Твитнуть
...очередную порцию традиционного нытья, в основном, как ни странно (а может быть, как раз закономерно) от попов и ксёндзов: богослужебные тексты ужос-ужос, зациклены на осуждении Иуды и иудеев.
Интересно, кто-то и в самом деле не понимает, что все звучавшие вчера и сегодня укоризны народу Божиему относятся непосредственно и в первую очередь к народу Нового Завета, предающему и распинающему своего Господа ежедневно и ежечасно, с особым цинизмом, даже не снившимся тем фарисеем? Ничего, что Сам Христос говорит это прямо и однозначно (Лк.12:47-48)?
И что сказанное об Иуде относится к каждому из нас, слышащих эти слова?
Или случайно многие из этих песнопений во всех традициях -укоры во втором лице?
Но мню, все всё понимают. Потому и раздражаются справедливостью обличений.
От отрицания (это не о нас!) дрейф к стадии гнева. Это уже духовный прогресс. Серьёзно.
А за Иуду переживать нечего. Писание прямо говорит, что он раскаялся. А значит, не отвергнут.
Если же ему нет прощения, то нет и вам. Бухгалтерия здесь простая.
Плачьте лучше о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни - и пришли уже.
(Для разнообразия в комментах - пара здравых мыслей, выловленных в мутном потоке этих дней)
-
Страстная неделя предсказуемо принесла...
Последний раз редактировалось Гориэк; 18 April 2025, 02:40 PM.Вы должны войти как участник, чтобы оставлять комментарии.
Вступая в Страстную, в очередной раз задаюсь вопросом, зачем все кто ни попадя так любят говорить о предательстве Петра, коего он страшно устыдился, услышав крик петуха. В общем до крайности логично, если твоего друга загребли, пытаться следовать за ним тайно, так, чтоб не загребли и тебя тоже, и смотреть на местах, что можно сделать, чтобы ему помочь. И подобраться как можно ближе. И, разумеется, не бить себя в грудь с криком "Да, это я, я из его компании", а врать, выкручиваться, притворяться кем-то еще: на войне как на войне, и на ней в данной ситуации ты партизан. Заметим, не убежать в отчаянии, как остальные, не попрятаться, а прямо-таки до внутреннего двора дойти, рискуя быть пойманным смешаться с толпой, смотреть и слушать, что вообще происходит и чем оно грозит. И да, несколько раз едва не спалился - причем очевидно по выговору (и вообще удивительно, несмотря на пышную встречу - а была ли она такой уж пышной, или снова междусобойчик поклонников странного галилейского рава?) - так вот несмотря на пышную встречу наводчику на Иисуса надо было специально указывать поцелуем, кто именно из компании тут возмутитель спокойствия, хотя Он сам и говорит потом: Я учил открыто, не прятался, могли бы прийти послушать, могли бы и сами все знать. Просто, очевидно, аудитория была отнюдь не так широка, как может показаться...
Так вот дальше о Петре, я вижу в истории про отречение и петуха совсем другое. Ни тени предательства, отречения в прямом смысле слова, когда тебя хватают и говорят: поклонись, например, идолу и отпустим. Или там дай показания против ближнего, назови имена - и выйдешь на свободу к жене-деточкам. И ты сам плачешь, однако делаешь, потому что жить очень хочется. Петру как раз не очень хотелось, он и на защиту Христа деятельную с оружием единственный изо всех встал и рубился бы там с солдатами до смерти, если бы его сам Христос не остановил. И следом за уводящими учителя он бежит, прячась по кустам, - а не в противоположную сторону, как прочие... Заметим, после первого ответа "Не, да вы что, я не из этих, я так тут просто тусуюсь как и все" Петр не сваливает в безопасность, продолжает там топтаться в надежде что-то ценное узнать, сделать, найти лазейку.
Вижу я даже в чем-то даже и горькую шутку Господню о том, что мы никогда не знаем, что и почему может произойти с нами, во что вывернутся наши слова и клятвы. И петух - вот прямо часть этой горчайшей шутки: тут-то про эти непонятные слова про петуха, которые звучали просто таким выражением типа "очень скоро, раньше чем рассветет" и обретают смысл настоящей притчи о том, что Учитель знает. И что Он там еще про всех и про себя знает буквального, плотского, о чем говорил и это казалось просто темными словами, притчами, историями вроде его обычных экземплюмов про смоковницы, жемчужины и блудных сыновей и жадных богачей... А ты - ты знаешь примерно ничего в том числе о том, что теперь делать-то. И кем ты окажешься в этой всей истории. Это о любых наших "ябыникогда" - непременно приходит день, когда ты делаешь именно вот это, и более того, по иронии судьбы делаешь это вообще не по той причине, которую подразумевал, порой и как единственное что ты можешь сделать, и это единственный путь и на других смотреть через эту призму. Через которую Бог посредством жизни порой учит человека смотреть на себя самого... Кричит петух, и ты вспоминаешь, что ты считал насчет себя и мира вокруг и как ты заранее все конечно же знал, и понимал, как все устроено... Ну да, десять раз и еще разок. "Я никогда не убью человека". А потом - такой или иной петух кричит, потому что "либо ты, либо твоих детей и близких", либо вообще еще более страшное "добей, браток", и если у тебя есть хоть капля сострадания и совести, именно это ты и делаешь, что "тыбыникогда". И слышишь петуха. И плачешь. Вообще не от стыда, а от горя и от того, что "в жизни всё не так, как на самом деле ".
Для меня книга Эндо "Молчание" тоже отчасти отсылка к этой истории о Петре.
В нашей церковной среде существует две, друг друга исключающие, тенденции: (1) Консерваторы бездумно повторяют многочисленные богослужебные анафемы на Иуду, не задумываясь, как это все соотносится с ними самими; (2) Либералы призывают увидеть в Иуде «достойного сожаления» ученика, «психологически надломившегося», а потому не заслужившего проклятий. Оба подхода содержат как зерно правды, так и роковые ошибки. Разберем каждую из них:
1. Византийское богослужение Страстной Седмицы (а особенно Среды, Четверга и Пятницы) просто «зациклено» на личности Иуды, «третируя» его со всех сторон. У обывателя возникает ощущение, что он – просто «козел отпущения». Хотя было понятно, что и без него Иисуса все-равно бы схватили и распяли. У психологов же возникает ощущение, что христиане «вытесняют» из себя Иуду (т.е. все тот же «козел отпущения»), чтобы не осознавать собственную вину и ответственность. Ведь мы и сегодня предаем дело Христово!
У кого-то из блоггеров в Интернете я встретил интересную мысль, что византийский акцент на финансовой стороне на самом деле имел глубокий педагогический прицел: Церковь в объятьях государства поддалась искушенью роскошью. Гимнографы-аскеты не могли написать: «О, злосчастные наши архиереи и иереи! О, новые Кайафы в объятьях новых Пилатов». Но они могли сконцентрировать внимание на этой – финансово-бытовой стороне, – чтобы заставить задуматься тех, кого прямо не могли обличить. Мысль не моя (к сожалению, я не могу вспомнить, у кого ее прочел, но не хочу показаться плагиатором – поэтому обозначаю, что мысль не моя). Т.е. громы и молнии, которые литургия Страстей метает в Иуду, на самом деле имели своей целью гораздо более близкую (по времени и пространству) к гимнографам цель. И мы, читая эти слова, тоже должны думать не о том, кому уже не исправить свои поступки, а о нас самих – как бы не оказаться в тех самых путах, которые сгубили одного из учеников.
2. Но «прощая» Иуду, либералы, подсознательно, прямо вот «проговоркой по Фрейду», имеют-то ввиду не его, а себя: Они себе готовят наперед амнистию за любое вероотступничество. Это о себе они говорят: «Если я выгорю / потеряю веру, то я все равно буду прав, потому что это не я виноват, а среда церковная, иерархия плохая, государственное устройство, трудности в семье и т.д.». Им невдомек, что все это было и у других апостолов. Все это было и есть и у тех, кто сегодня идет трудным Путем Веры!
Сбалансированный подход: Не стоит на Иуде «срывать зло», зацикливаться, забывая, что совершенное им зло не завершилось на Голгофе. У нас у всех те же самые риски, что и у него. Но не следует с него и «анафему снимать», в том смысле, что следует честно признать реальность ада – как состояния утраты Богообщения, как погружения в свой эгоцентризм, как злобу, алчность (иногда это алчность не материальных благ, но иногда мы можем так «алкать и жаждать правды», что готовы за эту правду весь мир в ад превратить – и это особенно важно помнить во время войны!). Сейчас в обществе модным стало увлечение буддизмом. И я не зря привел выше цитату из Банкэя, говоря о том, как по пути от Бога к человеку дар Духа вдруг превращается в сгусток враждебной энергии: Человек настолько глубок и безграничен, что имеет возможность извращать все – даже Божественное. Иуда не смог выпутаться из собственных страстей и исказил то, что дал ему Христос.
Иуда – это зона рисков каждого из нас. Честно признаем, что итог не преодоленного риска – ад (куда и сошел Иуда). Христос – мерило человечности для каждого из нас. Не «идеального» человека (ибо идеального не существует в принципе), а «просто человека», который даже будучи потным бомжом, может не потерять своей глубины – прямо как Бомж из Назарета Галилейского…