Мы сидим дома: несильно болеем (ибо только в таком состоянии можно допустить почти абсолютный покой человека);

перед нами окно, мы лицом к нему; тишина, покой (никого нет дома);


на столе стакан с крепким чаем или горячим молоком,

и «понеслись» воспоминания: «Когда-то (тыщи лет тому назад) я точно так же сидел(а) дома и болел(а), а мама мне »

и «понеслось» дальше: «Мамамама»

и «понеслось» ещё дальше: и то воспоминание о маме, и это;
и «как она поступила там-то», и «как я поступил(а)», и «как она (мама) сделала», и «как я сделал(а)».

Что это было?
Это было расположение к тому, чтобы внутри нас что-то «всколыхнулось» в виде воспоминаний о том, что помним; потоком пошли воспоминания, и потоком же то, что хранит в себе память и сердце в ответ на эти воспоминания.

Т.е. оно (они) внутри нас есть (воспоминания о ком-то и о чём-то).




[IMG]file:///C:/Users/B174~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image001.png[/IMG]
А ещё можно прийти на кладбище встать возле могильного камня, вглядеться в изображённое на нём знакомое лицо, и память так же услужливо унесёт нас вдаль (назад), но никогда не вперёд, ибо память подобна «верёвочке» (от)туда, что уже когда-то было.


Легче, когда есть образ чего-то (как, например, «образ» того, что в настоящий момент происходит, повлёк за собой «образ мамы», и того, что она делала, когда мы болели); этот «образ» привёл на память другие образы (не всегда людей, но и дел, поступков, мыслей), и они «столпились» в голове нашей; они живы (эти образы).

Если произнести «теорема Пифагора», что (как ассоциация) возникает в голове у слышащего? Не знаю как у кого, но у меня возникает класс, математика, осень, окно, а в окне огромный жёлтый клён. (Как же было красиво!) А ещё вспоминаются «пифагоровы штаны»)) и беззвучно шевелящая губами математичка (о чём она?) Но память сохранила только класс, окно и клён (я даже помню это «щемящее чувство осени», разглядывая тот клён: бьющее чуть сбоку солнце, и горящие в нём жёлто-прозрачные листья), но что именно говорила математичка, вспомнить не могу (да и зачем?) Образ, ассоциируясь с чем-то, всплывает из памяти, и это не обязательно образ человека, предмета, события, это что-то, что уже было, и что можно вспомнить.

Что у Вас возникает при словах о Господе нашем, Иисусе Христе? Ведь не видели Его и не знаем; нет ни могильного камня, ни фотографий, есть только воспоминания «свидетелей», и они (эти воспоминания) не дают образа человеческого: какой Он был? [IMG]file:///C:/Users/B174~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image002.gif[/IMG]
Высокий?
Низкий?
Худой или полный?
А глаза какие?
А волосы?
А ходил как?

Ничего этого нам не известно. Из головы «достаётся» (возникает) образ, навязанный нам кем-то

и образ этот (зачастую) приторносладкий: одним он (этот образ) нравится, других (обиженных) он раздражает, а третьи не верят, что «это Он». Может, и правильно делают? Ибо, если человек дорог, выбираем ему на памятник самую лучшую его фотографию; это (зачастую) почти последнее (визуальное), что увидит в память об этом человеке кто-то иной.

А если бы мы не любили человека? какой образ (портрет, фотографию) поместили бы на его могильный камень? Не потому ли (среди прочего) так много врагов у Иисуса, что образ кто-то когда-то создал «лучезарный» и дорогой (тем, кому Он действительно дорог), а потом то, что помнит память миллионов людей: Иисус на кресте.

Видел ли это кто-то? [IMG]file:///C:/Users/B174~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image001.png[/IMG]

А если и видел, то почему забыл, что это всего лишь «образ»? Чей-то взгляд на событие.

Вот, например, кто-то пишет письмо другу, но находится при этом в тюрьме. И те, что держат пленника в тюрьме, не дают ему делать то, что он (пленник) хочет: в этом один из смыслов наказания. Но вот, этот «кто-то» упросил одного из охранников разрешить написать «письмо на волю».
И вот: карандаш (ручка) и листок бумаги; на волю надо как-то «дать понять», что пленник
а) жив(а)
б). скучает по всем, находящимся на воле
в). что у него «всё хорошо» (в тюрьме-то?!)

Но надзирателем выдвинуто условие: никаких слов! ...чтоб в записке не было никаких слов (иначе, если «почтальона» поймают, надзиратель лишится своей должности);

итак, заключённый в тюрьме, «на воле» - его (её) мама, друзья, любимая (любимый), и пленный шлёт им «приветик». Как думаете, что нарисует он им?
Солнышко?
Но тогда могут подумать, что ему в тюрьме «нравится» (или что у него уже начались «проблема с головой»!)

Нарисовать слёзки?
(но тогда читающие могут жутко расстроиться и подумать, что пленнику грозит что-то ещё более худшее, чем есть).

Зарешёченное окно?
Рукопожатие?

Можно ли выразить чувства словами? А образами?

«Дано нам как образы». Образ мамы у каждого свой; образ того времени, в котором был и находился Иисус, тоже у каждого свой.

«Образ» Иисуса ?

И тут память упрямо выдвинет лицо или «облик» длинноволосого человека, одетого в искрящиеся светлые одеяния, вокруг Которого обязательно будет изображён свет. А потом (как обратное) измождённый человек, висящий на кресте.

И, судя по многому, то, что мы о Нём «мечтаем» (что Он «воскрес»), у Него в нашем осознании не получится: разве знает кто-нибудь из нас образ Христа воскресшего? [IMG]file:///C:/Users/B174~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_image002.gif[/IMG]

Аминь.