Твитнуть
На вопрос, в чем заключается суть христианской жизни, я бы дал следующий лаконичный ответ: жить верою (во Христа) и слышанием Слова Божьего. Все остальное по большому счету есть производное от главного, расшифровка и приложение к нему. Понятно, это есть цель, идеал, к которому необходимо стремиться, но в то же время это и та реальность, которая прямо сейчас, хотя бы отчасти должна присутствовать в нашей жизни, если мы, конечно, претендуем на звание христиан.
Человек, всецело живущий верой, а не своими страстями, есть святой, уподобившийся Христу. По идее, такими должны быть все христиане, однако в реальности таковых не просто меньшинство, но считанные единицы. Истинно духовных по сравнению с прочими капля в море.
Большинство из нас живут, если это вообще можно назвать жизнью в полном значении слова, одновременно и по стихиям мира сего и по Христу (хотя сама возможность подобного совмещения весьма сомнительна, и наводит на мысль о том, что живущий так, скорее живет по стихиям мира, прикрываясь Христом). С другой стороны, если человек искренне стремится к Свету, и на этом пути оступается, то все-таки не падения, а решимость и стремление к Богу определяют его жизнь, составляя магистральную линию его развития.
Иными словами, Бог судит человека не за содеянные грехи, то есть внешние проступки, но главным образом за состояние его духа, за его духовные устремления. Теоретически можно быть внешне безукоризненным христианином, а внутренне бесконечно далеким от Христа. И, опять-таки теоретически, бывает наоборот можно быть кающимся в проступках и в своем слезном покаянии, самоумалении и обращении от греха находиться у самых ног Спасителя.
Христос заповедовал нам не судить по наружности. Причем это относится не только к греховным проступкам, но в равной мере и к добрым делам, и не только к другим людям, но и к самим себе. И в то же время судить (не осуждая), христианин обязан. Судить не в смысле вынесения окончательного или даже временного вердикта, но в смысле определения духовного состояния, как себя, так и ближнего, с целью не осудить, но помочь спастись. В этом и заключается новая заповедь любви Христовой в активном содействии спасению ближнего. Мы помним сказанное в Писании: «суждение и осуждение близки», и нам следует быть весьма осторожными в оценках, но все-таки, справедливости ради, это не одно и то же.
Порой для того, чтобы определить состояние человека бывает достаточно минуты в основном это касается случаев, когда человек откровенно живет во грехе, признает это и не желает менять жизнь. Гораздо чаще люди живут плотской жизнью не потому, что стремятся к этому, но оттого, что другой не знают. Это уже иная ситуация у многих таких людей потенциально доброе расположение сердца, не хватает лишь семени Слова, которое прорастет, даст жизнь и духовный рост организму. И здесь ответственность на окружающих христианах может оказаться большая, нежели на самом человеке, неосознанно живущем бездуховной жизнью.
С другой стороны, бывает так, что для определения подлинного смысла жизни человека, особенно христианина, нужно прожить рядом с ним годы, а то и целую жизнь. Впрочем, мы и о самих себе далеко не всегда способны судить духовно, и от нас могут быть сокрыты потаенные уголки собственной души. Недаром апостол Павел писал, что и сам не судит о себе. В конечном итоге, только Бог всеведущ и видит не только наши неблаговидные поступки, но и скрытые мотивы, о существовании которых мы сами можем и не догадываться.
И все же если путь человека угоден Богу, человек получает внутреннее свидетельство от Духа, зачастую сопровождающееся и внешним свидетельством от людей, причем как со стороны Церкви, так и мира. Путь христианина есть путь постоянного восхождения на вершину со своими взлетами и падениями. С одной стороны, мы призваны сами судить себя, дабы не быть осужденными Богом и иметь возможность исправиться еще при жизни. Но одновременно, судя себя, мы должны учиться не только не оправдывать себя (самооправдание есть один из наиболее смертоносных грехов), но также и не осуждать, заранее приговаривая себя к смерти и ставя на самих себе крест. Это обратная крайность, грех, ведущий к отчаянию и духовному самоубийству, имеющий истоком гордость, а также незнание Христа и Его бесконечного милосердия.
Христианская жизнь есть целеустремленное движение вверх, внешнее проявляющееся как череда падений и взлетов (причем первые, как правило, наиболее бросаются в глаза). Нельзя выносить приговор в отношении ближнего ни на основании его проступков, ни на основании достижений потому что ни те, ни другие сами по себе, в отрыве от мотивов, жизненных приоритетов и целей, ни о чем не говорят. Но даже падения, как показывает практика почти неизбежные, можно при правильном отношении использовать себе же во благо, поскольку осознание своего падения и недостоинства придает христианину покаянный импульс как дополнительный стимул к богоугодной жизни.
По сути, Грех в мире только один неверие во Христа («Дух же Святой придя, обличит мир во грехе, что не веруют в Меня»), прочие же грехи есть не более чем внешние проявления основного греха, служащие нам симптомами, свидетельствующими о нашем духовном состоянии и незнании нами Христа.
И если по грехам невозможно судить о человеке (все помнят историю Хама и Ноя), дабы не прослыть духовными хамами, тем более недопустимо судить о ком-либо по его несовершенству, особенностям характера и на основании личной антипатии к данному конкретному человеку. Поэтому не судите прежде времени ни о ком.
Возвращаясь к сказанному вначале, христианин отличается от нехристианина не наличием или отсутствием пороков и добродетелей, и даже не их соотношением, но единственно внутренней жизненной установкой, ориентированностью на Христа, присутствием Духа Святого в сердце. Самый захудалый христианин, как бы он ни грешил, в моменты просветления стремится жить Христом жить верою и Словом Божьим, которое время от времени приглушенно раздается в его сердце. Неверующий человек может быть в тысячу раз достойнее внешне и даже по-своему внутренне, будучи немым упреком нам, христианам, но все-таки его жизнь будет определяться чем угодно, но только не Живым Христом.
Язычник-праведник руководствуется законом совести, начертанным на плотяных скрижалях сердца и порой может превосходить чистотой жизни христиан, получивших ни много, ни мало Самого Духа Святого. И все же, духовный уровень двух состояний совершенно несопоставим, как земля и небо. Хотя судить нас будут, и уже судят, не по тому уровню, на котором мы пребываем (поскольку разным людям открыто разное), но по тому, насколько наша жизнь соответствует уровню, на котором мы находимся. И в этом смысле с христиан спрос особый, значительно строже, хотя и плод христианской жизни, в случае нашей верности Христу, тоже не идет ни в какое сравнение с результатом жизни неверующего человека пусть положительного, и по-своему знающего Христа, но знающему смутно, неопределенно, безымянно.
Сегодня большинство христиан, как мне кажется, живут подзаконной жизнью, что неудивительно, поскольку мы пребываем в состоянии духовного младенчества. Вся наша жизнь сводится к исполнению каких-то регламентаций, предписаний и заповедей, иными словами к смешанному божественно-человеческому закону, что в качестве побочного эффекта приводит к законническому отношению к жизни, а в качестве не побочного служит, как и всякий добрый закон, детоводителем ко Христу.
Будучи подзаконен, человек не вправе ослушаться детоводителя, ведь иначе он рискует попросту не дорасти до Христа. Однако существует и другая не менее серьезная опасность настолько привыкнуть к закону-детоводителю, к состоянию ясности и определенности, четкого разграничения того, что есть добро и что есть зло, что возжелать подзаконного рабства более свободы во Христе. Ведь свобода это всегда непредсказуемость, ответственность и потенциальная угроза.
Достигший же духовного уровня христианин живет и действует уже не под давлением внешнего закона, но исключительно верой и послушанием Духу Божьему. Именно для таких, распявших себя для мира, нет закона. Для всех остальных, т.е. плотских, закон так или иначе остается, и, более того, жизненно необходим. Отвержение закона при непослушании Духу рождает беззаконие. Поэтому в той мере, в которой мы во грехе, мы еще под законом, а в той, в которой духовны свободны от закона и обручены Христу.
Другими словами, наш внутренний человек сокрыт во Христе, тогда как внешний пребывает в рабстве закона. Греховная плоть, которой мы облечены, сама по себе есть рабство. И до тех пор, пока наше тело находится в данном плачевном состоянии, мы не можем совершенно избежать закона. Так или иначе, хотим мы того или нет, признаем это или нет, но закон будет властен над нами. Мы можем убедить себя, что закон тяготения небылица, но внушить себе, что переломанные в результате прыжка с крыши ноги есть фикция, способны лишь единицы.
Впрочем, реальность такова, что преобладающее большинство христиан умудряется «органично» совмещать в себе оба состояния жизни по духу и по плоти. Ведь при полном отсутствии духовной жизни христианина нет в принципе. Хотя бы в небольшой пропорции в христианине должны быть духовные устремления, пускай и заглушаемые неверием и страстями. Поэтому наша задача, как христиан расти духовно и умаляться греховно, постоянно увеличивать соотношение духа-плоти в пользу первого. Этот процесс называется духовным ростом, и он-то в конечном итоге и определяет нашу жизнь.
Так или иначе, все люди больны, заражены грехом, и моментального выздоровления не может быть в принципе. Освобождение от язв греха есть процесс длиною в жизнь, если не больше. И все же, пускай незримо, но оттого не менее реально, человеческий лазарет делится на больных умирающих (идущих по ложному пути) и выздоравливающих (спасающихся). И судить о состоянии того или иного больного, нашего соседа по палате, может лишь Врач, но никак не он сам или другие близлежащие пациенты. В жизни мы не удивляемся, когда из двух больных одним и тем же смертельным недугом, к примеру раком (а грех есть духовный рак), один в конечном итоге идет на поправку, а другой погибает.
Отметим, что больной идет к врачу не для того, чтобы узнать, что именно у него болит (это больной итак знает), но для того, чтобы выявить причину болезни и излечить корень недуга. Людям же свойственно не только судить о человеке по симптомам это было бы полбеды, но и пытаться вылечить их, а не саму болезнь. Поэтому в отношении христиан вполне справедливо утверждение: «больные, не занимайтесь самолечением», но вернитесь к Врачу и Целителю душ ваших. Устранение одних симптомов при не выявленной первопричине может привести к бессимптомному течению болезни и внезапному летальному исходу.
Врач же действует главным образом в Церкви, которая есть духовная лечебница (к сожалению, риск подцепить в больнице новую болячку также велик). Иногда, в случае с духовно нетранспортабельными больными, Врач может прибыть и по вызову. Некоторые конфессии (не будем указывать пальцем на протестантов) предпочитают лечение на дому. Там и риск заразиться меньше, и условия комфортнее. Но поскольку Врач один, хотя и всемогущий, а больных много, общее правило проходить лечение в Церкви, все-таки там и подручных средств, медикаментов больше, и персонал соответствующий.
09.06.2010
Человек, всецело живущий верой, а не своими страстями, есть святой, уподобившийся Христу. По идее, такими должны быть все христиане, однако в реальности таковых не просто меньшинство, но считанные единицы. Истинно духовных по сравнению с прочими капля в море.
Большинство из нас живут, если это вообще можно назвать жизнью в полном значении слова, одновременно и по стихиям мира сего и по Христу (хотя сама возможность подобного совмещения весьма сомнительна, и наводит на мысль о том, что живущий так, скорее живет по стихиям мира, прикрываясь Христом). С другой стороны, если человек искренне стремится к Свету, и на этом пути оступается, то все-таки не падения, а решимость и стремление к Богу определяют его жизнь, составляя магистральную линию его развития.
Иными словами, Бог судит человека не за содеянные грехи, то есть внешние проступки, но главным образом за состояние его духа, за его духовные устремления. Теоретически можно быть внешне безукоризненным христианином, а внутренне бесконечно далеким от Христа. И, опять-таки теоретически, бывает наоборот можно быть кающимся в проступках и в своем слезном покаянии, самоумалении и обращении от греха находиться у самых ног Спасителя.
Христос заповедовал нам не судить по наружности. Причем это относится не только к греховным проступкам, но в равной мере и к добрым делам, и не только к другим людям, но и к самим себе. И в то же время судить (не осуждая), христианин обязан. Судить не в смысле вынесения окончательного или даже временного вердикта, но в смысле определения духовного состояния, как себя, так и ближнего, с целью не осудить, но помочь спастись. В этом и заключается новая заповедь любви Христовой в активном содействии спасению ближнего. Мы помним сказанное в Писании: «суждение и осуждение близки», и нам следует быть весьма осторожными в оценках, но все-таки, справедливости ради, это не одно и то же.
Порой для того, чтобы определить состояние человека бывает достаточно минуты в основном это касается случаев, когда человек откровенно живет во грехе, признает это и не желает менять жизнь. Гораздо чаще люди живут плотской жизнью не потому, что стремятся к этому, но оттого, что другой не знают. Это уже иная ситуация у многих таких людей потенциально доброе расположение сердца, не хватает лишь семени Слова, которое прорастет, даст жизнь и духовный рост организму. И здесь ответственность на окружающих христианах может оказаться большая, нежели на самом человеке, неосознанно живущем бездуховной жизнью.
С другой стороны, бывает так, что для определения подлинного смысла жизни человека, особенно христианина, нужно прожить рядом с ним годы, а то и целую жизнь. Впрочем, мы и о самих себе далеко не всегда способны судить духовно, и от нас могут быть сокрыты потаенные уголки собственной души. Недаром апостол Павел писал, что и сам не судит о себе. В конечном итоге, только Бог всеведущ и видит не только наши неблаговидные поступки, но и скрытые мотивы, о существовании которых мы сами можем и не догадываться.
И все же если путь человека угоден Богу, человек получает внутреннее свидетельство от Духа, зачастую сопровождающееся и внешним свидетельством от людей, причем как со стороны Церкви, так и мира. Путь христианина есть путь постоянного восхождения на вершину со своими взлетами и падениями. С одной стороны, мы призваны сами судить себя, дабы не быть осужденными Богом и иметь возможность исправиться еще при жизни. Но одновременно, судя себя, мы должны учиться не только не оправдывать себя (самооправдание есть один из наиболее смертоносных грехов), но также и не осуждать, заранее приговаривая себя к смерти и ставя на самих себе крест. Это обратная крайность, грех, ведущий к отчаянию и духовному самоубийству, имеющий истоком гордость, а также незнание Христа и Его бесконечного милосердия.
Христианская жизнь есть целеустремленное движение вверх, внешнее проявляющееся как череда падений и взлетов (причем первые, как правило, наиболее бросаются в глаза). Нельзя выносить приговор в отношении ближнего ни на основании его проступков, ни на основании достижений потому что ни те, ни другие сами по себе, в отрыве от мотивов, жизненных приоритетов и целей, ни о чем не говорят. Но даже падения, как показывает практика почти неизбежные, можно при правильном отношении использовать себе же во благо, поскольку осознание своего падения и недостоинства придает христианину покаянный импульс как дополнительный стимул к богоугодной жизни.
По сути, Грех в мире только один неверие во Христа («Дух же Святой придя, обличит мир во грехе, что не веруют в Меня»), прочие же грехи есть не более чем внешние проявления основного греха, служащие нам симптомами, свидетельствующими о нашем духовном состоянии и незнании нами Христа.
И если по грехам невозможно судить о человеке (все помнят историю Хама и Ноя), дабы не прослыть духовными хамами, тем более недопустимо судить о ком-либо по его несовершенству, особенностям характера и на основании личной антипатии к данному конкретному человеку. Поэтому не судите прежде времени ни о ком.
Возвращаясь к сказанному вначале, христианин отличается от нехристианина не наличием или отсутствием пороков и добродетелей, и даже не их соотношением, но единственно внутренней жизненной установкой, ориентированностью на Христа, присутствием Духа Святого в сердце. Самый захудалый христианин, как бы он ни грешил, в моменты просветления стремится жить Христом жить верою и Словом Божьим, которое время от времени приглушенно раздается в его сердце. Неверующий человек может быть в тысячу раз достойнее внешне и даже по-своему внутренне, будучи немым упреком нам, христианам, но все-таки его жизнь будет определяться чем угодно, но только не Живым Христом.
Язычник-праведник руководствуется законом совести, начертанным на плотяных скрижалях сердца и порой может превосходить чистотой жизни христиан, получивших ни много, ни мало Самого Духа Святого. И все же, духовный уровень двух состояний совершенно несопоставим, как земля и небо. Хотя судить нас будут, и уже судят, не по тому уровню, на котором мы пребываем (поскольку разным людям открыто разное), но по тому, насколько наша жизнь соответствует уровню, на котором мы находимся. И в этом смысле с христиан спрос особый, значительно строже, хотя и плод христианской жизни, в случае нашей верности Христу, тоже не идет ни в какое сравнение с результатом жизни неверующего человека пусть положительного, и по-своему знающего Христа, но знающему смутно, неопределенно, безымянно.
Сегодня большинство христиан, как мне кажется, живут подзаконной жизнью, что неудивительно, поскольку мы пребываем в состоянии духовного младенчества. Вся наша жизнь сводится к исполнению каких-то регламентаций, предписаний и заповедей, иными словами к смешанному божественно-человеческому закону, что в качестве побочного эффекта приводит к законническому отношению к жизни, а в качестве не побочного служит, как и всякий добрый закон, детоводителем ко Христу.
Будучи подзаконен, человек не вправе ослушаться детоводителя, ведь иначе он рискует попросту не дорасти до Христа. Однако существует и другая не менее серьезная опасность настолько привыкнуть к закону-детоводителю, к состоянию ясности и определенности, четкого разграничения того, что есть добро и что есть зло, что возжелать подзаконного рабства более свободы во Христе. Ведь свобода это всегда непредсказуемость, ответственность и потенциальная угроза.
Достигший же духовного уровня христианин живет и действует уже не под давлением внешнего закона, но исключительно верой и послушанием Духу Божьему. Именно для таких, распявших себя для мира, нет закона. Для всех остальных, т.е. плотских, закон так или иначе остается, и, более того, жизненно необходим. Отвержение закона при непослушании Духу рождает беззаконие. Поэтому в той мере, в которой мы во грехе, мы еще под законом, а в той, в которой духовны свободны от закона и обручены Христу.
Другими словами, наш внутренний человек сокрыт во Христе, тогда как внешний пребывает в рабстве закона. Греховная плоть, которой мы облечены, сама по себе есть рабство. И до тех пор, пока наше тело находится в данном плачевном состоянии, мы не можем совершенно избежать закона. Так или иначе, хотим мы того или нет, признаем это или нет, но закон будет властен над нами. Мы можем убедить себя, что закон тяготения небылица, но внушить себе, что переломанные в результате прыжка с крыши ноги есть фикция, способны лишь единицы.
Впрочем, реальность такова, что преобладающее большинство христиан умудряется «органично» совмещать в себе оба состояния жизни по духу и по плоти. Ведь при полном отсутствии духовной жизни христианина нет в принципе. Хотя бы в небольшой пропорции в христианине должны быть духовные устремления, пускай и заглушаемые неверием и страстями. Поэтому наша задача, как христиан расти духовно и умаляться греховно, постоянно увеличивать соотношение духа-плоти в пользу первого. Этот процесс называется духовным ростом, и он-то в конечном итоге и определяет нашу жизнь.
Так или иначе, все люди больны, заражены грехом, и моментального выздоровления не может быть в принципе. Освобождение от язв греха есть процесс длиною в жизнь, если не больше. И все же, пускай незримо, но оттого не менее реально, человеческий лазарет делится на больных умирающих (идущих по ложному пути) и выздоравливающих (спасающихся). И судить о состоянии того или иного больного, нашего соседа по палате, может лишь Врач, но никак не он сам или другие близлежащие пациенты. В жизни мы не удивляемся, когда из двух больных одним и тем же смертельным недугом, к примеру раком (а грех есть духовный рак), один в конечном итоге идет на поправку, а другой погибает.
Отметим, что больной идет к врачу не для того, чтобы узнать, что именно у него болит (это больной итак знает), но для того, чтобы выявить причину болезни и излечить корень недуга. Людям же свойственно не только судить о человеке по симптомам это было бы полбеды, но и пытаться вылечить их, а не саму болезнь. Поэтому в отношении христиан вполне справедливо утверждение: «больные, не занимайтесь самолечением», но вернитесь к Врачу и Целителю душ ваших. Устранение одних симптомов при не выявленной первопричине может привести к бессимптомному течению болезни и внезапному летальному исходу.
Врач же действует главным образом в Церкви, которая есть духовная лечебница (к сожалению, риск подцепить в больнице новую болячку также велик). Иногда, в случае с духовно нетранспортабельными больными, Врач может прибыть и по вызову. Некоторые конфессии (не будем указывать пальцем на протестантов) предпочитают лечение на дому. Там и риск заразиться меньше, и условия комфортнее. Но поскольку Врач один, хотя и всемогущий, а больных много, общее правило проходить лечение в Церкви, все-таки там и подручных средств, медикаментов больше, и персонал соответствующий.
09.06.2010
Комментарий