В середине 89-го, меня, наконец, по нездоровью из Сов. Арм. уволили. А тут как раз границы открыли. Я паспорт быстро сделал и по заграницамГде мы только, с кумом Витей Головеем, не были за два года. Я тогда в Закарпатье жил. С четырмя странами граничит. Такая смесь языков и культур. Какой национализм? Его там, в полной мере, нет и никогда не было. Жили мирно и весело. Курортная зона. Климат, природа, горы и равнина. Рыбалка любая, Зимой лыжи, Летом фрукты-грибы. А тут еще Венгрия, Польша, Чехия-Словакия, Югославия и Румыния.К лету 1991-го купили приглашения в саму Грецию где есть все - открыли визы и поехали. Знали, что у приглашавших нас не будем (а те и не ждали), все взяли с собой. Продукты, палатку, спальники. газовую плитку и конечно удочку. Как я писал уже без нее я не ездил. Загрузились в ВАЗ 2105 и вперед. Из Закарпатья до Салоник всего на 186,41 мили дальше, чем до Киева, если ехать через Венгрию, Румынию и Болгарию.Выехали утречком. За день проехали Венгрию и Румынию. В Румынии останавливаться было опасно, но тормозила полиция. Три раза. Очень хотела денег. Долго обыскивали машину. Все искали при этом разное. Одни «АКМ», другие «калЯши», а третьи «калашникоff». Но мы, кровной американской валютой, не хотели делиться.К вечеру были на Дунае, на румыно-болгарской границе. Прошли румынский таможенно-паспортный контроль последними и наша машина не влезла на последний болгарский паром, переправлявший всех на болгарскую сторону Дуная. Мы назад. И тут к моим познаниям в румынском (два слова: «бунэ сярэ», именно так, а не по-молдавски «буна сарэ» - не любят они молдаван), добавились еще два «на пой». И если с первых двух - «Добрый день», начинал общение я, то в ответ раздавались два других: «Назад!». Оказывается, мы из Румынии уже выехали, и никто назад, туда, где люди, магазины, кафе нас пустить не может. Единственное, чем нас румыны облагодетельствовали, это высочайшим дозволением переночевать на площадке ожидания и погрузки на паром (50х50), а не сбросили в воды Дуная.. Это утрамбованный грунт, а вокруг сплошь нейтральный мусор. Ни болгарский, ни румынский, выходит, а ничей, как и мыНу, расставили мы палатку. Залезли в спальники, и тут началось На свалке шуршат и дерутся крысы. Совы их ловят, они пищат от боли. Совы издают победные крики эдакий ужасный клекот. А тут еще в кустах (метрах 20 от нас) кто-то большой и тяжелый топчется и хрюкает. Обстановочка А больше всего нервирует тот, в кустах.Собрали мы с кумом всю свою храбрость в кулак и с фонарями наперевес двинулись на кусты. Страшно А оно не убегает, топчется. Подошли ближе а это стреноженный конь. Тьфу И как он на нейтральной, огороженной территории, еще и стреноженный оказался? РумынияВремени уже первый час ночи. Сна ни в одном глазу. Куму завтра за рулем всю Болгарию пересекать. Уговорил его поспать в машине. А сам, услышав плеск Дунайской волны за удочку.Ехали на море. Поэтому, по черноморскому опыту, я поплавочную снасть даже и не думал брать. Про фидер тогда еще и слыхом не слыхивали. Но некоторое его подобие я в то время уже имел. И для моря он более-менее подходил. Снасть моя выглядела так. Стеклопластовый удильник (сверхбыстрый, как бревно) , безинерционка «Дельфин» (патриотично), но на конце удилища передовой по тем временам длинный кивок с утяжелителем его конца по типу свингтипа и самодельная кормушка в виде конусной спирали на несимметричной петле. Решил я эту снасть и замочить в дунайской воде. На улов не надеялся. Тем более, что ловить не было на что. Кроме хлебушка. Но ночью, на донке он бесполезен. Это сейчас мы уже знаем, что MEAT это вареная колбаса. А «Ланчен мит» это упакованная в банки колбаса для завтрака. А тогда это еще знали далеко не все. И что она будет так популярна, как насадка, тем более не знали. Да и дефицитом она была в то времяНо моя жена однажды на рыбалке (моей), взялась за удочку. И на крючок, чтобы надо мной поиздеваться, зацепила кусок варенки с бутерброда. Поклевка, и на берегу здоровенная уклея. Но я посоветовал ей дурью не маяться, когда хороший подлещик вовсю клюет. И сейчас, вспомнив об этом, я насчет наживки долго не переживал. Вареная колбаса из домашних запасов еще оставалась. Тем более, что к утру могла и испортится. На улов, повторюсь, я не рассчитывал.Кусок колбасы растер руками и забил ею «кормушку». Тогда это сооружение называли «спутником». Почему? Не знаю. Кубик поболее насадил на довольно большой крючок и куда глаза глядят. А они глядят в никуда. На причале темень, как и на всем румынском берегу. Конца удочки не видно. Про «светлячки» тогда еще и не слыхали. До этого я ночью и не ловил вообще. Как поклевку увидать? (если вдруг она будет). Но китайские фонарики, называемые «воровскими», в виде ручки уже были. Был и у меня. Удочку поближе к горизонту, а между катушкой и первым кольцом на леску, за закрепку для кармана включенный «воровской» фонарик. На час два непрерывного свечения батарейки хватает. Сигаретку в зубы и Тиха румыновская ночьРедкая псица долетит до середины Дуная . Где Гоголь, чтобы это описатьСижу мечтая типа размышляю. Сижу час, полтора Вдруг, почти потухший фонарик, о котором я уже и перестал думать, задергался. Я, трясущимися от волнения руками (а чего так волноваться), делаю подсечку. Леска как за бревно зацепилась. А затем рыба начинает тащить меня, а не я ее.И так минут 30-40 (может час), на часы не смотрел, тем более, что часы в машине. Катушка то повизгивает от размотки, то потрескивает при смотке Наконец выволоксома килограмм на 7-8. И что с ним делать? Кум , которого я разбудил, рыбацким счастьем поделится, обругал меня. Мол раэбудил понапрасну. Приготовить нельзя. Да и вообще, сьедобна ли Дунайская рыба?Может отдать румынским погранцам? Тем, которые орали на меня «На пой!»? Ну уж дудки!\Это была самая крупная, на то время, пойманная мной рыба. О том, как приятно отпускать (уже не нужную тебе по причине обильных уловов) рыбу тогда я еще не знал. И даже смахнул слезу. Так жалко было отпускать сома назад, в Дунай. «Дунай, Дунай, а ну узнай, ты мой подарок» Или как там в песне. Дружище, напой. Или «На пой!»?