Сущность греха состоит в отклонении от правильного пути...
а грешник, - это тот человек, который "сбился с пути".
В иудаизме грехом, так же считается, не сделать то, что человек должен был сделать.
Есть несколько слов, относящихся к понятию греха в Священном Писании...


( Рав Овадья Климовский объясняет значения слов)

Хет [חטא] так называется неумышленное прегрешение, совершенное по незнанию Закона или по невнимательности.
Иногда, однако, этим словом обозначают и просто грех любой.

Хатаа [חטאה] иногда вместо слова хет употребляется вариант этого слова в женском роде. Значение то же.

Авон [עוון] это и следующее слова обозначают грех, совершенный сознательно и намеренно. Авон означает грех, который человек совершает, поддавшись соблазну или вожделению, поэтому перевод этого слова прозвучит приблизительно как «грех», «тяжелый проступок».

Пеша [פשע] в отличие от предыдущего, слово пеша означает нарушение Закона, которое совершается не под воздействием какого-либо соблазна, а единственно с целью прогневить Всевышнего. Таким образом, адекватным переводом ему будет слово «преступление».
Классическим примером, помогающим отличить понятие авон от понятия пеша, служит следующий: перед человеком лежит два куска мяса, абсолютно одинаковые на вкус, одинаково полезные и т.п. нет между ними никакого различия, кроме того, что один из них кашерный, а другой нет. Если человек в таких обстоятельствах все же берет и ест некашерный кусок это пеша. А если некашерный кусок вкуснее, дешевле и т. п. тот, кто выбирает его, совершает «только» авон.

Ашам [אשם] вина, проступок, также этим словом обозначают особый вид жертвы, которую приносят в случае некоторых нарушений.

Ашма [אשמה] так же, как со словами хет и хатаа. Иногда вместо слова ашам употребляется слово ашма. Это слово означает также «виновата», если читается ашема.

Шегага [שגגה] ошибка, обычно обозначает ненамеренное нарушение.

Реша [רשע] злодейство, не имеет каких-либо частных «созначений».

Авера [עבירה] слово, означающее любое нарушение.


Пророки и Тора указывали на тесную связь между грехом и болезнью, с одной стороны, и раскаянием и излечением с другой. Сказано в псалме царя Давида: «Благослови, душа моя, Ашема... прощает все беззакония твои, Он исцеляет все недуги твои, избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами» (Теплим 103:2-4) Подобную идею мы находим в книге Иешаяу (57:19): «Мир, мир дальнему и ближнему, говорит Ашем, и исцелю его»; и снова (Иешаяу 6:10): «и уразумеет сердцем своим, и покается, и будет исцелен».
Из этого уподобления иудаизм выводит простое заключение: если грех можно сравнить с органической болезнью, значит, соответственно этому, должно проходить его лечение. Поскольку грех то же самое, что любая болезнь, он никогда не бывает изолированным феноменом...
Даже если в начале болезнь имеет ограниченный характер, то постепенно она охватывает весь организм. Грех завладевает всем нашим организмом точно так же, как болезнь, но грешник, чье раскаяние несовершенно, не понимает этого, его беспокоит только тот конкретный проступок, который вызвал в нем чувство греха и который породил боль, депрессию и отчаяние. Если грешник примитивный, ограниченный человек, то он сделает вывод, что грешить «не стоит» и решит просто не повторять больше свой проступок.
В данном случае неправомочно говорить о свободном выборе; здесь нет личной решимости грешника, он просто находится под воздействием двух сил, которые тянут его каждая в свою сторону, он разрывается между двумя магнитами, притягивающими его к себе с громадной силой. В одну сторону его влечет вожделение к греху, а в другую страх перед пробуждением, который удерживает его от греха.
И даже когда чувство страха одерживает победу и он выдерживает искушение и воздерживается от греха, и даже если «его страсть к ней жива и его физические силы не ослабли», даже тогда его воздержание от греха не результат свободного выбора.
Оно происходит под давлением страха перед неминуемыми «завтрашними» муками. Подобно человеку, решившемуся на сложную операцию, чтобы избавиться от мучающей его боли, он находится под воздействием двух сил. С одной стороны, его пугает боль, которая возникнет в результате операции, с другой, он боится фатальных последствий болезни, если не согласится на операцию. В конфликте, подобном этому, между двумя вынужденными возможностями иногда побеждает одна сторона, иногда другая; все зависит от индивидуальной силы воли. Но в этой борьбе желаний, в решении покориться той или иной силе нет места свободному выбору.