Твитнуть
Утешитель или защитник?
Лексикологи теперь согласны, что греческое слово parakletos точнее переводится как "защитник". Слово восходит к para (вместе) и kletos (названы как одно) , отсюда: "тот, кто представляет интересы другого перед судьей; советник для защиты или защитник". В 1Иоанне2:1 слово так и переводится "ходатай", чтобы верно представить Иисуса как нашего защитника перед судом небесным, в то время как в Иоанне 14-16 употреблено "утешитель" с совершенно иным подтекстом. Уайклиф (около 1380 г.) был первым, кто употребил слово "утешитель", но в то время соответствующее английское слово значило "тот, кто укрепляет". Шестью веками позже, тем не менее, это слово стало обозначать того, кто "утешает" или "утоляет боль", а основное значение греческого слова было забыто. Таким образом, переводное значение "утешитель" должно быть отвергнуто, как, разумеется, и всякие другие надуманные вариации, изобретенные евангелистами, унитаристами и даже некоторыми Кристадельфианами.
Английский библейский комитет верно уловил сказанное и произвел соответствующие замены слова "утешитель" на "защитник" во всех случаях употребления слова parakletos в Евангелии от Иоанна. Если безоговорочно принять верный перевод, то его уместность в пяти высказываниях Иисуса о сошествии Св. Духа (Иоанн 14:16,17,26; 15:26; 16:7-11,13-15) легко воспринимается так как контекст увязывается с процессуальным судейским языком, а как раз об этом и идет речь в 1Иоанн 2:1, где встречается словоparakletos. Этот нюанс смутно подозревался и в прошлом, но не получил развития потому, что юридический смысл слова искали в римском и греческом праве вместо того, чтобы принять за основу еврейскую систему, в которой и кроются корни проблемы. Евангелие от Иоанна имеет еврейскую основу, а не греческую, а аргументация Иисуса базировалась на Законе и Пророках. Приняв к сведению еврейскую юридическую процедуру, основанную на Законе Моисея, легко видеть очевидность мотивации для употребления словаparakletos - "защитник".
По Закону улики за или против обвиняемого отбирались у свидетеля, и ни ответчик ни истец не имел права пользоваться услугами адвоката или советчика для ведения своего дела. Старейшины общины были и судьями (Второзаконие 19:12), обычно "восседавшие у ворот города". Именно они определяли виновность или невиновность, рассматривая улики и подвергая перекрестному допросу ответчика и свидетелей. В отличие от современных судов и вследствие патриархального уклада жизни большое значение придавалось знатности происхождения ответчика и свидетелей, что влияло на вынесимое решение. Если семья имела хорошую репутацию, то ее представитель привлекался одной из сторон для добавления весомости ее аргументам.
В Евангелии от Иоанна мы видим Иисуса ответчиком в "суде мира сего". ( В этом месте как раз в русском синодальном переводе значится "утешитель", тогда как дальнейшее подразумевает именно защитника. Поэтому разберем этот пример как если бы здесь было "защитник", т.е как в английском варианте - от переводчика). Как говорил Иисус: "Защитник, Дух истиныбудет свидетельствовать о Мне", а затем добавлял, обращаясь к апостолам "и вы будете свидетельствовать" (Иоанн 15:26,27). Когда апостолы предстали перед церковным и гражданским судом, Св. Дух выступил в их защиту (Марк 13:9-11; Матвей 10:17-20; Лука 12:11,12; 21:12-15) и они из обвиняемых превратились в обвинителей "И Он пришедши, обличит мир о грехе, и о правде, и о суде" (Иоанн 16:8). Сверх того, Дух вооружил их знанием и внутренним пониманием, необходимыми для защиты Евангелия от внешних посягательств.
Все это далеко отстоит от харизматической концепции Parakletos'а применительно ко всему, что было написано о Св. Духе; тем не менее все это пребывает в духе Писания, контекстуально связанном с учением Господа и без должной оценки этого невозможно правильно понять само учение. Поскольку нельзя наверняка утверждать, что слово parakletos использовано в метафорическом смысле применительно к "судебному" Иоанну14-16, то употребление личного местоимения при титуле, как в "Он наставит вас на всякую истину" (Иоанн16:13), может равным образом рассматриваться как фигуральное. Желающие персонифицировать "Защитника" идентифицируя его с самим Иисусом Христом, а то и с Михаилом - "ангелом Присутствия" (как, впрочем, с любым другим ангелом), заблуждаются, не принимая во внимание метафоричность образа.
