| В это время Тюбик окончил портрет Синеглазки. Все столпились вокруг и наперебой стали выражать свои восторги: Чудесно! Прелестно! Очаровательно! Миленький, вы не можете нарисовать меня также в синем платье? обратилась Самоцветик к Тюбику. ~ Как же в синем, когда вы в зеленом? спросил, недоумевая, Тюбик. Ну, миленький, вам ведь все равно. Платье зеленое, а вы рисуйте синее. Я бы надела синее платье, если бы знала, что Синеглазка так хорошо получится в синем. Ладно, согласился Тюбик. И глаза мне, пожалуйста, сделайте голубые. У вас ведь карие глаза, возразил Тюбик. Ну, миленький, что вам стоит! Если вы можете вместо зеленого платья сделать синее, то почему вместо карих глаз нельзя сделать голубые? Тут есть разница, ответил Тюбик. Если вы захотите, то можете надеть синее платье, но глаза вы при всем желании не вставите себе голубые. Ах, так! Ну, тогда, пожалуйста, делайте карие глаза, но нарисуйте их побольше. У вас и так очень большие глаза. Ну, чуточку! Мне хочется, чтобы были еще больше. И ресницы сделайте подлиннее. Ладно. И волосы сделайте золотистые. У меня ведь почти золотистые волосы! молящим голосом просила Самоцветик. Это можно, согласился Тюбик. Он принялся рисовать поэтессу, а она беспрестанно вскакивала, подбегала к портрету и кричала: Глаза чуточку побольше! Еще, еще, еще! Ресницы прибавьте! Рот чуточку меньше Еще, еще! Кончилось тем, что глаза на портрете получились огромные, каких и не бывает, ротик с булавочную головку, волосы словно из чистого золота, и весь портрет имел очень отдаленное сходство. Но поэтессе он очень понравился, и она говорила, что лучше портрета ей и даром не надо. Глава двадцатая. ТЮБИК РАБОТАЕТ |
Твитнуть
Комментарий