- Почему Вы это ощущали и как связано Меджугорье с фильмом «Страсти Христовы»?

- Вам, наверное, знакомо выражение «перейти Рубикон». Оно означает, что назад дороги нет, ты достиг места, из которого невозможно вернуться. Фильм «Страсти Христовы» был для меня таким рубиконом. Когда мы начали снимать его мне было 33 года, так же, как Иисусу. Я постоянно спрашивал себя, достоин ли я играть Иисуса. Иван Драгицевич подбадривал меня и говорил, что Господь не всегда выбирает лучших, и это видно на примере самого Ивана. Если бы не Меджугорье, я бы никогда не согласился на эту роль, ибо именно в Меджугорье моё сердце открылось для молитвы и таинств. Если я хотел сыграть Иисуса достоверно, я знал, что должен быть очень близко, рядом с Ним. Ежедневно ходил к исповеди и на Поклонение Пресвятым Дарам. Мел Гибсон также приходил на Литургию при условии, что она была на латыни. И это было хорошо, таким образом я выучил латынь.
Постоянно появлялись новые соблазны, с которыми мне приходилось бороться, и в этой внутренней борьбе я испытывал неоднократно настоящий мир. Например, в сцене когда Дева Мария подходит ко мне, и я говорю ей: «Смотри, я делаю всё по-новому». Мы переигрывали эту сцену четыре раза, потому что мне постоянно казалось, что я стою слишком на переднем плане. А потом кто-то ударил крест, и это растянула мое плечо. Через тот внезапный, острый и глубокий боль я потерял равновесие и упал под тяжестью креста. Я упал лицом в пыль, и вдруг из моего носа и рта хлынула кровь. Я повторил слова, которые Иисус сказал Своей матери: «Смотри, я делаю всё по-новому». Я почувствовал нестерпимую боль, когда снова взял крест и понял, как он дорог для меня. С того момента я перестал играть, вы уже могли увидеть самого Христа. Он откликнулся на мои молитвы: «Я хочу, Иисус, чтобы люди видели Тебя, а не меня».
Именно благодаря непрерывной молитве розария (а я даже не знаю, сколько именно розариев я помолился во время съёмок фильма), я смог почувствовать особую атмосферу. Я понимал, что мне не пристало разговаривать некрасивой или грубой манерой со съёмочной группой. Большинство из них не знали ничего о Меджугорье, они были великолепными актерами и нам повезло, что они работали с нами, поскольку я мог рассказать им о Меджугорье примером моей собственной жизни. Меджугорье значит для меня в общении со Святой Церковью жить Пресвятыми таинствами. Именно благодаря Меджугорью я поверил, что Христос на самом деле присутствует в Евхаристии и что Он прощает мне мои грехи. Через Меджугорье я понял, насколько сильна молитва Розария и какие дары мы получаем, когда ежедневно посещаем Святую Литургию.
Как бы мне помочь другим укрепить веру в Бога? Я осознал, что этого я могу добиться лишь в том случае, если Иисус будет присутствовать во мне через Пресвятую Евхаристию, и так мои ближние увидят Его во мне. Во время съемок сцены Последней Вечери в моей одежде был внутренний карман, где я носил мощи святых, а также частичку Животворящего Креста Господнего. Мне очень хотелось, чтобы Сам Христос присутствовал во время съемок этой сцены, поэтому я попросил священника выставить Пресвятые Дары. Он сначала отказывался, но я продолжал настаивать, потому что был уверен: зрители смогут увидеть Христа в большей степени, если я сам буду Его созерцать. Священник стоял рядом с оператором, держал в руках Пресвятые Дары и вместе с ним приближался ко мне. И когда люди, смотря фильм, видят мерцание в моих глазах, они и не догадываются, что в действительности это - Сам Христос, отражение в них Пресвятого Тела Христова. Так же мы снимали и сцену Распятия: Священник был там всё время, держал в руках Пресвятые Дары, а я беспрестанно молился...
Самым трудным для меня оказалось даже не то, что мне пришлось выучить все тексты на латинском, арамейском и на еврейском языке (как я думал до этого), но физические трудности, которые мне суждено было пережить. Во время последней сцены моё плечо было вывихнуто, и каждый раз, когда кто-то ударял по кресту, я выбивал его заново. А когда мы снимали сцену бичевания, меня дважды по-настоящему ударили бичом и у меня на спине появилась 14-сантиметровая рана. Мои легкие были наполнены жидкостью, и я заболел пневмонией. Кроме того, длительное недосыпание давало о себе знать, в течение нескольких месяцев я был вынужден вставать в 3 часа утра, потому что наложение грима продолжалось примерно 8 часов
Еще одним испытанием стала холодная погода, показатель термометра едва пересекал отметку «ноль», Особенно тяжело было в таких условиях снимать сцену Распятия. Мой костюм состоял всего лишь из единого тоненького клочка ткани. А когда мы снимали последнюю сцену, облака были очень низко и молния попала в крест, на котором я был распят. Вдруг всё вокруг меня смолкло и я почувствовал, как мои волосы стали дыбом. Почти 250 человек, которые окружали меня, увидели моё тело освещенным, и они все видели огонь слева и справа от меня. Все были шокированы от пережитого.

Существует множество вещей, которые пугают мир, но вера во Христа является источником радости. По моему мнению, Господь особым образом приглашает нас именно сегодня, и мы должны ответить на Его призыв искренним сердцем и всей своей жизнью.