Под сенью облезлых деревьев задыхающегося парка я наблюдаю за процессом отмирания собстевнной души. Оригинальный поначалу процесс с течением времени начинает навевать скуку. Слишком часто я такое видел. Это так привычно в нашей пыльной городской жизни. И последние капли ее нехотя стекают по истнчившейся коже слезами, которых не видно глазу...
И постепенно врата рая закроются, поскольку некому будет через них проходить. А тело будет бездумно выполнять социаьную функцию, встав в ряды просвященных мертвяков и растворившись в клоаке социума...
Бог никого не наказывает. Ему это не надо. Там наверху Он остался в одиночестве. Все учеиня сводились к тому, как открыть двери в рай. Но мы не захотели принимать в дар ключи к Небесному Царству. Заметьте, абсолютно безвозмездный дар. Мы погрязли в юридческой стороне вопроса и стали лицемерами, фарисействующими на темы вечные с умным и вполне благостным видом...
Душа, однако, вымирать не хочет. Она все еще тянется к одинокому Создателю, которому только и нужно, видеть нас время от времени...
Скрип двери... Капля света на астральных шрамах, ноющих от тупой боли... И теплый грустный взгляд одинокого Отца...
-Ну привет, Папа... Я пришел...
Привет, Папа...
Свернуть
X
Свернуть
Именно. Зачем Ему десятины, всесожжения ? Это же все - людское, мелкое. Гордынька. Ох, тяжела шапка фарисея.
А насчет всесожжений не надо, этож эффектно. Огонь внушает людям некий первобытный страх. Это нужно, чтобы их запугивать.