисчислению Тиберия у моря Галилейского стала местом иудейского патриархата, крупнейшим местом иудейского учения и обучения. Здесь появились такие важные работы, как «Мишна» (188 год), «Иерусалимский Талмуд» (360 год), «Пересмотренная иудейская Библия» (552 год) и др. До сих пор мало с чем может сравниться титул «тиберийский раввин», настолько он уважаем.
Вот в такой атмосфере родился Евфраим бен Иосиф Елиаким. Его отец был раввином в старой части города, в арабо-язычной общине, которая, возможно, является самой старой среди поселений Эрец Исраэль, хотя их обычно связывают с сефардами.
Следуя традиции, что мальчик должен идти по стопам отца, Ефраим начал изучать Библию и Талмуд и через некоторое время стал раввином. Будучи уважаемым как евреями, так и арабами, он вскоре занял пост «дайяима», т.е. стал человеком, которому было доверено выражать интересы и блюсти права общины. Кроме того, он женился на дочери главного рабби, и каким-то образом семья заручилась поддержкой французов, и поэтому у него были все основания с уверенностью смотреть в будущее, не беспокоясь о неприятностях, которых хватало у раввинов турецкого подданства с их турецкими властями.
Вместе с другими обязанностями рабби Ефраим взял на себя труд обучения Библии и Талмуда. Его школа была обычной для Тиберии последнего десятилетия предыдущего века. Рабби сидел в кресле, а ученики располагались вокруг на циновках, как-бы в ногах учителя. Обычно Библия изучалась через Талмуд, но в его школе она получала более пристальное внимание, нежели обычно.
Но всё же он оставался строго ортодоксальным евреем, ненавидящим христиан, и, особенно, миссионеров, готовым преследовать любого из них. По его собственным словам, он был настолько ожесточенным, что не позволял жене и детям пользоваться услугами медицинского отдела христианской миссии, как бы больны они ни были, хотя большинство раввинов согласны были на такой компромисс, если рядом не было иудейского врача. Каждый сочувствующий христианству имел основания быть ненавидимым Ефраимом, бояться его.
Но шли изменения. Пастором Шотландской церкви в Тиберии в то время был д-р Вильям Эвинг. Он прогуливался по городу и прошел мимо школы Ефраима, окно которой было открыто.
Д-р Эвинг к тому времени уже свободно говорил по-арабски и с теплотою в голосе обратился к рабби. Добрые слова того, на кого он привык смотреть издалека с ненавистью и злобой, тронули его сердце и, спустя несколько дней он появился в дверях пастора.
Оба они были приблизительно одного возраста, и вскоре формальные визиты переросли в дружеские беседы. Их предметом были Талмуд и Библия, а далее Иисус Христос как Мессия и Избавитель. Знания Ефраимом Библии помогли понять смысл пророчеств, и наступало прозрение. Иудаизм традиционно рассматривает 53-ю главу Книги пророка Исаии, как относящуюся к Царю Мессии, и скоро Ефраим признал Страдающего Раба, «ранами Которого мы исцелились». Страдания его собственного народа трогали его. Он оглядывался вглубь столетий и спрашивал: «Где же обещания отцов? Мы избранный Богом народ, но слава, предназначенная для нас, у других».
Он размышлял: «Первый Храм был разрушен, и народ рассеян из-за трёх грехов, совершенных Израилем; спустя 70 лет Храм был восстановлен, но вновь был разрушен, и вот, более 1800 лет Израиль без Святого Дома. Какова же причина второго разрушения и великого рассеяния? Не идолопоклонство. Никогда не было недостатка в рвении исполнения Закона и жертвоприношений. Народ был старателен в служении и не прекращал его до самого момента разрушения Храма. Почему же Господь покинул нас на такой срок?»
Он молился и боролся с этими вопросами и не сдавался. Он даже спрашивал своих коллег-раввинов, но те давали замшелые формальные ответы в русле традиционного иудаизма. Он оставался неудовлетворённым, единственным результатом его распросов явились настороженность и подозрительность. Он убеждался, что только некий ужасный грех мог быть причиной гнева Всемогущего Господа против Своего народа. Секрет этого беспричинная ненависть (Талмуд, יומה ב׳ ). И тогда лучик света осветил всё это голос, говоривший внутри: «Хватит ненавидеть Меня! Возлюби Меня, и Я дам тебе мир!». Борьба закончилась, и он нашёл мир до конца дней своих.
Я до сих пор содрагаюсь, когда вспоминаю то, что произошло далее, хотя уже прошло 38 лет. Ефраим сказал своей семье, что уезжает на несколько дней в Яффу. Его всё же выследили, но он нашёл убежище у пастора. Ночь он провёл у него, и д-р Эвинг решил, что рабби и я должны отправиться утром. Мы только выбрались из старого замка, когда раздался сигнал, и нас окружила разъяренная толпа. Нас стащили с лошадей, и Ефраима чуть не разорвали на куски. Он схватился за меня, и это остудило их гнев. Он был французским подданным, и всё дело сильно бы осложнилось, если бы значительные раны были нанесены и мне второму иностранному гражданину.
Д-р Эвинг обратился к толпе, и мы смогли вернуться к нему. Началось время преследований. Тайно его похитили, и верующие ничего не знали о нём. Впоследствии стало известно о том, что его схватили по фальшивому обвинению в воровстве, заключили в ужасную камеру, где он перенёс многие страдания. Его твёрдость и несломленный дух помогли пережить это, но голод и другие мучения подорвали его здоровье. Обвинённый в предательстве, он был вывезен из города в одну из иудейских колоний, и имя его постарались стереть из памяти друзей.
Многие месяцы спустя, один из верующих увидел в долине верхнего Иордана скорбную фигуру, сколнившуюся над своей работой под жарким солнцем. При ближайшем рассмотрении он с изумлением обнаружил, что это никто иной, как рабби Ефраим. Он сильно изменился. Перенесённые тяготы оставили свои отметины на нём, но свет знания по-прежнему светился в его глазах. Он кратко рассказал о том, что пережил. Ничто не изменило его, он шёл своим путём. Возвращение в Тиберию было едва ли возможным. Он с желанием переносил тяготы непривычного тяжелого труда, пока Господь не сделает их легче.
Стоя среди пашни, он помахал рукой на прощание уходящему другу и, освеженный беседой, вернулся к своему труду. И он отправился в Иерусалим, где нашел работу в сиротском приюте Шнеллера. Плата у него была как у обычного рабочего, на что он не жаловался. Он довольствовался самой простой пищей и одеждой, а всё, что он мог сэкономить из своих скудных запасов, он отдавал бедным, с которыми он встречался, проповедуя Евангелие; таким образом, он служил не только словом, но и делом.
В Иерусалиме он много раз встречался с раввинами, которые когда-то были его учениками в Тиберии, и, благодаря подготовке, полученной от него, достигли своих высоких положений. Они были обеспокоены тем, что он находится в таком состоянии, и просили его: «Имейте жалость хотя бы к своему возрасту, оставьте этот тяжкий труд и вернитесь к нам, будьте нашим отцом, как когда-то».
Он принимал эти доказательства дружбы с благодарностью, так как, по крайней мере, они говорили о любви к своему старому учителю, но он продолжал хранить верность Мессии. Верующие христиане арендовали для него помещение на дороге в Яффу, и там Ефраим целыми днями проповедовал Господа Иисуса своим братьям и учил их Евангелию. Часто там спорили, а восточный характер реагирует на поражение иначе, нежели западный флегмат, занимая сторону непримиримой оппозиции. Не раз его забрасывали камнями, и он получил тяжёлый удар по голове. Но ему не приходило на ум прекратить проповедовать Христа, и по субботам вечером, во время служения, помещение заполнялось евреями.
В начале 1-й мировой войны Ефраим отправился в Египет к своему старшему сыну, проживавшему тогда в Порт-Саиде. Там он встретился с новыми попытками переубедить его, предпринятыми более молодыми раввинами. Но встречи и разговоры вскоре прекратились, когда стало ясно, что аргументы молодых неубедительны, и некоторые из них стали переходить на позицию Ефраима.
После завершения войны он вернулся в Иерусалим и стал привратником в сиротском приюте Шнеллеров. В своей маленькой комнатке он постоянно свидетельствовал о Христе, и там автор этих строк втретился и разговаривал с ним летом 1927 года радостная и счастливая встреча после 34 лет разлуки. В своей вере он был постоянен и прост, полон достоинства. Он сам являл собой свидетельство спасающей силы Господа Иисуса.
Раввин д-р Тирштигель
П.Хермсдорф
Однажды меня посетил хорошо образованный еврей. Он был воспитан в религиозной семье и рано решил посвятить свою жизнь служению Богу. Службы в огромной и прекрасной синагоге его родного городка произвели на него большое впечатление. Как только он научился читать на иврите, он все молитвы читал на этом языке. Позднее он посещал раввинский колледж в Бреслау, Германия.
Он рано ознакомился с Новым Заветом. Он прочёл об Иисусе Христе, но старался забыть об этом. Он был весьма заинтересован в сравнении религий и изредка посещал христианские службы, которые утверждали его в превосходстве иудаизма. (Хотя некоторые моменты в Новом Завете поражали его и, несмотря на традиционную нетерпимость иудаизма, порождали в нём сомнения).
И вот, будучи неуверенным в себе самом, он стал раввином, но его духовное равновесие и любовь к иудаизму испытали сильный удар. Отсутствие религиозных чувств и мизерные познания о духовном служении перевернули его. Хаос возник в душе. Он ревностно искал правды. Иногда он вопрошал себя: «Действительно ли иудейская вера есть истинная? Где же душа находит искупление, мир и покой?»
Ужасная неуверенность росла в нём. И, таким образом, вернулся он к презираемому Евангелию и узнал с возрастающей уверенностью, где есть покой и безопасность, спасение и мир человеческому сердцу: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Иоанн 8:12).
В душе его началась борьба, как у Павла. Однако он смог понять неравность этой борьбы. Он понял, что не может бороться с желанием собственного сердца и идти против истины. Он признался перед общиной, что не в состоянии продолжать свою работу в качестве их раввина.
Так, д-р Тирштигель пришёл ко мне, ищущий, надеющийся и разбитый. Постепенно он начал учиться искать истину в Новом Завете. Это было для него чрезвычайно трудно, т.к. мать и родственники сопротивлялись его принятию мессианства.
Он знал всё это, но сердце его согревалось, когда он искал истину в Святом Писании, и милостью Божией в один день он смог пасть на колени и сказать: «Ты, дорогой брат Иисус Христос, Ты мой Спаситель, приведший меня к Избавлению». Всем сердцем своим он мог сказать, как и Павел: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1-е Кор. 35:11). Очевидно, что он не был кем-то уговорен, и не обстоятельства заставили его обраться к истине, а просто он следовал за своим сердцем и по зову Святого Духа.
Хорошо зная иудейские писания, искренне любя истину, он постоянно двигался к Христу. У д-ра Тирштигеля имелось горячее желание спасти его братьев-евреев, и он проповедовал им Христа, что Он должен быть их величайшей гордостью и радостью, так как только Он Спаситель всего мира и только Он может дать им мир и покой, Он Мессия, путь, истина и жизнь.
Господь благословил его, и он стал благословением для многих домов Израиля.
>>>>>>>
В. М. Кристи
Со второго века по христианскому летоисчислению Тиберия у моря Галилейского стала местом иудейского патриархата, крупнейшим местом иудейского учения и обучения. Здесь появились такие важные работы, как «Мишна» (188 год), «Иерусалимский Талмуд» (360 год), «Пересмотренная иудейская Библия» (552 год) и др. До сих пор мало с чем может сравниться титул «тиберийский раввин», настолько он уважаем.
Вот в такой атмосфере родился Евфраим бен Иосиф Елиаким. Его отец был раввином в старой части города, в арабо-язычной общине, которая, возможно, является самой старой среди поселений Эрец Исраэль, хотя их обычно связывают с сефардами.
Следуя традиции, что мальчик должен идти по стопам отца, Ефраим начал изучать Библию и Талмуд и через некоторое время стал раввином. Будучи уважаемым как евреями, так и арабами, он вскоре занял пост «дайяима», т.е. стал человеком, которому было доверено выражать интересы и блюсти права общины. Кроме того, он женился на дочери главного рабби, и каким-то образом семья заручилась поддержкой французов, и поэтому у него были все основания с уверенностью смотреть в будущее, не беспокоясь о неприятностях, которых хватало у раввинов турецкого подданства с их турецкими властями.
Вместе с другими обязанностями рабби Ефраим взял на себя труд обучения Библии и Талмуда. Его школа была обычной для Тиберии последнего десятилетия предыдущего века. Рабби сидел в кресле, а ученики располагались вокруг на циновках, как-бы в ногах учителя. Обычно Библия изучалась через Талмуд, но в его школе она получала более пристальное внимание, нежели обычно.
Но всё же он оставался строго ортодоксальным евреем, ненавидящим христиан, и, особенно, миссионеров, готовым преследовать любого из них. По его собственным словам, он был настолько ожесточенным, что не позволял жене и детям пользоваться услугами медицинского отдела христианской миссии, как бы больны они ни были, хотя большинство раввинов согласны были на такой компромисс, если рядом не было иудейского врача. Каждый сочувствующий христианству имел основания быть ненавидимым Ефраимом, бояться его.
Но шли изменения. Пастором Шотландской церкви в Тиберии в то время был д-р Вильям Эвинг. Он прогуливался по городу и прошел мимо школы Ефраима, окно которой было открыто.
Д-р Эвинг к тому времени уже свободно говорил по-арабски и с теплотою в голосе обратился к рабби. Добрые слова того, на кого он привык смотреть издалека с ненавистью и злобой, тронули его сердце и, спустя несколько дней он появился в дверях пастора.
Оба они были приблизительно одного возраста, и вскоре формальные визиты переросли в дружеские беседы. Их предметом были Талмуд и Библия, а далее Иисус Христос как Мессия и Избавитель. Знания Ефраимом Библии помогли понять смысл пророчеств, и наступало прозрение. Иудаизм традиционно рассматривает 53-ю главу Книги пророка Исаии, как относящуюся к Царю Мессии, и скоро Ефраим признал Страдающего Раба, «ранами Которого мы исцелились». Страдания его собственного народа трогали его. Он оглядывался вглубь столетий и спрашивал: «Где же обещания отцов? Мы избранный Богом народ, но слава, предназначенная для нас, у других».
Он размышлял: «Первый Храм был разрушен, и народ рассеян из-за трёх грехов, совершенных Израилем; спустя 70 лет Храм был восстановлен, но вновь был разрушен, и вот, более 1800 лет Израиль без Святого Дома. Какова же причина второго разрушения и великого рассеяния? Не идолопоклонство. Никогда не было недостатка в рвении исполнения Закона и жертвоприношений. Народ был старателен в служении и не прекращал его до самого момента разрушения Храма. Почему же Господь покинул нас на такой срок?»
Он молился и боролся с этими вопросами и не сдавался. Он даже спрашивал своих коллег-раввинов, но те давали замшелые формальные ответы в русле традиционного иудаизма. Он оставался неудовлетворённым, единственным результатом его распросов явились настороженность и подозрительность. Он убеждался, что только некий ужасный грех мог быть причиной гнева Всемогущего Господа против Своего народа. Секрет этого беспричинная ненависть (Талмуд, יומה ב׳ ). И тогда лучик света осветил всё это голос, говоривший внутри: «Хватит ненавидеть Меня! Возлюби Меня, и Я дам тебе мир!». Борьба закончилась, и он нашёл мир до конца дней своих.
Я до сих пор содрагаюсь, когда вспоминаю то, что произошло далее, хотя уже прошло 38 лет. Ефраим сказал своей семье, что уезжает на несколько дней в Яффу. Его всё же выследили, но он нашёл убежище у пастора. Ночь он провёл у него, и д-р Эвинг решил, что рабби и я должны отправиться утром. Мы только выбрались из старого замка, когда раздался сигнал, и нас окружила разъяренная толпа. Нас стащили с лошадей, и Ефраима чуть не разорвали на куски. Он схватился за меня, и это остудило их гнев. Он был французским подданным, и всё дело сильно бы осложнилось, если бы значительные раны были нанесены и мне второму иностранному гражданину.
Д-р Эвинг обратился к толпе, и мы смогли вернуться к нему. Началось время преследований. Тайно его похитили, и верующие ничего не знали о нём. Впоследствии стало известно о том, что его схватили по фальшивому обвинению в воровстве, заключили в ужасную камеру, где он перенёс многие страдания. Его твёрдость и несломленный дух помогли пережить это, но голод и другие мучения подорвали его здоровье. Обвинённый в предательстве, он был вывезен из города в одну из иудейских колоний, и имя его постарались стереть из памяти друзей.
Многие месяцы спустя, один из верующих увидел в долине верхнего Иордана скорбную фигуру, сколнившуюся над своей работой под жарким солнцем. При ближайшем рассмотрении он с изумлением обнаружил, что это никто иной, как рабби Ефраим. Он сильно изменился. Перенесённые тяготы оставили свои отметины на нём, но свет знания по-прежнему светился в его глазах. Он кратко рассказал о том, что пережил. Ничто не изменило его, он шёл своим путём. Возвращение в Тиберию было едва ли возможным. Он с желанием переносил тяготы непривычного тяжелого труда, пока Господь не сделает их легче.
Стоя среди пашни, он помахал рукой на прощание уходящему другу и, освеженный беседой, вернулся к своему труду. И он отправился в Иерусалим, где нашел работу в сиротском приюте Шнеллера. Плата у него была как у обычного рабочего, на что он не жаловался. Он довольствовался самой простой пищей и одеждой, а всё, что он мог сэкономить из своих скудных запасов, он отдавал бедным, с которыми он встречался, проповедуя Евангелие; таким образом, он служил не только словом, но и делом.
В Иерусалиме он много раз встречался с раввинами, которые когда-то были его учениками в Тиберии, и, благодаря подготовке, полученной от него, достигли своих высоких положений. Они были обеспокоены тем, что он находится в таком состоянии, и просили его: «Имейте жалость хотя бы к своему возрасту, оставьте этот тяжкий труд и вернитесь к нам, будьте нашим отцом, как когда-то».
Он принимал эти доказательства дружбы с благодарностью, так как, по крайней мере, они говорили о любви к своему старому учителю, но он продолжал хранить верность Мессии. Верующие христиане арендовали для него помещение на дороге в Яффу, и там Ефраим целыми днями проповедовал Господа Иисуса своим братьям и учил их Евангелию. Часто там спорили, а восточный характер реагирует на поражение иначе, нежели западный флегмат, занимая сторону непримиримой оппозиции. Не раз его забрасывали камнями, и он получил тяжёлый удар по голове. Но ему не приходило на ум прекратить проповедовать Христа, и по субботам вечером, во время служения, помещение заполнялось евреями.
В начале 1-й мировой войны Ефраим отправился в Египет к своему старшему сыну, проживавшему тогда в Порт-Саиде. Там он встретился с новыми попытками переубедить его, предпринятыми более молодыми раввинами. Но встречи и разговоры вскоре прекратились, когда стало ясно, что аргументы молодых неубедительны, и некоторые из них стали переходить на позицию Ефраима.
После завершения войны он вернулся в Иерусалим и стал привратником в сиротском приюте Шнеллеров. В своей маленькой комнатке он постоянно свидетельствовал о Христе, и там автор этих строк втретился и разговаривал с ним летом 1927 года радостная и счастливая встреча после 34 лет разлуки. В своей вере он был постоянен и прост, полон достоинства. Он сам являл собой свидетельство спасающей силы Господа Иисуса.
Раввин д-р Тирштигель
П.Хермсдорф
Однажды меня посетил хорошо образованный еврей. Он был воспитан в религиозной семье и рано решил посвятить свою жизнь служению Богу. Службы в огромной и прекрасной синагоге его родного городка произвели на него большое впечатление. Как только он научился читать на иврите, он все молитвы читал на этом языке. Позднее он посещал раввинский колледж в Бреслау, Германия.
Он рано ознакомился с Новым Заветом. Он прочёл об Иисусе Христе, но старался забыть об этом. Он был весьма заинтересован в сравнении религий и изредка посещал христианские службы, которые утверждали его в превосходстве иудаизма. (Хотя некоторые моменты в Новом Завете поражали его и, несмотря на традиционную нетерпимость иудаизма, порождали в нём сомнения).
И вот, будучи неуверенным в себе самом, он стал раввином, но его духовное равновесие и любовь к иудаизму испытали сильный удар. Отсутствие религиозных чувств и мизерные познания о духовном служении перевернули его. Хаос возник в душе. Он ревностно искал правды. Иногда он вопрошал себя: «Действительно ли иудейская вера есть истинная? Где же душа находит искупление, мир и покой?»
Ужасная неуверенность росла в нём. И, таким образом, вернулся он к презираемому Евангелию и узнал с возрастающей уверенностью, где есть покой и безопасность, спасение и мир человеческому сердцу: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Иоанн 8:12).
В душе его началась борьба, как у Павла. Однако он смог понять неравность этой борьбы. Он понял, что не может бороться с желанием собственного сердца и идти против истины. Он признался перед общиной, что не в состоянии продолжать свою работу в качестве их раввина.
Так, д-р Тирштигель пришёл ко мне, ищущий, надеющийся и разбитый. Постепенно он начал учиться искать истину в Новом Завете. Это было для него чрезвычайно трудно, т.к. мать и родственники сопротивлялись его принятию мессианства.
Он знал всё это, но сердце его согревалось, когда он искал истину в Святом Писании, и милостью Божией в один день он смог пасть на колени и сказать: «Ты, дорогой брат Иисус Христос, Ты мой Спаситель, приведший меня к Избавлению». Всем сердцем своим он мог сказать, как и Павел: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1-е Кор. 35:11). Очевидно, что он не был кем-то уговорен, и не обстоятельства заставили его обраться к истине, а просто он следовал за своим сердцем и по зову Святого Духа.
Хорошо зная иудейские писания, искренне любя истину, он постоянно двигался к Христу. У д-ра Тирштигеля имелось горячее желание спасти его братьев-евреев, и он проповедовал им Христа, что Он должен быть их величайшей гордостью и радостью, так как только Он Спаситель всего мира и только Он может дать им мир и покой, Он Мессия, путь, истина и жизнь.
Господь благословил его, и он стал благословением для многих домов Израиля.
>>>>>>>
Комментарий