***

Луна давно села, звезды скрывались в облаках, и Илья даже не пытался разглядеть дорогу, привычно полагаясь на ночное зрение Сивки. Слева и справа ели возвышались двумя стенами непроглядного мрака, и лишь высоко над своей головой витязь угадывал полоску ночного неба. Иногда на нем вспыхивала и тут же испуганно гасла звезда. А иногда из-за деревьев Илье начинали подмигивать какие-то красные огни.
- Одного я не могу понять, Сивка, - куда ж мой топор-то подевался? Всю гробницу облазил, - нет топора! Сожрал он его, что ли?
В лесу ухало и стонало, за Ильей увязался какой-то бездельник-леший, но Сивка даже не вздрагивал, а лишь угрюмо переставлял ноги. Ему было очень стыдно.
- А ты тоже молодец, - утешил его Илья. Перед позорной ретирадой своею, ты, брат, такую кучу успел накласть Хорошую, в общем, кучу. Душевную. Если б кощей в ней не оскользнулся, да в нее же спиной не хлопнулся, - худо бы мне пришлось. А тут, пока он из всего этого, стало быть, выбрался, да пока весь род лошадиный разматерил Эх! Да, ведь, еще как разматерил-то! Заслушаешься! Мастер Ну, вот, тут, стало быть, я саблю-то подобрать и успел. Да.
Сивка фыркнул.
- Ничего смешного, - назидательно произнес Илья. Куча тоже бывает к месту. Если, конечно, накладена с душой, не абы как... Да и сам ты вовремя подоспел Кстати, видел, как он меня о клен головой стучал, или это еще до тебя было?
Сивка вздохнул.
- Вот и я думаю, - хорошо, что там все-таки клен, а не дуб оказался. Хуже было б, если б дуб
Илья со стоном зевнул. Сон, старательно отгоняемый разговором, все-таки одолевал. А спать было нельзя. Предстояло сделать еще многое. Предстояло доехать до Лаптево, собрать мужиков и построить их на великие дела. Тушку кощея необходимо было кремировать на осиновых дровах, размешать пепел с солью, закопать, и послать кого-нибудь за волхвом, способным наложить на камень новые чары. Перечисленные меры не могли убить кощея совсем, но должны были оттянуть его возвращение на многие десятилетия. Может быть на целый век. А может быть, и больше, чем на век.
Склеп также не худо было бы разрушить. Хотя, пользы от этого было немного. Восстановив свое тело, кощей заново возводил и свое жилище. Столь же загадочным образом, не покидая могилы, возвращал он себе и меч. А уж тогда Для хитрого колдуна не составляло труда найти дурака, который, польстившись на посулы, отваливал камень. И начинал кощей чинить всяческие злодейства на земле русской. Пока его не убивали обратно.
- Ы-ы-ы-аххх Сивка А, ведь, интересный нам кощей попался. Необычный. Мог же он просто написать на камне «здесь злата нет». Так, первый же дурак Или девку сисястую сочинить, «отдамся, мол, добрый молодец, если камень отвалишь» Тоже дешево и сердито. Ан, нет! «Умрешь». Разговоры всякие премудрые. Иллюзии-то, смотри, какие развел Явно, не случайного человека искал. Воина. Чтобы, стало быть, посложнее
Сивка неопределенно повел ушами. Мало ли.
- Вот, и я мыслю: в следующий-то раз он поумнее будет. Простенько пойдет, без этого всего выпендрежа Чтоб наверняка.

***

Холод пробрал Илью до самых костей. Чувствовал он себя так, будто провел целый день в седле, затем полночи долбил землю короткой неудобной лопаткой, а еще затем его долго били. Вынырнув в очередной раз из липкой и мучительной дремоты, Илья вспомнил, что и в самом деле дрался, а до того копал, а до того И еще, что с полудня он ничего не ел.
Сивка стоял на околице села. Конь тоже чувствовал себя так, будто с него не слезали целый день, и во рту у него за все это время не побывало ничего, кроме невкусного кощеева уха.
Среди серых приземистых изб в разнобой горланили петухи. Восток мутно розовел. Собирался дождь. Начиналась осень. Справа, из высокого бурьяна тянуло луком и перегаром. Там, привольно раскинувшись, отдыхал дородный, благообразный селянин. Ему было тепло и хорошо.
- Ага, - догадался Илья. Это мы, стало быть, не в Лаптево, а в Бодуны заехали Вот, как
Сивка покачал головой и фыркнул.
- А здесь ты не прав, Сивка, - не согласился Илья. Глубоко неправ, можно сказать, принципиально. Не в том дело, что свернули мы не туда. Если хочешь знать, все эти перекрестки, развилки иллюзия. Мираж. Нет никаких перекрестков. Дорога всегда одна. Просто, каждому - собственная. Кто-то, может быть, так, прямиком, в Лыков бы и доехал, а мне, стало быть, дорога легла к кощею в логово. А потом в Бодуны. На то я и герой.
Сивка повел ушами и скосил на Илью глумливый глаз. Илья проигнорировал.
- И ничего не поделаешь, - продолжил витязь. Ничего с этим, Сивка, не поделаешь. Не могу я свернуть. И ты не можешь. Вот, от кощея ты, к примеру, куда бежал? Сам не знаешь куда. А прибежал куда? Обратно же к камню и прибежал. Потому, что конь ты боевой и дорога тебе, стало быть, на битву. Нет для тебя дорог, что бы от кощеев вели.
Сивка задумался.
- Вот, так и мне, - вздохнул Илья. Вот и мне никуда не деться от этих Бодунов. Я уж и так, и эдак, сам знаешь Десятой дорогой Кремень... Без страха и упрека Но Стена! Понимаешь, Сивка, стена! Не объехать. Только рассол и спасает Ну, пошел.
Сивка пошел.
Илья въехал на улицу, где Сивку из укрытий немедленно облаяли дурные деревенские псы. Ранняя, заспанная баба с коромыслом вылупилась из-за плетня на витязя, воспряла и, как могла, прикинулась красной девицей. Илья отвернул от бабы левый, побитый кощеем, профиль и, как умел, прикинулся добрым молодцем.
- Так что, думаю, не поумнеет наш кощей, - закончил он, обращаясь к Сивке. У него, видно, тоже одна дорога. Из склепа. Через труп витязя. Не устроит его другой труп.
Надо было искать старосту.