Как бороться с дедовщиной в армии

[Cenzor]

Пока пацифиствующие гуманисты и особенно гуманистки закатывают истерики и бьются в припадках - настоящие люди делают вот это:

[Cenzor]

Кому Родина - мать, а кому и папа

Первый в России Комитет солдатских отцов знает, как побороть дедовщину

Дмитрий Соколов-Митрич, Саратов - Москва
Накануне весеннего призыва в Саратове заявила о себе первая в стране сугубо мужская правозащитная армейская организация. Оказалось, что солдатские отцы активно действуют в городе уже 1,5 года, но пока нечем было хвастаться, предпочитали находиться в информационном подполье. Сегодня их ряды насчитывают уже 500 человек. С особенностями мужского сопротивления дедовщине познакомился спецкор "Известий".
Солдатские папки

Члены Комитета солдатских отцов пока всячески избегают любых сравнений с коллегами-матерями. Чтобы ввести противника в заблуждение, они даже выбрали для своей организации очень длинное и политически нейтральное название Фонд поддержки граждан, подлежащих призыву на военную службу, военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей. Но жители Саратова моментально просекли, что к чему, и окрестили "Поддержку" Комитетом солдатских отцов. Пришлось смириться.
Началось все 2 года назад вот на этом самом месте, отец двоих сыновей Владимир Прохоров нежно положил свои тяжелые руки на кухонный стол. Сидели три полковника в отставке один из авиации и двое сухопутных. Пили чай. Я как раз пришел со школьного родительского собрания как всегда, озадаченный вопросом: почему же, кроме меня и еще 23 отцов, на эти собрания приходят одни матери? Кружка за кружкой и за этим столом мы расширили проблему: "Почему вообще везде бабы заправляют? Даже в армейском правозащитном движении одни матери". И не могли мы найти ответа. А потом еще немного подумали и решили, что никакого ответа искать не надо. Надо просто действовать.
Действовать отцы решили в мужском стиле. Главный принцип работы комитета: минимум шума максимум эффективности.
Мы не собираем митинги, не пишем публичные обращения, не организовываем скандальные пресс-конференции, говорит еще один отец двоих сыновей Владимир Бирюков. Не тот хирург хорош, который, вместо того чтобы оперировать, кричит о страданиях своего пациента на всю больницу. А тот, кто молча делает свою работу и спасает здоровье людей.
Рабочее место профессиональных отцов комната в Доме офицеров. Здесь они ведут ежедневный прием. Над столом Владимира Прохорова две полки с солдатскими папками. На одной полке папок много, на другой мало. Много это те дела, которые уже благополучно решены. Мало те, что еще в разработке. Всего за полтора года в комитет вступило более 500 человек в основном те, кому отцы реально помогли. Из них 150 активисты. В последние месяцы на прием выстраивается очередь. Приходится посетителям талончики выдавать со временем посещения как в поликлинике.
И вот что характерно, говорит Прохоров, папаши обычно приходят к нам еще до того, как их дети идут служить. Хотят проконсультироваться как готовиться к армии, как правильно себя вести во время службы. То есть действуют на упреждение. А матери приходят лишь тогда, когда уже что-нибудь случилось.
Как будто в подтверждение этих слов в кабинете появляется заплаканная женщина Вера Захарова. Показывает письма сына Жени из воинской части, расположенной в поселке Тоцкое Оренбургской области. Несмотря на чудовищную грамматику, из писем ясно, что сына в казарме регулярно бьют, уже отбили почки. Вера Александровна говорит, что сразу позвонила на "горячую линию" Саратовской военной прокуратуры, которую после случая с Сычевым в городе усиленно рекламировали. Там ей сказали, чтобы она пришла и написала заявление. Вера Александровна пришла и написала. Думала, сейчас сразу все забегают, и ее сына бить перестанут. Но через неделю она получила письменный ответ о том, что ее заявление направлено в Оренбургскую область. По телефону в Саратовской военной прокуратуре ей сказали, что вопрос будет решен месяца через полтора, не раньше. "Так его же за это время там убьют! кричала в трубку Вера Александровна. Почему же линия называется "горячая", если вы не можете решить этот вопрос оперативно?!"
Прохоров, когда увидел этот письменный ответ, схватился за голову. В официальном документе прокуроры перепутали номер части с почтовым индексом. Тут же позвонил в Оренбургскую прокуратуру. Там пообещали взять это дело на особый контроль. А уже на следующий день сообщили, что по этому случаю возбуждено уголовное дело, Евгений Захаров признан потерпевшим.
Владимир Викторович, а чего это они вас так слушаются? Кто вы такой? Просто подполковник в отставке. Мало ли в России таких подполковников!
Вы нас недооцениваете. Мы же хитрые. Мы заручились поддержкой областного военного профсоюза. А военные профсоюзы это огромная сила. 700 тысяч человек, их представители есть в каждой воинской части России, во всех штабах. Так что 80% проблем нам удается решить по одному звонку. Просто обращаемся к главе профкома воинской части, где случился инцидент, он доводит до сведения командира, что у него в части такие-то проблемы и что их надо решить, иначе их будут решать другие. Все, этого достаточно. Но случай с Захаровым в эту схему не укладывается. Здесь ситуация зашла слишком далеко и речь идет о серьезном криминале.
Солдатские бабки

Юриста Комитета солдатских отцов Николая Григорьевича Малева заставлять работать не надо. За полтора года под его чутким руководством саратовские солдаты и офицеры отсудили у Министерства обороны 45 миллионов рублей.
Ни одному Комитету солдатских матерей не удалось нанести армии столь серьезный урон, шутит Малев. Хотя мы такой цели не ставим. Мы, наоборот, считаем, что помогаем Министерству обороны оздоровить свою структуру. Потому что только реальный материальный урон от неправовых действий может заставить военных навести в армии порядок.
Николай Григорьевич рассказал о своей последней победе. Живет в поселке Тепловский Перелюбского района спецназовец Володя Еремеев. С детства мечтал об армии, отслужил срочную, остался на контракт, дослужился до крапового берета. В 1996-м в Чечне подорвался на мине, перенес 11 операций, чудом остался жив инвалид I группы. Несколько лет пытался добиться от государства всего, что ему полагается, безуспешно. За дело взялся Николай Григорьевич. Пришлось пробить много стен. Дважды встретиться с командующим внутренними войсками. Но в итоге Володя получил все, что положено, и даже больше: страховку (75 окладов), единовременное денежное пособие (60 окладов), пенсию инвалида войны, "Оку" от Министерства труда и соцразвития и даже собственный дом от благотворителей. "Счастливым концом" назвать это язык не поворачивается, но победой вполне.
Пока единственный "висяк" Николая Малева это дело Юры Костюнина. Он погиб 6 мая 1996 года в печально известной автоколонне, которую расстреляли чеченские боевики. От Юры осталась одна нога. Спустя 3 месяца после трагедии уже оплакавшие сына родители получили от Минобороны письмо похуже "похоронки": их мертвый сын, оказывается, уволен из рядов Вооруженных сил. Потому что по документам он почему-то живой. Лишь в 2002 году Костюниным удалось доказать, что их сын погиб. Государство обязано выплатить родителям 120 окладов погибшего. Но этих денег родители Юрия Костюнина так и не получили. Отец солдата, не выдержав нервного напряжения, умер, не дождавшись конца судебного разбирательства, а мать суд упорно называет мачехой на том основании, что хотя они с мужем и прожили вместе всю жизнь, но официально расписались только тогда, когда сын достиг совершеннолетия.
Николай Григорьевич, вам после таких историй не хочется податься в солдатские матери? Они тут на днях как раз митинг устраивают против призыва.
Малев глубоко вздыхает:
Я не идеализирую нашу армию. Я сам прослужил в ней 20 лет. В ней есть разные люди как и везде. Очень легко набрать несколько десятков подобных случаев и слепить образ огромного сумасшедшего дома, который очень хочется уничтожить. Но понимаете, можно критиковать армию, а можно ее ненавидеть. Можно бороться с ее недостатками, а можно с ней воевать. Я выбираю первое.
Солдатские штучки

Но часто солдатским отцам приходится разбирать не трагические случаи, а комические. Есть, например, у них в обиходе такое смешное слово "потеряшки".
Это такие солдаты, которые упорно не пишут домой, рассказывает Владимир Бирюков. Матери с ума сходят, шлют письма во все инстанции, ставят на уши кучу чиновников, а потом выясняется, что их сыну просто-напросто лень чиркнуть о себе пару строк. Особенно это стало актуально в последнее время. У первогодок теперь появилась дурная традиция: пока ты в учебке домой ни строчки. А это полгода. В таких случаях наши профсоюзные связи особенно полезны. Вместо того чтобы матери ехать на другой конец страны, мы просто делаем один звонок, и уже через пару недель приходит письмо и мать успокаивается.
С особо злостными "потеряшками" поступают так: по договоренности с родителями казначеем солдата становится профсоюзный работник. Родители высылают тому деньги, а он выдает их бойцу лишь после того, как тот позвонит домой.
Прием в Комитете солдатских отцов продолжается. Следующие 5 посетителей пришли за юридической консультацией. Они считают, что их необоснованно признали годными к службе. Юрист Николай Малев честно выдал им алгоритм действий.
Мы против выполнения плана по призыву любой ценой, сказал мне Малев. Мы сами военные и знаем, что толку от таких солдат в армии мало. Но вместе с тем мы против лозунга "Любой ценой не пустим своих детей в армию". Это ложь, что весь цивилизованный мир давно отказался от воинской повинности. В одной только Европе она действует в 12 государствах, в том числе в Германии, Австрии, Финляндии, Греции, Италии, Норвегии, Швеции и Швейцарии. И пока в России есть призыв, воинская служба это законная обязанность любого мужчины.
В кабинет входит очередной посетитель. Зовут Антон Семенов. 17 лет. Антон редкий экземпляр. Он очень хочет в армию. Досрочно. Даже экстерном сдает выпускные экзамены в школе, чтобы успеть в весенний призыв. С Антоном пришла его мама. "Уж я его пугала-пугала, а он не пугается", разводит руками мама.
А может, оно и к лучшему, говорит Прохоров. А то вон вчера к нам другая мама приходила, плакала, сына в армию сдать хотела. А знаете, почему плакала? Потому что пока сын от армии бегал, стал наркоманом. Но мы уже помочь ничем не могли. В армию наркоманов не берут.
Антон Семенов имел с Прохоровым мужской разговор. Владимир Викторович дал ему много советов. Совет первый: если у тебя есть какие-то особые навыки или способности не стесняйся сказать об этом командиру. Это в армии всегда приветствуется. Совет второй: индивидуализм это хорошо и правильно, но армия это прежде всего коллектив, где от твоих действий зависишь не только ты один, но и все, кто входит в боевую единицу. У вас общие цели и общие задачи, поэтому крайний индивидуализм в таких условиях воспринимается негативно.
Очень многие случаи неуставных отношений в армии спровоцированы именно таким поведением, говорит Прохоров. Но далеко не все. Поэтому совет третий: на всякий случай договорись с родителями о какой-то фразе-пароле. Например: "Погода у нас испортилась". И если они обнаружат ее в твоем письме, сразу придут к нам.
Солдатские жучки

Сергей Максимов тоже хочет в армию. Но он хочет служить не один, а с собакой. Для этого он уже полгода ходит в секцию "Юный пограничник" Клуба служебного собаководства соседнего с Саратовым города Энгельс. Это один из немногих осколков огромной структуры, которая раньше называлась ДОСААФ Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
Мы существуем уже 50 лет, а я здесь работаю 25 лет, рассказывает начальник клуба, потомственный собаковод Сергей Лабурченко. В лучшие времена из "Юного пограничника" шли служить в армию вместе со своими собаками 45 подростков в год.
Лабурченко глубоко вздохнул.
Сегодня то, что осталось от ДОСААФ, называется РОСТО, но это уже совсем не то. Всерьез работают лишь водительские курсы, а остальные направления тают на глазах. В Комитете солдатских отцов считают, что возрождение системы ДОСААФ было бы гораздо более эффективным средством борьбы с беспределом в армии, чем тысячи митингов и публичных акций.
В советское время в этом обществе развивались десятки военно-прикладных видов спорта, говорит отец и собаковод Лабурченко. Стрелковые клубы, яхт-клубы, парашютные секции, водительские курсы, спортивное ориентирование на местности, авиамоделирование, клубы радиолюбителей всего я уже не упомню. Тысячи призывников уходили из этих клубов в Вооруженные силы, уже имея навыки, а главное желание применить их на практике. Я со всеми поддерживал отношения и могу сказать точно: ни один из них не столкнулся с неуставными отношениями. Потому что все они пошли в армию подготовленными и физически, и морально.
Я вообще считаю, что дедовщина это проблема немужественных мужчин, говорит Прохоров. 80% тревожных обращений к нам касаются парней, которые выросли в неблагополучных семьях с ослабленным мужским воспитанием. Поэтому победить дедовщину в нашей армии смогут только настоящие отцы. Которые в состоянии вырастить своих сыновей настоящими мужчинами.
Собаку Сергея Максимова зовут Берта. Но не факт, что она успеет стать пограничной. Клуб служебного собаководства под угрозой закрытия: его территория приглянулась какой-то коммерческой структуре. А "Юный пограничник" не приносит доходов. Так решили какие-то очень умные дяди. Тоже, наверное, отцы. Просто отцы, не солдатские.

[r1221]

А сами то служили в армии?