Твитнуть
Я думаю, что упоминая Плотина Лосский не понимал , что даёт лишний раз повод к обвинению как минимум капподакийцев в криптоязычестве - все образование Византийской элиты строилось на греческой софистике и философии -по сути - всецело языческой , по форме же это был неоплатонизм. Школа Платона - в то время реально неоплатоников была закрыта лишь в 529 г, Плотин умер в 270, Порфирий в 305, Ямвлих в 330, Василий Великий - в 379.
Да и трактаты (псевдо) Дионисия Ареопагита - чистый неоплатонизм , лишь слегка прикрытый отсылками к христианству.
А вот и Флоровский вторит Лосскому : «Таким образом, Флоровский подчеркивал непреходящее значение святоотеческого наследия. Под «наследием» подразумевалось и догматическое богословие, и духовный опыт отцов церкви Афанасия, каппадокийцев (Григория Богослова, Василия Великого и Григория Нисского), Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Григория Паламы и других[8]. Как видим, все эти богословы представители греческой, византийской традиции. Для Флоровского это было очень важно. Он был преисполнен решимости защищать «христианский эллинизм нашей догматики от Нового Завета до св. Григория Паламы, да нет до дня нынешнего»[9]. Там же он добавлял: «В сущности, быть христианином значит быть греком, ибо наш основополагающий авторитет навсегда греческая книга, Новый Завет. Христианская Весть была навсегда запечатлена в греческих категориях». Флоровский подчеркивает, что вовсе не надо отворачиваться от того, что церковный язык это язык христианизированного (крещеного) эллинизма. «Нужно прямо сказать: «составляя догматы», Церковь выражала Откровение на языке греческой философии»[10]
Т н мировоззрение, категориальная матрица капподакийцев, сформированная классическим греческим образованием и философией , было всецело платоническим, т е языческим.
Да и трактаты (псевдо) Дионисия Ареопагита - чистый неоплатонизм , лишь слегка прикрытый отсылками к христианству.
А вот и Флоровский вторит Лосскому : «Таким образом, Флоровский подчеркивал непреходящее значение святоотеческого наследия. Под «наследием» подразумевалось и догматическое богословие, и духовный опыт отцов церкви Афанасия, каппадокийцев (Григория Богослова, Василия Великого и Григория Нисского), Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Григория Паламы и других[8]. Как видим, все эти богословы представители греческой, византийской традиции. Для Флоровского это было очень важно. Он был преисполнен решимости защищать «христианский эллинизм нашей догматики от Нового Завета до св. Григория Паламы, да нет до дня нынешнего»[9]. Там же он добавлял: «В сущности, быть христианином значит быть греком, ибо наш основополагающий авторитет навсегда греческая книга, Новый Завет. Христианская Весть была навсегда запечатлена в греческих категориях». Флоровский подчеркивает, что вовсе не надо отворачиваться от того, что церковный язык это язык христианизированного (крещеного) эллинизма. «Нужно прямо сказать: «составляя догматы», Церковь выражала Откровение на языке греческой философии»[10]
Т н мировоззрение, категориальная матрица капподакийцев, сформированная классическим греческим образованием и философией , было всецело платоническим, т е языческим.