Твитнуть
Привет, друзья
У меня возник вопрос относительно следующего. Когда мы впервые приходим к Богу (читай в церковь), нам более опытные верующие объясняют, что можно делать, а чего нельзя, как то пить, курить, ругаться и т.д. И прекратив этим заниматься, человек как бы начинает чувствовать себя более святым, что ли. Однако корень греха - эгоизм, гипертрофированная любовь к себе, по-прежнему остается в нем. Со временем человек начинает судить о других по их внешнему поведению, хотя порой вроде бы грешник может оказаться куда менее эгоистичным, чем такой христианин. Думаю, что в таком случае мы имеем подмену понятий - истинная внутренняя святость незаметно заменяется фарисейской - от дел. Отказаться от пьянства и курения куда проще, чем от себя, поскольку первое даже может проистекать от любви к себе и укреплять ее. Поэтому на мой взгляд, святость человека определяется его отношением к ближним (читай Богу) и неэгоистичностью мотивов. Иначе, мы, которым грех запрещен, будем, втайне его любя, ненавидеть тех, которые получают от него удовольствие и в ус не дуют. И чувствуя собственную неполноценность в этом, попытаемся компенсировать свой аппетит в другом, не запрещенным буквой. Надеюсь, друзья, я написал не слишком запутанно и с нетерпением жду ваших отзывов и размышлений.
У меня возник вопрос относительно следующего. Когда мы впервые приходим к Богу (читай в церковь), нам более опытные верующие объясняют, что можно делать, а чего нельзя, как то пить, курить, ругаться и т.д. И прекратив этим заниматься, человек как бы начинает чувствовать себя более святым, что ли. Однако корень греха - эгоизм, гипертрофированная любовь к себе, по-прежнему остается в нем. Со временем человек начинает судить о других по их внешнему поведению, хотя порой вроде бы грешник может оказаться куда менее эгоистичным, чем такой христианин. Думаю, что в таком случае мы имеем подмену понятий - истинная внутренняя святость незаметно заменяется фарисейской - от дел. Отказаться от пьянства и курения куда проще, чем от себя, поскольку первое даже может проистекать от любви к себе и укреплять ее. Поэтому на мой взгляд, святость человека определяется его отношением к ближним (читай Богу) и неэгоистичностью мотивов. Иначе, мы, которым грех запрещен, будем, втайне его любя, ненавидеть тех, которые получают от него удовольствие и в ус не дуют. И чувствуя собственную неполноценность в этом, попытаемся компенсировать свой аппетит в другом, не запрещенным буквой. Надеюсь, друзья, я написал не слишком запутанно и с нетерпением жду ваших отзывов и размышлений.
Комментарий