И было четверо суток палящего зноя в сорок с чем-то градусов, всё более невыносимого рюкзака, пересечения границ, мелькания столиц...

Можно смеяться, но в качестве посоха не нашлось ничего лучшего, чем Розарий! Матушка моя драгоценная, как же мне помогла Твоя верёвочка с бусинками! Я держалась за неё утром и вечером, стиснув Розарий в горсти, я засыпала и просыпалась, а потом двигалась дальше, держась за него, как за Твою материнскую руку...

И похоже, я уже начинала слышать Твой, Мария, голос. В обратной пропорции к скудеющим физическим силам в сердце прорастал восторг. По мере приближения к Балканам земля становилась всё прекрасней. Сначала высокие Татры с высоченными деревьями, звенящими горными потоками и земляничными полянами, потом почти через всю Венгрию - длинный берег озера Балатон, а в Хорватии - кульминация чувств: когда горы и море сходятся вместе!


И ни один пейзаж не выглядит законченным, если нет в нём творения рук, посвященного Богу: какого-нибудь храма, монастыря, какого-нибудь креста на вершине или статуи на развилке... Мне вдруг показалось дивным и горьким, что в повседневной жизни все мы ожидаем конца, все как один обреченно наблюдаем, как разлагается этот мир, как зарастает мусором, превращается в помойку, деморализуется... Своим неконтролируемым настроением мы сами формируем будущее. И, как коммуналка «Воронья Слободка» у Ильфа и Петрова, мы в один прекрасный день можем вспыхнуть, подожжённые сразу с нескольких сторон.


- Этот мир прекрасен! - пульсировало у меня в усталых висках. - Он должен, должен, должен жить! Творенье Бога прекрасно. Творенья людей прекрасны: Братислава, Будапешт, Загреб - какие красивые столицы!

И сердце сжималось от боли, что всё это может по безумию нашему погибнуть.

Мои ли это были мысли? Или через эту жилочку, называемую Розарием, я стала Твоим виноградным побегом, и уже Твои соки бежали и пульсировали во мне? Ничего на этот счёт не скажу. Знаю только, что Ты, Мария, была со мною согласна.

«Через сколько грязи и вздора нам нужно пробраться, чтобы прийти домой!» - эти слова Гермины из «Степного волка» Г. Гессе вспомнились, когда я в очередной раз взошла на склон горы Подбрдо.

Уже несколько дней я жила в комнатке у подножия этой горы. Около четырёх часов утра меня кто-то беззвучно будил, поднимал и вёл в сумраке по камням вверх, к месту прозрачной, мягкой, небесно-мирной тишины. И там я поймала себя на мысли, что давно уже Розарий как-то незаметно перестал быть ярмом и обязанностью. Это, наоборот, очень удобный способ смотреть на Иисуса, любоваться Богом, соединившись с Твоим любящим материнским взлядом...

Произошло и другое чудо: где-то в пути потерялся мой жгучий вопрос о том, что Ты заслоняешь Бога. Ты совершенно прозрачна! Ты именно такая, как писал святой Людовик Мария Гриньон де Монфор: «Когда мы говорим «Мария», Она отвечает «Бог». Я даже не уловила того момента, когда Ты отошла в сторонку, оставив меня наедине с Твоим возлюбленным Сыном. Уже давно я смотрю на Иисуса, любуюсь, глядя в Его глаза, и шепчу:

- Возьми меня к Себе! Я никуда больше не хочу!

А Он ответил:

- Спустись вниз. У Меня есть ещё для тебя работа...

Работа у нас такая...

- У Бога нет привычки, - сказала сестра Эммануэль из общины Блаженств. - Когда мы произносим: «Радуйся, Мария!» - Она радуется точно также, как обрадовалась, услышав это приветствие от Архангела в день Благовещения. Те, кто знаком с восточными духовными практиками, наверняка слышали такую расхожую фразу: «Мы являемся тем, что мы едим». А на самом деле мы то, что мы созерцаем. Размышляя над Тайнами Розария, мы созерцаем Иисуса и Марию и как бы вкрапливаем Их в себя, всё больше уподобляясь Им.

В сестре Эммануэль столько звенящей радости, что хочется быть с ней рядом всё время. Кажется, она знает все ответы. Не могу пожаловаться, мне в жизни везло на мудрых, духовных, светлых людей. Но слова, которые я слышала от этой монахини, впитались в душу настолько, что я теперь боюсь даже браться её цитировать, боюсь ошибиться в цитатах, проросших в мои мысли и медитации и ставших моими.

Думаю, во многом благодаря её науке розарии у меня стали расходиться, как горячие пирожки. На счастье, Бог оставил меня без работы и временно приземлил за прилавком церковного магазинчика. Люди, впервые попавшие в церковь, идут, как правило, туда, и заводят разговор о душе. А там продавщица, которая прекрасно знает, чем легче всего привлечь женщину! Она достаёт сверкающие бусики - и поехали!

Божья Матерь только и мечтает о том, чтобы решать за нас наши проблемы. Её любимая работа - работать для нас. А мы ходим, как скряги, вцепившись в свою проблему руками, мыслями, сердцем...

Между тем, есть очень простой способ: принести и положить свою проблему к ногам Царицы.

Вы хотите быть святыми? А хотите иметь в сердце мир? А знаете ли вы, что мир в сердце и святость - это одно и то же?

Итак, я отдаю свою проблему Царице, а чтобы ублажить мою Госпожу, я приношу Ей ещё и букет: десять розочек - десять молитв «Радуйся». Каждое слово - это лепесток, каждая молитва - роза. Я скажу их не спеша, с любовью, глядя на мою Госпожу с благоговением, и тогда у роз появится аромат.

Моя лукавая человеческая сущность попытается забрать проблему обратно, снова сморщить лоб и начать её решать снова. Что тут думать? Трясти, мол, надо! Но давайте подумаем, прилично ли раз отданное забирать назад?

Есть единственный выход: тут же повторить всё сначала. Мария, Я дарю Тебе десять роз, а Ты за это реши мою проблему. Ты лучше меня знаешь, как это сделать.

Многое можно выпросить у Бога по заступничеству Девы Марии. Но мы что, пришли сюда только просить?

Царица Всеблагая! Я не оставлю Тебя, пусть бы я ничего не получала! Я принесу Тебе сегодня мои розы, ничего не ожидая взамен. У меня не очень получается быть бескорыстной, но, преклонив колени, я буду созерцать Твою чистоту и становиться ею. Мы - это то, что мы созерцаем...

Крепко жму Твою руку - Твой Розарий. Твоя непутевая дочь.