Твитнуть
В беседе о цели христианской жизни преподобный Серафим Саровский учил, что цель эта главным образом заключается в стяжании Духа Святого. Действительно, христианин только тогда поистине христианин, когда сбываются в его жизни слова апостола Павла: «уже не я живу, но живет во мне Христос», то есть когда христианин находится (живет и действует) в Духе Святом. Только в таком духовном состоянии человек может и вправе служить Богу, исполнять Его волю. Когда христианин пребывает в Духе, он не может грешить «рожденный от Бога не грешит».
И наоборот, когда христианин выпадает из духовного состояния, он непременно грешит, даже когда сам не замечает этого, ибо недуховное состояние само по себе есть тяжкий грех, по крайней мере, для возрожденной души христианина грех, который рано или поздно материализуется. Если разум христианина занят суетой, а сердце страстями, то в таком «плотском» состоянии христианин может исполнять исключительно собственную волю и прихоти. Служить Богу с нечистым сердцем и помышлениями невозможно. Это все равно, что приступать к святыне недостойно. Подобное отношение чревато последствиями: «проклят всякий, кто дело Господне делает небрежно».
Но если цель заключается в стяжании Духа, то основным средством к ее достижению является молитва. Именно в молитве христианин черпает духовные силы, ведь общение со Христом, а точнее Он Сам есть поистине неисчерпаемый источник духовной энергии и благодати. Прочие же вспомогательные средства, такие как пост, чтение Св.Писания и тому подобное, просто помогают человеку сосредоточиться на Боге.
На мой взгляд, христианскую молитву можно условно разделить на три составляющие. Первая размышление о Боге, по аналогии со словами Павла «духовный помышляет о духовном». Разум ключ к сердцу человека, и чем занят разум человека, тем и сердце будет занято также. Поэтому весьма полезно наблюдать за собой в течение дня, чем занят наш ум: мыкается ли он как беспризорный по подворотням сознания или всецело сосредоточен на главном.
Искушения рождаются (и преодолеваются) в первую очередь в разуме и святые помышления также изначально возникают в уме человека, и лишь потом проникают в сердце. Разум здесь играет роль фильтра, отфильтровывающего всякий духовный шлак. Если же фильтр перестает выполнять свою функцию, очень скоро наш духовный организм приходит в негодность. Разум подобен притвору храма, тогда как сердце святое святых. Никто не может войти в алтарь, минуя притвор. И наша задача, как христиан, заключается в том, чтобы изгонять врага из притвора до того, как он проникнет в храм.
Разум можно также уподобить вратам осажденного города, которые есть единственный путь к его захвату. Защити врата и ты спасешь город. Но если врата нашего разума распахнуты настежь, а ум бесконтрольно блуждает по закоулкам, то даже самые неприступные стены (такие как могучая воля аскета, к примеру) не спасут наш город от неминуемого падения. Поэтому тот, кто контролирует сознание человека дух или плоть тот и управляет им.
Вторая составляющая молитвы есть собственно наше обращение к Богу. Здесь необязательно быть многословным, поскольку Господь лучше нас знает состояние нашего сердца, нашу нужду, как духовную, так и материальную, и в свое время подаст нам помощь, если нужно. Наше обращение к Богу скорее необходимо нам самим, нежели Ему, поскольку сосредотачивает наш ум на Нем, настраивает сердце на общение со Христом и вводит в это общение. В этом, по сути, и заключается цель нашего обращения к Богу в том, чтобы создать духовный простор и возможность для Бога говорить нашему сердцу.
И, наконец, третья и главная составляющая молитвы, которая одна и является истинно молитвой, это разговор Духа Святого с сердцем человека Слово Божье, обращенное непосредственно к нам. Христианин может и должен слышать живое Слово Божье «овцы Мои знают Мой голос», «не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих». Без слышания слова нет христианина («вера от слышания, слышание от Слова Божьего»).
Вот, вкратце, и вся незатейливая суть христианской жизни, осталось только жить соответственно. В беседе с Марией и Марфой Христос как бы невзначай упрекнул последнюю в том, что она суетится о многом, не разумея главного. А ведь Марфа просто служила Христу. Но Богу в первую очередь необходимо другое служение: «Марфа, Марфа, ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария избрала для себя благую участь, и она не отнимется у нее». Слушать Христа важнее, чем прислуживать Ему, хотя и последнее также, в общем, непредосудительно, если только не заменяет главного.
Итак, одно только нужно. И это одно общение со Христом, слушание Слова Божьего и пребывание в Духе Святом. Для человека это невозможно, но не для Бога необходимо лишь возненавидеть привычную жизнь по плоти и от всего сердца возжелать иной жизни, жизни в Духе. Недаром Христос сказал, что иго Его благо, и бремя легко, и призвал трудящихся, в том числе и в служении, и обремененных, в том числе постами, просто придти к Нему. «Вот дело Божие чтобы вы веровали Тому, Кого Он послал».
Наша ошибка зачастую заключается не в том, что мы плохо или мало постимся, читаем Писание и проч. (хотя это и так), а в том, что мы не пытаемся, прежде чем что-либо делать, осмыслить делаемое, вникнуть в суть учения Христа. То есть, как те фарисеи постимся формально и, что самое печальное, бездумно.
Вместо этого нам следовало бы, отложив все страхи и предрассудки, в том числе и особенно религиозные и церковные, тормозящие духовное развитие, неустанно искать истину, и она очень скоро откроется нам. Ведь на самом деле, все довольно-таки просто и ясно, но мы и тут умудряемся не увидеть очевидного и при этом благополучно запутаться в дебрях.
Доктрины, догматы, традиции и церковная история, посты, богослужебные формы и все остальное суть костыли, вспомогательные средства, которые помогают духовному инвалиду встать на ноги. Но если человек, выздоровев, будет продолжать опираться на костыли, а не на Бога, то он навсегда останется инвалидом. Что и происходит сплошь и рядом, к сожалению, поскольку большинство из нас, христиан, благополучно ходит на костылях. С одной стороны привыкли, с другой не так боязно, правда быстро и уверенно ходить не получается, но может оно и к лучшему, вероятность разбиться меньше?
Мы довольствуемся минимумом возможностью хоть как-то духовно передвигаться, и не помышляем о большем, словно успокаивая себя мыслями о том, будто рожденный ползать летать не может. Но ведь христианин рожден как раз для того, чтобы летать, ползать вынужден падший человек. А мы грешим и каемся, грешим и каемся, и так всю жизнь. О том, чтобы не грешить, речь и близко не идет. Более того, сама мысль о том, что человек может не грешить воспринимается верующими (!) как некое кощунство. Тем не менее, именно к этому призывал Христос, и именно такую жизнь демонстрировали на деле многие подвижники. Так что нам нечем оправдаться за свою нерадивую жизнь.
Как бы то ни было, но оставить полюбившиеся костыли и отправиться в свободное плавание страшно. Мы не внимаем словам Христа (перефразирую) «оставь костыли и иди за Мною». Ведь невозможно идти за Христом на костылях за Христом можно идти только верою, как Петр по воде.
По сравнению же с главным нормальной христианской жизнью в послушании Духу все отнесенное выше к костылям («учения человеческие»), вообще недостойно внимания. Царство Божие не в пище или питье, то есть не во внешних вещах, но в мире, радости и свободе во Святом Духе.
13.01.2011
И наоборот, когда христианин выпадает из духовного состояния, он непременно грешит, даже когда сам не замечает этого, ибо недуховное состояние само по себе есть тяжкий грех, по крайней мере, для возрожденной души христианина грех, который рано или поздно материализуется. Если разум христианина занят суетой, а сердце страстями, то в таком «плотском» состоянии христианин может исполнять исключительно собственную волю и прихоти. Служить Богу с нечистым сердцем и помышлениями невозможно. Это все равно, что приступать к святыне недостойно. Подобное отношение чревато последствиями: «проклят всякий, кто дело Господне делает небрежно».
Но если цель заключается в стяжании Духа, то основным средством к ее достижению является молитва. Именно в молитве христианин черпает духовные силы, ведь общение со Христом, а точнее Он Сам есть поистине неисчерпаемый источник духовной энергии и благодати. Прочие же вспомогательные средства, такие как пост, чтение Св.Писания и тому подобное, просто помогают человеку сосредоточиться на Боге.
На мой взгляд, христианскую молитву можно условно разделить на три составляющие. Первая размышление о Боге, по аналогии со словами Павла «духовный помышляет о духовном». Разум ключ к сердцу человека, и чем занят разум человека, тем и сердце будет занято также. Поэтому весьма полезно наблюдать за собой в течение дня, чем занят наш ум: мыкается ли он как беспризорный по подворотням сознания или всецело сосредоточен на главном.
Искушения рождаются (и преодолеваются) в первую очередь в разуме и святые помышления также изначально возникают в уме человека, и лишь потом проникают в сердце. Разум здесь играет роль фильтра, отфильтровывающего всякий духовный шлак. Если же фильтр перестает выполнять свою функцию, очень скоро наш духовный организм приходит в негодность. Разум подобен притвору храма, тогда как сердце святое святых. Никто не может войти в алтарь, минуя притвор. И наша задача, как христиан, заключается в том, чтобы изгонять врага из притвора до того, как он проникнет в храм.
Разум можно также уподобить вратам осажденного города, которые есть единственный путь к его захвату. Защити врата и ты спасешь город. Но если врата нашего разума распахнуты настежь, а ум бесконтрольно блуждает по закоулкам, то даже самые неприступные стены (такие как могучая воля аскета, к примеру) не спасут наш город от неминуемого падения. Поэтому тот, кто контролирует сознание человека дух или плоть тот и управляет им.
Вторая составляющая молитвы есть собственно наше обращение к Богу. Здесь необязательно быть многословным, поскольку Господь лучше нас знает состояние нашего сердца, нашу нужду, как духовную, так и материальную, и в свое время подаст нам помощь, если нужно. Наше обращение к Богу скорее необходимо нам самим, нежели Ему, поскольку сосредотачивает наш ум на Нем, настраивает сердце на общение со Христом и вводит в это общение. В этом, по сути, и заключается цель нашего обращения к Богу в том, чтобы создать духовный простор и возможность для Бога говорить нашему сердцу.
И, наконец, третья и главная составляющая молитвы, которая одна и является истинно молитвой, это разговор Духа Святого с сердцем человека Слово Божье, обращенное непосредственно к нам. Христианин может и должен слышать живое Слово Божье «овцы Мои знают Мой голос», «не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих». Без слышания слова нет христианина («вера от слышания, слышание от Слова Божьего»).
Вот, вкратце, и вся незатейливая суть христианской жизни, осталось только жить соответственно. В беседе с Марией и Марфой Христос как бы невзначай упрекнул последнюю в том, что она суетится о многом, не разумея главного. А ведь Марфа просто служила Христу. Но Богу в первую очередь необходимо другое служение: «Марфа, Марфа, ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария избрала для себя благую участь, и она не отнимется у нее». Слушать Христа важнее, чем прислуживать Ему, хотя и последнее также, в общем, непредосудительно, если только не заменяет главного.
Итак, одно только нужно. И это одно общение со Христом, слушание Слова Божьего и пребывание в Духе Святом. Для человека это невозможно, но не для Бога необходимо лишь возненавидеть привычную жизнь по плоти и от всего сердца возжелать иной жизни, жизни в Духе. Недаром Христос сказал, что иго Его благо, и бремя легко, и призвал трудящихся, в том числе и в служении, и обремененных, в том числе постами, просто придти к Нему. «Вот дело Божие чтобы вы веровали Тому, Кого Он послал».
Наша ошибка зачастую заключается не в том, что мы плохо или мало постимся, читаем Писание и проч. (хотя это и так), а в том, что мы не пытаемся, прежде чем что-либо делать, осмыслить делаемое, вникнуть в суть учения Христа. То есть, как те фарисеи постимся формально и, что самое печальное, бездумно.
Вместо этого нам следовало бы, отложив все страхи и предрассудки, в том числе и особенно религиозные и церковные, тормозящие духовное развитие, неустанно искать истину, и она очень скоро откроется нам. Ведь на самом деле, все довольно-таки просто и ясно, но мы и тут умудряемся не увидеть очевидного и при этом благополучно запутаться в дебрях.
Доктрины, догматы, традиции и церковная история, посты, богослужебные формы и все остальное суть костыли, вспомогательные средства, которые помогают духовному инвалиду встать на ноги. Но если человек, выздоровев, будет продолжать опираться на костыли, а не на Бога, то он навсегда останется инвалидом. Что и происходит сплошь и рядом, к сожалению, поскольку большинство из нас, христиан, благополучно ходит на костылях. С одной стороны привыкли, с другой не так боязно, правда быстро и уверенно ходить не получается, но может оно и к лучшему, вероятность разбиться меньше?
Мы довольствуемся минимумом возможностью хоть как-то духовно передвигаться, и не помышляем о большем, словно успокаивая себя мыслями о том, будто рожденный ползать летать не может. Но ведь христианин рожден как раз для того, чтобы летать, ползать вынужден падший человек. А мы грешим и каемся, грешим и каемся, и так всю жизнь. О том, чтобы не грешить, речь и близко не идет. Более того, сама мысль о том, что человек может не грешить воспринимается верующими (!) как некое кощунство. Тем не менее, именно к этому призывал Христос, и именно такую жизнь демонстрировали на деле многие подвижники. Так что нам нечем оправдаться за свою нерадивую жизнь.
Как бы то ни было, но оставить полюбившиеся костыли и отправиться в свободное плавание страшно. Мы не внимаем словам Христа (перефразирую) «оставь костыли и иди за Мною». Ведь невозможно идти за Христом на костылях за Христом можно идти только верою, как Петр по воде.
По сравнению же с главным нормальной христианской жизнью в послушании Духу все отнесенное выше к костылям («учения человеческие»), вообще недостойно внимания. Царство Божие не в пище или питье, то есть не во внешних вещах, но в мире, радости и свободе во Святом Духе.
13.01.2011
Если под молитвой понимать "общение с Богом", можно провести параллель с обычным человеческим общением. Что такое общение между двумя людьми? Это даже необязательно слова, это может быть просто сосредоточенность друг на друге, проявляемая в чем угодно. И молитвой, как мне кажется, можно называть то время, когда наше внимание в той или иной форме всецело сосредоточено на Нем. Это может быть размышление о Боге, вздохи, обращенные к Нему, но, как мне кажется, полноценной молитвой можно назвать ту, когда мы получаем обратный ответ, духом ли, словом ли, видением - неважно. Важно, что есть непосредственный контакт с Ним.
Комментарий